Московская романтика

Часть 1.

Открытка
Эта едва наступившая зима, с первым хрустящим под ногами снегом напомнила мне о нем. Он, кажется, больше всего любил падающий снег в свете городских оранжевых фонарей. Любил прогулки по утоптанным снежным дорогам, любил зимнюю прохладу и предновогоднюю свежесть. Зима казалась ему самым чистым и самым удивительным временем года. Да и сам он оказался человеком, способным удивлять людей.

Неслучайно, мы с ним познакомились в почти сказочное время - декабрьской зимой. В тот ветреный, но бесснежный вечер я шла из консерватории, после потрясающего концерта музыки Баха и Чайковского в исполнении приезжих английских музыкантов. На улице было морозно. Настроение после классики у меня было столь возвышенным и романтическим, что домой, в атмосферу обыденного быта, возвращаться совсем не хотелось. На оставшиеся в кошельке сто рублей я решила зайти в известное стильное кафе рядом с Консерваторией. Просторное и не слишком людное кафе манило своим теплым, мягким освещением, вежливым, точно королевским обслуживанием. Это кафе, с элегантным названием "Кофейное настроение", в определенных кругах московской интеллигенции считалось весьма неплохим и уютным местечком для интеллектуальных бесед за вкусным чаем в белых чашках, фруктовым, изощренно украшенном, десертом в стеклянной вазочке на тонкой ножке, в окружении скромных и элегантных официантов. Красивая деревянная, крытая черным лаком мебель, авангардные картины и нежно-оранжевые стены, дорого и со вкусом одетые люди переносили меня из моего часто безденеженого рублевого мира в мир, неведанный мною, в котором я не жила, но могла соприкасаться с ним здесь, в этом кафе – миром достатка и удовольствия. Сюда приходили не малозначащие люди искусства, их можно было угадать по глубокому и в то же время несколько рассеянному взгляду, здесь обедали состоявшиеся бизнесмены с дипломатами, в дорогих утюженых костюмах и блестящих ботинках, а также пожилые улыбающиеся и будто бы несказанно довольные жизнью иностранцы. Несмотря на то, что цены на кофе и на чай равнялись примерно одной пятой от моей стипендии – в обычный "бедный" день я бы могла на стоимость одного кофе "Латте" и позавтракать, и пообедать, и поужинать, – я не стала противиться зимнему морозу в минус пятнадцать градусов. Возможно, я бы и потерпела, добежала бы до метро, чтобы доехать до дома и после в кресле выпить чаю с лимоном, но на ногах у меня красовались стертые до дыр на пятках когда-то модные кроссовки, и мои ноги постепенно немели от холода.

Так, я, улыбаясь своими большими карими глазами официантам, встречающим посетителей, прошла в уютный тихий угол для некурящих и села за небольшой квадратный столик с серебристой салфетницей (конечно, салфетница была из обычной нержавейки, но мне так хотелось изсканности, что я воображала здешнюю посуду и предметы стола именно из серебра). Вскоре, после того, как я повесила свою длинную черную куртку на вешалку у стены, ко мне осторожно подошел молодой стройный официант в черном форменном фартуке и белой футболке с курсивной черной надписью на груди и спине "Кофейное настроение".
Вы сейчас подумаете, наверное: о, как всё банально и просто! Он оказался стройным официантом в фартуке, взял номер телефона своей посетительницы, а через несколько лет они поженились и прожили долгую счастливую жизнь. Хм, возможно... Но в любом случае я продолжу, с вашего позволения.

