Торговцы временем

 ТОРГОВЦЫ ВРЕМЕНЕМ

Повесть.

Приключения.

e-mail: sgtula@nm.ru

1
Банкир Иван Базаев лежал в морге на столе, над ним склонились сразу четыре человека и внимательно рассматривали тело, сантиметр за сантиметром. Судмедэксперт, следователь по особо опасным уголовным делам районной прокуратуры, оперативник из районного угрозыска и лаборант. Кроме дырок от пуль пистолета ТТ они старательно искали на теле убитого другие следы. Но их не было.


Вдруг в «разделочную», как называли операционную морга милиционеры, вошел еще один человек. Молодой красивый мужчина, высокий и стройный. В походке явно ощущалась военная выправка. Но на нем был элегантный штатский костюм. Он представился: « Майор ФСБ Альберт Борисович Малинин».


Присутствующие, как по команде, подняли головы и молча смотрели на вошедшего.


-Присоединяйтесь,- предложил следователь прокуратуры, показывая на труп. –Четыре головы хорошо, а пять –лучше. Наверное…


-Что-нибудь нашли?- спросил Малинин.


-А как же, – усмехнулся следователь,- четыре дырки.


-И четыре пули,- добавил судмедэксперт.


Майор подошел к столу , несколько минут задумчиво смотрел на труп. Потом попросил лаборанта принести расширители. Взяв один, засунул убитому в рот, второй туда же затолкал лаборант. Майор, нагнувшись к разверстой дыре, внимательно рассматривал ее, потом вдруг сунул палец за щеку убитого и вытащил оттуда какой-то предмет. Лаборант поднес стекло к пальцам майора, в которых был зажат… цветок.


Осторожно разгладив темно-красные лепестки, Малинин удовлетворенно произнес :


-Дикая гвоздика. Я так и думал.


Присутствующие изумленно смотрели на майора, которому лаборант старательно протирал спиртом руки.


Малинин ушел также неожиданно, как и явился. Больше его никто из присутствующих не видел. Дальше исследовали труп сами.


Майор спешил обратно на Лубянку. Ему было о чем доложить начальству Управления, которое взяло под особый контроль убийства трех банкиров, произошедшие за последние две недели. Малинин возглавлял следственную группу.


Пока он писал рапорт, его напарник Василий Илларионович Пастушко, усидевший в своем кресле еще с восьмидесятых годов, пил чай и рассуждал вслух:


-Ну что еще за чудеса – дикая гвоздика за щеками у убитых. Я понял бы – лимонная долька, маслинка, салями, наконец! но чтобы – цветы… Да еще у всех троих. Мода это такая - полевыми цветами закусывать?


Малинин оторвался от рапорта и задумчиво посмотрел на Пастушко. Потом спросил :


-Василий Илларионович, как в вашем детстве эти цветы называли ? Мне мама рассказывала, что после войны ребятишки часто на лугу травы разные собирали и ели , а названия им давали такие, что и говорить неприлично.


-Да, было, помню ,- засмеялся Пастушко.- сурепку, например, звали похабно : «С…и, бери и ешь». Мы ее вместо редиски жевали. Очистим пупырчатый стебелек и едим. Вкусно! – Пустушко даже причмокнул губами.- И сейчас бы ел.


-А вот дикую гвоздику как называли? Мне мама говорила, вроде бы – «часики»?


-Да, точно, часики,- подтвердил Пастушко.- Только я так и не понял, почему к ним такое название приклеилось, говорили, что по ним можно как-то время определять. Но я так и не узнал, как…


-Да эти цветы раскрываются и закрываются в определенное время суток, вот и вся загадка,- засмеялся Малинин и снова склонился над рапортом.


-А есть-то их зачем?- снова сам с собой заговорил Пастушко. –Мы, к примеру, их не ели…

-Да и банкиры эти гвоздички не кушали, их заставили, уже после смерти, разве не понятно? - не отрываясь от рапорта,- пробормотал Малинин.


-Вы считаете, что убийцы, в разных городах , убив по банкиру, каждому сунули в рот цветок?- изумился Пастушко?- А может, на этом основании сделаем вывод, что убийца был один и тот же?


-Не обязательно,- пожал плечами Малинин.- Идея одна и та же. Вот что может быть главным в дальнейшем расследовании.


-Но при чем здесь цветы?.- снова удивился Пастушко,- хотя, если орудует маньяк…


-Ну почему – сразу маньяк. А если предположить, что –мститель?


-Ну да, вы еще скажите – народный.


-А если и народный, что же тут удивительного?


-Эта мысль вам приходит по ассоциации с цветком гвоздики? «Красная гвоздика…» - пропел Пастушко тоненьким голосом.


-Ну если убийца руководствовался такой песенкой, то с головой у него было точно не в порядке. Хотя психопатическая ненависть или зависть часто приводят к безумию. Нет, этот цветок – явно символ. И символ, скорее всего – времени. Дальше надо думать… А давайте после работы сходим в бар журналистов «Золотая утка»?- предложил вдруг Малинин коллеге.


-Пойдемте,- согласился Пастушко. Он, как и Малинин, был холост, и ему не хотелось рано возвращаться домой.


В «Золотой утке» им подали по сто граммов коньяку и нарезанные лимоны на блюдечке. Выпили, помолчали. За окном синел вечерний город, задыхающийся от бензиновых испарений, а в баре работал кондиционер, и уходить не хотелось. Малинин устроился поудобнее на мягком , обитом голубым дерматином, диванчике с высокой спинкой, задумчиво сказал:


- Символы в наше время – самое важное. Сейчас общество в любом государстве живет по неписанным законам конспирации. Начиная от украинских нищих на московских вокзалах, русских проституток в амстердамских борделях и кончая олигархами всех национальностей.


-Тут я с вами согласен,- откликнулся Пастушко,- на допросах такое прут, уши вянут. Попробуй, разберись, где правда, где фантазии, кто нормальный, а кто сам по себе гуляет…


-А помните фильм «Твин Пикс»?- улыбнулся Малинин,- как у нас его смотрели по вечерам. Прямо не оторвать мою маму было от телевизора, когда шел этот сериал. Все надеялась узнать, кто же убил Лору Палмэр?


-Да, и кто же убил-то? По-моему, так и осталось неизвестно,- вспоминал Пастушко.


-Да все понемножку. Я, признаюсь, только недавно , кажется разгадал этот ребус Линча. Понимаете, там даже название закодировано. «Твин Пикс» - близнецы. Наш народ так и не понял. Где же там эти самые близнецы, которых так и не показали? А близнецы-то в Америке – башни, те самые, которые стали ее символом и которые террористы уничтожили одиннадцатого сентября. До того они были символом потребления страны, ненасытно поглощающего жизнь ее жителей. А танцующий карлик – такой очаровательный, такой завораживающий, словно маленькая заводная игрушка, машинка. По-моему, это Форд. Знаете, автомобильный король любил танцевать. Всемогущий танцующий карлик, распаляющий стремление покупать и покупать… Ну а Лора Палмэр, преследуемая ее развратным отцом-насильником – это сама Америка, одолеваемая пагубными низменными страстями к деньгам и удовольствиям.


-Ну такая трактовка …- поморщился Пастушко.


-В данном случае, это нам показал Линч, а мы не поняли. Ничего не поняли тогда,- задумчиво сказал Малинин.- Теперь пришло время в России разгадывать свои ребусы.


-И первый – это «часики», дикая гвоздика?- усмехнувшись, уточнил Пастушко.


-Вполне может быть. Гвоздика, «часики» - это символ времени. Кому-то отпущенного, или – кем-то украденного? И кто, в данных преступлениях по убийствам трех банкиров пострадавшие: они сами или кто-то другой?


-Ну а главный - то символ сегодня какой?- улыбнулся Пастушко. – Башен-близнецов у нас еще не построили…Если только буровая какого-нибудь олигарха…

-Или футбольное поле?- засмеялся Малинин.


-Подойдет,- вздохнул Пастушко. Только так мы слишком далеко уйдем на этих символах. В прежние времена проще события объясняли : хищение госсобственности в особо крупных размерах, нанесение вреда народу и – к стенке.


-Тогда проще объясняли , но к стенке по приговору ставили. А теперь – сплошной самосуд и криминальные разборки. Попробуй, разберись, кто прав, кто виноват.


-В убийстве , Альберт Борисович, правых не бывает, всегда виновные. Вот и будем искать.


-Но все-таки, по моим «часикам»,- упрямо сказал Малинин и решительно разжевал лимонный кружок.


-Да как хотите, лишь бы на след убийц побыстрее выйти,- пожал плечами Пастушко и заказал водки.


2


Фандеру рвало уже месяц. Она как могла скрывала это от родных, которые обязательно, учитывая ее исключительную худобу, подумали бы, что у нее рак. Регина два года назад вышла в третий раз замуж - за Михаила Тоцкого, совладельца финансовой биржи «Си-Кью», и родила от него девочку Аниту. Между тем Фандере исполнилось уже сорок три года. Естественно, роды могли подорвать здоровье, и без того утраченное в утомительной десятилетней политической борьбе, которая едва не привела ее личную жизнь в конце концов к нулю, но спасло удачное замужество.


В тайне от семьи Регина наведалась к знакомому психотерапевту. Лучше бы - к незнакомому, но при ее абсолютной известности это было невозможно. Лев Милошко, исцеляющий траченные денежной молью души мающихся всеми возможными фобиями миллионеров, принял своего партийного лидера радушно и, усадив перед собой в плетеное кресло под пальмой, которая росла прямо среди грубых сосновых половых досок его зимнего сада, стал внимательно всматриваться в ее лицо. Спросил, мягко улыбнувшись:


-Дорогая Региночка, мы сегодня настроение поправлять будем или укреплять дух перед выборами? Какие канавки и бугорки нужно почистить?


