Путевые заметки Калининград

Калининград.
В город Калининград я приехала, вдоволь начитавшись исторических справок и наслушавшись рассказов моей родственницы, живущей в этом городе. По книжкам выходило, что старый Кенигсберг – место историческое, красивое, бывший центр культуры, науки и разных искусств и породившее таких известных людей, как Иммануил Кант и мой любимый Гофман. Пролистав заново «Ночные рассказы» и другие, не менее мистические сочинения последнего и прихлебывая Бордо из бокала, я преисполнилась романтических надежд увидеть что-то наподобие старого немецкого города с соответствующей архитектурой и атмосферой.
Вышло, однако, не совсем так. На второй по приезду день, съездив в приморский Светлогорск и нарадовавшись солнцу, о котором в родной Москве и мечтать забыли, я прикупила путеводитель и отправилась гулять по городу.
Как вскоре оказалось, толку с того путеводителя было немного: в начале книжки был представлен внушительный перечень историко-культурных объектов вроде "Королевкий замок 12 века", "Альтшбурский мост" и прочие места в этом роде.
Вдохновившись названиями и веком происхождения, я стала немедленно рыться в карте в поисках данных объектов и... ничего не нашла. При более тесном изучении выяснилось, что почти все известные постройки были разрушены во время войны, и осталось дай Бог одна десятая их часть. Причем эта часть (как выяснилось позже) при очном с ней знакомстве ничего кроме слез не вызывает - своим отчаянным состоянием и заброшенностью.
Ну что было делать - я обвела карандашиком несчастные оставшиеся объекты, просмотрела карту и отправилась в путь-дорогу.
Побродив для начала по центральной Площади Победы – этакий новодел с обязательным собором, стелой сомнительных пропорций и очертаний, фонтанчиками, гранитными скамейками (очень неудобно для сидения, что, впрочем, нимало не смущает почти во все времена суток тусующихся на площади существ пубертатного периода). Оглядевшись вокруг, прежде чем отправиться дальше, я удивилась количеству банков, расставленных вокруг площади. Как выяснилось позже, уж чем-чем, а банками и историями Калининград оказался богат.
Город оказался вовсе непохожим на мои представления. Сначала он показался мне несколько мрачноватым – может быть, из-за обилия панельных построек советского периода, слегка закопченных и давно немытых. Все, что в этом городе достойно осмотра, было построено, замощено, посажено или придумано еще в старые прусские времена ("старопрусские времена"). К сожалению, многое не отстроено заново или просто не отреставрировано. Так, вместо уже упоминавшегося мною Королевского замка, стоит страшноватое недостроенное здание. Правда, ко Дню города его таки кое-как достроили и даже выкрасили в голубой цвет, но вряд ли кто-то сможет сказать, что он украшает город.

Старые немецкие постройки, отдельными массивами напоминающие о былой славе этого восточного немецкого форпоста, выстроены в сдержанной архитектурной манере из аккуратных рядов темно-бордового кирпича. Впрочем, некоторые из них все-таки отреставрировали – например, здание старого форта, в котором теперь располагается Музей янтаря и прилегающие к нему ворота. Вообще арочные ворота из того же темно-красного кирпича можно, наверное, признать архитектурным символом города. С медальонами или без, со статуями королей и просто завитушками, они стоят среди серой современной застройки самым ярким напоминанием об ушедшей с этого берега Балтики культуре и народе. Эти ворота, самые известные из которых называются Королевские, зачастую не ведут никуда, разбросаны по всему городу и оттого смотрят еще большими отшельниками на фоне современного окружения. Эти самые Королевские ворота я искала довольно долго, часто сверяясь с картой и по пути неожиданно натыкаясь на любопытные мелочи. Например, проходя мимо очередного краснокирпичного мрачного здания с табличкой «Роддом №29» (неужели в этом небольшом городишке столько роддомов?) и завернув за угол, я наткнулась на крыльцо, над которым красовалась вывеска «Вытрезвитель №2». «Что ли, для молодых пап построили? Хорошо, что номер всего второй. Здоровая тенденция», - подумала я, еще раз посмотрела в путеводитель и отправилась дальше.
Все-таки, не доверяя своему географическому прошлому (по образованию я преподаватель географии, а про пропитый глобус лучше не вспоминать – только ленивый не говорит мне эту фразу после моих очередных поисков чего-нибудь в городе), я решила спросить про ворота у местных жителей. Жителей на выбор было немного, и проводить меня взялись двое молодых людей – явных кандидатов на посещение ранее упомянутого мною заведения нумер два. Молодые люди активно и дружелюбно жестикулировали, показывая направление, после чего вызвались провожать. Узнав по дороге, что я из Москвы, они стали жаловаться. По жалобам выходило, что основной проблемой были наглые москвичи, скупившие все приличные заведения в городе, а пуще всего – ликеро-водочные заводы, и жизни от этого не стало. Спор о том, кто именно купил последний пивной завод в области, разгорался все жарче, и я тихо ретировалась от патриотов как раз напротив дома Общества слепых – тоже старого немецкого здания.

