Письмо Питеру Свирю. Ответ по-флотски

ПРОЛОГ.

Первое мое впечатление и последовавшая за ним реакция от рецензии на мою же критическую статью «Как писать фельетоны» от некоего Питера Свиря были такие: да это же просто хулиганство! За это можно получить 15 суток! - Ведь налицо нарушение пункта 3.4. Правил пользования сервером Проза.ру! Посуди сам, читатель, что пишет этот Питер, да еще и Свирь, ни к селу, ни к городу:

-Так что у нас сегодня?
-Вчерашнее послезавтрашнее.
- Где затылок?
-Впереди носа.

Что можно разобрать в этой тарабарщине? И кто есть сам этот П. Свирь, автор процитированной выше белиберды? Естественно, первое, что приходит в голову – это разобраться, что к чему, выяснить, понять, - что такое или кто такой есть Питер, называющий себя Свирем. И вот, заглянув на его персональную авторскую страничку, я был ошеломлен, ошарашен, изумлен и потрясен: Лопе де Вега! Ну, просто Лопе де Вега прозарушного масштаба! - Я снял шляпу и склонил голову:
у него опубликовано (данные приведены на 19.12.06 г.) произведений: 362 (триста шестьдесят два), получено рецензий: 2437(две тысячи четыреста тридцать семь), написано рецензий: 2334 (две тысячи триста тридцать четыре). А сколько читателей – почитателей его творческого таланта! Не поверите: 34373 (тридцать четыре тысячи триста семьдесят три штуки)! Сопоставьте, подумайте, взвесьте! Это вам не какая-нибудь Маринина, не какие-нибудь Акунин или Донцова, нет – их вы здесь не встретите и в помине, не сыщите, как говорят, днем с огнем - это есть, так сказать, собственной персоной, вышеупомянутый П. Свирь!

Когда-то Александр Архангельский писал об Эренбурге:

Монументален, как слониха,
И, как крольчиха, плодовит.

Пожалуй, с таким же основанием эти слова можно отнести и к нашему прозарурощенному Лопе де Веге. Его монументальность – в количестве его статистических читателей, в числе уже написанных и еще не написанных на его произведения рецензий, откликов, критических замечаний, похвал и благодарностей. А какой размах, какое разнообразие, какое парение духа в использовании им различных литературных жанров: тут тебе и стихотворения в прозе и проза в стихотворениях, миниатюры и публицистика, литературоведческие статьи, повести, рассказы; тут тебе и ироническая проза и литература для детей, пьесы и сценарии, юморески и песенки, переводы и исторические романы… Его плодовитость – в количестве созданных им лично монументальных трудов и написанных им собственноручно откликов на произведения других авторов …и это, надо думать, не предел – я продолжаю стоять со снятой шляпой…

 ПОСЛЕ ПРОЛОГА.

Да, П. Свирь очень плодовит - факт, как говорится, не во сне, а наяву. Но… дело вовсе не в количестве написанного, а в качестве: если оно низкого уровня, то количество, то есть обилие написанного, только ярче высвечивает, даже делает смешным, анекдотичным все усердие и трудолюбие автора. Вот и в данном случае пришло время, надо бы разобраться, понять, как в любой работе, в том числе литературной, соотносятся вопросы количества и качества.

К рассмотрению этих вопросов мы сейчас и приступим. С чего же начать? Для этого пролистаем туда-сюда на странице автора заглавия его многочисленных произведений разной жанровой направленности. И тут опять мы вынуждены повториться: Лопе де Вега! Действительно Лопе де Вега! Просто глаза разбегаются – с чего же все-таки начать? …Пожалуй, начнем с темы, более-менее близкой критику по духу, с романов и повестей из русской жизни прошлого века: с фрагмента из романа «Русская рулетка – ХХ век», а именно - «Горький в Берлине». Автор: вышеупомянутый П. Свирь, ненавязчиво величающий себя музыкантом, публицистом, педагогом, литератором и одновременно гражданином США с высшим советским музыкальным образованием.
И вот, ознакомившись с произведением такого строгого жанра как исторический роман, мы, скажем прямо, разочаровавшись, вынуждены далее говорить о вещах, гораздо более серьезных и важных, чем то, о чем шла речь выше, и потому нам надлежит изменить тон повествования: тут уже не до шуток, не до усмешек…

ДО ЭПИЛОГА.