-Левушка, мне не шуток,- вздохнула Регина,- со мной происходит что-то невероятное. Меня уже месяц мучает рвота…


Густые Левины брови изумленно поползли вверх и почти уперлись в густую шевелюру надо лбом.


-Да мы беременны!


-Фу, Лева,- дернула плечиком Фандера.- Стыдись. Я еще в состоянии не путать психотерапевта с гинекологом. Никакой беременности нет. И рака нет, не грузись, я уже сделал все анализы.


-Да?...- неопределенно протянул врач. На минуту он задумался. А потом , порывшись на плетеном столе в бумагах, вынул один листок и протянул ей.


-Читай внимательно, пункт за пунктом. Если найдешь что-нибудь подходящее, скажешь. Если захочешь…


Фандера взяла листок, стала внимательно читать, водя длинным ногтем по строкам. Читала долго, а Лева наблюдал. Потом она отдала листок ему обратно и сказала, вздохнув:


-Ничего похожего. Но все равно спасибо. На политсовет собираешься?


-А то!- улыбнулся Милошко, осторожно кладя листок на стол.


-Значит, до скорого?- сказала Регина и встала с плетеного кресла под пальмой.


-До скорого, дорогая, до скорого. Береги себя, ты нам очень , очень нужна,- радушно говорил Лев, провожая Регину и заботливо поддерживая ее под худенький локоток.


Как только горничная закрыла за ней стеклянную дверь, Милошко схватил со стола листок и внимательно рассмотрел его под светом настольной лампы. Его густые брови вновь удивленно поползли вверх. «Ух ты, кто бы подумал - кредит! А еще жена финансиста… Фуфел… Во сколько же она вляпалась? Интересно…»


Своим пациентам, которые не хотели с ним откровенничать на сто процентов, Лева подсовывал такие листки с тестами. В них было описание симптомов соматических заболеваний, вызванных различными причинами. Конечно, листки предназначались только для богатых людей и их проблем : крупный проигрыш в казино, на скачках, потеря любовников, наркотическая зависимость, зависимость от прислуги… След от Регинина ноготка остался напротив пункта – крупный кредит. Невозможность выплатить проценты по кредиту, большая задолженность перед банком, судебный процесс,- именно эти обстоятельства вызывали среди прочих нервных отклонений навязчивую рвоту.


Ипотечный кредит в банке « Б-РПК» Довлата Юсупова , бывшего бас-гитариста известной когда- то рок-группы, взяла не она, а ее сын Родион Колышев, - на строительство дома. Родик был женат и имел годовалого сынишку Вовку, ровесника Аниты. Регина одобряла его ранний брак с красивой девушкой Бертой Миловидовой, дочерью известного хирурга-косметолога. Ей очень хотелось, чтобы Родик стал самостоятельным, серьезным бизнесменом, семьянином, а не запал на дикие молодежные тусовки в их элитном поселке Чмутовка, который уже давно переименовали в Чикаго- рус. Фандеру пугало и приводило в отчаяние повальное увлечение соседских детей наркотиками, групповым сексом и вампиризмом. Она приложила усилия и даже создала в своей партии отделение «Молодые радикалы», возглавить которое на первых порах поручила Родику.


Узнав, что сын взял ипотечный кредит у Юсупова и начинает строительство коттеджа, Регина заволновалась. Тут же поехала в банк и встретилась с Довлатом. Тот распорядился принести документы, и они углубились в их изучение. Фандера хорошо умела считать деньги и разбиралась в финансах не хуже, а, может, и лучше Довлата. Ей не нужно было долго вникать в то, во что вляпался ее сын. Тринадцатипроцентная ипотека , ловко рассчитанная бухгалтерскими «крысами» банка, плавно превращалась в сорокапроцентную.


-Довлат, как ты мог затащить моего мальчика в эту гнусную историю?- тихо спросила Регина.- Ведь ему и жизни не хватит, чтобы расплатиться, благодаря твоим ухищрениям , только с комиссионными за ведение ссудного счета, я уж не говорю об остальном…


Узкие щелки глаз Юсупова почти совсем закрылись и утонули в жирных монгольских щеках. Он пожал плечами и сказал:


-Напротив, я оказал мальчику услугу. Такие большие деньги в течение часа ему ни один банк не ссудил бы. А мы верим в финансовую состоятельность твоей семьи, да и скидка здесь есть, ты же видишь…


-А, может быть, ты кому-то другому оказал эту «услугу»?


-Как ты можешь, после стольких лет сотрудничества!- воскликнул Юсупов , и глаза его, наконец, приоткрылись. - Навет, Регина Станиславовна! И это мне не нравится.- Юсупов нахмурился.


-Тогда давай отменим договор,- предложила Регина.


-Давай,- согласился Довлат.


-Сколько мне это будет стоить сейчас, сию же минуту?


Юсупов углубился в документы, взял калькулятор, быстро что-то подсчитал. «Счетовод долбаный»,-зло подумала Фандера и кожей почувствовала недоброе. Так оно и получилось. Банкир назвал сумму, которая на тридцать процентов превышала взятую. Она не стала выяснять, почему. Ей и так было ясно: это «заказ». У нее денег практически не было, средствами мужа она не распоряжалась, да и не приведи Господь ему узнать, во что они с Родиком вляпались. Идти с протянутой рукой по друзьям и знакомым – было то же самое, что взять еще один кредит. Все ссужали деньги под огромные проценты. Значит, выхода нет. Придется платить.


Холодно попрощавшись, она вышла из кабинета Юсупова. Тот после ее ухода закрыл папку с документами и сказал :


-Посиди пока тут, птичка. С подрезанными крылышками.


3


Родиона Фандера застала на его съемной квартире на Ломоносовском проспекте. После окончания университета он никак не мог распроститься с этими местами. Неподалеку были Воробъевы горы, а там – волшебный воздух и копны скошенной травы на зеленых лужайках. И аромат цветущей липы и жасмина, напоминающий тонкий запах французских духов. Фандере все это было знакомо, поскольку она сама заканчивала двадцать лет назад университет и бегала на свидания к Китайскому посольству со своим первым мужем, отцом Родика.


Регина понимала и одобряла желание сына обустроиться в своем доме среди таких же цветущих лип и зеленых лужаек. Но то, что Родион наденет на себя петлю ипотечного кредита, которая скоро затянет всю семью, она никак не ожидала. Видимо, честолюбие , а может, и обыкновенная юношеская наивность, надежда на беспредельные возможности матери толкнули его на такой риск. Но у Фандеры не было этих беспредельных возможностей, хотя она и была политическим лидером, входила в самые высокие кабинеты, казалось, влияла на решения законодателей. Ее наивный мальчик, видимо, пока не подозревал даже, что чаще всего она выполняет самый обыкновенный политзаказ кого-то из тех, кто на самом деле находится наверху власти. Она - исполнитель. И совсем за небольшие деньги, которые помогали ей лишь создавать себе имидж сильной, влиятельной дамы.


Регине хотелось плакать, как маленькой девочке, которую уличили в неблаговидном поступке. Но и от страха – тоже.


Разговор с сыном Регина начала сразу с главного дела :


-Родик, я видела документы на кредит, который ты взял у Юсупова. Мы никогда не сможем расплатиться, никогда, ты понимаешь?


-Что ты говоришь?- недовольно возразил Родион,- я же не мальчик, все просчитал. Да, деньги большие. Но ведь - на двадцать пять лет.


-А проценты, ты видел проценты? Сорок!


-Ну да, это при том, что я действительно буду выплачивать все двадцать пять лет. Но я же не дурак, отдам раньше.


-Да не получится у тебя, и у нас с Тоцким таких средств нет. Выходит, что Юсупов купил нашу жизнь! Ты это понимаешь? Я теперь у него в руках!

-Да ладно, есть руки и покрепче юсуповских, разве не так?


-Не так,- вздохнула Регина и отчужденно посмотрела в окно, за которым умирал, задыхаясь от гари из бесконечного потока автомобилей, Ломоносовский проспект.


Родион растерянно молчал. Такого поворота он не ожидал.


-Что случилось?- спросил он.


-Трудно рассказывать. Да и не хочется,- ответила Регина.- Но я что-нибудь придумаю. Обязательно. Достраивай свой дом поскорее. Всю помощь, какая понадобится, я окажу. Пусть хотя бы витрина светится…


После визита к сыну Фандера попросила водителя отвезти ее в офис.


Войдя в свой кабинет, она села в кресло за письменным столом и задумалась. Ей предстояло многое решить, выбрать стратегию борьбы. В какой-то момент Регина вдруг подумала, что это судьба послала ей знак. Она должна составить программу, убедить коллег начать борьбу на новом витке. И начинать надо с молодежного движения, с хождения в народ. Да, она даст бой Довлату, подсадив его на новые требования в законодательстве. Мало этому прохвосту не покажется!


«Ведь вчера еще были соратниками по борьбе,- с тоской подумала Фандера,- а нынче сцепились, как волки из разных стай».

 Она несколько часов работала над документом. Потом попросила секретаршу составить повестку очередного координационного совета партии и разослать в регионы, во все отделения.


4

Отдел майора Малинина получил оперативную разработку. Дело шло о банке Довлата Юсупова. Они получили распоряжения взять банк под особое наблюдение и усилить охрану самого банкира из числа работников спецслужб. От своих людей Малинин узнал, что хозяин «Промышленных компаний» готовит какой-то заковыристый проект в думу , который позволит крупным банкам быстро победить своих более мелких конкурентов.


