Тир-нан-Ог - Небесный Храм Гипербореи

Защитив диплом и прогулявшись последний раз по Ленинграду, я после трудов праведных отправилась к родителям в Казахстан. Город Балхаш расположен на берегу красивого озера с тем же названием. Прожарившись и прокалившись на пляже два месяца, я собрала вещи и полетела в Мурманск. С аэропорта до Мончегорска добиралась на автобусе. За окном тянулся редкий низкорослый лес. Стояли последние дни августа, деревья полыхали на солнце всеми цветами желтого и оранжево-красного. Пару дней назад я плавала и загорала, а здесь осень была в самом разгаре. Больше всего меня удивило обилие камней, булыжников, огромных валунов, рассыпанных в беспорядке среди деревьев. Они были всюду! Как будто какой-то великан кинул горсть камней в лес и они, раскатившись, навечно там остались. Приехав в город и устроившись в гостинице, я отправилась искать институт. Город был необычным. Мне пришлось жить и на берегах Амура, где смородина уживается с малиной и черникой. А на берегах реки, там, где был нанесен песок, росли огромными охапками фиолетовые ирисы.

Жила я несколько лет и в Казахстане. Когда самолет шел на посадку, то в иллюминаторе была видна бесконечная выжженная пустыня, служившая золотистой оправой бирюзовой капле озера. Студенческие годы провела на родине отца в Ленинграде, с его прекрасными парками и белыми ночами. Но природа Кольского полуострова отличалась от всего ранее виденного. Город находился в распадке между сопок среди озер. На какую сторону света не взгляни, везде, совсем рядом, горбатились сопки или возносились вершины древних Хибин. Вначале было непривычно, что город зажат в кольце гор, горизонт казался суженным. Но потом я привыкла к этому зрелищу и к тому, что со всех сторон город окружен водой. Самое крупное озеро носило красивое имя Имандра. Было небольшое озеро и прямо в центре города.

Я дошла до центральной площади и замерла в восхищении: передо мной открылся вид на широкую улицу в обрамлении оранжево-янтарных и бордово-красных деревьев. Она довольно резко спускалась от площади по уклону вниз к фиолетовой глади Имандры, поэтому была до этого не видна. А на противоположной стороне озера возвышались синие сопки, припорошенные свежим снежком. Зрелище было завораживающим.

Сине-золотой образ города навсегда запечатлелся в моем сердце. Я еще не знала, что впереди меня ждало фантастическое по красоте и масштабу явление в виде Северного Сияния. В основном Северное Сияние находится в спектре от белого до светло-зеленого цвета. Но иногда в морозную погоду, да еще с ветром, бывают просто потрясающие небесные представления, переливающиеся всеми цветами радуги, стремительно меняющие призрачный узор, вуалью накинутый на небесный свод. Несколько раз мне доводилось видеть подобное великолепие, когда огромные цветные стены огня, переливаясь от зеленого оттенка до малинового, с огромной скоростью метались по небу, будто носимые ураганным ветром. Они то, сворачивались, то, распускались огненными опахалами от горизонта до горизонта под свист ветра. Настоящая цветомузыка в Полярной ночи. Позже я написала картину под таким названием. В первую свою осень в Заполярье мне посчастливилось наблюдать удивительное Полярное Сияние. Оно и легло в основу картины.

Однажды я оказалась свидетелем воистину космогонической феерии. Полярной ночью поздно вечером я возвращалась от знакомой. Мы с ней жили на противоположных сторонах озера, которое можно было пересечь пешком за двадцать пять минут. Иногда на нем устраивали гонки автомобилей, и тогда по периметру расчищали широкую дорогу. Но чаще оно было занесено снегом, и люди, всегда стремящиеся ходить по короткому пути, протаптывали на нем две-три тропинки в разных направлениях. Пока шла до озера, я не видела сияния над головой, так как на улицах города – яркое освещение, чтобы хоть немного компенсировать людям отсутствие солнечного света в Полярную ночь. Спустившись с берега на лед, покрытый снегом, я окунулась в темноту и тишину. Озеро находилось среди парка, представлявшего собой на самом деле кусок дикого леса. Освещения в нем не было. Мороз стоял градусов под тридцать. Идя в полумраке звездной ночи, я обратила внимание, что стало светлее. Надо мной в центре неба вспыхнуло сияние в виде золотистой звезды, быстро увеличивающееся в размерах. Я остановилась и, запрокинув голову, уставилась на это чудо. В центре небе мерцал купол из светло-золотистого огня. Неожиданно по его периметру вниз ударили огненные стрелы, на мгновение, соединив «купол» с горизонтом. Я с трудом подавила желание присесть и закрыть голову руками. Стало жутко. В такие мгновения чувствуешь себя не венцом творения, а беспомощной букашкой. Вниз снова ударили пылающие стрелы. После первого потрясения пришло чувство восхищения. К тому же свет сияния, отражаясь от снега, создавал совершенно мистическое освещение. Но страх остался, ведь я стояла одна посреди неосвещенного озера. Лишь впереди за зубцами елок виднелись слабые огни пятиэтажек. Надо мной переливался сияющий купол, в полном безмолвии низвергающий вниз пучки огненных стрел. В это мгновение мне показалось, что я стою в огромном храме неземной красоты, сотканном из пламени. Падающие стрелы были его ажурными стенами, сквозь которые было видно звездное небо. Грандиозный храм из чистой энергии – такую картину можно увидеть только на земле древней Гипербореи! Я была пылинкой среди бесконечного простора мироздания, парящей в центре Храма Небесного Огня. Тир-На-Ог – называли гиперборейцы небесный призрачный город, сотканный из лунного и звездного света. Увидеть его можно было в полнолуние.

Занятые своими заботами, мы живем, как писал в своей басне Крылов, не поднимая взгляда от земли – от своих насущных проблем, и только в такие потрясающие минуты приходит осознание, как прекрасен мир и как ранима человеческая жизнь.
Жизнь – хрупкий цветок, расцветший на планете Земля, но люди за все прошедшие века так и не научились дорожить им. Чтобы его вырастить, нужны миллионы лет, а уничтожить можно в одно мгновение. Когда ты остаешься один на один с потрясающей и пугающей красотой космоса, это чувствуется особенно остро.