Song To Say Goodbye

Октябрьский ветер взметает в воздух опавшую листву в парках. Низкие коричневые тучи насаживаются на изломанные силуэты черных деревьев. Еще не поздно, но уже почти темно. Вдали мерцает красными огнями Париж. Над ним нависли ажурные плетения Эйфелевой башни. Она кажется печальной и усталой в неверном свете вечера. Дождь. Не ливень, но приходится включать «дворники». Асфальт потемнел, и уже где-то появились маленькие лужицы. Мимо проносятся машины, обдавая все вокруг веером мелких брызг.

Ты стоишь на обочине дороги, безнадежно вытянув вперед руку. Оказаться без зонта в такую погоду было бы совсем неуютно. У тебя в руках зонта нет. Я останавливаюсь. Короткий вопрос, кивок – и машина, забрав пассажира, движется дальше.
Молчание. Мерно работают «дворники», медленно стекают кривые дорожки по стеклу, тихо играет музыка. Ты, задумчиво подперев ладонью щеку, смотришь куда-то в окно, а я слежу за дорогой, временами косясь на твое отражение в окне. Что ты видишь там? Не думаю, что тебе интересен однообразный пейзаж, мимо которого мы проезжаем. Ты напоминаешь мне маленького, кем-то незаслуженно обиженного воробушка. Мне хочется провести рукой по твоим мокрым, взъерошенным перышкам, заправить за ухо выбившуюся черную прядку, согнать с глаз туман грустных дум… Хочу повернуться к тебе, сказать какую-нибудь милую глупость, улыбнуться – ни для чего, просто так. Хочу, чтобы ты улыбнулся мне в ответ… Всего три простых слова: «Я люблю тебя!», но мои губы упорно молчат, и ты тоже молчишь, отвернувшись в сторону и думая о чем-то своем.

…Дождь раздраженно шипит под колесами, городские огни мерцают все ближе и ближе, и Эйфелева башня все сильнее заслоняет небо своим черным сводом, покорно склоняясь к раскинувшемуся под ней ночному Парижу.