- Здравствуйте, - сказал официант, обращаясь ко мне. Я посмотрела вскользь на него, заметив, как внимательно и пронзительно он всматривается в меня. Глаза умеют выражать истину, психологическое состояние, чувства человека. Серые серьезные глаза смотрели прямо на меня - и я смутилась. Я неловко улыбнулась в ответ и взяла протянутое мне меню в красном переплете. Официант вновь задержал на мне свой взгляд и ушел. Я осталась в задумчивости, долго вычитывая красивые, искусные названия блюд, подсчитывая их стоимость и воображая их аппетитный роскошный вид: вкусное мороженое под названием "Нежный Амур", запеченное свиное филе с черносливом, блины с черничным джемом, посыпанные ванильной пудрой, глинтвейн из белого вина "Золотая роскошь"... Кажется, я была настолько поглощена изучением меню и погружена в собственные гастрономические фантазии, что совсем было забыла о своем малом денежном остатке в потрепанном кошельке. 100 рублей, Боже, да что на них я здесь закажу, когда даже самый обычный черный чай стоит 95 рублей! Я уныло сглотнула и оглянулась по сторонам – меня окружали взрослые мужчины и женщины, с ленцой поглащающие что-то определенно дорогое, вкусное и сытное. Я почувствовала было к себе жалость и уже начала посматривать на выход, как бы незаметно уйти и прямиком не оборачиваясь бежать к метро, но тут же увидела высокого официанта с серыми глазами, наблюдающего за мной. Похоже, наши взгляды пересеклись, и он ошибочно понял, что я готова сделать свой заказ. Официант деловито, с высоко поднятой головой, к моему огорчению, направился ко мне. Я быстро опустила глаза в меню, просматривая страницу с разными сортами чая.

- Вы выбрали? – спросил он, совершенно серьезный и даже немного хмурый. Я замешкалась, не зная, что же ответить, не выставив себя во всей своей безденежной неловкости. Я изящно выпрямилась на стуле, посмотрела ему в глаза и через мгновение неожиданно спросила:
- А у вас нет молока?
- Что, простите?
Я мило улыбнулась и повторила.

Официант кивнул мне головой, приподнял левую бровь и сказал, что сейчас узнает, может ли он мне принести молоко. Потом он развернулся и ушел, бросив на меня странный свой взгляд, а я облегченно вздохнула, сама не понимая, почему сразу не спросила обычного молока. Разве это не забавно – приходить в дорогое кафе и заставлять официантов подавать тебе кипяченое молоко с медом, а потом пить это нежное лакомство в широком стакане, помешивая мед серебряной ложкой? Наслаждайся! Я улыбнулась себе и мужчине с залысинами, сидящего ко мне лицом через столик и беседующего с другим более пожилым человеком. Мужчина в ответ мне не улыбнулся, но задержал на мне взгляд, продолжая что-то говорить с серьезным видом.

Через девять минут я уже пила молоко, звонко постукивая ложкой о тонкое стекло стакана. Я не без интереса наблюдала за посетителями кафе – справа от меня сидели две уже не молодые женщины, обе в черном. Я предположила, что это две сестры, так как одна выглядела немного старше, но в целом они были похожи одна на другую. Они разговаривали тихо, почти шепотом, пили два фруктовых коктейля, в одно время поднимая бокалы и в одно время опуская их на стол. В целом, они выглядели несколько уставшими, но непременно улыбались друг другу и периодически звонко смеялись. В другом конце зала сидел хмурый пожилой мужчина в очках и с сединой в голове, он курил толстую сигару и увлеченно читал газету. Но больше всего меня заинтересовала молодая пара – им обоим лет по 20, оба в стильной одежде (одетые скромно, со вкусом), не отрывали друг от друга глаз и гладили друг другу руки, мило краснея и сияя от счастья. Я с грустью смотрела на них, сидя в одиночестве в этом дорогом кафе, со стаканом молока.

- Вам что-нибудь ещё? – спросил неожиданно подошедший - видимо, я засмотрелась на влюбленных и забылась - официант. Он по-прежнему смотрел на меня пристально, создавая тем самым впечатление крайне заинтересованного во мне человека. Я ответила ему искренним грустным взглядом.
- Нет, спасибо.
- Принести счет?
Мне уходить из этого уютного дорогого заведения совсем не хотелось, но и заказать ничего я была не в состоянии.
- Может, кефир? – вдруг произнес мой официант.
Я засмеялась.
- Думаю, моему желудку не поздоровится! Да, наверное, уже счет...
Официант не улыбнулся. Мне показалось, что этот молодой человек каким-то неведомым образом знает, что у меня в кошельке почти пусто, потому захотел поиздеваться. Это было откровенно нагло со стороны обслуживающего персонала предлагать дешевый кефир, да ещё и после молока! Но я сочла нужным скромно промолчать.