Одним из них был региональный банк Юлиана Табоева в Подмосковье. В своем городе он развернул такую бурную деятельность по кредитованию населения, что филиал «Промышленных компаний» остался здесь практически не у дел. Такого Юсупов допустить не мог. Он проник к конкуренту в лице им же нанятых аудиторских бригад и выяснил, что у Юлиана истекает срок лицензии, а он и не думает ее продлять. Осталось только зацепиться за удобный момент – и Табоев летел ко всем чертям.


 К тому же оказалось, он сильно конфликтовал с клиентами. Хотя у него работал целый отдел по выбиванию кредиторских долгов, однако без судебных исков все равно не обходилось. И их было множество. Значит, можно выбрать подходящего клиента… Но это – на крайний случай, если бы предложенный проект в думе не сработал.


Юсупова беспокоило и другое. Там, в вотчине Табоева, у него было поместье. Да не простое, а огромная усадьба, раскинувшаяся на пятнадцати тысячах гектарах призаповедной земли. Ни региональные власти, ни даже сам Юлиан не представляли, что это было за поместье. Путь в него пролегал через густой лес и бескрайние заброшенные поля. Постройки самой усадьбы были одноэтажные и скрывались за высоким многокилометровым забором. Раньше на этом месте базировалась закрытая воинская часть со складами стратегических запасов. Никто не знал, что она десять лет как не существует, а в бывших казармах , сказочно обустроенных внутри, расположены гостиницы, казино, крытые бассейны, концертные залы со всем необходимым оборудованием для трансляции по любым каналам телевидения, корты и даже автодром.


Просто так сюда никто никогда не мог бы проникнуть еще и потому, что на сохранившихся вышках по всему периметру круглые сутки стояли охранники в камуфляже с автоматами. Верх забора был опутан тюремной колючей проволокой, по которой шел ток приличного напряжения.


Довлата тяготило военное положение его поместья. Куда проще было ему в Европе, где он имел большие красивые дома с лужайками, которые от порога стелились прямо к асфальту городских улиц. Там, собственно, кроме спецслужб, своих и чужих, больше не от кого было прятаться, а их он никогда не боялся. Но Юсупову нужно иметь такое поместье в России, где у него особая миссия. Юсупов помогал власти. Он был для нее бесценен, потому что давал ей бесплатное время, закупленное оптом в огромном количестве у населения. Беря в банке потребительские кредиты, оно без счета закладывало там свою собственность , а значит, и жизнь, зачастую – до гробовой доски.


В поместье Довлат ставил свой бесконечный спектакль с самыми звездными людьми страны, которые со сцен его казарм рассказывали ей, как нужно правильно, праведно и красиво жить. Сценарий, конечно, писал не он, ему давали готовый. Но постановки были его любимым занятием. Он нанимал лучших режиссеров, в основном, издалека. Местные гении театрального искусства стояли в очереди и были лишь на подхвате.


Изюминка всякого нового звездного телепроекта состояла в том, что в него приглашались видные люди, которым было суждено в очередной раз блеснуть на экране перед многомиллионной аудиторией зрителей, но само приглашение было ни чем иным как… наказанием, тяжелым испытанием для приглашенных. Оно могло закончиться и неизлечимой болезнью и даже смертью.


Один знаменитый артист, несмотря на молодость и хорошую спортивную подготовку, не выдержал ужасной трассы в поместье во время трансляции гонок на «Харлеях» по пересеченной местности. Она осталась от военных, которые на ней тренировались. Артист ушиб голову, но тщательно скрывал это от родных и давал многочисленные телеинтервью, демонстрируя выигранный серебряный кубок. Вскоре он попал в больницу с инсультом в состоянии комы, а дежурный врач не стал вызывать бригаду реаниматоров. Они, по его мнению, только бы измучили несчастного умирающего, которого невозможно было уже спасти. Так он и умер, не сыграв главной роли в своем театре. Спектакль вообще сняли, объяснив, что нет таланту замены. А что там было, в той пьесе, так никому и не рассказали.


Юсупов же ставил свои спектакли один за одним. И, кстати, хорошо на этом зарабатывал. Из проекта в проект переходила знаменитая певица Ника. Довлат удивлялся ее стойкости и лошадиному здоровью, несмотря на отчаянную субтильность. Будто сам дьявол помогал ей на сцене. Где она то показывала немыслимые акробатические номера, рискуя сорваться с бревна или упасть из-под купола, куда ее закидывали на качелях без страховки. То танцевала с волками… В первый проект она попала после одного интервью в газете, где рассказала, как муж, узнав о взятом ею непомерном кредите в банке Довлата, гонялся за нею с ружьем и принуждал продать квартиру ее родителей и вернуть долг.


Юсупов тут же пригласил Нику в один из своих опасных проектов, обещал хорошие заработки, которые помогли бы ей погасить кредит, быстро оформил развод с мужем. Оставшись одна с тремя детьми на шее, Ника без раздумий бросилась с головой в работу. И пахала, как лошадь. Но пока что кредит был все еще за ней. Не помогло даже выгодное замужество с одним толстым владельцем рынка, которое Довлат же ей и организовал ради рекламы добропорядочной семейной жизни его звезд.


Вообще Довлат очень устал от них. Все они капризничали, проявляли недальновидное вольнодумство по любым вопросам, без перерыва нюхали кокаин, дурели, пытались вылезти на сцену с красными сопливыми носами и могли в любой момент сорвать программу. Поэтому он становился по отношению к ним все более беспощадным и изощренным в своей по истине восточной жестокости.


Вскоре даже телезрители стали жалеть артистов, которых заставляли выступать или в несвойственном им жанре, или в паре с непрофессионалами. На многих было невозможно смотреть. Артисты и политики теряли свой имидж, но со сцены и из программ не уходили – они все были в должниках у Довлата. И жюри он подбирал так, чтобы окончательно всех друг с другом перессорить. Когда народная, всеми любимая артистка Наталья Дуева вдруг начинала во всеуслышание ругать своих измученных непосильным представлением молодых коллег, тоже уже сильно любимых народом, и ставила низкие баллы, ее коллеги и телезрители единодушно вздыхали : «Ну и дура!». И народной любви к ней, а заодно и авторитета у ее коллег, как ни бывало.


В конце концов адский труд на сцене и политика «разделяй и властвуй», о которой скоро догадались звезды , им стала надоедать. Многие начали откровенно роптать, особенно Наталья Дуева. Тогда у Юсупова созрел еще более адский план.


Следующим проектом были танцы звезд с медведями. Настоящими огромными сибирскими медведями без намордников, хотя и поддрессированными в цирке. В программе были вальс, фокстрот и танго под музыку песенки «Бесаме мучо». В этот проект приглашалась Регина Фандера. На подготовку и репетиции отводился год.


5


Наталья Дуева , не выдержав обструкции коллег в театре и на телевидении, ушла со сцены. Стоило ей это большой квартиры в центре Москвы, которую она была вынуждена продать, чтобы рассчитаться с кредитом, взятым в банке Юсупова. Но у нее оставался дом среди лугов , заросших цветами дикой гвоздики, в деревне Саньково, куда она переехала из столицы вместе с молодым, горячо любимым мужем , когда-то звездой советского киноэкрана, бывшим красавцем, Сергеем Воробьевым. Увядший красавец зверски пил и подолгу пропадал, заставляя волноваться свою престарелую любовницу. Наталья высохла от непомерных забот и огорчений. От былой привлекательности не осталось и следа. Даже большие карие глаза покрылись какой-то мутной пленкой от бесконечных слез.


Устав таскаться по бомжатникам за Сергеем, актриса пыталась хоть как-то восстановить силы водкой. Вся ее пенсия уходила на спиртное, а закуску она растила сама в саду и на огороде. От тяжелой крестьянской работы руки у нее почернели и скрючились. Из всех нарядов целой оставалась только огромная роскошная ажурная шаль, связанная театральными мастерицами для ее роли любвеобильной купчихи в спектакле «Леди Макбет Мценского уезда». После этой роли в десяти спектаклях Наталья месяц отвалялась в «Кащенко», но и после курса лечения у нее время от времени случались тяжелые приступы депрессии, когда ей хотелось убить кого-нибудь.


Однажды Сергей пропал на месяц. Наталья искала его в знакомых московских бомжатниках, в больницах, а нашла в морге, где он числился как неопознанный. Его убили бомжи, когда он мертвецки пьяный свалился на платформе железнодорожной станции, откуда электричка должна была привезти его к любящей Наталье.


Как только Воробьева опознали, о гибели бывшей кинозвезды сразу завели уголовное дело и передали его в отдел майора Малинина. Он быстро нашел бомжей, зверски расправившихся с несчастным артистом, но посадить их не успел – они пропали бесследно. Альберт Борисович посетил Наталью Дуеву в ее доме в деревне Саньково, выразил ей соболезнования и обещал обязательно разыскать преступников. Однако Наталья мало слушала его, она сидела в кресле-качалке посреди красных крошечных головок дикой гвоздики и чему-то улыбалась, с трудом растягивая сухие потрескавшиеся губы.


Дуева не приглашала Малинина в дом, но ему хотелось взглянуть на ее жилье. Наталья нехотя повела его к шаткому крыльцу. Майора поразили грязь и беспорядок в доме, копошащиеся мухи и их личинки на столе, рядом с тарелкой, в которой догнивала квашеная капуста. Альберт Борисович понял, что его сейчас вырвет, и поспешил наружу, сопровождаемый недовольным гулом растревоженных черных мух. Видавшему виды майору здесь было не по себе. Но только ли грязь в доме вызывала рвоту? Он нутром чувствовал, что здесь что-то не так… Но не мог себе объяснить, что, обуреваемый приступами тошноты.


