Туманность

Они заскочили на рынок с одной лишь целью – купить свежего мяса. Ехали на рыбалку и на возможную охоту, но… как знать, что там будет с дичью, что там будет с рыбой, а кушать хочется всегда. Тем более, что вкусный шашлык из парной свининки рыбалке и охоте не помеха.
Санёк, любитель, всего, что напоминало его пионерское детство и почти беспризорную юность, пошел блатной походкой вдоль столов и столиков принадлежащих торговцам всякой всячиной, не имеющей отношение к продуктам питания. Странно, но это место люди не называли «блошиный рынок». Впрочем, никому не пришло в голову и именовать его гордо: «Антиквариарный базар», например. Видимо торговые ряды, среди которых прогуливался сейчас деловито Санёк, по народной классификации находились где-то между этих двух понятий.
Здесь продавалось много интересного и редкого, иногда такого, чего в обычном магазине по продаже популярных древностей и предметов старинного искусства никогда не найдёшь… Редкого, любопытного, но не ценного. Поэтому он и был облюбован искателями-покупателями неизвестно чего и странными продавцами-открывателями.
– Пошел Санёк по базару – посмотреть кой-какого товару! – почти точно процитировал великого русского поэта Серёга.
Саня вспомнил (благо детство он помнил хорошо), откуда отрывок что, только что, весело смеясь, прочитал ему вслед его товарищ «по борьбе» и на всякий случай решил «покачать эту тему». Такая привычка в нём поселилась и надёжно прижилась после того как он какое-то время попребывал в местах лишённых свободы…
– Это кажется про Балду стишочек? - улыбаясь только ртом, кинул он, повернувшись через плечо вполоборота.
– Чё, вспомнил детство золотое? – не ожидая подвоха, продолжил, все также веселясь, Серёга.
– Это ты чего, Серёженька, меня Балдой хочешь назвать?
Серёженька внимательно, не растворяя улыбку с лица, посмотрел на приятеля. Шутит или нет? – понять невозможно. И он осторожно решил оправдаться:
– Так это же… слова-то, принадлежали… то есть это не про Балду там сказано было…
– А-а… - закивал Саня, подходя к прилавку, где продавались различные раритеты времен Великой Отечественной.
– А про кого это там было сказано? – и он принялся перебирать лежащие перед ним пряжки, жетоны, пуговицы и какие-то котелки с кружками.
Растерянный Серёга, забыв выровнить губы, приподнятые вверх, запинаясь, пробурчал:
– Про попа…
– Про кого?! – выстрелил прямо в его глаза своим не моргающим взглядом Саня.
– Про п-попа…
– Серый, ты нормальный? Ты нормальный пацан? Ты чё, меня Жопой называешь?
– Саня брось прикалываться… Я тебя жопой не называл. Это стихотворение Пушкина, про этого… как его?.. Балду и работника его поп-п…
Санёк ехидно кивнул головой, как бы заканчивая в рифму фразу, не досказанную запнувшимся, запутавшимся товарищем. Ударение явно приходилось на последнюю букву "у"!
– То есть наоборот, - нашелся вдруг Серёга. – Про «попа и работника его Балду»!
И будто объясняя, будто бы не понимающему его, другу и «старшому» в «коллективе», где они оба существовали, пояснил:
– Поп это же папа… то есть батя-а-юшка из церкви!
– Так то ж поп, а не пОпа…
– Да я же такого…
– Эй! Ну, скоро вы?! – вдруг окрикнул их третий приятель. – Я уже мясо в машину отнёс. Уже тёлкам устал анекдоты травить, а вы тут застряли.
– Да мы здесь шлем мне выбирали, - отозвался, сразу же превратившийся в добряка, Саня. – Смотри, Витёк – как? А?
Он надел себе на голову немецкую каску, времен второй мировой и скроил комично-угорожающую физиономию.
– Нормально, - заценил выбор Витёк.
– Круто, - подтвердил Серёга, когда к нему повернулся, только что заводящий своим разговором в неизвестно куда, его вроде как друг и - точно «старшой» в том «профсоюзе», где они оба «работали».
– Слышь, ты! вандал, - обратился к продавцу «эха войны», похожий на злодея и рекетёра, парень по имени Саня, - Откуда у тя такая каска новая? Настоящая?.. А?.. А то чо-то она у тя, типа, как вчера с-деланная…
Сглотнув, бледный человек неопределяемого возраста, тихо затараторил:
– Это… Она не копанная. Это… она, это, со складов…. Трофейная. Настоящая. Не беспокойтесь! Настоящая! Вот и смотрите, даже ремешёчки на ней потрескавшиеся от времени… Вот, вот… видите?..
– Прикинь, она получается новьё, - восхитился, опять вдруг осмелевший, Серёга.
Его "старшой" никак не отреагировал на реплику товарища, а сосредоточился на продавце:
– Чё весит?
– Ну-у… не знаю… килограмм… наверное… или полтора…
– Я тебя спрашиваю - чё стоит? Чё, не понятно изЯсняюсь? – агрессия перебросилась на мужичка по другую сторону прилавка. Сергей потаённо вздохнул. Мужичёк моргнул разок, моргнул другой, снова сглотнул и назвал цену вдвое меньшую той, что хотела назвать его центральная нервная система, но которую системы поменьше, на местах, не позволили выдавить вслух.
Саня равнодушно, почти брезгливо, извлек из кармана примерно годовой заработок продавца железок и прочего хлама полувековой и более давности, бросил тому пару купюр – точно обозначенную цену, взял подмышку покупку и довольный направился вон с рынка.

Ребята ехали на отдых, на три дня, на «дальний кордон». На дальнем кордоне жил лесник по кличке Кузьмич. После выхода того смешного и больно полюбившегося отечественному зрителю фильма, такие прозвища видимо, присвоены сейчас многим работникам лесного хозяйства, но их Кузьмич, к тому же имел и соответствующую фамилию – Кузьмин. Поэтому «погоняло» своё в шутку, но торжественно присвоенное «пацанами», носил вполне заслуженно.
Кузьмич ждал их сегодня к вечеру. Приятели знали – баня к приезду будет натоплена, постели в гостевых комнатах в «Теремке» застелены, на столе обязательно появится очередное хозяйское произведение искусства в области самогоноварения и настаивания. С них остаётся только вкусная жрачка.
Хотя… «на самогон надейся, но бухло покупай», - любил говаривать Санёк. Поэтому алкоголь с собой купили тоже. К тому же ехали с дамами, а те самогонку Кузьмичёвскую пить вряд ли смогут…
Серёга и Витя предусмотрительно сняли накануне пару девчонок убедив их взять с собой еще и третью подругу, для боса. К счастью она оказалась привлекательной пышечкой. Пышечкой – в хорошем смысле этого слова. Серёга с Витьком вздохнули-улыбнулись успокоено, обрадовались - третья «чувиха» оказалась именно такой, какой её описали подружки. Именно такой! Ведь Саньку ху-уденькие девочки-девчушки-девицы-девицыщи не нравились никогда. По этому поводу он говорил обычно обычную обыденную, всем давно известную фразу: «Что я собака? Чтоб кости любить…». Да, женщин у которых не за что было подержаться объектом вожделения он не признавал.
Зато сегодня Санёк спросив: «Ну чо? Свежее мясо нашли?» ("Мясом" в данном конкретном случае - обзывалась плоть девичья...) и, увидев, кого ему «подогнали», не смог сохранить отягощенного ответственностью своего вечно настороженно-сурового выражения лица - слегка разомлел от удовольствия.