Оставив в стороне язык повествования, на котором написана глава романа (это отдельная тема для разговора), приступим сразу к рассмотрению ее сути, так сказать, ее сюжета. Некоторых дорогих, но не достаточно вдумчивых и догадливых читателей и почитателей творчества романиста Свиря может ждать разочарование, – упражняться в восхвалении его писательского таланта и ума, его эрудиции в вопросах не только исторических, но и в иных житейских, критик Ла Саль не намерен, да и просто не имеет права перед памятью великого русского советского писателя М. Горького и перед всей русской культурой. Так называемый себя педагог Свирь со своей убогой литературщиной трусит вслед за прислужником всех режимов Федей Бурлацким, ельциновской пресс-секретаршей Костиковым, журналистом - антишолоховцем Левой Колодным, а то и опережает их в сочинении своих собственных побрехушек о М. Горьком. И когда! Уже после того, как кости покойника давно обглодали шакальи стаи этих самых бурлацких, костиковых, колодных и подколодных … Согласитесь, есть от чего разинуть рот при виде музыканта Свиря, забавляющегося гильзой расстрелянного патрона, в роли запоздалого горькофоба.

А теперь, как говорил Мопассан, ближе к телу. Белое хорошо заметно на черном фоне, впрочем, как и наоборот. Социальный фон, на котором воспринимается человек или группа людей, играет сильную психологическую роль в восприятии тех или иных жизненных ситуаций. Например, бездельник вблизи с работающими людьми вызывает гораздо большее осуждение. Рядом со злыми и несправедливыми людьми добрый человек всегда представляется с особой симпатией. И вот с помощью именно этого принципа контраста подчеркнуто изображен «сытый и самодовольный» писатель Горький, пребывая за границей, на фоне подчеркнуто голодающих и умирающих от голода людей в 1922 году в Советской России. Ах, до чего живописно! Сколько волнующих подробностей! Догадайся с первого раза, уважаемый читатель, кому в этой выдуманной и красочно описанной ситуации будут отданы ваши предпочтения, и как будет выглядеть любой человек (в том числе и вы) в ваших глазах на месте «Горького от Свиря» по прихоти бесстыдного и бессовестного писаки из Америки, который называет себя не то русским, не то американским, не то поэтом, не то прозаиком. Ответ очевиден. И в этом нет вашей вины, читатель, – сей православный творец написанного Петр Ганин жестоко сыграл, создав «живые картинки», на ваших человеческих переживаниях, эмоциях, чувствах. Но все его россказни, это же от начала до конца – липа. И грамотный и здравомыслящий читатель вправе по поводу всей этой стряпни спросить: какой дурак этому поверит? Однако есть, оказывается, люди, относящие себя к интеллигентам, которые притворяются, что верят в свои побасёнки, и приглашают верить в них своих читателей.

 Не вдаваясь в описанные исторические события «по Свирю», отметив только, что они искажены и фальсифицированы, остановимся на моральной ответственности достойного нашего удивления автора за его проделки литературного прощелыги. С какой легкостью и простотой, с каким блаженным причмокиванием эта публика примеривает самые тяжкие и отвратительные грехи на чужие души? А если на свою? Свирь так самоуверен и ограничен, что ему в голову не приходит простая мысль: если некий краснобай сам сочиняет и распространяет «легенды» и «фрагменты из легенд» о Горьком, то ведь этим самым он предоставляет моральное право другим дать парочку-другую версий о нем самом. Имей ввиду, братишка!

Глядя сегодня на «героев нашего времени», таких как Питер Свирь, смело выступающих в роли обличителей великого русского писателя ХХ века М. Горького и вместе с ним всей советской эпохи, уместно вспомнить слова К. Маркса: «Нет больше низости, чем разрешенная смелость». - Ведь мёртвого льва может пнуть даже, извините, осёл!

