Дверь

Короткий толчок в грудь швырнул меня к стене, вызвав сильную, резкую боль на вдохе. Я помотал головой, пытаясь прогнать туман, застилающий взгляд. Наверное, я ненадолго потерял сознание. Во всяком случае, я плохо помнил, как оказался в этом лифте.
Зеркальные стенки лифта отражали мою встрепанную фигуру. Рядом с лощеным
 лифтером в красно-золотой, вычурной униформе, я выглядел очень блекло. Лифтер скользнул по мне равнодушным взглядом и нажал кнопку. Лифт утробно заурчав, рванулся вниз с такой скоростью, что пол ушел у меня из-под ног и сердце скакнуло к самому горлу. Короткий спазм едва не выложил содержимое желудка на роскошную темно-красную униформу. Словно почувствовав, лифтер брезгливо отодвинулся, покосившись на мое отражение весьма неодобрительно.
Господи! Да сколько этот лифт может падать в никуда? Двадцать пять секунд почти свободного падения! Так же не бывает! Какой же высоты должен быть этот гребаный небоскреб?! И откуда здесь взяться небоскребу?!! Мой затравленный взгляд наткнулся на отражение моей руки, судорожно скребущей гладкое стекло. Глубоко вздохнув, попытался успокоиться.
Лифт резко остановился, и я еле устоял на ногах. Створки мягко разошлись. Я поспешно покинул проклятый лифт и оказался не то в холле, не то в очень широком и длинном коридоре. Тусклый, размытый свет лился с потолка. Люди со странными, отрешенными лицами двигались в молчании и тишине. Я в недоумении обернулся к лифту. Лифтер злорадно оскалился.
- Эй!
Но створки лифта уже сомкнулись. Я метнулся к стене в поисках кнопки вызова лифта. Этот странный коридор порождал во мне панический, неосознанный ужас. Быстрое мигание лампочек гипнотизировало. Я устало закрыл глаза, почувствовав легкое головокружение. Так, спокойно. Скорее всего, это какая-то больница. Мне просто нужно узнать, спросить кого-то. Выйти на свежий воздух. Не так уж и плохо я себя чувствую. Приняв такое простое и очевидное решение, я отлепился от стены и обратился к первому встречному:
- Извините, пожалуйста…
Но человек прошел мимо.
- Простите, - я попытался ухватить кого-то за руку, но меня брезгливо стряхнули с рукава, не удостоив взгляда. Да что же это такое?!
- Они не ответят тебе. - Высокий светловолосый человек лет тридцати пяти, в черной кожаной куртке стоял, прислонившись плечом к стене. В движущемся потоке людей, он выглядел, как скала посреди океана.
- Им не до тебя. Да и кто ты такой, чтобы отвечать тебе?
- Я? Да хотя бы из элементарной вежливости…
- Забудь об этом, - довольно резко прервал он меня. - Здесь тебе не консерватория.
- А что здесь? - я начинал злиться.
- Чистилище, - пожал он плечами, развернулся и пошел прочь.
- Эй, подожди! - я рванулся за ним, внезапно испугавшись, что останусь один в этом равнодушном потоке людей. - Подожди!
В моем голосе явно звучали истеричные ноты. Он остановился со вздохом.
- Подожди… - я растеряно остановился перед ним, отчетливо понимая нелепость ситуации.
- Что ты помнишь?
- Что? - глупо переспросил я.
- Твое последнее воспоминание?
- Лифт…
- До лифта.

***

Рев мотора, колеса рвут из-под себя асфальт, оставляя за собой черные отметины колес. Мой город пуст и безмолвен. На улицах ни души, нет ни людей, ни собак, ни даже назойливых и вездесущих воробьев. Сумрачно и тихо. Ни ночь, ни день. Нет людей, нет зажженных окон, нет ничего, что говорило бы о присутствии жизни. Пустой город. Пустые улицы. Мертвый город. Безвременье между ночью и утром.
Проулок, тот, куда я стремился. Переливчатый стрекот автоматных очередей. Опоздал? Возможно. Как всегда. Машина влетает на пустую улицу пригорода, обрамленную старыми, заброшенными домами под снос. Пуля разбивает стекло, и оно мелкими крошками осыпается на сиденье. Я запоздало пригибаюсь к рулю, как будто это может спасти в машине, простреливаемой с обеих сторон.
Выстрелы затихают. Напряженная, выжидательная тишина принуждает меня выйти из машины. Открываю дверцу, остатки стекла осыпаются на асфальт яркими и бесполезными искрами. Машину придется менять. Странная мысль, учитывая обстоятельства.
Стою на залитой ранним солнцем улице. Как рано летом здесь поднимается солнце. Около четырех утра. Если у кого-нибудь сдадут нервы, то за секунду до падения солнечные лучи будут просвечивать сквозь дыры в моем теле.
«Уйди с линии огня!» - требовательный возглас, и мое сознание говорит, что это наиболее разумное из всего, что я могу сделать. Но я стою, жмурясь на солнце, не видя, но зная, что сквозь меня проходит траектория как минимум десяти пуль из стволов с обеих сторон. Я умру прежде, чем успею закрыть глаза…