Девчонки оказались покладистыми веселушками и вчера легко дали себя уговорить на будущее, то есть - сегодняшнее путешествие с приключениями. Впрочем, Серёге и Витьку, опытным в такого рода вербовке прекрасного пола, заманить их в свои сети было совсем нетрудно. После ненавязчивого предъявления пацанами символов здоровья и благополучия, а именно: щедрости и даже некоторого пренебрежения к деньгам, красивых автомобильных и мотоциклетных средств передвижения, крепких мускулов, чувствующихся под одеждой, и напоследок - заверений в абсолютной свободе от иных представительниц женского полу, эти девичьи глазки кокетливо заблестели, а в поведении почувствовалась многозначительность и старательно скрываемое предвкушение назревающих радостей с возможностью длительных отношений…
Как и предполагалось - девушки сами с утра, не дожидаясь звонков от вчерашних знакомых, подали свои щебечущие, легко-загадочные голоса посредством мобильной телефонной связи. Одним словом - согласные они!.. Кто бы сомневался...
Итак, с «тёлками» вопрос был решен. Ожидаемое времяпрепровождение ближайших дней и ночей манило, обещало протекать весело и с огоньком - зажигательно! со всеми мыслимыми удовольствиями…
В багажнике угловатого внедорожника немецкой фирмы «Мерседес-Бенц», лежали ружья, патроны, сети, удочки, вкусная еда и дорогое разноградусное питьё. В салоне этого же автомобиля разместились три симпатичные девушки, а за рулем восседал сам Саня.
Саня не любил мотоциклы. Вернее ему нравился стиль байкерский и всё, что ему соответствовало, но сам он за руль железного коня садиться не собирался. Слишком рискованно, считал он, а рисковать попусту Санёк не любил. В его повседневной жизни и так было место и подвигу - ненужному, но необходимому, и чрезмерной опасности… Зачем себя подвергать еще дополнительным испытаниям там, где спокойно можно без них обойтись?.. И он всегда снисходительно, но по-товарищески покровительственно относился к увлечению своих двух самых близких и преданных друзей-товарищей. Он понимал материальное благополучие на них оказало вот такое воздействие… У всех ведь оно бывает по-разному… Ну не знают молодые еще ребятки, как отбиться от денег, которые на них напали. Так что ж? Уж пусть тратят на чисто мужские забавы-игрушки, чем, например, начинают интересоваться наркотой или еще чем… ненужным…

Ну, вот и поехали. Серый с Витьком, как только их кавалькада выбралась за пределы города, пригнулись к ветровым стеклам своих мотомонстров и рванули за горизонт. Встретиться с Саней договорились у поворота на грунтовку. Там, как раз стояло маленькое придорожное кафе, в котором всегда можно было подождать, отдохнуть и выпить пока чего-нибудь… но только не кофе и не чай! а исключительно напитки в герметичной заводской упаковке… чтобы не испытывать надёжность пищеварительных процессов в частности и для сохранения здоровья в общем…
Саня вёл свою (чем-то даже смахивающую на него самого) надёжную, мощную, прямоугольную автомашину, и вежливо, с улыбочкой, с выражением пожившего-повидавшего, всё познавшего ветерана, отвечал немногословно на реплики, предчувствующих бурное веселье девиц. Пусть хохочут, пусть забавляются... С такими легче, с такими не напрягаешься, пред такими не надо специально строить из себя умника, а тем более клоуна. Такие сами себя развлекут и тебе скучать не дадут. Хорошие девчонки! Именно такими и должны быть настоящие девчонки!
К тому же Саня размышлял ещё и о своём… Поэтому и был скуп на слова. Он думал, что, наверное, слегка перегибает иногда палку в отношении своих ребят. Всё-таки они нормальные пацаны и за него, например, любому глотку порвут. Чего ему еще надо?.. Нужно с ними как-то помягче, - сделал вывод Санёк после этих рассудительных умозаключений.

Через пару часов «Мерседес – Х-х-геленваген» догнал-таки двух бесшабашных мотоциклистов.
– А мы уж думали, что ночевать здесь придется, - пошутил Витёк.
– Да-а, заждались, - вставил Серёга.
– Вы так гоняете, что когда-нибудь Вам меня ждать на том свете придется, - съязвил, вылезая из машины, Саня.
– И без шлемаков к тому же, - добавил он, разминая затекшие руки и спину.
– Да на фиг они нужны? Если чего - так ведь проку от них мало, - отмахнулся Витя.
– Смотря что – это твоё "есля чего"… Если со всей дури во встречную тачку – эт одно, а если просто занесет где?.. – и Саня вдруг залез в багажник джипа и вытащил оттуда свою сегодняшнюю покупку.
– На, - сказал он Серёге, - надень. Я её тебе не дарю, а так… на время даю… Поносить.
Серёга то ли от смущения, то ли, правда, принципиально не хотел ездить в шлеме, поэтому как-то смущенно или робко, что ли, стал отнекиваться:
– Да ладно, Саня… Не надо мне. Мне и так нормально…
– Надень, я те сказал. Нам еще по грунтовой почти двадцать километров пилить. Там не разгонишься сильно, а улететь можно элементарно!
Санёк по-доброму, но строго посмотрел, как Серый натягивает немецкую каску и добавил:
– Ты мне еще спасибо скажешь… А чщёрт! Ты смотри – Истинный ариец, характер нордический!
Он хохотнул, глядя на друга превратившегося прямо на глазах в настоящего немецко-фашистского оккупанта. Наличие мотоцикла и кожаная куртка только усиливали сходство. Заулыбались и захихикали девчонки, а Витёк вдруг заговорил по-немецки:
– Алес, гуд, капут. Шнеля, фоя, хенде хох!
– Йя. Я-а. Дасис фантастиш, - подыграл ему облаченный в каску.
– Ну чего… Поехали, - предложил Саня. – А то в темноте по лесу ехать неохота. Кузьмич уж, небось, заждался…
И повернувшись к девушкам, вогнал их в не слишком густую краску:
– Девчо-онки! Писать не хотите?.. А то дальше только кустики если чё…
– Да уж лучше в кустики, чем в этом гадюжнике, - ответила ему одна из них, та, что была посмелей, и кивнула на принадлежащий кафешке «типа туалет».
– Ну, тогда – по кОням! – ответил за «старшого» Серёга.
– Пива хошь? – протянул он Сане пару холодных, только что из холодильника, банок с пенным напитком. – Теперь-то гаишников уже не будет.
– Давай.

Саня хлебнул пивка и настроение у него, ещё улучшилось. Пиво теперь за рулем можно было пить спокойно - там, куда они направлялись, вместо ментов водились другие, только дикие животные.
Они сели кто по "кОням" по железным, кто по машинам и, свернув на грунтовую проселочную дорогу, продолжили свой путь к дальнему кордону Кузьмича.
Дорогой этой, не совсем ровной и совсем не прямой, они знали, ехать-пылить им километров пятнадцать. Немного не доезжая до возрожденного пару лет назад монастыря, необходимо было свернуть на одной из развилок прямо в глубь, в глушь лесную. По той лесной, можно сказать – тропе, к счастью почти пригодной в сухое лето для проезда их мощного джипа, не говоря уже о мотоциклах, предстояло с определённым трудом добираться ещё около пяти километров…
Впрочем, и в битве за преодоление этой «полосы препятствий», пацаны находили своеобразное удовольствие. Да и гостям, которых бывало возили сюда на охоту, такое шоу тоже очень нравилось, как часть предстоящей программы развлечений… Этот участок пути до дальнего кордона ребята даже в шутку называли «Кузьмич-трофи». Одним словом - парни и девчонки с ними, отправлялись в самую, что ни на есть глухомань, но при том радовались предстоящим увлекательным и незначительным трудностям.
Ну а уж там, у Кузьмича зато всё было по высшему разряду. В прошлом году благодаря щедрому финансированию Санино-Серёгино-Витиной бригадой возведения великолепных образцов деревянного зодчества, на берегу озера, прямо перед избушкой «на курьих ножках», принадлежащей Кузьмичу, выросли вполне приличный гостевой терем-теремок, немаленькая банька с русской парной и ещё кой-какие хозяйственные постройки.
Пацаны сами приезжали сюда несколько раз в году поохотится да порыбачить (а на самом деле «оторваться» на дикой природе) и некоторых друзей, или особо важных гостей любили привезти в облюбованные ими непроходимые заповедные края. Была в этом какая-то древнеславянская экзотика…