Проводив Малинина, Дуева поплелась на сельское кладбище, где она похоронила своего возлюбленного. Майор там уже побывал, и его поразил красивый дорогой памятник из черного гранита с портретом красавца Воробьева – тех времен, когда он играл лучшие роли в советских боевиках о революции и ВЧК. В их управлении потому так много времени и уделили этому расследованию – чекисты были признательны погибшему за его красочные роли борцов с преступниками.


Однако ни похороны, ни установку памятника они не организовывали, это Малинин знал точно. «Значит, кто-то из поклонников расстарался»,- подумал он.


На самом деле памятник поставила Наталья, продав последние бриллиантовые сережки скупщикам золота на одном из московских рынков. Заказывала она гранитную плиту в мастерской местного областного города, где познакомилась с художницей Людмилой Смирновой, великолепно выполнившей на камне портрет ее прекрасного возлюбленного.


6



Это были дни, когда Людмилу Смирнову рвало раза по три в день. Происходило такое на протяжение уже трех месяцев. Художница жаловалась, что виной - каменная пыль от черного гранита, на котором она четыре года стоматологическим бором гравировала портреты умерших в ритуальной мастерской. Но однажды ее подруга принесла ей вырезку из какой-то газеты, где была описана ее болезнь – соматическое состояние человека, взявшего большой кредит.


-А какая разница.- сказала она, прочитав заметку, отчего подохну – от извести в легких или замерзну в подворотне, после того, как банк отнимет квартиру? Я бы хоть сегодня повесилась, если бы это освободило мою семью от долга. Так нет же, он ляжет на мужа, Веньку. Выходит, и ему – только в петлю, а с кем дети останутся?


С Людмилой произошла страшная история. Директор фирмы, работой в которой она очень дорожила, попросил ее выступить поручителем при оформлении кредита в местном банке для резчика шрифтов Леньки Безрукова на покупку новой иномарки. Сказал, что тот через месяц выплатит. Но Ленька, получив деньги , тут же скрылся. Директор его отыскал, хорошенько побил вместе с художниками из своей ритуальной мастерской и даже заставил Леньку снова выйти на работу. Но тот все перетерпел и не думал делать хотя бы первый взнос, хотя уже ездил на новой иномарке. Однако записана она была на его жену, как и дом в дерене Саньково. Получалось, что с Леньки взять было нечего, и банк Юлиана Табоева тут же потащил в суд Людмилу.


Все, что у нее было – это трехкомнатная квартира, доставшаяся по наследству от безвременно умершей матери. В ней она и жила со своим мужем и двумя малолетними сыновьями. Причем муж- бывший контуженный спецназовец ,-не работал, а, по уговору с женой, занимался тем, что готовил обед и приглядывал за детьми.


Кроме того, он был хорошей защитой Людмиле и без разбору бросался с кулаками на любого, кто смел задеть его жену. Однажды она пожаловалась ему на злую завистницу, которая не давала ей проходу в мастерской. Утром Венька вошел туда решительным шагом и коротко , по-деловому, спросил, кто здесь такая-то? Ему сразу указали. Он подошел к Людмилиной обидчице и с размаху ткнул ей кулаком в щеку. Та отлетела метра на два и завалилась на сложенные штабелями гранитные плиты. Хорошо, что на них была деревянная стружка, а то бы сидеть Веньке в тюрьме.


История с кредитом потрясла его . Сначала он отлупил жену. Потом пришел на разборки с ее начальством. Затем стал искать Леньку, который предусмотрительно заперся в погребе у себя дома в Санькове и забаррикадировался там на целый месяц. Так Венька ничего и не добился. А скоро у них по суду приставы описали квартиру. Оставалось два выхода : убить проклятого Леньку, но это ничего не давало семье Смирновых, или убить самого банкира, что тоже едва ли бы помогло. Но Венька жаждал мести и каждый вечер насмерть пугал Людмилу, рассказывая о своих планах этих двух убийств.

Муж безвылазно сидел дома и почти уже совсем сошел с ума от обрушившейся на них беды, как вдруг начались убийства банкиров, о которых с утра до ночи рассказывали по телевизору. Сначала погиб Иван Базаев, за ним – генеральный директор банка «Ссудная касса» из сибирского города Виктор Прошин. Следующим стал Юлиан Табоев. Тот самый, который засудил ни в чем не виноватую, а просто глупую, Людмилу.


Узнав об этом, она даже боялась идти на работу, охраняя своего свихнувшегося Веньку, который во всеуслышание радовался гибели их врага. Но работать все-таки пришлось, потому что надо было выплачивать кредит за подлеца Леньку и чем-то кормить детей и больного мужа. Людмила вышла на работу, где никто и словом не обмолвился о случившемся. Она даже подумала, что художники ни о чем не знают. Но как им было не знать, когда на второй день после убийства Табоева поступил срочный заказ на изготовление памятника из розового мрамора, который отдали Людмиле. Без всякого намека – просто кроме нее никто не смог бы хорошо вырезать портрет погибшего банкира на розовом мраморе, за такую работу ни одна мастерская не бралась.


Людмила покорно взялась за бор и сквозь слезы резала портрет. Через шесть часов банкир смотрел уже широко открытыми глазами на Людмилу с розового камня. Она было собралась заполнить наряд, как увидела маленький листок, подколотый к нему. На бумажке был изображен цветок – дикая гвоздика, «часики», которые она в детстве с подружками рвала на лугу. Людмила вздохнула и снова принялась резать камень. Скоро в уголке памятника появились «часики», которые тоже, как «живые», смотрели на Людмилу. Только веселее, чем банкир.


Через день после похорон Людмилу прямо из мастерской забрали люди в штатском. Допрашивал ее майор Малинин, который через два часа после роковых выстрелов вылетел расследовать убийство Юлиана Табоева. Выяснив все обстоятельства с ее поручительством за взятый кредит в банке , Малинин распорядился арестовать Веньку. Вскоре того тоже привезли в милицию. На очной ставке с Людмилой он плакал и уверял, что никого не убивал и просил прощения у жены. «Дети-то, дети где?»- рыдала она в ответ. Малинин только пожал плечами и ответил : «Разберутся с ними, кому следует…»


Майор понимал, что едва ли даже по великой глупости эта женщина стала бы выдавать мужа, вырезав предательский цветок на памятнике банкиру. Знал он также, что едва ли сумеет найти того, кто подсунул ей эскиз. И все-таки ни Людмилу, ни ее мужа из камеры не выпустили. Их жизни банкир Табоев забрал с собой в могилу. Хотя там они ему теперь были совершенно без надобности. Если бы даже немедленно вернули долг банку.


Всю сумму погасили судебные исполнители, которые продали квартиру Людмилы Смирновой на рынке подержанного жилья после того, как ее детей отправили в приют. А Людмилу после того, как выпустили на волю, не найдя никаких доказательств причастности к убийству банкира Табоева, приютила у себя Наталья Дуева в своем доме в деревне Саньково, и ссужала ее копейками, оставшимися от покупки водки, на дорогу до приюта, где томились в ожидании матери дети. Бывшая арестантка, вернувшись со свидания с ними, заваливалась на протухший мышами и квашеной капустой диван, и спала сутками.


6


«Деньги – это жизнь», – любила повторять себе и своим близким Регина Фандера. Свою жизнь она не собиралась отдавать Довлату Юсупову даже за его очень большие деньги. И придумала весьма хитроумный ход, который мог стать свежей струей в ее борьбе с недремлющими политическими противниками. Она решила убить Юсупова и разорвать в клочки всю его паучью сеть, опутавшую неподъемными кредитными процентами треть взрослого населения страны. Эта затея вдохновляла Фандеру, звала ее на новые политические свершения во имя партии, которую постоянно пытались загнать в угол, чтобы не дать пройти в думу настоящим реформаторам. Вперед лезли взяточники и коррупционеры . Это с их политического раздолбайства, в чем была уверена Регина, банки типа «Промышленных компаний» разоряли народ, пили из него кровь.


В подготовленном ею выступлении на пленуме партии говорилось, что банкиры, подобные Юсупову, не стесняются обманывать неискушенных в рыночных отношениях людей, беря с них огромные комиссионные за ведение расчетных счетов. Из-за чего первоначальные оговоренные тринадцать-пятнадцать процентов по взятому кредиту обращаются в тридцать-сорок. Это может / а участники пленума должны были читать- должно/ привести в конце концов к тому, что заемщики потребуют от банков вернуть уплаченные ими комиссии и штрафы. Если такое произойдет, в долгах у населения окажется почти вся банковская система. Не хватало бы еще, чтобы она рухнула по вине таких хищников, как Довлат Юсупов , и погребла под собой политическую систему страны, с таким трудом выстроенную, в том числе, и с помощью их партии…


У Регины горели щеки, лицо ее выражало решимость и непреклонность. Таким оно выглядело и когда она выступала на пленуме. Родион с восхищением слушал мать, он был готов прямо сейчас выводить на улицу толпы молодых горячих парней и девчонок и кричать вместе с ними лозунги типа : «Долой акул бесчеловечной наживы!» или : «Банкир, банкуй, а получишь…!»