Он вернулся скоро, с книжецей в кожаном переплете для оплаты. Открыв книжицу, я, к своему удивлению, обнаружила открытку с изображением голубого неба и белых снежинок и надписью "ALL YOU NEED IS LOVE" . Я вначале подумала, что это рекламный флаеер, но прочитав написанное на обратной стороне открытки, поняла, в чем дело. Официант, видимо, в меня влюбился! "Ваш счет за молоко: Твой номер телефона " – вот что было выведено печатными буквами от руки. Интересно, сколько ему лет, подумалось мне. 20, 19 или 21? В любом случае, он ещё молод, если способен на такие романтические шутки. Надо же, а с виду не скажешь – такой серьезный, надменный, холодный. Я оглянулась: официанта поблизости не было. Я не была против знакомства, конечно же, никто не обременял мою свободу, потому я быстро достала из сумки ручку (а блокнот и ручку я носила при себе всегда, как прилежная студентка-второкурсница журфака) и написала номер своего мобильного. Я любила подобные забавные и интригующие шутки.

Затем, не дожидаясь своего официанта, чтобы не смотреть ему в глаза и не дай бог покраснеть перед ним от смущения, я быстро накинула куртку, надела шапку и шарф и устремилась к выходу. У дверей мне попался мой сероглазый официант с пустым подносом, он сказал мне вежливо: "До свидания" и глазом не моргнул. Мне хотелось рассмеяться ему в лицо, но я сдержалась. По крайней мере, я осталась более чем довольна от посещения кафе: я действительно расслабилась, пребавая в мире достатка, насладилась любимым напитком и не заплатила ни рубля! Но я всё ещё боялась поверить в главное – в продолжение нашего странного знакомства с этим высоким молодым человеком.

Часть 2.

Ожидание
Конечно, в первый вечер я не ждала его телефонного звонка – тогда он работал, да и поздний вечер уже приближался. Было бы даже невежественно с его стороны звонить в столь поздний час незнакомой девушке (то, что мы виделись один раз в жизни нельзя назвать знакомством). Поэтому я лишь предположила, что завтра он обязательно позвонит, признается, как он мною был очарован, как постеснялся в открытую спросить имя и телефон, как предложит мне встречу. Однако мой телефон упорно молчал, а я боялась оставить мобильник в другой комнате, всё боялась – вдруг не услышу его звонка. Через три дня я уже винила себя за свою наивность и за свою впечатлительность. На четвертый день я почти успокоилась, а на пятый день, едва я перестала ждать - всегда так почему-то выходит в жизни, он позвонил. Вот какой телефонный разговор у нас состоялся:

- Привет. Это Олег. Мы с тобой виделись в кафе... Я официант...
- Да, я поняла. Привет! - я очень волновалась, но всеми силами пыталась сдержать свое, как мне виделось, нелепое и ненужное волнение. Но можно было судить по голосу – Олег волновался не меньше меня.
- Я бы хотел встретиться с тобой... А, я имени даже не знаю...
- Лиза.
- Лиза? Можем погулять как-нибудь... Как ты?
- Я, в принципе, не против...
- Ты любишь Нескучный сад?
- Ой, я была там один раз всего...
- Давай туда прям сегодня?
В тот вечер я должна была идти к подруге, та впервые позвала меня в гости. Но недолго думая, я ответила:
- Давай!

В конце концов, подруги всегда умеют понять и могут подождать. А такие неординарные знакомства и встречи случаются не с каждой девушкой и не каждый день.
Мы договорились встретиться на выходе из метро, а затем вместе отправиться в парк.
Стоит ли говорить о том, как я волновалась перед предстоящим свиданием. В моей жизни к тому времени было немного романтических свиданий, так что готовиться к ним, я считала, нужно по-особому, тщательно. Впрочем, на улице стояла зима, любой наряд накроет обычная черная длинная куртка, прическу сомнет вязаная шапка, половину старательно накрашенного лица укутает толстый теплый шарф. Однако если наше знакомство с Олегом (я уже могла не называть его про себя сероглазым официантом) будет интересным и многообещающим, мы с ним отправимся в какое-нибудь недорогое, но милое кафе, где как раз удастся пощеголять перед ним в своей модной темно-синей юбке с завязочками и черной соблазнительно облегающей кофте.

