Знаменитая фирма Америки готова с нами работать

Параграф 77. Америка, Калифорния, знаменитые фирмы
 Western Digital, SyQuest, Quantum, Xerox. в книге автора "Прозрение"
Более полная публикация: lib.ru, Заграница. Прозрение 
 
 Я считал себя бывалым «летуном». Всё же там, в Союзе, на пространствах одной шестой части суши налетал полмиллиона километров. Свысока смотрел на неспокойных пассажиров.
 Но теперь... летим уже часа четыре, а под нами всё ещё никак не проползёт узкий сапог Италии, потом снеговые Альпы и, наконец, бесконечный океан.
 Интересно наблюдать на небольшом экране телевизора, укреплённого на спинке кресла впереди, как наш самолётик медленно справляется с картой планеты. Впереди ещё много часов полёта. Пассажиры – как в театре во время антракта. И все, похоже, гораздо опытнее меня: в окна не смотрят, одни читают, другие стоят группами и беседуют, кто-то дотягивает вино из бутылочки...

 Наконец, наш Боинг коснулся накатанной полосы одного из аэропортов Калифорнии. По рулёжкам катят огромные корабли вроде нашего и крохотные персональные самолётики.
 В воздухе одновременно летят во всех направлениях разные типы аппаратов. Такое движение можно увидеть по телевизору на улице какого-нибудь перенаселённого восточного города: вот автобус обгоняет повозку тонконогого рикши, в поперечном направлении продвигается авто прошлого века, им навстречу гордо едет гражданин на осле...
 Видимо, воздушный транспорт в Америке заканчивает начальный период существования. Ещё немного и появятся в воздухе светофоры, запрещающие знаки.

 Мы с Даней идём за Эйтаном. Он здесь, как дома. Впрочем, везде, где мы были с ним, он выглядел одинаково свободно и невозмутимо. Вот истинный житель Земли!
 Оказывается, в Америку сможет въехать не каждый из бывалых командировочных советского образца.
 Если спросить, по привычке: «Где здесь остановки автобусов или троллейбусов?» – скорее всего, тебя не поймут, хотя, быть может, ты нормально выговорил заученный из разговорника вопрос. А поймут – усмехнутся (к иностранцам здесь привыкли) и покажут на окошечки с надписью «Herz» или названиями других фирм аренды автомобиля.

 Эйтан весело беседует с приветливой девушкой за барьером, подписывает какие-то бумаги, затем отыскиваем среди сотен машин на стоянке наш номер. Ключи уже в замке.
 Машина непривычно огромная, но меньших здесь не бывает. Эйтан приглядывается к панели незнакомой марки авто, множество циферблатов, экран телевизора для ориентации в дороге, никаких переключателей скоростей – все машины в Штатах с автоматами.

 И вот мы катим по дорогам Калифорнии в гостиницу, с которой Эйтан связался на ходу и заказал три номера.
 Мы посещаем фирмы, имеющие мировую известность среди производителей харддисков. Благодаря симпатичному Дэвиду, владельцу фирмы «Блумберг Кэпитал», в которой работает только он и ещё один такой же молодой еврейский парень, нас ожидали в известных «Квантуме» и «Сайквесте», вели серьёзные разговоры. Вежливо прощались. Известно, что в таких делах сразу ничего не делается, но и надежд на продолжение оставалось мало.

