девочки. 6

иногда есть совсем не хочется, потому что еда придумана, на самом деле,
чтобы тебя кормили, и ты тоже делился. иногда идешь домой и думаешь про то,
что хлеб надо рвать руками на кусочки, и сначала немного жевать, и пропитывать
слюной и слезами, а потом отдавать тем, ради кого этот хлеб пекли. и думаешь,
что если готовить, то так, чтобы привозить еду в мисочках и полотенчиках прямо
домой, чтобы сказать – вот, это тебе, ешь, пока теплое. и чтобы обязательно
спросили – это правда мне? и еще чтобы спросили – это все ты приготовила?
и тогда уже можно начать дышать и сказать – нет, это не я, это техасские рейнджеры
и человек-пила.

нельзя есть в чужих домах, нельзя есть с рук, нельзя смотреть в глаза, преломлять
хлеб и делиться солью. это все привороты – на еде и крови. заманил, покормил,
укусил прямо в сердце. не ешь из моих рук, не пей из моего рта, не засыпай у меня
на плече, не целуй меня в мягкий живот, пока я ничего не помню.


а дома прекрасный набор всего, что можно пить. и растворимые кашки, которые
с утра можно есть. кашки-какашки. и ничего горячего или даже теплого. ничего похожего на то, что
мама учила хранить в кресле под верблюжьим одеялом. чтобы кастрюлька была
теплой, даже если дорога домой растягивается на годы.

но дома только ветер, растворимые кашки, мандарины и зеленый чай.
и ничего похожего на любовь.