Пиво пилось, музыка играла, девчонки хихикали. В салоне машины запахи новой обивки, вкусного алкоголя и женских духов перемешались и создавали атмосферу приближающегося безоблачного, бездумного счастья. К тому же пухленькая, но не толстая, блондиночка, что сидела рядом с Саней, та, на которую он «положил глаз», вела себя не как полная дура, а совсем наоборот… И от этого, казалось, вечер и последующие пару дней ему испортить будет сложно… Ведь теперь настроение это своё капризное, он запросто сможет поправить при помощи её и её прелестных прелестей. Предвкушение тягучей сладости познания не угловатого, а округлого и, скорее всего – мягкого тела этой девушки, предвосхищение забавных постельных сцен с нею, окончательно расположили Саню на мир во всём мире.
Пацаны опять вырвались вперёд, но недалеко. Квадратный «Мерседес» то и дело попадал в облако пыли оставленное мотоциклами, а иногда, когда дорога выпрямлялась, их чёрные силуэты так и вовсе маячили совсем близко.
Саня, кинул взгляд на часы, что мигали тусклым светом на приборной доске, рядом с показаниями забортной температуры. Припозднились они что-то сегодня... Начинали сгущаться сумерки, а в лесу, сквозь который петляла эта дорога, темнеет, как известно, быстро. К тому же местность вокруг была еще и сильно заболоченная, поэтому стоило солнышку уйти куда-то совсем в тень, как отовсюду на рыжеватую полосу грунтовки, из зарослей по бокам, всё больше напоминающим чащу, вылезала белая муть - полупрозрачное дыханье кикимор, злой дух лешего - вечерний туман…
Голову стала наполнять всякая чертовщина. Санёк, сначала нахмурился, гоняя веником материализма по закоулкам черепной коробки разнообразную нечисть, но тут же отвлекся, отвечая на ничего незначащий вопросик одной из девчушек. Он встряхнул головой, отбросив всяческие суеверия обратно в древнерусский лес, и сосредоточился на пристальной слежке за дорогой да восприятии веселенькой беззаботной мелодии, плещущейся в уши из всех динамиков.
Цивилизация! Кусочек цивилизации, облаченный в железный корпус и снабженный колесами. За окнами автомашины, может быть холодно или жарко, может лить проливной дождь, могут бегать хищники или вылезать из болот вместе с таким вот сказочным туманом всякая нечисть, а здесь в комфорте и микроклимате из магнитофона будет звучать хорошая музыка и девочки будут беспечно щебетать и пиво никогда не кончится… как и бензин в бензобаке…
Электронные часы на приборной доске, показали «счастливый дубль» 10:01. Санёк ухмыльнулся и загадал сокровенное желание, которое он всегда загадывал к месту и не к месту: Жить, жить, жить. Улыбнулся, поймав взгляд симпатиШной блондинки, с которой он сегодня обязательно будет… будет – одним словом. Удовлетворенный удачей, тёплой обстановкой, ушедшим куда-то внезапно беспокойством (не страхом! нет-нет!) водитель и хозяин замечательного мощного и модного автомобиля марки «Мерседес», опять зачем-то посмотрел на часы. Часы показывали «счастливый дубль»… Часы показывали 11:11…
Саня начал было не вслух опять загадывать желание, но тут же осёкся…
– Чё за хрень, - вполголоса пробурчал он и на всякий случай постучал по электронному циферблату часов.
Цифры на табло тут же мигнули и перескочили на следующий «счастливый дубль» 12:12!
– Испортились, - с облегчением или, наоборот - с напряжением шепнул себе под нос человек управляющий чудом современной техники.
Только он успел подумать и произнести вслух то, что подумал, как его ноги и всё тело почувствовали сильнейший поток горячего воздуха, который старательно вырабатывала автомобильная система вентиляции.
– Чё за х-х-щёрт, - снова выругался Санёк. А сидящая на соседнем сиденье понравившаяся ему блондиночка воскликнула:
– Ой! Чего это у тебя так жарко!
– Да чёрт его знает! Компьютер чего-то свихнулся…
Тут он, внимательно посмотрев на приборную доску, понял причину странного поведения слишком умной машины. Показания температуры за пределами автомобиля выдавали счастливый дубль -33 по Цельсию!
– Чё? Минус тридцать три?.. – удивился и возмутился Санёк.
Он мысленно сплюнул и грязно выругался. Потом осторожно выключил печку и, стыдясь странного поведения своего дорого и престижного автомобиля, изобразил на лице решительное равнодушие.
Но удивительное продолжало рваться к нему и к его спутницам в объятья. Удивительное хотело быть рядом…
Вдруг, сквозь нотки безудержного три-притопного счастья, льющегося из магнитолы, в уши, циркулярной пилою, стоматологической бормашиной, стал проникать через все нервные окончания зубосводящий пронзительный свист. Саня поморщился. Все девчонки ладонями, как по команде, закрыли уши и сморщили смазливые мордашки. И кто-то из них даже пискнул: «Ой! Что это?!»  Саня, как единственный и главный мужчина в их группке путешественников не-по-открытому-воздуху, подумал что, возможно, это дает фон на радиоаппаратуру мобильный телефон - такое бывает, когда кто-то пытается к тебе дозвониться, а ты из-за громкой музыки не слышишь звонка. Санек выключил звук на магнитоле и полез в карман за мобильником. Странно, но невыносимый свист шёл из самого мобильного телефона! Его хозяин под дружные причитания девушек, требующих выключить «его на-фиг срочно», раздраженно принялся искать грубым пальцем маленькую кнопочку, отвечающую за подачу электричества из литиевой батарейки к основным органам микроэлектронного устройства сотовой связи. Наконец ему это удалось. Звук стал потише, но не исчез совсем.
– Свои мобилы поотключайте! - крикнул глупым «тёлкам» Саня. – А то орёте тут мне… а у самих-то ещё… сильнее с-с-свистит!
Девчонки, торопливо перебирая в своих сумочках жизненно важные женские радости и необходимости, отыскали свои мобильники и все дружно послушно выключили их, на всякий случай…
На самом деле кроме Саниной трубки пронзительно фонил аппарат лишь у одной девушки, которая сидела прямо за ним. Она, отключая свой телефончик сотовой связи, с удивлением и некоторой досадой обнаружила, что тот зафиксировал соединение с кем-то и несколько секунд работал в таком режиме… Наверное она пока искала его в сумочке случайно нажала кнопку соединения или вызова… Чёрт его знает!
Но как бы там ни было - главное, что выворачивающий мозг наизнанку свист исчез.
– Слава Богу, - сказали хрипло девичьи голоса.
– Уф-ф, - выдохнул Саня и расслабленно откинулся затылком на подголовник.

Музыку включать больше не хотелось. В головах всё ещё резонировал недавний бритвенно острый звук. Даже во рту пересохло. Санек подхватил стоящую рядом на специальном месте для бутылок и прочей посуды свою недопитую банку с пивом, сделал жадный глоток…
И тут, сквозь смесь пыли и тумана между фигурами Витька и Серёги, перед его глазами возник ещё один чей-то призрачный, расплывчатый силуэт. Саня сначала подумал, что это блик на стекле или просто причудливая тень от дерева, но уже через мгновение увидел, что это человек. Человек размахивал руками и пытался, видимо, заставить автомобиль остановиться…
Ему это удалось…
Санек, когда понял, что из себя представляет эта тень – ударил по тормозам, крутанул руль. Едущую быстро для грунтовой дороги машину – немного занесло, сработала антиблокировочная система, спасающая жизнь автомобилю и попутно его обитателям. «Мерседес» почти углом ударил безумца, вздумавшего выскочить перед быстроходным, тяжеловесным транспортным средством. Саня почувствовал, как тело этого несчастного затянуло под корпус, и как неохотно подпрыгнул автомобиль, перекатившись по нему колесами.
– Всё… Добегался, - зло и расстроено выдохнул он и только теперь услышал, что «тёлки» визжат и причитают.
– Заткнитесь, - рявкнул он на них. Потом сообразил, что пацаны укатят сейчас далеко, а мобильники абсолютно точно не работают. Поэтому он со всей силы нажал на клаксон. Затем ещё раз и ещё раз в разных тональностях.

Витёк и Серый, как ни странно, услышали отдающиеся грозным печальным эхом эти протяжные гудки. Остановились…
– Кажись, Санёк чего-то сигналит, - сказал один из них.
– Точно, - согласился другой, и они помчались назад.

