Змея за пазухой

 

Когда я был маленьким, каждое лето отдыхал в пионерском лагере.
В те времена для Папы с Мамой, живущим в семимиллионной столице нашей Родины Москве, отправить меня летом на природу под присмотр взрослых было и удачно, и выгодно.
Ехали мы в лагерь обычно вместе с сестренкой Людой. Она чуть старше меня, хохотушка, весело собирала своих мишек и кукол. Я же готовился с трудом, через «не хочу». И когда Мама говорила:
- Поедешь, Феличек, надо…- Я долго конючил, чувствовал себя недовольным, обиженным… А наступал конец смены и я грустил, расставаясь с друзьями, играми, рыбалкой… Такие проблемы были у меня тогда.
Сейчас пионерские лагеря «канули в лету», их нет. Но, я надеюсь, тебе будет интересно знать: что же эта была за «страна пионерия»? Тогда слушай!
Каждый завод, фабрика должны были заботиться о летнем отдыхе детей своих работников. Делали это ответственные дяди и тети основательно, солидно. Сначала выбирали место за городом. Потом строили деревянные домики: спальни, кухни, столовую, игровые. Благоустраивали площадку для футбола, волейбола. Набирали пионервожатых, воспитателей, врачей, поваров.
Лагеря были большими и маленькими ( до ста пионеров). Располагались они, как правило, на огромной облесной поляне. Вокруг шумел и ухал лес, недалеко бурлила река.
А теперь, я расскажу тебе историю, которая произошла со мной, конечно, в пионерском лагере.
 Мне восемь лет. Я худ и грязен, не одет и не причесан. Потом, через годы я стану аккуратным, внимательным к порядку, и даже буду одеваться по погоде, а тогда был, хуже не придумаешь: «Вахлак вахлаком! – говорил Папа, часто вспоминая не этот, а мой первый выезд. О нем я как-нибудь расскажу.
Итак, вечер. Солнце вот - вот закатится отдыхать, прохладно, сыро… Я после футбола, в трусах и мокрой майке, а потому - холодной, иду, пересекаю площадку, наш центральный плац, где утром и вечером проходят пионерские линейки – торжественный ритуал. Каждый отряд строится отдельно по периметру прямоугольника, в центре которого флагшток. Председатели всех отрядов отдают рапорт старшей пионервожатой: сколько ребят присутствует, есть ли больные, происшествия…
Потом под звуки трубы и барабанного боя вечером опускается красный лагерный флаг.
Иду, значит, дрожу под прощальными, уже негреющими лучами солнца. Смотрю, впереди ребята сгрудились, сбились в кучу, опустили головы, что–то высматривают, многие с ветками, переговариваются, вскрикивают, подпрыгивают, отскакивают, часто слышу восклицают: Ой, Ай!
Подошел, протиснулся к центру круга и вижу на траве лежит прямая, серебристая с голубоватым отливом палка, пригляделся - так, это же змея, огромная, толстая гадюка. «Убитая», - решаю я,- читал книжку о животных, змеях, знаю, что они стараются убежать, уползти от человека, а если не удалось, обязательно свернутся клубком, так легче защищаться… А гадюка лежит, не шевелится, чуть изогнута красивая, треугольная головка… Ребята сухими ветками и палками поддевают и расшвыривают что-то в разные стороны. Это же маленькие гадючата!
Летит, поддетый веткой тонкий, короткий «шнурок», а ребята с визгом бегут вслед, ищут в траве, находят и снова поддевают…
Жалко мне стало их, не захотел разглядывать, а, может быть, замерз. И я пошел в свою палату.
Через несколько шагов, обычный вопросительный поворот в сторону ребят, ведь никто меня не звал…
Повернулся, и вдруг… чувствую легкий удар в грудь, что-то влажное, мягкое скользнуло мне за майку и замерло у резинки трусов… Я остолбенел от неожиданности, раскинул руки в стороны. Легкое шевеление, а потом и шипение чего-то маленького, холодного у живота вернуло сознание.
Инстинктивно пытаюсь снять майку через голову, с непривычки путаюсь, со страхом каждую секунду жду укуса, и готов выпрыгнуть из собственной кожи… Наконец, удалось ухватить правую лямку майки, потянул, порвал… Где же выход? Догадался! Схватил и сдернул вниз трусы… Слышу: легкий шлепок о траву, отскакиваю в сторону, поспешно, брезгливо оттираю рукой грудь, живот, натягиваю трусы и… продолжаю вприпрыжку свой путь к дому под «мычание» трубы, зовущей малышей «по палатам». Из-за нее, наверное, я не слышал звуков своего голоса, злого бормотания.
Но, кажется мне сегодня, что гадюченок, не только напугал, но и научил меня кой – чему… Во всяком случае, теперь каждый вечер после игры в футбол, я бежал в палату за рубашкой, которую готовил с утра - вешал на спинку кровати, и, надевая, тщательно проверял, застегнул ли ее на все пуговицы…