***

- Поздравляю, тебя застрелили.
Он отвернулся от меня и пошел вдоль стены, видимо посчитав информацию исчерпывающей.
- Подожди! - Я кинулся следом, натыкаясь на людей, чувствуя, что поднимающаяся волна паники готова снести ко всем чертям с таким трудом возведенную мною плотину деланного спокойствия.
- Подожди! - я схватил его за руку. Он смотрел на меня со смесью жалости и сострадания. Потом мягко попытался освободиться от моей мертвой хватки, но я лишь сильнее сжал его запястье.
- Ну, хватит. Отпусти. Слышишь? Да отцепись же, больно!
Больно? Это слово заставило меня очнуться. Что за бред? Ведь мертвые не чувствуют боли. Он просто разыгрывает меня. За чем-то. Нда. Именно так. Это просто больница. Психушка. И все мы здесь просто психи.
Он покачал головой так, словно прочел мои мысли:
- Успокойся. Ты проведешь здесь много времени.
- Хорошо, - кивнул я. - Хорошо, я успокоился. Я понимаю, что у тебя могут быть какие-то дела и…
- Да нет у меня никаких дел. Нет и быть не может. Просто я не люблю истерик, а все вы начинаете истерить по началу.
- Все, - я убрал от него руки, - Все, никаких истерик. Я просто растерян, это нормально, не так ли?
Он вдруг улыбнулся. И хоть улыбка эта была полна грусти, мне полегчало.
- Не уходи, ладно?
Он вновь улыбнулся, покачал головой: «сам напросился»:
- Ладно. - Он встал у стены и смотрел теперь на меня с терпеливым спокойствием, выжидающе.
У меня была куча вопросов, но сформулировать хотя бы один из них и выдать его в пристойной форме я не сумел. Наконец не нашел ничего более глупого, чем спросить:
- Как тебя зовут?
Его лицо исказилось внезапной болью, он помрачнел, но все же ответил:
- Она называла меня Безумным Гонщиком.
- Она?
Но он уже не слышал меня, говорил тихо, как будто для себя:
- И больше всего в жизни я любил лишь свой мотоцикл, скорость… и Ее… И если бы теперь мне был дан второй шанс, я бы послушал Ее мольбы, и остался бы с Ней, и не искал бы большего счастья…
Гонщик глубоко вздохнул, словно очнувшись, и я испугался, что он вновь попытается уйти. Метнувшись взглядом по коридору, я увидел небольшой автомат, похожий на те, что продают колу или сигареты и счел целесообразным сменить тему.
- Что это?
- Автомат желаний.
- Че-го? - изумился я и пошел к мигающему агрегату. - Эта штука исполняет желания?
- Да.
- Любые?!
- Он не вернет тебя к жизни… Если ты об этом.
- А что он может?
- Все остальное.
- И как он работает?
- Просто представь, что ты хочешь.
- Есть монета?
Гонщик покачал головой:
- За желания платят не деньгами.
- И как заставить его выполнить желание?
- Просто нажми кнопку.
- Какую?
- Любую, это не важно.
Я представил себе высокий запотевший стакан с убойной дозой хорошего алкоголя и нажал одну из десятка кнопок. Панель автомата плавно выдвинулась. На подставке стоял мой стакан.
- Ни фига себе! - восхищенно произнес я. Гонщик смотрел на меня с жалостью. Я взял стакан в руки, поднес к губам, и в ту же секунду мое горло пронзили десятки игл. Захлебнувшись криком, я упал на колени. Стакан с мелодичным звоном разлетелся на осколки, янтарная жидкость брызнула на белые стены. Изо рта плеснуло темной, почти черной кровью. «Вот теперь я умер!» - подумал я, заваливаясь на бок.
Кажется, прошла вечность. Я открыл глаза, все еще не веря, что боль медленно, но верно отступает.
- Ну вот, неплохое начало, - Гонщик стоял на коленях подле меня и вытирал кровавую пену с моих губ куском чистой белой ткани, - Хорошо, что ты не заказал себе танк.
- Что это было? - простонал я.
- Плата.