– Чё случилось? - крикнул с ходу кто-то из ребят, когда они вернулись.
И тут пацаны увидели что-то тёмное и бесформенное валяющееся за джипом…
Соскочили с мотоциклов.
– Лося сбил? – произнес, кажется Витёк.
– Л-лося! – саркастически крякнул Санёк. – Лось, блин! К-козёл! Чёрт бы его!.. Откуда он здесь взялся? Леший какой-то…

***

Белый и какой-то слишком густой туман хищно распространялся из этого необычного места в этом дремучем загадочном лесу, в эту светлую полнолунную ночь.
Забавно, но место это, такое загадочное и странное, находилось, если по прямой, не так далеко от того участка дороги, где только что произошло не менее странное дорожно-транспортное происшествие, в которое попал Саньёк на своем автомобиле.
Но то, конечно, если по прямой… а так, по петляющему лесному полузабытому тракту… ехать и ехать…
Иногда необычные звуки вырывались из этого места и неслись распространяемые неестественным, глухим как удар в живот эхом. Неслись, стелились неотвратимо по всей округе, вылезали неосторожно за пределы своего почти сказочного царства.
Но кого из ныне живущих, исключительно в населенных пунктах, людей удивят какие-то крики, громы, шумы из ночного леса?.. Кто знает, какой звук иногда издают торфяные болота? Какие ночные птицы или звери поют на полную луну свои дикие песни? Не знает этот «кто-то» и знать не хочет, но ничему не удивляется, и ничего не боится. Ведь современность, снабженная механикой, электричеством, радиочастотами, иными плодами знания, приучила человека махать пренебрежительно на любую неизвестность, на любую странность. «Если я чего-то не понимаю, в чём-то не сведущ, то наверняка есть где-то другие люди в очках, которые всё знают, всё могут объяснить! Или же есть умные книги, в которых и об этих непонятных вещах и про другие такие же якобы загадки природы всё-при всё расписано!»
Да и мало ли звуков слышим мы ежеминутно, теперь почти везде, даже в самых глухих уголках? Звуков, рожденных цивилизацией, вернее её проявлениями из чрева различных машин, передвигающихся по дорогам или из стационарно-незыблемых, на предполагаемых заводах-фабриках, возможно находящихся там, где-то там! за лесом?..
 Никого в современном мире не удивляет издаваемый гул, грохот или душераздирающий голос в ночи… даже из леса…

***

– Дернул чёрт этого придурка мне под колёса прыгнуть! – пнул ногой мёртвое тело Саня.
Он быстро соображал, что теперь в данных обстоятельствах следует предпринять.
Решение пришло в голову единственно правильное. Единственное и правильное оно сразу заявило о себе, растолкав по углам сознания все остальные, жалкие, много-правильные предложения - как же поступить в сложившейся ситуации.
Санёк с кажущимся спокойствием достал из пачки сигарету, прикурил её, добавив к блеклому туману сизый никотиновый дымок.
– Короче, - наконец жестко сказал он. – Девочки прыгайте обратно в машинку… (посмотрел на них не моргая) Давайте, давайте – живее.
Девушки, подчиняясь, поспешно забрались в автомобиль, хлопнув за собой дверцами. Эхо в лесу повторило звонко эти хлопки…
– Так… Серый, Витя… Мотоциклы направляете фарами туда. Берёте этого… и в лес его подальше. Во-он в ту сторону, пока свет от фар виден будет. Понятно?
Витёк и Серега кивнули.
– Там найдете какую-нибудь яму или болотину… Ну лужу, пруд, какой-нибудь. И кинете его там… Понятно?..
– А не найдут?.. – произнес мысль вслух Витёк.
– А есть другие варианты? – поглядел на него решительно и резко Санёк. – Если бы была лопата – другое дело… А так… Места тут глухие, народ по грибы не лазает, а труп в лесу знаешь сколько времени «живёт»?
Витя на этих словах встрепенулся, а Серёга, вопросительно расширил глаза под немецкой каской, да так, что сразу стал похож на несчастного «Фрица» попавшего в плен после какой-нибудь, например – Сталинградской, битвы.
– То – есть – как – это - живёт? – с расстановкой, чуть ли не по слогам задал он напрашивающийся вопрос.
Санёк поморщился и, бросив под ноги окурок, раздраженно пояснил:
– Ну не живет, конечно же, а… в человеческом облике существует…
– Да уж, - посмотрел на труп Витя, - у этого облик совсем не похож на человеческий.
Санёк терял терпение и готов был уже вот-вот взорваться, но понимал, что нужно держать себя в руках, держать, во что бы то ни стало.
– Я хотел сказать, что от трупа в лесу через пару-тройку недель ничего кроме костей, и то обглоданных, не остаётся. Понимаете?!
Он вздохнул.
– Всё, хватит базарить! Я отгоню машину на пару километров вперёд, чтобы тёлки ничего не видели. А вы давайте… Давайте поживее. А то чёрт его знает, вдруг ещё какому-нибудь сумасшедшему вздумается здесь пробегать или проезжать. Давайте-давайте…
Он уже почти дошел до автомобиля, но остановился. Вернулся торопливо и добавил:
– И карманы у него все выверните… Чтобы там никаких документов и прочей бадяги не было. Всё выверните. Понятно?
Пацаны молча склонились над телом и брезгливо принялись отыскивать в одежде погибшего карманы…

***

Это был случайный холм меж двух старых дорог.
Белый, как молоко туман клубился вокруг него, скрывал, выявлял, завораживал...
Сквозь туман на вершине этого пригорка, при желании, можно было рассмотреть, три похожие на людей фигуры.
Фигуры эти явно не хотели, что бы их кто-то заметил. Они скрывались… Они появились здесь не в первый раз… Но, как и раньше, аккуратно и скрытно занимались необходимым обустройством места своего временного пребывания.
Если б эти, очень похожие на людей, существа заранее не принесли на эту горку над лесными дорогами, вырубленные внизу ветви с густой листвой, то она со стороны казалась бы совсем лысой. Но они принесли эти ветки. Принесли их уже давно. Настолько давно, что некоторые из них успели пустить в почву вездесущие корни и укрепиться на лысом холмике. Странные существа, правда, не обращали внимание на то, что те ветви уже давно превратились в многолетние деревья и густой кустарник. Существа появлялись, обустраивались-маскировались и ждали. Ждали каждый раз неведомого, предполагаемого и почти каждый раз того же самого...
Они потеряли счет количеству ночей проведенных в этом странном лесу, хотя далеко не каждую ночь появлялись на этом месте… Они помнили, когда всё это началось… Они иногда переговаривались между собой… Они были нелюдимы… были вооружены…

***

Они ехали на теперь уже не такой дальний кордон к Кузьмичу. Не смотря ни на что - ехали выполнять намеченную развлекательную программу. Это было правильно.
«Тёлки успокоятся… Проспятся… Завтра всё это будет им казаться дурным сном. Потом они бухнУт… В баню сходят… Любовь-морковь и всё такое… Короче, по возвращению в город если кто из них кому чего расскажет (а обязательно расскажет), никому это будет неинтересно…», - так думал Санёк.
А еще он думал - как странно и досадно, что у задавленного им мужичка при себе не было никаких документов. Впрочем, это им на руку. Труп лежал сейчас в какой-то канаве. В полузатопленной грязной жижей канаве. Труп уже с завтрашнего дня начнет разлагаться… Через месяц от него останутся рожки – да ножки…
«Ну, к-кАзёл!.. Прямо под колеса прыгнул! Лось сохатый», - про себя выругался, зацепившись мыслью за «рожки с ножками», Санёк.
Вот, кажется, и началась последняя «полоса препятствий». Серёга и Витёк свернули на едва различимую из-за наступившей темноты и непрекращающегося тумана, дорожку. Все сбавили скорость. Тут уж не до быстроты перемещения – целыми бы доехать. Все знали - эта часть маршрута не обделена ухабами и прочими сюрпризами.
Но на удивление колдобин и ям по пути почти не встречалось.
– Дорогу, что ли сделали?! – попытался перекричать моторы Серёга.
– Чего?! – не услышал Витёк.
– Дорогу, говорю, подлатали!
– А-а!.. Да! Нормальная дорожка стала!
– Только вот зачем? – сам себе сказал Сергей, потому что говорить с кем-либо во время движенья и шума мощных моторов трудно.
После подозрительных странностей и трагических неприятностей, произошедших за последний час, все стали настроены настороженно к любым, даже положительным известиям и открытиям. Удивлялись, например теперь, волшебному превращению богом забытой в дремучем лесу просеки, проезда в две колеи, в более-менее приличную дорогу. Удивлялись, побаивались, и от этого вели себя гораздо осмотрительней чем обычно.
Но пока причин для дополнительного беспокойства не появлялось – ехали, вроде бы в правильном направлении и всё вокруг было спокойно.
Однако так продолжалось недолго…