После пленума уставшая до одури Фандера уехала с сыном к себе домой. Отдохнув, позвала его к себе в кабинет и сказала:


-Родик, ты должен побыстрее закончить строительство дома. Деньги Юсупову теперь не отдать, но надо постараться извлечь максимальную выгоду из случившегося. Прежде всего – имидж. Я не осуждаю твоей спешки со строительством и по той причине, что мне надоело снимать чужие дачи во время рекламных телесъемок. Надо, тебе, наконец, иметь свой приличный дом. В твоем блестящем политическом будущем я не сомневаюсь, и чем быстрее ты освободишься от житейских неудобств и проблем, тем лучше. Гораздо увереннее будешь себя чувствовать. В наше время – имидж – это все, ты же понимаешь.


-Согласен,- сказал Родион.- И дом готов достроить в короткие сроки, и ребят на улицы вывести – хоть завтра. Ты – наше боевое знамя!


-Спасибо, родной, я в тебя верю,- с чувством ответила Регина и обняла сына.


7

До Юсупова быстро дошли слухи о намерениях Фандеры и ее партии. Уличный ор на подобную тему не вписывался в его планы, тем более – накануне выборов. «Борьбы тебе захотелось,- угрюмо бормотал он, сидя в своем кабинете в управлении банка,- давай, поборемся!»


Довлат попросил секретаря набрать номер телефона Регины Фандеры. Когда их соединили, он ласково сказал:


-А я к вам с сюрпризом.


Регина молча слушала его. Юсупов своим звериным чутьем ощущал в трубке изысканные духи ненавистной ему женщины и ее ответную ненависть к себе.


-Приглашаю вас на свое супер-шоу,- еще ласковее произнес Довлат.


Регина молчала, но это не смутило Юсупова, он продолжал:


-Все приглашения уже скуплены самыми известными политиками. Иван Иваныч Храбров первый пожелал, накануне выборов, сами понимаете, нужны народная любовь и голоса. Так как?


-Что за шоу?- наконец произнесла первые слова Фандера.


- Акробатические номера в паре со звездами цирка.


-У меня нет времени на подготовку. Это сложно, я знаю, как там тренеры кости неискушенным людям ломают. Старую актрису Наташу Воробьеву инвалидом сделали. Хороша любовь…


-Для вас особый номер, он не требует никакой подготовки. Ведь вы немножко танцевать умеете? Этого вполне хватит.


-Можно конкретнее?- уточнила Регина.


-Есть сценарий, он у продюсера Эмста. Если вы согласитесь, тот с вами свяжется и все объяснит.


- Когда шоу?


-Завтра.


-Сколько мне это будет стоить?


-Ничего.


-Странно…


-Не думайте ни про какую мышеловку с бесплатным сыром, это – не мой уровень. И вообще – если я предлагаю зажигать, значит, это кому-то нужно, сами понимаете. Спасибо, с вами свяжутся.


Вообще-то Регине Юсупов теперь был не нужен, и без его шоу она вполне могла обойтись. Но ей не пристало опускаться до мелких личных разборок, в то время когда была затеяна такая серьезная компания против банков. Видимо, Довлат трусит и пытается найти подступы для примирения. Но даже если бы он сейчас предложил в виде отступного погашение кредита ее сыну со всеми немыслимыми процентами, она отказалась бы. В ее игре задействованы куда более серьезные люди и деньги.


Регина мучительно размышляла над приглашением совсем другого человека – влиятельного богача и губернатора Петра Обручева. Вот он ее действительно озадачил, позвав на ужин. Однако по времени это важное мероприятие совпадало с шоу Юсупова. Как быть? И тут у Регины мелькнула мысль : «А пусть пойдет Родион, ему пора крылья расправлять. Кроме того предложение какое-то сомнительное, вдруг это провокация накануне выборов? Сейчас особенно никому нельзя доверять». И Регина распорядилась своему секретарю связаться с Обручевым и обговорить встречу Родиона.


8


Родион с радостью согласился побывать у знаменитого богача Обручева вместо матери. Его захватили перспективы , которые она открывала перед ним. Сын был не прочь занять ее место в партии, ему надоело возиться с юнцами и хотелось поскорее спихнуть эту ношу на кого-нибудь другого, менее амбициозного и более терпеливого.

Поместье губернатора-олигарха раскинулось на много километров по берегу большой реки, прямо в заповедной зоне. Родион с интересом разглядывал из окна машины усадьбу знаменитого художника и построенную им красивую маленькую церковь, куда, как он слышал, Обручев ходит помолиться. Но никто в московской тусовке не знал, что в домике художника-классика олигарх у камина любил попить чайку в одиночестве, глядя на синеватое пламя горящих березовых дров.



Петр Обручев согласился встретиться с Родионом Колышевым в день, когда должно было состояться грандиозное телешоу Довлата Юсупова. Он принял его в спортивном зале. Точнее было бы сказать – на закрытом стадионе, где были построены настоящие трибуны с креслами для зрителей, установлены вышки с прожекторами, кабины комментаторов и огромное электронные табло. Сам Обручев, одетый в спортивную форму «Спартака», стоял посреди футбольного поля, покрытого зеленым ковром дорогой травы, и ногой удерживал черно-белый мяч. Он даже не повернул головы, когда Родион помахал ему рукой, пытаясь поздороваться, а побежал к воротам, ловко гоня перед собой мяч. И вдруг раздался оглушительный рев и свист, от которого у Родиона похолодело внутри.


На трибунах появилось множество болельщиков, а на поле возникли две команды. Центровым нападающим одной из них и был Петр Обручев. Родион оторопело, затаив дыхание, смотрел на футбольное поле. То , что он видел, не укладывалось в его сознании. В воротах сборной СССР стоял Лев Яшин, нетерпеливо время от времени подпрыгивая и похлопывая себя по коленям. К боковому удару готовился Эдуард Стрельников, черно-белый мяч лежал уже у его ног. Полузащитник Василий Рац наклонил свою большую голову, готовясь принять удар и направить его в ворота противников, черноголовых узкоглазых игроков , которых было только десять. «Где же одиннадцатый?»- удивился Родион. И тут сердце у него замерло. Одиннадцатый – единственный остался живым после авиакатастрофы, в которой погибла ташкентская команда. Но тут его внимание отвлек Всеволод Бобров, который пасовал мяч Обручеву и тот послал его в ворота «Пахтакора», вызвав одобрительный рев на трибунах.


«Я схожу с ума», - в отчаянии думал Родион, помимо своей воли вскочив с кресла и размахивая руками, в общем порыве он восторженно кричал «браво» Петру Обручеву, обыгравшего… покойников! Вдруг его взгляд упал на мощные прожекторы, окружающие стадион : в их лучах искрились мириады разноцветных точек, которые на футбольном поле сходились так, как было нужно хозяину – Обручеву. И зрители на трибунах, и игроки – были всего лишь голографической трехмерной картинкой. «Красиво жить не запретишь,- подумал Родион,- но это же действительно непередаваемое удовольствие играть со знаменитостями да еще обыгрывать …»


Но тут игроки ушли с поля ровным строем, как положено, а зрители на трибунах остались. Для них развернули вместо табло огромный телеэкран с трансляцией в прямом эфире супер-шоу, в котором должна была принять участие Регина Фандера.
Родион увидел, как оператор за кулисами наводит объектив на огромного бурого медведя. Мишка был настоящий, а не чучело, как обещал Юсупов. Родион это понял по тому, как заботливо поил ужасного зверя из бутылки сквозь сжатые намордником челюсти знаменитый дрессировщик, больше похожий на девушку своей гибкостью и красотой. У Родиона снова внутри все похолодело. Он сорвался с места и, не прощаясь с Петром Обручевым, который, уже во фраке, расположился посреди поля в кресле, среди своих многочисленных голографических гостей , и приготовился смотреть кровавое представление, подготовленное Довлатом Юсуповым. Родион не видел, как вслед ему Обручев поднял руку, пошевелил пальцами, унизанными драгоценными перстнями и загадочно улыбнулся. Зрители вокруг него уже аплодировали знаменитым ведущим, которые развлекали подтягивающуюся в студию почтенную публику.

9
В это же время в поместье Юсупова еще съезжались именитые гости : звезды политики , шоу-бизнеса, известные киноактеры. В прожекторах, направленных на вереницу дорогих автомобилей с вышек, где стояли вооруженные автоматами рослые парни в камуфляже и масках, переливались сверкающим разноцветьем наряды и украшения дам, легкой стайкой порхающих чуть-чуть в отдалении, на лужайке.


 Регина с мужем подъехали позже других и не выходили из машины, разглядывая в свете прожекторов лица гостей. Среди них Михаил Тоцкий увидел тоненькую Машу Цареву в окружении многочисленных поклонников. Эта певица прославилась , исполняя песенку «Маленькая страна», в которой многократно повторялись слова : «Маленькая страна, маленькая страна, где она, где она, где она?» Телеэфир сделал эту песню своим гимном и без устали представлял ее ликующим зрителям. Даже пожилые патриоты не понимали, в чем здесь соль и по-идиотски радостно притопывали в такт.


Маша Царева была любовницей Тоцкого и недавно родила ему дочь. Однако их отношения Михаил держал в строгом секрете, не позволяя и пикнуть об их похождениях. Хотя дочку любил и часто навещал. Естественно, мать и дитя были обеспечены . У них имелся особняк в той же Чмутовке, в который Михаил частенько заглядывал. Он любил смотреть, как Маша сама кормит дочку грудью, а потом старательно сцеживает молоко в баночку. У старой Регины своего молока не было. Их Аниту вскармливала нанятая молодая женщина, прошедшая многочисленные тесты на совместимость крови с их драгоценной девочкой и аллергию.