Часть 3.

Разочарование
На станции Олег неожиданно окликнул меня по имени и мягко подхватил под руку. От неожиданности я улыбнулась. До выхода на свежий морозный воздух, пробираясь сквозь московскую толпу метрополитена, мы шли молча, рука об руку. Я немного стеснялась смотреть в лицо Олегу. Он держал меня за руку, как верный друг и проводник, а я полностью доверилась ему и шла за ним следом.

- Сегодня свежо! И нехолодно! – произнес Олег.
Мороз ударил мне в нос и в глаза, однако я попыталась не подать виду. Но сказала:
- Не так холодно, как могло бы быть.
Мы посмеялись, Олег приобнял меня за талию совсем легонько, так, что я почти не чувствовала сквозь пуховую куртку его ладони. Мы шли сквозь лесистый парк, скользя на своих подошвах по заснежанным дорожкам.
- У тебя совсем летняя обувь. Холодно?
Я немного смутилась детективной внимательности Олега, но подумала, что Олег хотел выразить заботливость обо мне. Я посмеялась:
- Ну да...
Московское небо было совсем темным, с оранжевым отсветом от тысячи фонарей и лампочек рекламных щитов. Но здесь, в этом парке мы были среди деревьев. Под ногами скрипел, еле слышно, не так, как в маленькой деревне, снег. Тогда Олег и признался, что любит зиму больше всего на свете.
- Ты, наверно, родился зимой? Ведь все любят больше всего то время года, в которое они родились.
Олег взглянул на меня уже не подозрительно, как в первый раз, а почти нежно, просто, искренне.
- Не, я осенью родился. Ноябрьский.
- А.. Ну тогда я неправа. На самом деле я вот тоже родилась летом, а люблю осень. Начало осени люблю. Сентябрь... Москва осенью самым прекрасным городом на свете кажется! А ты москвич?
- Да, москвич почти. Из Близжайшего Подмосковья, из Долгопрудного.

Во время большой прогулки у нас с Олегом, как у впервые познакомившихся, завязался долгий разносторонний разговор. Несмотря на мороз и на то, что ног я почти не чувствовала от холода, я молчала и боялась прервать Олега, охотно делящегося со мной рассказами о своей жизни. Он говорил, четко выговаривая каждое слово, как бы акцентируя на них свое внимание. Я, в свою очередь, внимала каждому ему слову, несмело поворачивая к нему голову и наблюдая за его спокойным и малоэмоциональным лицом. Олег рассказывал о своей вечерней учебе на математическом факультете, о том, как ему хотелось бы заниматься чем-нибудь своим, открыть, например, дело, вести маленький бизнес. Но пока ему всего 20 лет (я угадала), он должен прежде всего хорошо доучиться. Он вынужден работать официантом, чтобы не зависеть от родителей, ведь он уже взрослый человек. Вместе с приятелем по работе, помощником повара из "Кофейного настроения" они снимают однокомнатную квартиру недалеко от центра. Было видно из разговора, что Олегу приходится много напрягаться, трудиться, чтобы оставаться независимым материально. Когда мы, а точнее Олег, заговорили о независимости, я нахмурилась и перестала трепетно наблюдать за ним.