***

Очередная ночь в лесу. Тихо и тепло. Впрочем, как и в прошлую их вылазку.
Казавшийся самым молодым… кажущийся самым молодым из них… из мужчин, наверное… из тех что пришли в очередной раз на лысый холм или горушку… самый молодой лежал на спине и смотрел на искрящееся ночное небо. Как раз над ним кроны деревьев, заслонявшие и Луну, и звезды на густой темноте небосвода, образовывали своеобразную полынью, из которой умопомрачительной глубиной смотрел на него великий космос.
Вот упала очередная звезда, и в памяти этого, наверное, человека возникло, прояснилось событие многолетней давности… Он и два его товарища вот также, и здесь же, лежали на холме и он, именно он смотрел в небо.
Ему туманно припомнилась та ночь. Вспомнилось, как увидел штрих падающей звезды и решил загадать самое сокровенное… Нет, он конечно уже тогда был знаком с азами астрономии, то есть знал, что это падают на землю не огромные небесные светила, а всего лишь сгорают в атмосфере космические камни называемые метеоритами, однако все же решил суеверно загадать желание…
Но не успел он произнести ни вслух, ни про себя, ни слова, ни полслова, не успел даже испугаться, как вдруг, эта маленькая звезда на небе принялась вдруг увеличиваться в размерах! В воздухе странно запахло озоном… Наконец она выросла до размеров, бултыхающейся где-то там же на небесах Луны…
Тогда этот, тогда - точно человек, вполголоса, в половину охрипшего голоса позвал своих боевых товарищей, ткнул пальцем в небо. Те увидели надвигающийся на них огненный, холодно-огненный шар. Кто-то успел вскинуть в его направлении винтовку, но выстрелить уже не смог…
Вихрь света свалился на троих человек, неслучайно оказавшихся в лесу, и расплескался, растёкся по всему окружающему пространству белым, тягучим как кисель туманом.
Что-то необъяснимое, вязкое склеило им руки и ноги, заткнуло рот. Никто не мог ни пошевелиться, ни крикнуть, ни пискнуть…

Потом вдруг всё закончилось. Свет исчез, как будто его и не было. Но туман остался… Остались и они…

С утренней зарей туман обычно отступал, как и положено ему… и они, эти странные существа отступали тоже…

***

За очередным поворотом Серёга и Витёк увидели впереди себя, где-то за деревьями луч электрического света. Этот яркий свет не стоял на месте. Он двигался, и двигались вокруг причудливые тени.
Вслед за ними это странное явление заметил и Саня. Нервы у Сани начали наконец-то сдавать и он, с садистской улыбочкой на лице, потянулся рукою к кобуре за пистолетом.
Пистолет был газовый, заряженный травматичными патронами, но обладателю этого вроде бы как не смертельного оружия было прекрасно известно, что живому существу под выпущенные из него пули лучше не попадаться.
Однако вытащить пистолет на этот раз Сане так и не пришлось. Он и Витёк с Серёгой, и все девчонки увидели, источник электрического света. Он исходил из мощного прожектора, а прожектор…
На них… казалось, что прямо на них, из-за едва заметного в ночной темноте свободного пространства меж деревьями, ехал поезд…
Оказывается в этом месте, совсем рядом к лесной дороге, по которой двигалась их дружная кавалькада, подходила железнодорожная ветка.
Санёк расслабленно положил, только что коснувшуюся пистолета, руку обратно на руль и весело про себя чертыхнулся:
«Вот ведь какая засада! Сколько раз тут ездили, а знать не знали, что здесь еще и «железка» проходит рядышком совсем!»
Правда, состав, проходивший рядом, удивлял своей необычностью. Это был артефакт даже для такой глухомани, в которую они забрались. Мимо двух мотоциклистов и одного джипа (которые тоже смотрелись несколько странно в ночном лесу) проезжал, тяжело дыша и дымя, паровоз!
Паровоз перед собой толкал платформу, заваленную мешками, а за собой тянул несколько вагонов. Над мешками, что лежали на этой самой платформе вдруг возникло шевеление и обозначились силуэты людей. Они что-то начали кричать, но сквозь грохот старинного локомотива и тарахтение работающих на холостых оборотах двигателей мотоциклов, их слова так и остались нерасшифрованными случайными свидетелями этого "удивительного рядом".
Витя и Сергей удивленно переглянулись и улыбнулись, увиденному чуду. Девочки в машине у Сани тоже, казалось, забыли про недавние ужасные события и заворожено смотрели сквозь стекла на проплывающий мимо них в сказочном ночном лесу настоящий! ПАРОВОЗ!
Люди на платформе поезда, продолжая кричать или, скорее – громко разговаривать, включили ещё один фонарь и направили его прямо в сторону машины и мотоциклистов. Яркий луч ослепил Витька и Серёгу, ударил и по глазам сидевших в «Мерседесе». Витек заслонился ладонью от бьющего в лицо света. Сергей надвинул на брови каску и принялся поспешно отыскивать в карманах солнцезащитные очки.
До пацанов с поезда донеслось что-то похожее на: «Акхтунг! Акхтунг!», а потом: «Нихт шизсен!», и опять: «Акхтунг!»…
– Гы! Приколисты, - высказал свое мнение по поводу увиденного и услышанного Витёк.
– Алес гуд! – вдруг заорал, стараясь перекрыть своим голосом все прочие шумы, Серёга.
Витёк ещё раз гоготнул и подыграл приятелю и тем комикам, что ехали сейчас на платформе толкаемой паровозом:
– Форвац, форвац! Нихт капитулирен!
С поезда снова закричали. В этот раз возможным стало различить в голосах приветственные дружелюбные нотки. Затем состав, пыхтя паром и клацая звонко колесами, стал удаляться.
Саня решил, что шоу закончено, опустил стекло и громко позвал пацанов. Витя и Серёга обернулись.
– Насмотрелись?.. – с издёвочкой спросил Санёк.
– Прикольно, - ответил кто-то из ребят.
– Можно ехать?..
Вместо ответа взревели мощные моторы, и мотоциклы покатились по прежнему маршруту.

***

В тишине ночного леса вдруг послышался отчетливый рокот нескольких двигателей внутреннего сгорания. Кто-то едет…
Сквозь листву и хвою, вдалеке, мелькнул тревожно свет фар. Кто-то приближался…
Самый (с виду) молодой из похожих на людей существ, притаившихся на холмике окутанным туманом, оглядел тревожно друзей-товарищей. Другой, выглядевший постарше, аккуратно положил надежную самозарядную винтовку на подушечку из дёрна и, кажется, как всегда, покусывал свою бородку, вернее - один из её завитков, тот, что рос прямо под нижней губой. Третий прищурился и приподнялся из своего укрытия, стараясь внимательно рассмотреть транспорт, который должен был вот-вот появиться, вырасти из корявых теней деревьев бегущих по стене тёмного леса, перепрыгивающих через опасную дорогу. Кажется, ему довелось быть главным в этой маленькой группке.
– Приготовиться, - громким шепотом крикнул он.
Из-за поворота в лучах электрического света, особенно яркого в ночном лесу, показались два мотоциклиста и автомашина.
– Стрелять по моей команде, - всё так же хрипло, отдал свой приказ этот командир. – Ты, - обратился он к бородачу, - берешь того, что справа. Я – левого. А ты, – сказал самому из них молодому, - только по машине. Всем понятно?..
Бойцы промычали утвердительно в ответ. Каждый уже направлял своё оружие по выбранной цели, брал её на мушку.
Мужчина (похожий на мужчину…) с бородкой ухмыльнулся, подметив на немецкой машине, расположенный на решётке радиатора круглый знак с тремя лучами внутри, напоминающий прицел. Прицел! Смешно! По этому прицелу сейчас целятся! Ха! Нечего им тут делать! захватчикам…
А еще он подметил и порадовался тому факту, что мотоциклы у фашистов были без колясок, в которых обычно сидели пулеметчики, значит, расправиться с ними будет значительно легче.
– Та-ак… Сейчас… Сейчас… - послышался тихий с придыханием голос их командира. – Та-ак… Приготовиться… Огонь!
И тут же сам, короткой очередью из автомата, скосил намеченного им мотоциклиста. Гитлеровец взмахнул руками и скатился в кювет.
Бородач тоже «не ударил в грязь лицом», в отличие от того мотоциклиста, что был его целью. Он ловко и быстро "снял" его! Второй немец, видимо уже мёртвый, уткнулся головою сначала в бензобак, проехал так ещё некоторое расстояние и завалился на дороге, мордой в пыль… в грязь.
А вот тому, кто выглядел моложе всех, не повезло. Парнишка выстрелил в лобовое стекло автомашины, как раз в то место, где должен был находиться водитель. Он попал. Но стекло по обыкновению не рассыпалось на мелкие кусочки, а в нем лишь образовалось маленькое отверстие с паутиной трещинок. Фашист продолжал двигаться по дороге. Тогда этот «юный стрелок» перезарядил винтовку, прицелился ещё раз, и тут ему на помощь пришли его товарищи…

