Бессонная ночь

Бессонная ночь

Ночь. Тишина. Едва слышно бормочет сонный перекат. Иссиня-черное небо в звездных россыпях. Редкий раз постреливает костер. Искорки мелькнут в ночи, и опять надвигается тьма. Ворохнулась сонная птица в густых зарослях и снова тишина. Устала природа, отдыхает.
— Ты спишь, Колька? — в ночной тиши раздался голос. — Что молчишь?
— Что говоришь? — невольно вздрогнул Николай.
— Спишь, спрашиваю, — снова донесся голос брата. — Лежишь и не шевелишься. Даже дыхания не слышно.
— Сплю, — буркнул Николай и заелозил, устраиваясь поудобнее на куске брезента, брошенного на голые камни. — Ночь на дворе. Отстань!
Сказал и отвернулся.
— Айда, Колька, покурим, — не унимался брат, и по голосу было понятно, что он еще глаз не сомкнул. — Скучно лежать.
Под ним заскрипели камни. Видать, на бок повернулся.
— Отстань, говорю! — не удержался, повысил голос Николай. — Только что курили, а ты снова зовешь. Спи!
И протяжно зевнул.
— Не ругайся, девки не будут любить, — в шутку сказал брат. — Доставай сигареты. Покурим.
И заелозил, усаживаясь возле костра.
Лето. Днем жара несусветная, а ночами холодновато, как казалось. Тем более возле реки. Чуть ветерок поднимется и сразу чувствуешь, как по телу пробегают холодные струйки воздуха.
— Ну, отстань, Сёмка, — засопел недовольно Николай. — У меня от этих перекуров скоро дым из ушей повалит. Надоело!
И заворчал, пытаясь поудобнее устроиться возле костра.
— Я не умею спать на рыбалках, — вздохнул Семен. — Буду лежать и таращить глаза в ночи. Не могу.
Снова зашуршали камни на берегу.
— Зато я умею, — забубнил Николай и на спине, не поднимаясь, стал двигаться к костру. Вроде ночи теплые, а здесь до костей пробирает. — У, замерз!
Он придвинулся. Хотел было подняться, чтобы подбросить сушняк в костер, но передумал. Не было желания вставать. Не хотелось двигаться. За день намахались удилищами в воде, аж руки трясутся, и все тело болит — это с непривычки, хотя частенько ездят на рыбалку, но все равно, каждый раз, когда начинают ловить, к концу дня руки отваливаются…
— Ладно, поднимайся, — донесся голос Семена. — Всё равно не спишь. Посидим, покурим… — он замолчал, потом толкнул в бок. — Глянь, Колька, спутник летит. Ух, как высоко! Гляди-гляди, а то скроется!
И нетерпеливо толкнул.
— Вот пристал, как банный лист! — заворчал Николай. — То покурить, то поднимайся, но на небо посмотри, там спутник летит. Ну и пусть летит дальше. Главное, чтобы на наши головы не свалится. Там они стаями летают, а я что должен на каждый любоваться. Да зачем они нужны мне, Семка? Я устал, как собака, а ты покоя не даешь. Отстань!
И снова, в который уже раз отмахнулся.
В ночи плеснула рыба. Это, наверное, хищник вышел на охоту. Днем жарко и они в ямах скрываются. Там, где прохладнее, а ночами начинают кормиться. И сейчас плеснул. Видать, за мелочевкой гоняется.
Николай вздохнул. Прислушался к редким всплескам. Правда, хищник загулял. Нахмурился. Опять вздохнул и поднялся. Поморщился. Болело все, как руки, так и тело. Казалось, ни одной косточки не осталось, чтобы не болели. Всё ныло. Весь день простояли в воде. Жара. Рыбу приходилось постоянно прикармливать, чтобы она клевала. Днем еще не так чувствуешь эту боль, а вечером, когда закончили рыбачить и вышли на берег, вот здесь почуяли, как сильно устали. На скорую руку приготовили ужин. Да какой ужин. Так, что взяли с собой, то и съели. Чай попили и улеглись отдыхать. Руки-ноги гудели от усталости.
Николай вздохнул. Поднялся. Взял охапку сушняка. Бросил в костер. Искры взметнулись в небо. Язычки пламени пробежали по дровам, и вскоре пламя осветило стоянку на речном берегу. Отблески заиграли на гладкой поверхности ночной реки. Причудливые тени от кустарника под порывами ночного ветра зашевелились словно живые. Он постоял, посматривая на костер, на речку, прислушался к всплескам. Подбросил еще хворост в костер. Подошел к брату и присел рядом с ним.
— Ну чего тебе не спится? — нахмурился Николай. — Скоро утро, а мы глаз не сомкнули.
И замолчал. Полез в карман за сигаретами. Доастл. Себе вытащил, брату протянул. И запыхал — медленно и устало.
— Сам же знаешь, что я не могу спать на рыбалке, а что спрашиваешь, — вздохнул Семен. — Глаза таращу и всё тут. Вроде хочу спать, а не получается.