 Иначе получилось в самой знаменитой фирме «Вестерн Диджитал».
 Главный инженер отдела «Управления движением» Рафи Кодилан, быстрый и внимательный, сразу начал расспрашивать меня об особенностях моего предложения. А мне в то же время по зарез нужно вытянуть из него конкретные сведения об устройстве современного харддиска. Ведь до сих пор мои новые идеи держатся на чуть услышанном и логически додуманном в конструкции машинной памяти.
 Прошло то время, когда всё расписывали в статьях и брошюрах. Теперь властвует смертная конкуренция, и фирмы все находки держат за семью печатями. Такой вот трудный разговор, да ещё на английском, с помощью переводчика, который, как обычно, каждый раз пытается перевести разговор на себя – он «сам уже всё понял и сейчас всё объяснит». Плохо без языка, очень плохо!
 Задаю шпионский вопрос.
 – Как вы находите нужный кусок записанной программы на поверхности диска, когда он вращается со скоростью 6000 оборотов в минуту, а головка над ним должна передвинуться в новую позицию за минимальное время?
 – Это главная задача. С ней и сейчас справляемся с трудом. Пришлось разделить диск на 60 секторов, и вдоль каждой границы сектора отвести 15% площади на адреса файлов. После старта на поиск заданного адреса головка быстро скользит над диском и читает всё на своём пути. Информация идёт в мощный процессор, который «соображает», сколько ещё бежать быстро или пора замедлить бег, чтобы не прозевать нужный адрес. Ведь ширина дорожки, на которой записана информация всего 2,5 микрона. Так и ищем на удачу. Не находим – начинаем снова. Так поступают все. А вы, что предлагаете?
 – Ну, скажем, в станке с программным управлением приводчик решает подобную задачу: нужно переместить инструмент в заданную позицию и там сверлить дырку. И нельзя ошибиться на микрон. Для этого на валу мотора имеются специальные датчики – энкодеры и резольверы, которые позволяют, не зажмурившись «на авось», а совершенно уверенно и быстро переходить в новую позицию.
 – Но для этого вам требуется установить на вал мотора датчики? У нас нет для этого места, к тому же это дорого. Микропроцессор и его программы стоят дешевле.
 – Но за то вы будете действовать с полной определенностью и быстро. Я ещё подумаю над вашей задачей.
 – Хорошо, мы тоже подумаем. Давайте, продолжим разговор завтра.

 Это уже было что-то. Всё остававшееся время, вечером и ночью, я крутился вокруг этих задач.
 Для меня было ясно, что электронщики построили привод по своему, и на взгляд приводчика – диким способом.
 Ну, в самом деле, они заставляют самолёт стремительно лететь над самой землёй, «на бреющем полёте» отыскивая нужное место посадки, путём узнавания назначенного пейзажа. Под крылом мелькают случайные картины городов и посёлков и специально расставленные вешки. Компьютер успевает что-то анализировать и командует: от промелькнувшего пункта до назначенного ещё далеко – жми дальше; эх, оказывается, уже проскочили, стоп, поворачивай назад; тормози, теперь медленно, медленно... о, садись!
 Я же дам им навигацию, приборы точно определят координаты места и момент посадки.
 Но, в самом деле – энкодер, резольвер...? Постой, но можно вместо этих наших традиционных датчиков использовать заранее равномерно расчерченные на диске метки.
 Границы секторов – это 60-меточный энкодер, вполне достаточный для управления диском, а 10.000 дорожек – прекрасный энкодер для второго двигателя - головок. И эти энкодеры уже нарисованы на существующем диске!
 При этом не надо занимать 15% диска посторонней информацией. Энкодерные метки – это лишь тончайшие чёрточки. И вообще не надо процессора, чтобы варить всю их кухню! Мой точный привод окажется в «штатном» режиме и сможет спокойно выполнять привычную работу.

 Сколько-то я спал, но к утру был ясен детальный план. Главные возражения снимались. Никаких дополнительных деталей вводить не требовалось.

 Вторая встреча состоялась в ресторане, расположенном неподалёку от здания фирмы. Рафи пригласил нас на обед, где можно будет и «поговорить о деталях». Он, конечно, не ожидал, что уже через день я выложу ему новый подробный план решения проблемы.
 За столом мы уселись рядом. Раздали меню. Я по привычке выбрал рыбу. Американцы предпочитают мясо, и в больших размерах. Что там подавали вначале – не помню.
 В это время, сдвинув тарелки, я расчерчивал на листах план хард-диска. Рафи тоже в этот день лишился закусок. В середине оживлённого обсуждения принесли мне большущую красивую рыбу. На минуту пришлось прервать разговор. Всё-таки рыба, да ещё незнакомого вида, требует внимания. Но, укусив её... я вспомнил сцену из «С лёгким паром» – такая гадость была эта рыба, хотя и не заливная. С большим сожалением пришлось оставить мечту насладиться настоящей американской рыбой. (Может, эту подавали всем изобретателям?) Но с тем большим жаром занялись мы обсуждением подробностей блестящего проекта.