- Ты думаешь, вся человеческая свобода – это деньги? Ты правда думаешь, что состоятельный человек не может быть зависим? – разочарованно спросила я.
Олег ни чуть не смутился и усмехнулся:
- Конечно! А ты что, думаешь, что вон те бомжи на вокзалах независимы? Они зависимы от всех нас! Потому что они вынуждены выклянчиывать у нас мелочь, и покупать себе батон или пиво только тогда, когда мы дадим денег им ровно на пиво и батон! А если у меня будет счет в банке и всегда полый бумажник, я смогу в любое удобное для меня время и в любом месте пообедать, отдохнуть там, где хочется мне, а не там, куда позволяют сходить мои средства! Как же я ненавижу эту бедность!
Олег весь напрягся и его лицо сделалось озлобленным, челюсти сжались. Я не могла поверить глазам и своим чувствам: передо мной стоял человек, далеко не романтик, каким мне он казался в кафе после подосланной мне открытки, а совершенно грубый московский обыватель. Я всегда боялась открытой агрессии, потому мне сразу стало неуютно и холодно вдвойне. Олег тут же вдруг опомнился, что рядом с ним идет милая девушка, и поторопился сказать:
- Ты такая удивительная, Лиза! Я вот совсем разоткровенничал с тобой! Ты такой светлый человек! Так и хочется тебе довериться!..
Я кисло улыбнулась: эти комплименты стали для меня скорее моим ущербом, чем достоинством.
- Нет, ничего... Так холодно стало, тебе не кажется? – намекнула ему я, что пора расходиться по домам.
Но Олег вдруг обнял меня крепко, повернул к себе лицом и шепнул:
- Я тебе не дам замерзнуть! Никогда ты не замерзнешь рядом со мной!
Я лишь испытывала подозрительность и некоторое пренебрежение к Олегу, стараясь казаться нейтральной, чтобы не обидеть. Я сочла этого молодого человека скорее за больного, чем за грубого самоуверенного типа. Олег дышал мне в лицо, а я смотрела на него распахнутыми глазами. Но я не видела никакой открытой сексуальности, страсти в его глазах. В тот миг я ненавидела его дыхание: сквозь мороз отчетливо слышался его горький запах изо рта. Я с трепетом молила про себя бога, чтобы Олег не надумал меня целовать.

Часть 4.

По разным направлениям
- Я позвал тебя гулять, чтобы познакомиться с тобой как следует. А вышло... что ты меня знаешь, а я тебя нет, - сказал ласково Олег и неожиданно выпустил меня из объятий. Я молчала, тогда Олег спросил:
- Ты учишься?
- Да, на журфаке, - неохотно отвечала я.
Олег неловко молчал, и задавал мне наводящие вопросы:
- Нравится?
- Очень, - безэмоционально выговорила я. Олег несколько разочаровал меня и отталкивал своим неровным нравом: то он яростно сжимал кулаки, доказывая мне свою точку зрения на отношение к бедности, то страстно и болезненно прижимал меня к себе, еле знакомую, то не мог задать ни один интересный вопрос, чтобы узнать меня получше. Мне не хотелось с ним говорить, я скучающе смотрела под ноги, периодически вытерала нос платком.
- Я замерзла, может, пойдем? – наконец предложила я, абсолютно уверившаяся, что наша встреча начала действовать мне на нервы. Так легко принять человека за кого-то, тебе интересного, а после также легко покаяться в этом. Errare humanu est. – Людям, как говорится, свойственно ошибаться. Наша встреча с Олегом казалась мне в тот миг случайной ошибкой, такой же случайной, как и наше нелепое знакомство через открытку с небесами. "ALL YOU NEED IS LOVE" – это просто смешно! Романтика для идиотов.
- Да, конечно, - весьма вежливо и холодно сказал Олег. И мы направились в сторону метро. Небо было совсем темным, вокруг раздавался дикий гул автомобилей, а мы ступали по зимнему асфальту и молча смотрели по сторонам. Олег выглядел отстраненным и серьезным. Мне пришлось подумать, не обидела ли я его чем.
- Ты посменно, два через два работаешь?
Олег придержал двери-убийцы, пропуская меня в метро. В метро дало духотой. Я облегченно вздохнула, обрадовавшись теплу, сняла шарф и шапку, поправила волосы. Олег растегнул молнию своей кожаной куртки.
- Да, завтра опять на работу.
- А тебе нравится твоя работа?
- Официантом? Нет... Ну мне приходится работать, я второй месяц работаю в "Кофейном настроении". Мне работать официантом не нравится, само кафе интересное, людей можно культурных видеть... Потом я хочу уйти работать программистом, буду чинить компутеры, - он засмеялся. – А что?
- Не, ниче... Просто стало интересно. Нам, кажется, в разные стороны ехать?
- Да, тебе на Юг, мне на Север. Можно я тебе ещё позвоню? Мы ведь ещё встертимся?
Я устало улыбнулась:
- Конечно!