Они сидели и курили.
— Эх, а я сейчас без задних ног спал бы, — помолчав, вздохнул Николай. — Устал. Всё болит. А утром снова рыбачить. Эх, поспать бы…
И протяжно зевнул, а потом задымил. Ветер подхватывал табачный дым и уносил в ночь, развешивая его по прибрежным кустам.
— Везет же, — помолчав, сказал Семен. — А я не умею спать. Глаза закрою и вижу, что на рыбалке. Даже рука дергается, словно рыбу подсекаю. И так до утра, пока не поднимемся. Поэтому не сплю.
Сказал и замолчал, посматривая на огонь.
Снова в ночной тишине раздался гулкий шлепок по воде. Видать, не на шутку разгулялся хищник.
Семен засмеялся.
— У меня такая же история, — сказал он. — Только начну засыпать, рука начинает дергаться. Тоже подсекаю.
И опять в ночи раздался приглушенный смех.
Снова закурили. Сидели, прислушиваясь к ночи, и смотрели на иссиня-черное небо, по которому от края и до края были рассыпаны мириады звезд.
— А мы все же хорошо порыбачили сегодня, — сказал Семен, докурил и бросил окурок в костер — он вспыхнул ярко и тут же исчез среди пламени. — Вроде жара стоит и рыба не должна клевать, а мы наловили.
И невольно оглянулся в сторону реки.
— Правду говоришь, Семка, — закивал головой Николай и тут же передернул плечами. — Днем жара стоит, а сейчас зазнобило. У меня до сих пор руки не шевелятся. Удилищем намахался, аж гудят они. А завтра еще весь день будем рыбачить. Так руки до колен отвиснут, как у обезьяны.
И приглушенно засмеялся, словно опасался кого-нибудь напугать или разбудить, все же ночь на дворе.
— День год кормит, как говорится, — сказал Семен. — И засолим, и насушим, а зимой будет лежать и в потолок поплевывать. Вон рыбаки, которые выше нас стояли на косе, они куда меньше наловили. Говорят, на две недели приехали. Вот уж нарыбачатся!
И заскрипел галечник под ним.
— Надо было головой думать, куда вставать, — помолчав, сказал Николай. — Ушли в конец косы и радуются, что никто не будет мешать. Правда, никто не мешает, а рыбы-то мало в той стороне. У нас получше место. Напротив Нугуш в Белую впадает. И вся рыба, которая с Нугуша выходит, попадает на плес, а мы на пути стоим. Да еще сколько прикармливали, вытягивая со струи, чтобы к нам подошла. Поэтому мы наловили, а эти рыбаки, как стояли, махая удилищами, так и остались без рыбы. Сам же видел, у них даже спиннинги ни разу не сработали за весь день. А мы…
И не успел договорить, как в ночи неожиданно затрещала спиннинговая катушка.
— Поклевка или течением сдвинуло груз? — прислушиваясь, сказал Семен. — Вроде течением потащило…
И замолчал, повернувшись в сторону плеча.
— Сам не понял, — пожал плечами Николай. — Дернуло разок и тишина. Наверное, обманка…
И тут же опять в ночи: треньк-треньк, треньк…
— Слушай, Колька, это же поклевка, — зачастил Семен, продолжая прислушиваться. — Надо мужиков поднимать. Спят и не слышат…
Едва успел сказать, как из палатки на краю речной косы на четвереньках выбрался рыбак. Не поднимаясь, прислушался. Зевнул.
— Показалось, — пробормотал он.
И не поднимаясь, так же на четвереньках снова скрылся в палатке.
— Может, правда, показалось, — оглянувшись на плес, прислушиваясь, сказал Николай. — Течением дернуло, а мы подума…
И не договорил, вздрогнул, когда в ночи, не останавливаясь, громко затрещала катушка.
— Есть, есть! — не сдерживаясь, крикнул Семен и вскочил, вглядываясь при тусклом свете костра в темную поверхность плеса. — Сработала катушка!
Он прищурился, пытаясь рассмотреть спиннинг.
Зашуршал галечник. Из палатки снова появился рыбак. Выскочил на четвереньках. Остановился возле входа. Прислушался. Трещит катушка! Трещит, родненькая! Вскочил. Что-то выкрикнул и помчался к кромке воды, где вовсю трещал спиннинг.
Следом выбрался второй рыбак. Мотнул головой. Судорожно зевнул и, как был без обуви, так и побежал к напарнику.
Николай переглянулся с братом. Не сговариваясь, тоже вскочили и помчались к рыбакам. А вдруг да помощь понадобится.
— Не понимаю, не то охапку травы тащу, не то сазан попался на крючок, — удерживая в руках спиннинг, сказал первый рыбак. — Как-то странно себя ведет.
И еще раз подсек.
Было слышно, как в темноте что-то шлепнуло. Нет, не хищник гулял. У того удары резкие, словно ладонью по поверхности бьет, а тут шум небольшой, будто охапку водорослей тащишь.
