Черничное варенье

У нас в классе был мальчик Лёня. Он был толстый. Не так чтобы очень, но нам этого было достаточно для того, чтобы постоянно его дразнить. И хотя он был хорошим малым, и мы даже после школы в ним дружили, всё равно не упускали случая его подколоть.
Как-то гуляли мы во дворе. Я и мой друг Коля. Мы с Колей с пелёнок знакомы. Всегда нам с ним весело, всегда найдём чем заняться. Но в этот день что-то ничего путного не придумывалось. Никакой нормальной шалости в голову не приходило. Игры надоели. Вдвоём не так интересно даже в мяч играть. И тут смотрим, идёт Лёня. Мы обрадовались, кинулись к нему. Он тоже нам обрадовался.
- Ты чего это такой нарядный? - спрашиваем Лёню.
А он действительно весь такой чистый, в белой наглаженной рубашке и сам аж сияет...
- К нам, - говорит, - родственники приехали, и меня послали в магазин за пирожными.
Мы с Колей тут же перевели глаза на сетку в Лёниной руке и коробку в ней. Коробка была непрозрачная, но мы живо представили себе лежащие в ней вкусные пирожные.
- Дай нам хоть одно, - попросили мы.
- Нет. Там только пять. Как раз всем по одной штуке. Мне, маме, папе, тёте Рае и дяде Изе.
- Ты нам друг? - серьёзно так, исподлобья посмотрел на Лёню Коля.
- Друг, - кивает Лёня, хотя уже чувствует в вопросе подвох.
- Тогда давай разделим твоё пирожное. С друзьями нужно делиться.
- Нет, - Лёня покачал головой и оступил на шаг.
- Мы обидимся, - предупреждаю я.
- Я не могу! Мне мама сказала принести пять пирожных...
- Ничего не случится, если ты принесёшь четыре. Ты объяснишь, что поделился с друзьями, - сказал Коля и сделал к Лёне шаг.
- Тебя даже похвалят, - говорю я и тоже подступаю.
- Ну, ребята... - Лёня чует неладное и прячет коробку за спину.
Но мы чувствуем азарт. Вот они пирожные, в коробке. Стоит только отобрать ее. И мы бросаемся на Лёню и стараемся отнять сетку. Он сопротивляется. Он тяжелее нас. Крутится, вырывается, и мы никак не можем добраться до пирожных. Но вот Коля изворачивается и хватает сетку. Лёня рвёт ее на себя. Выдёргивает их Колиных пальцев, но сам теряет равновесие. Чтобы не упасть взмахивает руками, коробка в сетке описывает полукруг и со всего размаху ударяется о мраморные ступеньки крыльца. Мы замираем. Лёня садится на эти ступеньки и дрожащими руками открывает коробку. Жалкое зрелище открывается нашим глазам. Пирожные всмятку. Кажется, одно всё таки уцелело, но остальные похожи на кашу. Лёня не может сдержать слёз. Он плачет громко, навзрыд.
- Ну чего ты, - пытается успокоить его Коля. - Их можно и такими съесть...
- Правда, ничего страшного... - говорю я виноватым голосом. Я ведь вижу, что всё очень плохо. Тут же представляю себя на месте Лёни и мне становится тяжко. Стыд, досада, горечь от того, что обидели друга стискивают моё сердце и я чувствую, что тоже готов заплакать. Мы ведь хотели только пошутить...
Лёня закрывает коробку, берёт ее под мышку и, плача, бредёт домой. Мы молча смотрим ему вслед. Он весь поник и словно бы даже потускнел.
- Да, нехорошо вышло, - сказал Коля.
После этого события играть нам совсем не хотелось. Нам было стыдно даже смотреть друг другу в глаза. Разве мы можем считать себя хорошими после произошедшего? Разве так поступают друзья? Мы пошли по домам.
Я промаялся до конца дня совесть грызла меня со страшной силой.
Лёню дома не ругали. Он об этом случае нам ни разу не напомнил. Но я его запомнил навсегда.

Это было предисловие к вопросу: Стоит ли банка варенья катания на велосипеде? Мне кажется, всё было не так просто. Повод к знакомству, согласен, неплохой. Но разбитая банка варенья, да ещё и любимого варенья! - для ребёнка большая трагедия. А осколки банки так и остались лежать на дороге? А вдруг бы их захотела съесть собака?

Юрий Пусов   18.12.2006 12:21   •   Заявить о нарушении