***

Саня не сразу поверил в происходящее. Сначала, на его глазах Серый, вдруг выпрямился, вскинул в стороны руки, будто бы собирался ехать, не держась за руль, но тут же вильнув в сторону, упал под откос. Потом и Витя завалился прямо на дороге, и в то же мгновение ничего не стало видно из-за покрывшегося мелкими трещинами лобового стекла.
Тогда Саня не только понял что происходит, но и услышал грохот выстрелов. Он тут же остановился и, включив заднюю передачу, рванул назад. «Мерседес» подняв в туманный воздух облако пыли, выполнил команду хозяина. Но не проехал и десяти метров, как потерял управление из-за пробитых шин, шлангов гидроусилителя руля и ранения водителя в плечо и руку. Машина съехала задом в неглубокий кювет и застряла.
Настоящий дождь из пуль застучал по корпусу такого надежного, внедорожного, комфортабельного и роскошного автомобиля. Все стекла почти сразу покрылись миниатюрными кружевами вокруг корявых отверстий или рассыпались вовсе. В яркие рваные дыры, появляющиеся на черном потолке, то есть - в крыше машины, вслед за страхом и смертью влетал лунный свет. Стеклянное крошево пургою искрилось в нём...
Как ни странно, Санёк всё это рассмотрел и даже осознал.
Он увидел, как превратилось в ужасную бесформенную маску лицо девушки сидевшей сзади и справа от него. Услышал, как кричала и захлебывалась кровью девочка за его спиной. Он даже разглядел, как пуля попала той симпотяшке, что была им облюбована для прекрасного времяпрепровождения, в её пышную грудь. Как лопнула ткань и оттуда брызнула густая тёмная жидкость… Наконец и Санёк почувствовал боль в плече и предплечье. Санёк понял, что это всё не сон. Он открыл дверь и вывалился наружу.
Стрельба велась откуда-то сверху, где в лесу был небольшой пригорок. Обескураженный смелый и много чего повидавший мужчина, ой как много повидавший! но такого… Мужчина – не старый, "типа": молодой человек, только что потерявший своих верных друзей и случайных подруг, вытащил здоровой рукой из кобуры, спрятанной под ремень и джинсы, пистолет. Открыл ответный огонь.
Он понимал, что его травматичные заряды не приносят врагу никакого урона, но не обороняться он не мог.
Санек, расходуя последние патроны, пригибаясь, уворачиваясь, насколько это можно было делать наугад, вслепую, перемещался к багажнику «Мерседеса». Там лежали охотничьи ружья. Они, конечно же, разобраны и надежно упакованы, но возможность заполучить в свои руки настоящее боевое оружие давала единственный шанс на, если не спасение, то хотя бы на месть за «пацанов», за «тёлок», ну и за себя, естественно.
Он пробрался к намеченной цели. Открыл заднюю дверь багажника и выхватил из-под сумок с деликатесами свой карабин и патронташ. Стрельба не прекращалась. Саня присел на землю, прижался к колесу и принялся распаковывать оружие.
Он только успел собрать карабин, когда услышал, что стрелять вроде бы перестали. В ушах звенело. Он настороженно повертел головой, прислушиваясь. Точно. Пальба стихла. Санёк достал обойму и вставил её в магазин. Оглянулся, чтобы выбрать позицию для ответного огня и… получил здоровенным сапогом в лицо…

***

– Власовец, - уверенно заявил, похоже, самый молодой из этой странной группы человекоподобных. - На номере их «Мерседеса» власовский флаг и по-немецки написано «Ру».
– А винтовочка, похоже, наша, - внимательно изучая маркировку карабина «Сайга», довольный и несколько гордый тем, что враг предпочитает своему стрелковому оружию советское, пробасил человекообразный с бородой.
– Что же вы, дорогие мои, в столь поздний час одни в лесу деете? – тоном, не предвещающим никаких радужных перспектив, спросил у пленного нелюдимый главарь этих существ.
Санёк сплюнул кровавую слюну, мотнул головой и произнёс еле слышно:
– Бред какой-то…
– Гляди, командир, - показал тот, что казался моложе остальных, своим товарищам в развернутом виде Санин паспорт. – Гляди, до чего они оборзели! Паспорта стали новые оккупационные выдавать. С орлом царским… И… О! (он перелестнул страницу на то место где была регистрация – место жительства) Ни хрена себе, нахалы! Слышь, они город в старорежимное название переименовали!..
Но у командира была, казалось, своя радость. Он наслаждался тем, что после стольких долгих ночей их засаде наконец-то повезло. Они наконец-то выполнили, по-настоящему выполнили! боевую задачу…
Перестрелки с проезжающим регулярно поездом порядком утомили. Фашисты всегда яростно вели огонь с пулеметных точек на первой и последней платформах. Их группа, тоже не оставалась в долгу… Но, как ни странно, потерь ни с той, ни с другой стороны не наблюдалось. Остановить же состав гранатой брошенной в паровоз, сколько ни пробовали – также не получалось. Надо было, конечно же, по уму если, то заложить под рельс мину, но и этого сделать они почему-то никогда не успевали…
– Ну, куда его? – спросил глухим голосом бородач. – В отряд?
«Молодой» при этих словах встрепенулся и тоскливо посмотрел на обоих своих товарищей… Он забыл, что существует отряд. Он знал, что отряд существовал. Но он уже не помнил, когда они последний раз возвращались туда... Вернее – помнил, что было это очень давно, еще до того случая с огненным шаром…
Их мудрый командир закинул голову вверх, посмотрел на небо и тихо с сожалением сказал:
– Не успеем… Светает… Да и на хрен он там сдался?! Сводник… Ты же видел, кого он вёз. Шлюх! Продажных фашистских шлюх!
– Тогда что же? В расход? – улыбнулся и взвел затвор на своей винтовке ко всему всегда готовый «человек с ружьем» и с бородой.
– В расход, - тихо, будто не приказывал, а лишь соглашался, произнёс старший в их маленьком отрядике.
– С него информации полезной – всё равно как с козла молока…
– Слышь, ты! Говори да не заговаривайся, - злобно сверкнув в темноте глазами, чётко выговорил Санёк. Похоже, он среагировал на знакомое слово. Но командир этой группы, даже не обратил на его реплику никакого внимания. Он продолжил, обращаясь к молоденькому (на вид) парнишке:
– У тебя сегодня, настоящее боевое крещение, тебе и врага в расход пускать. Давай, дружок… Вон у той берёзки - очень аккуратненько у тебя всё получится…
Парнишка деловито засунул за пазуху Санин паспорт, который он все это время изучал, в другой карман портмоне, весело гаркнул: «Есть!», и ткнул вражину-предателя в спину дулом винтовки.
– Ппашёл, - выдавил он из себя для "власовца".
Санёк ухмыльнулся, но подчинился.
– Ой, ребятки, огребёте вы проблем с такими вот своими играми, - пообещал он, по своей орагнизованно-преступной привычке.
Юный (так казалось) боец повел "фашистского прихвостня" к тому месту, что предложил командир. Но стоило им отойти буквально на несколько шагов, как воздух вокруг стал густеть, терять прозрачность. Санёк украдкой оглянулся и увидел, что расстояние между ним и его палачом плотно покрыл грязно-белый туман. Это был шанс и глупо было им не воспользоваться. Он побежал…
Сзади раздался задорный смех и вместо ожидаемого «Стой! Стрелять буду!» послышалось: «ЗдОрово!»…
И тут грянул выстрел. Выстрел прогремел не в лесу, за спиной Сани. Звук его, выскочив из винтовочного ствола, не разбился эхом по стволам бесчисленных деревьев. Он прозвучал ужасающе глухо, как подводная глубинная бомба. Он разразился прямо у Сани в голове, ударил изнутри…
Санёк покачнулся, схватился за уши и стал оседать на колени…

***

Витя и Серёга выскочили из этого странного вязкого тумана. Их мощные мотоциклы прорвали эту непонятную липкую среду. Они вырвались из глухого белого облака покрывшего и грубый лес, и жидкую дорогу, и даже скользкое небо. Мотоциклисты выехали на место, где тропа, самонадеянно считавшая себя дорогой, пересекала небольшое пространство лишенное всякой более-менее высокой растительности. В глаза им ударил ярко-красный свет зари, полыхающей над лесом. Они остановились.
– Кажись, заблудились… - расстроено сплюнул на землю Витёк.
– С чего ты взял? - принялся оглядываться по сторонам Серёга.
– Мы хоть и петляя ехали, но никогда дорога совсем уж в обратную сторону не поворачивала. Так?..
– Ну и чего?
– А того, что солнце садилось справа от нас, а теперь оно слева!
Сергей посмотрел, щурясь на багровую зарю, прожигающую кроны деревьев вдалеке, шмыгнул носом, провел под ним рукою и сказал:
– Чего-то Санёк отстал…