— Тащи, тащи к берегу, — нетерпеливо заговорил второй рыбак, пытаясь рассмотреть в темноте, что попало на крючок. — Тащи, сейчас посмотрим…
И чуть ли не приплясывал, поторапливая напарника.
— Да что такое, — недовольно заворчал первый рыбак. — Вроде траву тащу. А почему же катушка сработала — не понимаю…
И он пожал плечами.
— Давай, вытаскивай, — нетерпеливо сказал второй рыбак. — Все равно нужно заменить насадку. Весь день спиннинг простоял и ни одной поклевки не видели. Вытаскивай!
Он снова повторил и полез в карман за сигаретами.
— Ну-ка, подожди, — сказал рыбак и снова подсек. — Не пойму, кажется, рывки идут.
И стал побыстрее крутить катушку.
— Ох ты, ешкин малахай, да неужели сазан пожаловал? — охнул рыбак, и закрутился на месте. — Погоди чуточку, я за подсаком смотаюсь.
Напарник развернулся и быстро помчался в палатку, не обращая внимания на острые камни.
Николай с братом неподалеку стояли, наблюдая за рыбаками. Было понятным волнение рыбаков. Весь день махали удилищами и ничего не наловили. Вот она какая — эта рыбалка, у одних пусто, а у других густо.
Первый рыбак стоял, медленно подкручивая катушку.
— Ну что молчишь? — вернулся напарник с подсаком. — Где наш сазан, а?
И снова нетерпеливо затоптался на месте, готовый в любой момент заскочить в воду, чтобы вытащить добычу.
— Откуда я знаю, где наш сазан, — раздраженно буркнул рыбак со спиннингом. — Наверное, плавает и смеется над нами. Рывки-то прекратились.
И он не удержался, сплюнул досадливо под ноги.
— Скажи, что упустил, — тоже заворчал напарник. — Ай, и зачем я только за подсаком бегал!? Лучше бы сам вытаскивал…
Вздохнул и недовольно махнул рукой.
— Эй, мужики, не торопите события, — не удержался Семен и ткнул в темноту. — Вытаскивайте спиннинг. Сейчас посмотрим, что там — трава или рыба. Может, в водорослях запутался ваш сазан и поэтому не видите рывков. Сами поглядите на спиннинг, как он согнулся под тяжестью. Еще чуточку и переломится.
Он снова ткнул пальцем.
Николай промолчал. Он стоял, внимательно поглядывал на кончик спиннинга и кидал взгляд на поверхность реки.
Рыбак оглянулся, а потом попятился, едва удерживая в руках спиннинг. Было непонятно, что тащил. Вот из реки показалась большая охапка водорослей. Рыбак выволок ее на берег, сгоряча бросил спиннинг, сплюнул и полез в карман за сигаретами.
— Ай, так и знал, что траву поймаю, — досадливо сказал он. — Да я бы лучше лишний часок поспал, чем переть эту тяжесть на берег. Столько времени зря потратил. Пусть валяется спиннинг на берегу. Утром перезаброшу.
Развернувшись, он направился к палатке.
И совершенно неожиданно в ночной тиши раздался громкий шлепок. Водоросли полетели в разные стороны. И рыбаки увидели при свете костра, как среди травы мелькнул темно-бронзовый бок огромной рыбины.
— Ох, ты, зараза такая! — закричал рыбак и кинулся к берегу. — Держите его, ребята, держите! Уйдет же, сволота!
И чуть ли не вприпрыжку побежал по острым камням, охая и ругаясь.
Николай с братом кинулись на помощь. Запутавшись в водорослях, на берегу бился огромный сазан. Мешая друг другу, они стали оттаскивать охапку травы вместе с рыбиной подальше от воды. И тут же принялись раздирать траву и отбрасывать в стороны, освобождая рыбу. И вскоре перед ними лежал огромный темно-золотистый сазан, посверкивая боками, и редкий раз шевелил плавниками. 
— Ну, ребятки, помогли, — заговорили рыбаки, восхищенно рассматривая добычу. — Если бы не вы, мы бы точно не вытащили этого красавца.
И присели, то и дело трогая рыбу руками, а потом подхватили и осторожно понесли к своей палатке.
— Не нас благодарите, а водоросли, — вслед сказал Семен. — Он запутался в них и поэтому не рвался, а спокойно шел к берегу. Вы же сами его вытащили, а мы только помогали, — и взглянув на леску, сказал. — Спасибо траве, если бы не она, вашу леску, как нитку порвал бы сазан и не заметил. На такую только пескарей ловить, а вы огромного сазана вытащили.
И ткнул пальцем в тонкую леску.
— Ну что, Семка, давай-ка чаёк вскипятим, — взглянув на реку, потом на небо, сказал Николай. — Попьем горяченького, а потом наша очередь наступит. Наше время пришло. Айда!.
Сказал и они зашагали к костру.
А над рекой едва заметно забрезжил рассвет.