От ворот – поворот на Литовский вал – узкую улочку, ведущую до речки Преголя. Этот Литовский вал мне показался самым типичным местом старого города, почти не застраивавшегося с еще довоенных времен. Узкая улочка, засаженная плакучими ивами, сплошь в старых домах. Около домов начинало казаться, что последних лет пятидесяти, а то и ста не было, география тоже стиралась, а оставался лишь старый двор, который мог бы быть в любом провинциальном месте – от Одессы до Североуральска . Шкворчали сковородки, вездесущие серо-полосатые кошки пробирались с хищным видом по карнизам, кричали дети, где-то наверху ругались женские голоса, а подростки с вороватым видом курили в подъезде.
Пройдя до самой речки дворами, я немало удивила жильцов, фотографируя окрестности. Фотографии как нельзя лучше соответствовали излюбленному жанру всех фотографов-любителей с претензиями – «Старое и новое» или «Контрасты». Из нового в основном были припаркованные машины, закрашенные масляной краской старые стены и белье на веревках, а из старого – неожиданно выглядывающие из зелени колонны, вензеля бывши владельцев и прочие проявления былой роскоши.

… Порадовал остров Канта, отделенный речкой Преголя от остального города.
Добредя туда уже на исходе сил, поглазела на могилу Канта и немцев, активно
фотографирующих этот кусок гранита. Надо сказать, что отреставрированный собор довольно красив и больше, чем все остальное, связывает К. с его историей.
Немцев, надо сказать, здесь довольно много. Их влечет сюда обманчивая ностальгия по утерянным корням, но, приехав в город, они быстро трезвеют, еще быстрее осматривают оставшиеся почерневшие памятники былой культуры и, мелко крестясь на свой лютеранский манер, возвращаются домой.
Обедая в одном из ресторанчиков в центре, после посещения музея янтаря, я могла наблюдать забавную сцену:
Девушка-официантка принимала заказ у четверых немцев. При этом девушка языками явно не владела. Общались эта компания в стиле фильма "Кукушка", что убедило меня в его правдивости.
Например, немцы спрашивали (естественно, по-немецки):
-А вот у этого блюда - большая порция? А то я много не ем...
-Да, это вкусное жаркое, подается в горшочке (при этом девушка показывала, видимо, горшочек, держа ладони сантиметрах в 20 друг от друга)
(Немец, обращаясь к жене):
-Большое, говорит. Видишь, как показывает? Лучше возьмем что-нибудь другое...

или, к примеру, вот:
-А чеснок в этом блюде есть? Чес-нок. Ч-Е-С-Н-О-К! (Ну что толку повторять слово "Knoblauch" - если его специально не знать, в жизнь не догадаешься о его значении!)
-Нет, нет, это вкусное блюдо! Все берут и всем вот нравится!

Я так наслаждалась процессом, что забыла, что девушке можно помочь. На мой свистящий шепот "они про чеснок спрашивают" она растерянно оглянулась и быстро принесла мне счет...