Тоцкий заметил, что Маша Царева слишком близко стоит к их машине, вдавливая травку своими десятисантиметровыми каблучками, и нахмурился, откинувшись на высокое сиденье. «Чертова Золушка еще вздумает кланяться нам»,- зло подумал он и предложил Регине двигаться в студию. Она согласилась, ведь ей предстояло выступать в шоу, хотя режиссер еще не подходил, не приглашал и не объяснял, в чем будет заключаться номер. Регина что-то запомнила про медведя, о котором говорил Юсупов. Но может быть, это он - в переносном смысле- и ей придется сказать всего лишь несколько , как всегда, ее едких словечек в адрес политических противников на предстоящих выборах?


Под руку с Тоцким она по ковровой дорожке, расстеленной прямо на траве, прошла через многочисленную охрану в телестудию. Михаил гордился красавицей-женой, которая к тому же была одним из политических лидеров в стране. Он не променял бы ее и на тысячу царевых маш с их дебильной «маленькой страной» в припеве. Его смутило то, что не встречал хозяин , Довлат Юсупов. Вместо него навстречу выбежал продюсер Эмст, галантно прикоснулся губами к сухой надушенной Регининой ручке, поклонился Тоцкому. Предложил ему пройти в зал, а супругу осторожно под руку повел по длинному коридору бывшей конюшни, теперь сверкающему разноцветьем хрустальных светильников, в гримерную, специально отведенную для почетных участников шоу.


10


Родион мчался в поместье Юсупова, не жалея движка своего любимого «Лексуса». На ходу он включил телевизор, крошечный экран показывал картинку у ворот усадьбы, где толпились приглашенные и участники. Затем операторы подключили сцену и зал. За окном машины неслышно проскальзывала густая темь. « Чертов омут какой-то»,- подумал Родион. Он то и дело поглядывал на экран, пытаясь снова разглядеть страшного зверя. Но его больше не показывали. Среди столиков в зале расхаживал здоровенный кукольный мишка и целовал всех подряд, выбирая партнерш для танцев. Вдруг на экране появилось красивое лицо Регины. «Уже и грим наложили,- отметил Родион,- красавица ты моя…» До поместья оставалось еще сто пятьдесят километров.


Супер-шоу тем временем началось. На сцену одна за одной выходили пары, которых выбрал тряпочный мишка. С ним лучшие актрисы, певицы, гимнастки, даже писательницы и журналистки танцевали румбу, вальс, фокстрот и ча-ча-ча. «Видно, мать будет выступать последней. Оставили на закуску»,- усмехнулся Родион и вздрогнул от своих же слов «на закуску». Он прибавил скорость. Но доехать до усадьбы Юсупова не успел. На сцену уже выходила Регина в серебристом платье, струящемся по ее худенькой фигуре, в бриллиантовом ожерелье на длинной шее. Она вышла на сцену одна, тряпочный мишка крутился в зале среди столиков, прихлебывая шампанское из фужера размером с детское игрушечное ведерко. У Родиона кольнуло в груди.


Регина, улыбаясь, остановилась посреди сцены , ожидая партнера. Из-за кулис на задних лапах на нее шел вразвалку огромный мохнатый зверь. Через намордник из зажатой пасти на шерсть стекала пена. Но Регина не испугалась, а все также улыбаясь, смотрела на «партнера». Публика в зале замерла, наблюдая за происходящим. Кто-то побежал в туалет. Это операторы не преминули зафиксировать. Вдруг зверь закружился вокруг Регины. Потом присел на задние лапы, как бы приглашая ее на танец, и она двинулась к нему. Зал взорвался аплодисментами. Родион остановил машину и не отрывал глаз от экрана телевизора.


Зверь встал во весь свой огромный рост и приблизился к Регине. Она протянула руку к когтистой лапе и прошлась в танце под музыку песенки «Бесаме мучо» вокруг него. Зал неистовствовал. Члены жюри аплодировали, отбивая ладони. И тут же на сцене забили огненные фонтаны- фейерверки. Зверь замотал головой, пена из его пасти разлетелась во все стороны, обдав серебристое платье Регины. Потом его тяжелая лапа с длинными когтями, размахнувшись, зацепила ее бриллиантовое ожерелье, отчего то разлетелось мелкими сверкающими брызгами, следующий удар пришелся по маленькой стриженой головке. На сцене все смешалось : между огнями фейерверка бегали пожарные с огнетушителями и швыряли их в зверя, которого своим нежным девичьим телом заслонял дрессировщик, раздавались выстрелы из пистолетов – это из зрительного зала охрана палила по медведю, члены жюри метались , пытаясь через стол выбраться в зал и убежать, в дверях студии возникла неимоверная давка. Регину операторы не показывали. Она лежала где-то в глубине сцены и истекала кровью, зверь снял с нее скальп.


Родион плакал, нагнув голову. Он не мог завести машину, руки у него словно онемели. Потом по ним забегали мурашки, ожившие пальцы нащупали в кармане пистолет. Наконец, Родион завел двигатель. Но не успел проехать и нескольких метров, как его ослепили фары машины, мчащейся на бешенной скорости со стороны усадьбы Юсупова. Родион на секунду закрыл глаза и вдруг догадался, что это был автомобиль Довлата.


Он развернул свою машину и помчался вслед. Тяжелый броненый юсуповский внедорожник легкий «Лексус» Родиона догнал через несколько километров. К его удивлению, Юсупов остановил машину и даже открыл окно и что-то прокричал. Родион подошел и выстрелил банкиру в лоб. Потом открыл дверь джипа, даже не удивляясь, что не было охраны, и перетащил мертвого Довлата в свою машину. Посадил его на заднее сиденье и , сев за руль, медленно тронулся , не переставая смотреть на экран телевизора. Новости передавали такие, что лучше было не слушать, и Родион выключил телевизор. Рассмотрел съезд на проселочную дорогу и осторожно повернул на нее, повел автомобиль среди высокой травы, куда – он не знал и не думал об этом.



11


Дуева не спала. Она смотрела телешоу с медведем, видела, что произошло на сцене с Региной Фандерой. Ее постоялица из ритуальной мастерской Людмила Смирнова давно спала. Она вообще редко просыпалась и вся отекла от своего бесконечного сна, в который впала после отсидки в тюрьме. Ее Веньку не выпускали. Детей из приюта не отдавали. На работу ей идти не хотелось. Оставалось только спать на вонючем зачервивленном топчане.


Наталья вышла на крыльцо, кутаясь в свою роскошную театральную шаль. Она внимательно прислушивалась к чему-то, вглядываясь в темноту. Наконец, вдалеке засветились два огонька, похожие на глаза зверя. Дуева ждала, не спускаясь с крыльца. Автомобиль подъехал почти бесшумно и остановился неподалеку. Фары погасли, машина стояла в кромешной темноте, оттуда никто не выходил. И Наталья стояла на крыльце, не шевелясь. Она ждала. Потом медленно пошла к автомобилю.


Обойдя его кругом, Наталья услышала хриплые всхлипы. Нажала на ручку дверцы, открыла и увидела плачущего мужчину за рулем. Второй неподвижно сидел сзади.


-Мою мать убили,- сказал Родион, всхлипывая, словно обиженный ребенок.- Только что. Прямо на сцене.


-Кажется, она жива, только что по телевизору объявили,- откликнулась Наталья и спросила,- а этот что же, уснул?


-Да,- сказал Родион,- навсегда.


-Тогда пойдем со мной.


-Куда?


-За лопатой.


Родион перестал плакать. Они принесли из сарая две лопаты, Наталья села рядом с ним в машину и сказала:


- Езжай, вон туда, недалеко, я покажу.


На краю огорода рядом с домом они вырыли неглубокую яму и положили туда Юсупова. Закопали и присели на траву отдохнуть, не чувствуя росы. На краю небо уже светлело, и Наталья сказала:


-Тебе пора. Езжай. Мать в больнице ждет.


-Вы правда слышали, что она жива?


-Правда.


-Возьмите деньги. Потом я дам еще. Много, вы не сомневайтесь.
-Я и не сомневаюсь. Да, деньги – это жизнь. Я понимаю. Только для тех, кому она нужна. Мне – нет. Так что езжай, а то рассветет.


Родион уже повернулся, чтобы уйти, как Наталья окликнула его:


-Впрочем, постойте. Здесь есть один человек, жизнь которому еще нужна. Давайте ваши деньги.


Родион с готовностью протянул стопку стодолларовых купюр, вложил в заскорузлые ладони Дуевой и пожал их своими холеными руками.


-Спасибо,- сказа он.


-За такое не благодарят.


Так они расстались. Родион помчался к матери в больницу. Наталья пошла в дом, волоча свою роскошную театральную шаль по мокрой траве.


С рассветом она растолкала погрязшую в непроходящей очумелой дреме Людмилу и сказала:


-Кончай квартировать, съезжай. Прямо сейчас уходи, мне здесь не до тебя.


Людмила покорно стала собираться, ни словом не возразив своей хозяйке. Она ничему не удивлялась после всего, что с ней произошло. Когда Людмила была уже за порогом, Наталья догнала ее и сунула в руки стопку долларов.


-Иди, начинай жить, выручай семью. Жалко тебя, хотя ты и дура !


Людмила непонимающим взглядом, затуманенным многодневным беспамятным сном, смотрела на деньги, потом быстро сунула их в штаны, высоко задрав подол юбки, и скорым шагом направилась к калитке. Но резко развернулась, кинулась к Наталье, схватила ее за руки и начала горячо целовать заскорузлые пальцы, под переломанными ногтями которых навсегда засел огородный чернозем. Дуева не реагировала, она молча смотрела на рассвет с края неба.