 Мои хозяева не ожидали погрузиться в столь революционные предложения. Предполагалось, что идеи гостя будут в русле существующих и коснуться некоторых важных, но косметических припарок.
 Мы расставались без определённых решений. Я обещал, что по возвращении пришлю обоснованное, с цифрами описание нового привода. Настроение в нашем экипаже было приподнятое.

 Я разработал целый проект с подробным описанием, расчётами и чертежами. К тому же придумалась и оригинальная система автотрекинга.
 Трек – это английское обозначение трека, извините, дорожки, по которой несутся велосипедисты. Гонщик всё время рулём подправляет своё движение так, чтобы удерживаться у середины этой узкой дорожки. Похоже происходит и в видео.
 Там изобрели специальную систему автоматики, которая удерживает головку над серединой строки (дорожки) записи на бегущей магнитной ленте. Примерно та же проблема решается в харддиске. Только здесь электронщики опять пошли по своему знакомому им пути: написали по бокам каждой дорожки специальные зоны А, В, С и Д, чтобы обнаруживать соскальзывание головки с дорожки и возвращать её на место. То есть, опять заняли полезную площадь посторонней информацией.
 Я понял, что можно на каждой строке нанести лишь специальные наклоненные к радиусу чёрточки и на такой же угол наклонить головку. Тогда, если головка бежит точно над серединой строки, то в ней появятся два совпадающие по времени импульса – один от радиуса и второй от наклонной чёрточки. Но, если головка сползла с центра, импульсы разойдутся. Это и станет причиной, действующей на двигатель головок, додвигая их точно к середине дорожки. Таким образом, освободится поле диска, а автотрекинг станет действовать точнее.

 Всё было послано в Америку, в фирму WD. Результат мне неизвестен. К этому времени всеми делами в нашей фирме заправлял новый директор. О нём мне придётся ещё рассказать по ходу повествования.

 Без передыха мы посетили ещё несколько фирм. В знаменитой Силиконовой долине Калифорнии, недалеко от Тихого океана, их расселилось множество. Но нет ничего помпезного. Относительно небольшие корпуса из бетона и стекла стоят вольготно на зелёной травке. Всё роскошество, пожалуй, в прихотливо выведенных на стенах названиях. Всюду абсолютная чистота, всё расчерчено дорогами.

 Мы подъезжаем к подобному зданию с надписью «Ксерокс» – компании, которая дала имя прибору для получения копий печатных материалов, что стоит теперь в каждой конторе. А где же грандиозный комплекс производств? Да, по всему миру.
 Нас встречают в комнате для совещаний несколько улыбающихся солидных джентльменов. Знакомлюсь, говорю освоенные в поездке фразы. Может, кто-то млеет, оказавшись рядом с известными поп-музыкантами?
 Мне невыразимо приятно пожать руку инженерам, сумевшим сделать чудо-технику. Нам демонстрируют огромные планшеты, на которых бегающие каретки по заданию компьютера рисуют ярчайшие картины. Немного подождать, и новый замечательный по чёткости, расцветке и смелости плакат – готов!
 Я не скрываю своего восхищения.
 Хозяева со вниманием и доверием выслушивают рассказ гостя о возможностях его привода. Они готовы привлечь молодую израильскую фирму к созданию нового принтера.
 Мы договариваемся о присылке к нам их механики для проверки на месте результатов. Действительно через месяц из Ксерокса пришла посылка с мотором и блоком. Я засел за расчёты и разработки. Но сделать ничего не удалось. Новый наш директор уже всё цепко держал в своих руках с маникюром.
 Я пытался давать задания Табачнику, разъяснял директору возможности войти в работу с такой знаменитой фирмой. Всё впустую. Они не хотели и даже боялись любых моих действий. Искали только знаков внимания к нам знаменитых фирм, чтобы можно было, небрежно так, козырнуть ими перед очередным потенциальным инвестором или покупателем.