***

Саня был уверен, что этот молоденький партизан сейчас подойдёт к нему, чтобы добить.
Он лежал, уткнувшись носом в мох, и тяжело дышал.
Он ждал смерти, но никто не приходил.
Тогда Саня осторожно попытался встать на ноги.
Вот сейчас он поднимется и ему - как тогда… сапогом. Только теперь вместо сапога будет пуля в затылок.
Он ждал.
Кругом властвовала тишина. Гудела голова, болела израненная рука. Саня оглянулся… Рядом никого. Посмотрел по сторонам… Вокруг только тьма подсвеченная полной луной и туман, густой туман.
«Чёрт! Неужели спасён?!» - не до конца веря в своё счастье, подумал он.
«Нет-нет – ещё не спасён! – заговорили в нём осторожность и беспокойство. – Надо бежать… Надо выбираться отсюда! Идти… Идти к людям. Искать людей… нормальных… настоящих… Надо идти…»
И он пошёл. Пошёл наугад, подальше от того места, где на него… на него и его друзей напали… партизаны!!! Партизаны!..
Бред какой-то! Бред! Бред! Бред!
Этого не может быть!
Но раненная рука и разбитое в кровь лицо говорили об обратном…

***

На другой стороне запотевших окон защебетали птички. Внутри салона автомобиля было душно, пахло людским духом и почему-то гарью. Одна из сидевших, а если точнее – привалившихся на сиденье в не самой удобной позе, девушек открыла глаза. С трудом подняла голову, на отозвавшейся болью шее, что провела пол ночи в неловком, напряженном положении.
– Блин-н… Где они все?! – высказалась она вслух, надеясь, что этой фразой своей заодно ещё и разбудит подруг.
– А-а… А сколько мы тут сидим-то? - отозвалась, зевнув, вторая.
– Это утро или ещё вечер? - принялась протирать от непрозрачной влаги окошко третья.
Тут они услышали рокот приближающихся мотоциклов.
– Наконец-то, - прошипела недовольно первая.
Витя и Сергей подкатили к одиноко и как-то неестественно стоящему в этом дремучем лесу, надежному такому, современнейшему средству передвижения, технологическому символу цивилизации. Стоило им остановиться, как двери автомобиля открылись и оттуда, заспанные с растрепанными прическами и снабженные недовольными лицами, появились (так и хотелось сказать: выползли) три девушки, с которыми пацаны познакомились вчера… или не вчера?.. одним словом - недавно.
– А где Саня? – спросил у них растерянно Витёк.
– А мы откуда знаем, - совсем недружелюбно ответила одна из них.
Все принялись оглядываться по сторонам.
– Может он поссать пошёл, - предположил Сергей.
– Ага. Пошёл поссать и провалился, - ухмыльнулся Витёк и, сложив ладони у рта рупором, крикнул в лес:
– Са-аня-а!..
– Са-аня-а! Вы-хо-ди!
Девчонки попереминались с ноги на ногу, походили вокруг машины, покурили по сигаретке, да и пошли гуськом в лесочек, на противоположную сторону от той в которую кричал Витёк - как будто Саня должен был обязательно выйти оттуда, откуда его звал товарищ.
Серёга, бродивший чуть поодаль, вдруг наклонился над кюветом и воскликнул:
– О! И каска, которую мне Санёк ссудил, тут валяется… Я, что же - её потерял?.. Странно… и не заметил.
Витя посмотрел в его сторону, потом машинально взглянул себе под ноги и поднял с пыльной дороги блестящий металлический предметик.
– Гильза, - сказал он тихо. – И ещё одна… Он что же, стрелял тут? А мы и не слышали?..

***

Саня шагал по мягкому хлюпающему под ногами мху. Он спотыкался о корни, кочки и упавшие деревья. Поднимался и снова шёл. Коряги и непроходимые заросли мелколесья рвали одежду. Его и без того натерпевшееся сегодня лицо, стегали колючие ветки. Героически спасшийся из-под расстрела, сбежавший из плена каких-то пугающе нереальных существ, этот, натерпевшийся за сегодня, отважный мужчина старался не обращать на хлесткие лесные оплеухи внимания. Только бы по глазам не попали, а так – ерунда. Он шёл. Он знал, что дойдет.
Ему даже на память пришёл подвиг одного лётчика, который во время войны Великой Отечественной, так несколько суток из леса выбирался. Да еще и зимой! Он, этот лётчик, до того дошёл, что и не шёл под конец уже вовсе, а полз, пока не выполз к партиза… Чёрт! К партизанам! Ну какие могут быть сейчас партизаны?! Какая война?! Она же давным-давно закончилась! У Сани дед воевал на той войне, так он уже десять лет назад от старости помер!.. А тут партизаны! Живёхонькие, молодые… и здоровые! Ух какие здоровые… И Саня ненароком попытался дотронуться до разбитого носа или до рта, где кажется теперь не хватало зубов…
И дотронулся… Провёл ладонью по лицу.
– Чё за чёрт?! – вслух сказал он. На лице его рука нащупала лишь царапины от веток.
Беспокойство, тянущее за собой ощущение медленного спуска с ума зашевелилось у него в груди. Сразу захотелось пить. Он сухо сглотнул. Потом судорожно принялся осматривать раненную руку… Рубашка изорвана, на руке также виднелось множество мелких порезов и царапин, но пулевых отверстий не было! Не было!
– Что за бред?! – уже в который раз за последнее время побаловал себя обширным словарным запасом Саня.
Он устало опустился на какое-то замшелое упавшее дерево. Старый подгнивший ствол просел, но скрипа Саня не услышал…
«Это ненормально», - подумал Санёк и вспомнил, что с того самого момента, как ему удалось сбежать, можно сказать прямо из-под пули для него предназначенной, он не слышал никаких звуков кроме собственного дыхания и собственного голоса. Впрочем, и голоса возможно тоже не слышал. Может быть, это были лишь мысли, которые его растармашённое сознание восприняло за слова сказанные вслух. Может быть… может быть…
– Как тихо вокруг, - сказал он, чтоб услышать…
И услышал… И ему не стало от этого легче. Ему стало страшно. Именно страшно. Он понял это и сознание вдогонку предательски подсказало, что некого стесняться! Давай! Не бойся бояться!.. И этот, в обычных обстоятельствах смелый, человек просто испугался…
– Бред! Бред! Бред! – закричал Саня затравленно и посмотрел зачем-то наверх. Вверху на ветке ему показалось, он увидел птицу. Но, приглядевшись, стало ясно, что это лишь фигурная тень от еловой ветки… «Хоть бы медведь из чащи вышел… что ли, - подумал в приступе тупого отчаянья Саня. – Я б его расцеловал…»
Потом он опять взглянул на еловую тень, так походившую на живую птичку и…
– Здесь птицы не поют, здесь травы не растут… И только мы плечом, к плечу врастаем в землю тут… - тихо, тоненьким, не своим голосом затянул Санёк песенку о той самой войне…
Он сходил с ума. Он это знал… Он так и просидел на поваленном дереве, что-то периодически напевая или говоря сам себе, пока не начало светать.

***

Пацаны и девушки пытались время от времени докричаться до Санька, который исчез… Никто не исчез а он вот пропал… Это было очень странно и подозрительно.
– Слушай, - тревожно дрожащим голосом заговорил Серёга. – Сейчас оказывается утро… Солнце-то на другой стороне - ВСТАЁТ!
– Да я уж понял, - также тихо, но более спокойно ответил ему Витёк. – Странно это всё… Уже утро…
– Утро? – переспросил Серёга своего товарища или сам себя. – А где мы были ночью?..
– Мда-а… Странно… И где же Саня?..
И он положил в карман найденные гильзы…

***

Начало светать… Так обычно говорят про предрассветное состояние природы. Однако в том месте, где сейчас находился много чего в жизни повидавший человек по имени Саня, это описание подходило не совсем. Вокруг действительно стало светлее. Но в какой-то момент солнце как будто бы передумало всходить над горизонтом, гипотетически существующим где-то далеко, за лесом. Звёзды не исчезли до конца со ставшего чуть ярче неба. Рассвет застрял на промежуточном этапе. Установились стабильные сумерки…
Санёк с надеждой огляделся по сторонам. Он надеялся, что с отступлением тьмы лес оживёт, появятся звуки, рассеется туман, но вместо полнолунной ночи в этой местности наступили проклятые сумерки, не желавшие превращаться в день…
Стало еще страшнее. Страшнее и безысходнее. В прошлом смелый человек и глава организованной группы решительных внезаконных единомышленников, именуемых в обществе «бандитами», молча заплакал…