12


Утренние газеты вышли с двумя сенсациями. Одна рассказывала о трагическом выступлении на телешоу известного политика Регины Фандеры. Другая – о скандальном признании популярной певицы Маши Царевой отцом своего ребенка известного финансиста Михаила Тоцкого. Только двух этих тем журналистам хватало на раскрутку горячих материалов на ближайшие месяцы и в значительной степени облегчало им зарабатывание средств на свое нелегкое существование.


Однако Маша Царева поспешила сделать свое сенсационное признание, стремясь застать Тоцкого врасплох и окончательно окрутить вдовца. Регина была жива, ее лечили в военной медицинской академии, надежная охрана не спускала глаз с врачей и сестер. Ей делали одну за одной сложные пластические операции. Фандера шла на поправку. А ее муж стремительно принимал меры по нейтрализации не в меру болтливой певички из виртуальной, придуманной поэтом-неудачником,«маленькой, слишком маленькой страны». Там у нее не было никакой защиты от могущественных людей, в круг которых она случайно попала благодаря своей пышной груди , длинным ножкам и ловким светским сутенерам.


Доверенные люди Тоцкого притащили растрепанную Машу в маленькую больницу в вотчине Петра Обручева, где он по совместительству с основными обязанностями олигарха и в виде дозволенного исключения был губернатором. Сюда же привезли с нянькой ее ребенка на машине Михаила, под присмотром двух здоровенных охранников. Пока растерзанная Царева металась по коридорам больницы, пытаясь отыскать дочь, в процедурном кабинете, в присутствии няньки , известного московского адвоката, тех же охранников, у малютки осторожно врач брал из вены кровь. Засучив рукав рубашки, своей очереди ожидал Тоцкий. Однако один из охранников придерживал в своем рукаве наготове шприц с кровью пьяного бомжа, подобранного на дороге.


Кровь у Тоцкого взяли как положено , и врач даже поднес к его носу ватку , смоченную нашатырным спиртом. Михаил не переносил уколов и падал в обморок с детства, едва медсестра со шприцем приближалась к нему. Но на анализ отдали кровь бомжа, который так и не проснулся, валяясь в багажнике автомобиля , на котором везли Машу Цареву.


Тут же был составлен протокол, который подписали врач , адвокат, Тоцкий и Маша. К ребенку ее так и не подпустили, отправив домой в Чмутовку вместе с бомжом. Малышка с нянькой тем же вечером улетели в Анталию, где у Тоцкого была небольшая ферма с виноградной плантацией и винными погребами.


На следующий день газеты опубликовали подробный отчет о результатах теста на отцовство Михаила Тоцкого, которое не подтвердилось. Там же были помещены фотографии Маши и ее бой-френда – того самого бомжа, которого охрана Тоцкого подобрала по дороге в больницу. Он оказался весьма привлекательным мужиком после того, как его отмыли, отрезвили, наложили грим и натянули на него дорогие тряпки от Гуче. Еще через несколько дней газеты объявили о помолвке Маши Царевой и неизвестного артиста областного драмтеатра / каковым подобранный бомж на самом деле оказался / - настоящего отца малютки певицы. Незамужние красавицы элитной Чмутовки безумно завидовали ее необычному роману. А рейтинг Маши так подскочил, что у нее не было отбоя от приглашений на великосветские тусовки. И повсюду за ней таскался артист.


Регина слабо улыбалась , читая обо всей этой чмутовской кутерьме в газетах, ласково поглаживая белокурую головку Аниты, которую заботливый муж привозил к ней каждый день в палату. Родион почти не отходил от матери, показывая фотоматериал о строительстве своего коттеджа, которое стремительно продвигалось. Забота семьи помогла Фандере справиться с болезнью и перенесенным стрессом гораздо быстрее, чем предполагали врачи. На больничной койке она готовилась к координационному совету своей партии и требовала доставлять огромное количество материала.



13


Информацией занимался Родион. Он старательно изучал необходимые материалы в газетах, журналах, статистических справочниках и нужное приносил в палату. Регину особенно интересовали данные о банках. От нее долго скрывали исчезновение всемогущего Довлата Юсупова, которого после происшествия на телешоу не нашли ни живым, ни мертвым. Прочитав в «Геральд Трибьюн» отчет Интерпола о безрезультатных поисках Юсупова в Германии и Англии, Фандера подозвала Родиона и пристально посмотрела ему в глаза. Он, улыбаясь, смотрел на нее. Потом сказал:


-Ну извини, не сообщили тебе, не хотели напоминать…


Регина отложила газету и легла, отвернувшись к стене.


-Я устала, посплю. Не беспокойте меня часа два…


Родион вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Вспотевшая ладонь соскользнула с гладкой ручки. Удаляясь по коридору, он старательно вытер ладони дорогим носовым платком, который тут же выбросил в урну.


К вечеру Фандера даже не вспомнила об их коротком разговоре, деловито изучая статью в журнале «Форбс» о земельной реформе в России и перспективах земельных залогов в национальных банках .


- Ты знаешь,- обратилась она к сыну,- мне попал в руки интересный закрытый доклад…


-Кто принес?- быстро спросил Родион.


-Неважно. Послушай, о чем речь. Оказывается, транснациональный инвестиционный банк Голдман Сэйчс прогнозирует, с опаской, разумеется,- Регина усмехнулась,- что нам предстоит головокружительный экономический рост не к 2042 году, как они считали раньше, а к 2035. А все потому, что банковские резервы у нас увеличиваются сумасшедшими темпами – на 13 миллиардов долларов в месяц. Но какой вывод: вымирающая нация становится тем самым богаче. Смотри, как здорово! Прямиком в рай идем. Их прогноз таков : численность населения сокращается, резервы банков растут. Еще двадцать лет такого «непосильного» труда и мы достигнем заокеанского благосостояния.


-Что ты хочешь – откровенно и в точку,- ответил Родион, -конечно, попахивает каннибализмом в мировом масштабе, но таков уже капитализм и его принципиальные расчеты.


-Мальчик мой,- возразила Регина,- я понимаю эти расчеты, я с ними согласна. Так оно и есть и, видимо, будет. Таков наш путь к цивилизации, к процветанию. Увы, но не выйдешь же с этим на высокую трибуну. Я о другом – обрати внимание на банковскую политику. Вот куда надо бить, бить, не уставая!


-Абсолютно с тобой согласен. Мы их подцепим. Пусть готовятся!- засмеялся Родион.


-Эффект неожиданности лучше. Так что мой доклад на совете должен прозвучать, как гром среди ясного неба. Чтобы им, толстозадым, мало не показалось. А куда все-таки исчез наш кредитор? – неожиданно закончила она .- Нам же с ним рассчитываться…


-Рассчитаемся, не беспокойся,- нахмурился Родион.- Давай, не будем о Юсупове, ну его, к чертям!


Регина надела очки и молча углубилась в документы. Родион , сидя за столом, что-то быстро и нервно писал.

14


 Майор Малинин продолжал расследование об убийствах и исчезновении банкиров. В деле Довлата Юсупова одним из подозреваемых у него числился Родион Колышев. Альберт Борисович не верил в тайную эмиграцию Юсупова, а вот крупные заемщики его банка майора сильно интересовали. Одним из таких был сын Регины Фандеры. В подозреваемые он попал потому, что именно Юсупов спонсировал то роковое телешоу, в котором пострадала Фандера, а алиби на момент исчезновения банкира у Родиона не было.


Малинин неотступно шел по следу Колышева вот уже месяц. В беседах с ним он досконально изучил его путь в тот страшный вечер от съемной квартиры на Ломоносовском проспекте до… А вот до какого места он доехал? Родион утверждал, что после приема у Петра Обручева он отправился в поместье Юсупова, а по дороге из трансляции телешоу узнал , что его мать пострадала и, добравшись до поместья, затем ехал вслед за «Скорой» до самой академии. Ни подтвердить, ни опровергнуть его показания никто не мог – слишком большая суматоха поднялась в тот вечер, из поместья за «Скорой» и впереди нее мчались вереницы автомобилей, в том числе, и «Лексусов». К примеру, певицы Ники…


Малинин ехал в усадьбу Петра Обручева, не надеясь на встречу с ним, поскольку тот уже давно отбыл в Англию. События в поместье Юсупова , видимо, как-то задели и его интересы, так что он перевел все свои активы из банка покойного Табоева в столицу, оставив регион, в котором еще числился губернатором, на бобах. Его администрации пришлось не только заложить в банк Табоева свое здание, но и весь областной бюджет , сделав его гарантом выброшенных на биржу Михаила Тоцкого облигаций под заем двенадцати миллиардов рублей.


 Запустением встретила Малинина усадьба олигарха. Охрана, конечно, присутствовала в большом количестве, но довольно вяло отреагировала на появление начальника из ФСБ и не препятствовала осмотру сада и помещений.


Из беседы с Родионом Колышевым Малинин знал, что тот встречался с Обручевым на его домашнем стадионе. Охранники провели туда майора и оставили одного осматривать грандиозное сооружение. Альберт Борисович присел на кресло на трибуне и, глядя на зеленую траву на футбольном поле, задумался. Почему Обручев перевел свои активы в банк Юсупова, несмотря на пошатнувшуюся репутацию исчезнувшего в неизвестном направлении Довлата ? Может быть, он захватил этот банк? И по своей ли воле это сделал? Малинин потер кончик носа – включенные кондиционеры нагнали слишком много холодного воздуха, будто проветривали заполненные трибуны и потеющие команды игроков.