Наши электрички пришли, на удивление, одновременно. Мы помахали друг другу руками, о поцелуях не могло быть и речи. На самом деле, я не желала дальнейших свиданий с Олегом. Он показался мне слишком приземленным, и в то же время слишком странным. Я сама себе казалась странной, поэтому мне хватало своей оригинальности. Для себя я решила не отвечать на звонки Олега, даже если он и надумает когда-нибудь мне позвонить.

Часть 5.

Сюрприз
В ту зиму я отличалась удивительной способностью с невероятной легкостью забывать все самое плохое и неприятное, произошедшее в моей жизни, я старалась запоминать лишь светлых людей и мысли, удачные события. Ту нашу встречу с Олегом в Нескучном саду я сразу отнесла к событиям малоприятным для меня, потому я всеми силами старалась не вспоминать и не думать о том молодом человеке. Ну очень странном молодом человеке! Однако как я ни старалась его забыть и вычеркнуть из своей 19-летней жизни, Олег со своими серыми глазами не давал мне покоя. В его социально обозленном образе мне виделось трагичное, глубоко запрятанное невыразимое печальное чувство. С каждой мыслью о нем, я становилась все мягче к нему, и когда он не позвонил на второй день после встречи, я даже забеспокоилась, испытывая странную тоску.

Был полдень среды. На улице падал мягкий ватный снег, небо казалось совсем бесцветно-белым. Я не пошла на занятия, вместо чего разгуливала по Тверской, тоскливо разглядывая дорогие витрины магазинов. Свой мобильный я держала в кармане, надеясь рукой почувствовать вибросигнал звонка Олега. Однако телефон испытующе молчал, а я уныло брела по улице, натыкаясь на вечно спещащих людей. Неожиданно для себя я свернула на Тверской бульвар, а оттуда вышла на Большую Никитскую, где располагается то удивительное кафе. Я прикинула, что в кошельке у меня примерно около трехсот рублей, поэтому беспокоиться за то, что придется пить молоко и расплачиваться нетрадиционным способом, мне не пришлось. Я ускорила шаг и пошла на встречу с сероглазым моим знакомцем. Всё верно, сегодня его вторая рабочая смена. Я была уверена, что он не ожидает меня увидеть, я представила его уставшим и холодно вежливым, каким я его уже видела, оттого в сердце у меня радостно защекотало.

В кафе самый обеденный разгар – почти все столики были заняты обедающими деловыми серьезными мужчинами. Я стряхнула с шапки снег на пол, уложенный мраморной плиткой, и прошла в угол к своему маленькому столику, оказавшемуся свободным. Я наивно вообразила, что этот столик никто, кроме меня, не посмел занимать – такая необыкновенная энергетика у него была.

Пытаясь найти своего сероглазого официанта, я надеялась, что он сам подойдет ко мне, как в первый раз, и обслужит... Я растерянно смотрела по сторонам, когда меня окликнула девушка-официантка в таком же форменном черном фартуке и белой майке с надписью. Мне улыбалась симпатичная блондинка с широкими скулами и длинными изящными руками.
- Здравствуйте, - поприветствовала она меня и дала меню, собираясь было уже уходить. Я взволнованно окликнула её:
- Девушка, Вы не могли бы?...
Она обернулась с вопрошающим взглядом.
- Я просто хотела спросить. Тут работает один мой друг. Олег зовут, он тоже официант. Он сегодня работает?
- Ивкин Олег? А он сегодня с часу, скоро уже подойдет. Вы можете его даже дождаться. Уже без четверти час.

