не прислоняться

Двери закрываются, дай руку! От кого несёт рыбой? Черт, это моя ладонь воняет!
Босоногие цыганята прислонились к дверям вагона, от буквы Н до буквы Я. У буквы Н чумазое девчоночье личико, сопливый носик, черные глазки, дичком посматривает, во мне опасности не видит. У буквы Я в мальчишеском кулачке приплюснутая вобла. Другой рукой мальчик пытается скрутить вобле хвост. Так гитарист наматывает струну на колок, пока не добивается нужной высоты звука. А рыбу, видать, украли, рыбу легко воровать. И глазами смотрят на меня как на своего рыбного сообщника –
«Мы рыбу ловили руками,
Но рыбаки нас не поймали!»
Цыганята вывалились на следующей остановке. Когда двери закрылись, я видел, как босоногие Н и Я пустились бежать от стражи порядка, роняя оторванный рыбий хвост, посыпая мраморный пол чешуйками конфетти. Стража и не думала бежать за детьми. Зачем нарушать порядок? Эти могут и больно укусить, и истерику закатить, да ещё и воблой воняют.
Поезд въехал в черную бездну тоннеля, я прислонился к дверям, где только что дети разделывали рыбу. Смотрел на буквы, от Н до Я. Вспоминал, как пятилетним ребенком босиком бежал по ступенькам Казанского вокзала в комнату матери и ребенка. В соседской тумбочке меня ждала салака.