Как только Обручев перевел свои капиталы в Б-РПК, три десятка крупных зарубежных банков подписали с ним соглашение на выдачу кредита в полтора миллиарда долларов. Об этом широко писала пресса. Хотя Б-РПК и не думал заимствовать такую сумму, а собирался попросить лишь миллиард… Но желающих ссудить деньги оказалось так много, что объем займа было решено увеличить. Малинину пришлось немало посидеть над документами и статьями в прессе – ведь расследование касалось банкиров. И чтобы понять, откуда «торчат уши» убийц, надо было кое-что узнать поподробнее.


Майора волновали заемщики. Их было так много и становилось больше с каждым годом. Но как этот факт вяжется с данными статистики о вымирании глубинки? Например, в регионе Обручева за год на тот свет отправляются по двадцать тысяч человек. И не только самые бедные… Вот и Регина Фандера едва не погибла от рук Юсупова, это уж точно. Его дьявольская задумка. Конечно, тут могут быть и политические мотивы. Просто политзаказ соратников по юсуповской партии.


«Может быть, все может быть,- бормотал Малинин, потирая замерзший кончик носа.- Могли сойтись и личные, и политические интересы, а это – опасная взрывная смесь. Случайность ли то, что как только активность Регининых радикалов стремительно взлетела вверх, родив и акции протеста, и новое молодежное движение , и даже новую программу партии, выступающую теперь как бы за народные интересы, но в рыночном ключе пересмотра банковской политики в стране, П-РБК объявил, что взятый за рубежом кредит в полтора миллиарда долларов он ссужает на нужды оборонной промышленности? Однако все-таки шесть миллиардов долларов в это же время пошли у П-РБК на выдачу потребительских кредитов…»


Вдруг раздался оглушительный шум, от которого Малинин вздрогнул и по его спине прокатилась жаркая волна. Трибуны на его глазах каким-то чудом заполнились болельщиками, а на поле выбежали игроки. В одной из команд нападающим был сам Петр Обручев. Майору стало еще жарче, когда он разглядел, с кем играет олигарх, и рука его невольно потянулась перекреститься – по полю за мячом бегали покойники – Яшин, Стрельцов… И тут же видение пропало, а по всему футбольному полю зацвела дикая гвоздика, посреди поляны с охапкой травы в руках стояла пожилая красивая женщина. Малинин вглядывался внимательно в ее лицо и узнавал в этой старухе Наталью Дуеву, любимую актрису своей мамы. Но тут же и это видение пропало. Появившийся охранник стал извиняться за беспокойство : он перепутал кнопки кондиционера с компьютером, дающем голографические картинки.


-Здорово ! – сказал майор и поспешил вон с дьявольского стадиона.


В отделе он дал задание узнать адрес Натальи Дуевой. Отправляясь в Саньково, Малинин прихватил с собой оперативно-разыскную группу.


За огородом в овраге они нашли три захоронения. О первых двух Дуева рассказывала охотно. Ужасная картина преступления открывалась перед Малининым. После похорон своего любимого Сергея Воробьева Наталья разыскала двух бомжей, забивших до смерти ее возлюбленного. Ей было не трудно зазвать их к себе в Саньково на самогон. Напившихся до бесчувствия грязных, лохматых и похабных мужиков, пытавшихся несколько раз за вечер ее изнасиловать, она выволакивала во двор, подтаскивала к бревну, на котором колола дрова, и рубила им головы. «Как петухам!»- смеялась Дуева.


-Ну а Довлата Юсупова вы зачем к себе заманили и пристрелили из пистолета ТТ?- допытывался Малинин, пока опергруппа искала оружие .


-Господь с вами, Альберт Борисович,- улыбнулась Дуева,- пошел бы он ко мне, как же! Если лет двадцать назад – так , может, и побежал бы, я согласна. Но сейчас – вы сами посмотрите на меня…


-Но тогда как он попал в компанию с этими?- Малинин кивнул на упакованные в целлофановые мешки трупы бомжей.

- Не знаю, кто-то зарыл самостоятельно. Это уж я не знаю. Хотя если вы поищите по обочинам дороги, то наверняка еще кого-нибудь найдете,- вздохнула Дуева. У нас здесь этих «подснежников» зимой столько из столицы привозят и закапывают, что по весне только отрывай!


-Ладно,- сказал майор и достал фотографию Родиона Колышева.- Этого человека вы знаете?


Дуева мельком взглянула на знакомое лицо и отвернулась:


-Нет, молодые ко мне давно не заглядывают.


-Как же не заглядывают? – удивился майор.- А вот женщина молодая у вас проживала, как раз , когда Юсупова убили, может, скажете, кто она?


-Проживала одна бродяжка сумасшедшая, бомжиха, все спала, жалко мне ее стало, она побиралась здесь. Хлеба просила. Вшивая…


-Может, плечевая?


-Да какая из нее проститутка, одни кости и вши, еле живая,- возразила Дуева. – Сама я этих двоих убила и не раскаиваюсь. Забирайте меня отсюда поскорее. А то мухи совсем съедят, или черви… Больше ничего не скажу.


Родиона оперативники взяли на стройке его коттеджа, который уже поднялся под крышу. Сын Регины послушно и спокойно пошел за парнями в масках и камуфляже. Наручники на него не надели, и Родион понял, что доказательств не нашли. Однако сердце у него дрогнуло, когда он увидел в кабинете Малинина Наталью Дуеву. Его привезли на очную ставку, которая ничего следователю не дала. Наталья и Родион не признали друг друга.


«Артистка и политик, и оба талантливые, изощренные, попробуй, расколи,- раздосадовано размышлял Малинин,- и бить нельзя, не те времена, да и люди известные…»



15


Дела у Михаила Тоцкого шли хорошо – жена выздоравливала, биржа давала доход. Родион сам достраивал свой дом и не просил денег, что тоже радовало. Однако никто и не догадывался, какие злые кошки скребли на душе у Тоцкого, как только он где-нибудь слышал пение Маши Царевой. Тоцкий хотел ее еще больше, когда видел вместе с бывшим бомжом, занюханным артистом погорелого театра, а теперь – законным мужем и партнером по сцене. Однажды, напившись, он вломился в дом, построенный им в Чмутовке для Маши, стащил с кровати супругов и отлупил обоих до полусмерти. Сопротивляться и кричать они боялись, молча снося страшные удары. Артист кое-как добрался до двери и убежал, оставив супругу одну разбираться с ее хозяином.


С тех пор Тоцкий повадился к Маше. Ему все больше нравилось избивать ее, а потом спать с ней до утра в растерзанной в клочья кровати. Чтобы не чувствовать боли и страха, Маша пила водку и принимала обезболивающее. Однажды она заявила, что снова беременна. Что от Тоцкого – в том сомнения не было, поскольку бомж-артист исчез в неизвестном направлении . Но Михаил не слушал любовницу и по-прежнему при встречах избивал ее в кровь. Однажды Маша тоже исчезла .



Опомнившись, Тоцкий нанял детектива, заплатив ему много денег за поимку Царевой. Но прошел год прежде, чем тот вышел на след беглянки. Она родила сына, белокурого ангелочка, но совсем спилась и жила со своим артистом в заброшенном доме Натальи Дуевой в Санькове. Ангелочек часто жалобно плакал, потому что его почти не кормили. И деревенские, наконец, пожалев малютку, заявили в милицию. Приехали представители опекунского совета, комиссии по делам несовершеннолетних и забрали мальчика. Маша орала, как безумная, гоняясь по огороду за представителями власти. Но ребенка увезли и поместили сначала в больницу, а потом в какой-то приют. Следы ангелочка затерялись . А Тоцкий, приехавший по наводке детектива в Саньково за наследником-сыном, чтобы отправить его к сестричке в Анталию, увидел на месте дома Дуевой одни головешки. Дом сгорел, и были ли там Маша и ее артист, никто не знал и не искал их.


16


Регина не подозревала о приключениях мужа, который дома был внимательным, любящим и заботливым. Родион расплатился с кредитом банку Довлата Юсупова, которым теперь командовал Петр Обручев. Денег ему дал Тоцкий, продавший особняк, построенный когда-то для Маши Царевой, о чем Регине тоже ничего не было известно. Она думала, что Михаил отрывает большие деньги от своего бизнеса для Родика из любви к ней, и была счастлива.


Фандера легко провела новую программу своей партии на координационном совете, получив поддержку большинства. Но потом совет все-таки внес в нее изменения, которые отменяли борьбу с банковской политикой кредитования населения. Думой принят закон об отмене низшего порога явки на выборах всех уровней. Это позволяло партии Регины Фандеры легко пройти во власть. Войну с ней она закончила, едва начав. «Ну не воевать же с самой собой!»- довольно говорила она Родиону, который все-таки был разочарован таким оборотом их политических дел. Но он теперь занимал ведущее место в партии рядом с матерью и во власть на ближайших выборах шел вместе с ней.


Спустя год, когда дело об убийствах банкиров затихло, были найдены и осуждены преступники, с одним из них Родион Колышев встретился, придя на свидание в тюрьму к Наталье Дуевой. Когда к нему привели пожилую худую женщину в платочке, он не узнал актрису. Она присела напротив и молча смотрела на него. Родиона поразили ее глаза – черные узкие злые щелки, источавшие ненависть. Колышеву стало не по себе.



-Вас здесь не обижают, нормально кормят?- спросил он тихо.- Может, что-нибудь нужно? Я передам…


-Все хорошо, ничего не надо. Вы уходите отсюда, посещать больше не нужно, я ни в чем не нуждаюсь,- равнодушно ответила Дуева.- И не переживайте, я ведь через тринадцать лет выйду…- она внимательно посмотрела на него своими злыми черными глазами-щелками.