***

Прошло около часа, Санёк так и не появился.
У одной из девушек вдруг защебетал какой-то модной мелодией мобильный телефон в сумочке, и она радостно принялась отыскивать его. Цивилизация, реальный мир, объяснимый и обыденный давал о себе знать…
– Кому ты звонишь? – спросил Серёга, видя как Витёк, повертев своим мобильником и поймав слабенький сигнал антенны, набрал чей-то номер.
– Сане, кому же ещё…
И действительно, как они раньше не догадались позвонить ему! Орали, как дураки, в лес. Ведь есть же современная связь! Чего глотки-то рвать?..
Сергей обрадовался появившемуся ещё одному шансу отыскать товарища и начисто забыв, что и у него есть свой телефон и даже часы на руке, спросил у Витька:
– Который час?
Витя машинально оторвал аппарат от уха и взглянул на дисплей.
– Двенадцать-двенадцать. Счастливый дубль, как говорит Санёк, – буркнул он… И тут же спохватился:
– Как это начало первого?.. Ведь только рассвело?
На небе прямо над лесом ярко светило тёплое утреннее солнце…

***

Внезапно, безвозвратно застрявший в этом туманном, полутёмном лесу Саня почувствовал, как будто что-то изменилось… Точно… Он услышал звуки… Где-то вдалеке ехала машина… Нет-нет! Не машина! Машины! Он явно услышал голоса нескольких моторов.
Саня вскочил с места. Прислушался, определяя поточнее, откуда доносится гул.
Понял приблизительно, откуда. Догадался, в какую сторону двигается автотранспорт и, насколько можно в дремучей чаще быстро, пошёл, побежал, поскакал, наперерез этому спасительному шуму современной механизированной жизни.
Саня увидел сквозь стволы и листву деревьев свет фар. В который раз за сегодня он видел яркий электрический свет сквозь лес. Но на этот раз этот свет должен быть спасительным.
Саня, рискуя сломать ноги, гигантскими шагами, помогая и руками тоже, пробирался к дороге. Он находился уже очень близко, когда понял, что опаздывает. Первая единица техники промчалась мимо, а он еще был в лесу. За ней сразу последовало и второе транспортное средство… И его он пропустил, хотя уже выбирался сквозь крапиву и заросли кустарника на обочину.
Тяжело дыша и шатаясь, Саня вышел на дорогу.
Он успел.
Очередная машина была совсем рядом… Он замахал руками, приказывая ей остановиться…

***

Глухой туман проглатывал эхо:
– Чё случилось? – Лося сбил? – Л-лося! – Лось, блин! – К-козёл! – Чёрт бы его!.. – Откуда он здесь взялся? – Леший какой-то… – Дернул чёрт этого придурка мне под колёса прыгнуть!..

***

Два простых современных парня по имени Сергей и Витя (Витя с телефоном приплюснутым к уху) стояли напротив друг друга и задумчиво глядели друг другу в лица, глупо пытаясь прочитать на них ответ на простой вопрос: «Что же здесь, чёрт возьми! происходит?»…
– Ребята, - окликнув неровным голосом, вывела их из состояния тупикового противостояния, та девушка, у которой только что звонил сотовый телефон.
– Чего? – повернулся к ней Сергей, несколько раздраженно.
– Эт-то Саня звонил…
– Чего?!
– С-саня…
– Сбрасывает вызов, - оторвался от своей трубки Витёк и попытался включится в беседу:
– Чё она говорит?..
– Она говорит, что ей только что Санёк звонил, - ответил, как-то нервно улыбаясь, Серёга.
– И что он сказал? – серьёзно… даже слишком серьёзно задал девушке серьёзный вопрос Витя.
– Он сказал… он сказал… то есть я услышала. Там плохо было слышно, но я разобрала, потому что он крикнул… крикнул: «Мобилы поотключайте! А то орёте тут мне!»… и ещё что-то, но я из-за шума не разобрала…

***

… сквозь льющеюся из магнитолы веселую музычку в несущейся навстречу ночным развлечениям автомашине, в уши веселой компании, циркулярной пилою, стоматологической бормашиной, ворвался зубосводящий пронзительнейший свист. Кто-то из девчонок пискнул: «Ой! Что это?!». Санек выключил звук на магнитоле и полез в карман за мобильником. Странно, но невыносимый свист шёл из самого мобильного телефона! Наконец ему удалось выключить его. Звук стал потише, но не исчез совсем.
– Свои мобилы поотключайте! - крикнул Саня. – А то орёте тут мне… а у самих-то ещё… сильнее с-с-свистит!..
 

Иногда необычные звуки вырывались из этого места и неслись распространяемые неестественным, глухим как удар в живот эхом. Неслись, стелились неотвратимо по всей округе, вылезали неосторожно за пределы своего почти сказочного царства.
Но кого из ныне живущих, исключительно в населенных пунктах, людей удивят какие-то крики, громы, шумы из ночного леса?.. Кто знает, какой звук иногда издают торфяные болота? Какие ночные птицы или звери поют на полную луну свои дикие песни? Не знает этот «кто-то» и знать не хочет, но ничему не удивляется, и ничего не боится. Ведь современность, снабженная механикой, электричеством, радиочастотами, иными плодами знания, приучила человека махать пренебрежительно на любую неизвестность, на любую странность. «Если я чего-то не понимаю, в чём-то не сведущ, то наверняка есть где-то другие люди в очках, которые всё знают, всё могут объяснить! Или же есть умные книги, в которых и об этих непонятных вещах и про другие такие же якобы загадки природы всё-при всё расписано!»
Да и мало ли звуков слышим мы ежеминутно, теперь почти везде, даже в самых глухих уголках? Звуков, рожденных цивилизацией, вернее её проявлениями из чрева различных машин, передвигающихся по дорогам или из стационарно-незыблемых, на предполагаемых заводах-фабриках, возможно находящихся там, где-то там! за лесом?.. Никого в современном мире не удивляет издаваемый гул, грохот или душераздирающий голос в ночи… даже из леса

***

Солнышко светило и даже припекало.
Мир заповедной природы оживал красками и звуками.
Средь повеселевшей зелени и шероховатых стволов деревьев, удивленно блестели лакированным металлом сложнотехнологичные создания: джип и мотоциклы…

С признаками безумия в глазах Витёк приблизился к краю дороги и, подняв вверх свой сотовый телефон, хрипло гаркнул в туманный лес:
– То есть как это: мобилы поотключать?!


ЭПИЛОГ

Кто из ныне живущих в современном цивилизованном, урбанизированном электрическом мире знает, кому или чему принадлежат странные, под час пугающие звуки ночного леса? Многим ли хочется узнать, изучить принадлежность этих звуков? Сколько в процентном соотношении из ныне живущих, исключительно в населенных пунктах найдется сумасшедших, которые рискнут на ночевку в диковатых лесных глубинах?

Будут ли искать и найдут ли в светлое время суток заблудившегося навеки в лесу Саню? И если найдут чье-то тело в зловонной болотине, то кто продолжает брести бесконечно средь застывших деревьев в пустынном тумане иногда по ночам?
Кто вспомнит о не вернувшихся из ночной засады когда-то трех бойцов партизанского отряда? Это и тогда, Когда-то никого не удивило…
И кто откопает странный факт в архивах педантичных немцев? И кого он заставит ехать в российские дебри, искать, потерявшийся, странно исчезнувший германский эшелон местного значения с незначительным, хоть и с военным, грузом?

Никого в современном мире не удивляет издаваемый гул, грохот или душераздирающий голос в ночи… даже из леса…

***

…Звуки в кромешной тиши… Неотчетливый гул нескольких моторов...
Свет фар сквозь заскорузлые щупальца веток деревьев…

***

…«Акхтунг! Акхтунг!»… «Нихт шизсен!» - голоса как тени…

***

…«Власовец!»
…
«В расход… С него информации полезной … как с козла молока…»
…

***

…«Здесь птицы не поют, здесь травы не растут… И только мы плечом, к плечу врастаем в землю тут..»

***

…Мох под ногами, хлесткие ветки мелколесья, крапива и свет…
Удар! Пыль, визг, боль!
«Всё… Добегался…»…

***

…И снова лес… глухой и непрозрачный…


***

…«Ппашёл!»
…
«ЗдОрово!»…


***

…Пронзающий мозг свист…
«Ой! Что это?!»
…мобилу выключить...

***

…Грохот слаженной стрельбы откуда-то сверху…

***

…Выстрел, как взрыв в голове…

***

…Надо остановить эту машину!..

***

…Где я?..

***
…

***
…

***
…

***
…
…
…
…