Превращение

Город спал. Спали люди, дома, улицы. Спал весь мир. Спал и тот, кто лишил сна ее. За те три недели, что прошли со времени их последней встречи, эти мучительные недели, полные звонков, сообщений, раздумий и боли, она ни разу не смогла заснуть спокойно. Порой ей удавалось ненадолго забыться, ибо сил уже не хватало. Но подобных минут каждую ночь становилось все меньше, а боль только нарастала. Ни снотворное, ни музыка не помогали. Сегодня она так и не смогла сомкнуть глаз. И вот теперь, сидя на подоконнике настежь открытого окна, она вглядывалась в темноту ночи.
Ни одного огня. Тишина. Снег давно уже перестал идти, и белоснежное покрывало скрыло под собой следы минувшего дня. Зима. Время холодов и снега, время тишины и покоя. Покоя… Она на минуту закрыла глаза. Как она могла, как она только могла довериться ему?! Забыть себя, забыть свою гордость, позволить ему войти в ее мир, коснуться души… Он приручал ее к себе, подобно тому, как приручают дикого и чуткого зверя. Не спеша, терпеливо и настойчиво, пресекая глупые попытки сопротивления одним лишь словом, взглядом, жестом. И когда она уже подчинилась ему, то была вознаграждена за это поцелуем. Первый поцелуй… Заставляющий сердце сбиваться с ритма, а кровь бежать быстрее, лишающий опоры и уносящий душу в неведомые ей доселе миры.
В тот вечер, в тот последний вечер, вернувшись домой, она долго не могла успокоиться. А когда, наконец, пришел сон, никто, кроме любимого, не был ей нужен. Предстояло только поговорить с родителями. И это беспокоило ее. Лишь когда все закончилось, она поняла, почему. Ее разум боролся с обуревавшими душу чувствами, из последних сил пытаясь удержать ее на грани безумия. Но и он отступал перед этим натиском. Беседа же с родителями была подобна холодному отрезвляющему душу. Придя к себе, она набрала его номер.
Позже, много позже, положив трубку и осознав, что только что сделала, она лишь плакала. Долго и горько, уткнувшись лицом в подушку, чтобы никто не услышал ни единого стона и вздоха. В ту ночь она так и не заснула.
С рассветом пришла новая неделя, работа не давала возможности думать о чем-то постороннем, и она была этому только рада. Но на исходе недели он позвонил. И все вернулось, набросившись на ее и без того уставшее сознание и душу с новой силой. Нет, больше они не встречались. Этого она допустить не могла. Но и потребовать у него прекратить эту пытку звонками и сообщениями не было сил. Нет, он не звонил каждый день. Он делал это изредка, словно чувствуя, что она начинает успокаиваться. Он терпеливо ждал. Ждал, когда она покорится и снова вернется к нему. Еще немного, и это случилось бы. В последний момент что-то удержало ее и дало силы сказать «нет». Она запретила ему звонить и сама удалила, наконец, из памяти телефона его номер и все сообщения. Стало немного легче.
Весь день она занималась домашними делами и ни разу не вспомнила о нем. Но когда в город пришла ночь и окутала все своим черным плащом, вместе с ней пришли боль и отчаяние. Стремясь хоть как-то уйти от них, она распахнула окно и, сев на подоконник, пыталась разглядеть что-то в темноте. Холода она не чувствовала. Была только боль, невыносимая, беспощадная, рвущая из груди горький стон. Пытаясь остановить это, она встала на край и качнулась вперед, мечтая лишь о том, чтобы эти муки, наконец, прекратились.
В этот момент вмешалась Судьба. Из-за туч вышла полная луна, и исходящее от нее сияние подхватило падающее тело, меняя и трансформируя его. Когда оно коснулось земли, человека уже не было. На снегу стояла волчица. Густая белая шерсть серебрилась в лунном свете. Волчица вскинула голову к небу, и над городом разнесся тоскливый вой. В тот же миг она сорвалась с места и побежала прочь. Прочь от дома, мучительных воспоминаний и раздирающей сердце тоски. Стремительное серебристое тело проносилось по улицам города, не обращая внимания ни на заходившихся от лая собак, ни на ошалевших от подобной встречи запоздалых прохожих. Она бежала вперед, не останавливаясь ни на миг, не чувствуя усталости и холода. Постепенно сами собой ушли боль и тоска, тяжелые воспоминания. Осталась только радость, жажда движения и чувство полной свободы. Давно уже позади город, мелькнул и пропал пригород с его деревянными постройками. Вокруг был лес. Выбежав на небольшую поляну, окруженную, словно стеной, могучими соснами, она остановилась. Сердце, как мячик, колотилось о грудную клетку, бока тяжело вздымались и опадали, дыхание со свистом вырывалось из раскрытой пасти. Однако, несмотря на усталость, она подняла голову к луне, и новый, полный непередаваемой человеческим языком радости и счастья вой огласил окрестности.
Проснувшись утром, она не помнила ничего о прошедшей ночи. В душе была удивительная легкость и ясность. Новая жизнь ждала ее на пороге, неся, быть может, новые испытания, но она была к ним готова.