Я облегченно улыбнулась – скоро я его увижу! Пока же я сходила в женскую комнату, причесалась, долго рассматривала свое отражение в зеркале. Потом настала томительная минута выбора блюд, я терзалась между 125-рублевый легким фруктовым салатиком и 145-рублевый свежевыжатым апельсиновым соком. Я рассматривала газету, взятую из лотка на входе в кафе, и вдруг услышала его голос:
- Лиза!
Я подняла голову и увидела Олега в роли официанта. Щеки его были слегка нарумяненые от мороза, глаза блестели, но он не улыбался. Я вдруг подумала, что не помню, не знаю его улыбки, и улыбался ли он при мне, мне? Зато я нежно и искренне ему улыбнулась:
- Привет! Я соскучилась по тебе... и зашла. Вот...
- Ты выбрала? – Олег взглянул на меню. Я растерянно кивнула и посмотрела в его холодное лицо. У меня по коже пробежались мурашки. Этот человек поражал меня своей холодностью, он словно и не называл меня "замечательной девушкой" позавчера вечером.
- Я сок буду. Апельсин свежевыжатый.

Олег молча забрал меню и удалился. Я почувствовала себя чужой ему. В то же время я поразилась себе – я что-то ожидала от него, значит, я на что-то надеялась? А казалось, в тот день, он мне совсем и противен был... Мне взгрустнулось.
Через минут десять Олег поднес мне стакан густого вкусно пахнущего оранжевого сока с трубочкой. Я коротко поблагодарила, старась не смотреть на Олега. Я не любила унижаться перед людьми, которые не могли оценить моего внимания. Я тоже легко могла сделать бесстрастное, равнодушное и даже надменное лицо, стоило мне только захотеть!
Я без интереса, с неприязнью смотрела по сторонам, настроение моё было подобно погашенной сигарете, которую не выкурили даже до половины. Даже аппетитный сок, одиноко стоящий передо мной на столе, не вызывал у меня желания. Я по капле отправляла сок по трубочке в рот. Я видела в конце зала своего высокого худого официанта, того Олега, с которым мне чудом довелось встретиться. Да, я и не собиралась завоевывать его внимание, я просто пришла сюда пороскошествовать – попить нелюбимого апельсинового сока среди плотных мужиков в белых и сиреневых рубашках с галстуками. А официант мне попался тот же самый просто так, по чистой случайности.

Когда я допила сок, ко мне тут же подошел Олег, молча забрал стакан и принес счет, так же молча. Ни один вежливый официант не принесет счет, не осведомившись у посетителя, желает ли тот чего-нибудь ещё. Олег показал себя невежественным передо мной, он будто хотел меня оскорбить. Но я промолчала: любила я молчать от усталости, когда меня обижали.
Я открыла книжицу со счетом и рассмеялась, покачав головой. Ну стоило же мне догадаться о том, что я найду ещё одну открытку, открытку от Олега! Я засияла от счастья: передо мной лежала точь-в-точь такая же открытка с изображением голубого неба и белах снежинок. "ALL YOU NEED IS LOVE" – эта надпись, похоже, стала паролем нашего общения. Однако когда я прочла всё, что было написано на обратной стороне открытки, я перестала улыбаться. У меня даже голова закружилась от неожиданности.

"Я не тот за кого ты меня принимаешь. Я гомосексуален. Я думал, найду в тебе напарницу для подруги-лесби. Но ты оказалась гетеро. Извини, если что не так. Не думаю, что ты захочешь со мной ещё общаться. Платить не надо. Ты хорошая девушка, Лиза. Прощай. "
Стоит ли продолжать описывать, как всё закончилось? Я не оплатила счет, с грустным пониманием окинула взглядом Олега на прощание и ушла. На третий день после этого события я стерла его номер в моем телефонном списке. И в течение месяца стороной обходила дорогое кафе "Кофейное настроение".
***
 И только ближе к весне после "Реквиема" Моцарта в Консерватории я соблазнилась согреться горячим кофе в любимом месте и насладиться атмосферой московской буржуазии. Однако официанта с серыми глазами я там не обнаружила. Я спокойно наслаждалась в одиночестве крепким ароматом мокко, заедая кофе нежным мороженым с шоколадным джемом. Внимательно я наблюдала за худенькими стройными официантами в черных фартуках и тихо про себя улыбалась. За окном, на Никитской падал последний белый снег. А на душе после дивной музыки было светло и чисто.

октябрь 2006