 Лопе де Вега вы наш! Вы уже старый человек, разменявший седьмой десяток, и «проживший трудную жизнь», а чего ж темечко то до сих пор такое мягкое? В жизни Горького и без вас, новоиспеченного горьковеда, хватало драматизма, а вы настраиваете людей против него даже после его смерти. Он и без ваших подпеваний концертного музыканта подвергается бешеной атаке русофобов. Клевета на Горького злобна, беспардонна, невежественна. А ведь Горький является одним из столпов русской культуры! Нападки на него – это нападки на русскую культуру, соучастником которых вы вольно или невольно становитесь, гражданин Свирь.

А какие слова вкладывает в силу своего богатого воображения «мастер художественного слова», он же бывший советский военный моряк Ганин, он же несоветский гражданин Eugene Peter Ganin, в уста А.М. Горького, только послушайте, как он «музицирует» за Горького: «Я полагаю, что из 35 миллионов голодных людей ( в России – Л.С.) – большинство умрет! Ну, и что? Да, печально! Трагично? Нет! … Наследие прошлого должно умереть…» - Эти навязанные Горькому монологи лживы и надуманы – ничего подобного за ним не водилось, и никто из ученых мужей не сможет привести ни одного примера из его статей, речей и писем. Нельзя не спросит вторично: какой же дурак и этому поверит? И вы думаете, читатели, что это все мог сам придумать наш заокеанский писака Женька Ганин? Как бы не так! Держи стакан шире! И где же был наш умник Ганин до, как теперь модно спрашивать, 1985 года? Почему он разоткровенничался лишь теперь, спустя более пятнадцати лет «после того как», и сидел, спрятавшись в американскую конуру? И сидел бы там безызвестно, если бы не Интернет! Что мешало ему сделать это хотя бы лет на 20-25 раньше… И есть веские основания считать, что те слова, которые он приписывает М. Горькому, он не сам «художественно» сочинил, а списал, то есть украл, у… Как вы думаете, у кого?

Докладываю: Геринг на совещании рейхскомиссаров оккупированных областей Советского Союза с участием военного командования говорил: «Вы посланы не для того, чтобы работать на благосостояние вверенных вам народов, а для того, чтобы выкачать все возможное… Вы должны быть как легавые собаки там, где имеется еще кое-что. Несомненно, если мы сумеем выкачать из страны все, что нам необходимо, то десятки миллионов людей умрут голодной смертью». В помощь писарчуку Свирю можно подсказать, что план «Ост» (знает ли Ганин о таком?) предусматривал истребление именно того количества русских людей, о котором говорил Геринг (знает ли такого наш Питер?) – 30 миллионов. Но, наверняка знает наш маленький Лопе (не может не знать!), о словах, произнесенных Владимиру Поливанову, работнику Госкомимущества, пытающегося смягчить грабительскую приватизацию, от небезызвестного Чубайса. Чубайс преспокойно сказал: « Что вы волнуетесь за этих людей? Ну, вымрет тридцать миллионов (!). Они не вписались в рынок. Не думайте об этом – новые вырастут. Русские бабы нарожают».
Вам не кажется странным, маэстро Свирь, что по цифрам ощущается чудовищное совпадение?! - У Геринга, у Чубайса и у вас! Какая славная компания!

Наконец, описанный Свирем-Ганиным (или как там его), М. Горький –
бездушный, сытый, циничный, самодовольный, хвастливый лжец и провокатор. А ведь именно в таком облике встает перед читателем и наш, хотя и маленький, но уже, увы, не Лопе де Вега, сотворивший миру «Горького в Берлине». И не в том ли цель провокации, чтобы, клевеща на великого сына русского народа, оскорбить и унизить сам народ, вызвать неприязнь, ненависть и вражду к нему. Такие дела не проходят без последствий. Если есть на свете справедливость, то воздастся некоторым за дела их в полной мере, провокаторы.
- - --- - -- - --- - -- -- -- - -- -- - - - - - -- - - -- - -- - - - - -- - - - -- - - - - -- - - - -- - - - -- -- - - - - -
 ЭПИЛОГ.

Смольный, 1917 год (сцена из фильма С. Юткевича «Человек с ружьем», 1938 год).

Сидоров, боец Красной Гвардии: - Товарищ морской! Мы тут провокатора поймали!
Красный командир, матрос с крейсера «Аврора»: - Провокаторов расстреливают на месте!