- За стакан воды?!
- Ну, во-первых, это была не вода, - фыркнул Гонщик, А во-вторых, здесь тебе ничего не нужно.
Он взял мою руку и вытащил кусок стекла, засевший глубоко в моей ладони.
- Не нужно?! Я голоден, я хочу пить, я замерз и устал!
- Да. Но это тебя не убьет. Ведь ты уже мертв. Вставай. - Он протянул мне руку и поднял с пола.
- Это неправильно, - я досадливо стряхнул капли крови с руки и сунул в карман кусок окровавленной ткани.
- Не нам судить, что правильно, а что нет. Отдай.
- Что?
- Я заплатил за нее.
- Но, - я растерялся, - Это всего лишь тряпка.
- Это чистая тряпка! Отдай.
Я вынул из кармана кусок белой ткани. На ней не осталось ни пятнышка.
- Но… это невозможно!
- В самом деле? - он усмехнулся.
Я обернулся на людей, молча перешагивающих через лужу крови на полу. Неужели, это то, что теперь мне осталось?
- Пойдем, - Гонщик потянул меня по коридору, - Здесь тебе ничего не нужно. Но желания остаются. Ты можешь попытаться утолить голод и жажду, но думаю, пара-тройка попыток отобьет у тебя охоту. Ты безумно будешь хотеть спать, ни никогда не сможешь уснуть. Смирись.
 Мы остановились перед рядом одинаковых дверей.
- Открывай.
Я неуверенно обернулся к нему:
- Которую?
- Любую. Это неважно. Там будет твой дом
Я глубоко вздохнул и толкнул дверь, готовый в любую секунду отскочить назад. Но за дверью была лишь пустая белая комната. С потолка все так же лился рассеянный свет, а в противоположной стене была еще одна дверь. Помедлив, я вошел. Ничего не произошло. Почувствовав себя чуть увереннее, я обернулся к Гонщику. Он стоял на пороге. На мой вопросительный взгляд он негромко отозвался:
- Никто не сможет войти сюда без твоего приглашения.
- Входи…
Он шагнул в комнату, напряженно, словно ожидая удара. И мне вдруг захотелось просто поблагодарить его. Я шагнул к нему, но он словно закаменел. Смутившись своего порыва, я спросил:
- А что за той дверью?
- Дорога, - рассеяно отозвался Гонщик.
- Дорога?
- Да, - он встрепенулся, словно отбросив лишние сомнения, - Твой путь к Забытью.
- Значит, я могу уйти? Уйти отсюда?
- Да… Но это не так просто.
Я уже не слушал его. Я распахнул Дверь. И замер. Потрясенный, обескураженный. За Дверью простиралась бескрайняя снежная пустыня, и край ее тонул в серой мгле. Холодный ветер хлестнул по лицу ледяными крошками, высекая слезы из глаз. Я торопливо захлопнул Дверь, прижался к ней спиной, словно опасаясь, что ветер вновь распахнет ее.
- И я должен туда пойти?
- Да…
- Я… я просто замерзну.
- Да… но не умрешь.
- Но это невозможно! Невозможно…
Он молчал.
- А ты? - жалобно спросил я.
- У меня другой путь.
- Другой?
Он подошел к Двери, мягко отстранил меня.
- Не открывай!
Но он уже распахнул дверь. Я съежился, ожидая ледяных объятий ветра, но…За дверью царила абсолютная тьма. Гонщик с опущенными плечами стоял в дверном проеме. Я подошел, встал рядом. Теперь тьма уже не казалась столь непроницаемой. Я различил силуэты голых, изувеченных деревьев. Они скрипели и стонали под порывами ветра так, словно были живыми. Я содрогнулся и закрыл Дверь.
- Я трижды пытался уйти. И трижды возвращался. В той беспросветной тьме есть лишь один ориентир - свет из распахнутой двери. Я пытался закрыть ее, но она открывалась сама, стоило мне отойти. Я оставлял Дверь за спиной… Но я так боялся заблудиться… И стоило лишь обернуться, как ужас, живущий во тьме, гнал меня назад.
Гонщик горько рассмеялся:
- Я же сказал, что все не так просто, - он вышел на середину комнаты, - Отойди.
Я попятился, подчинившись его повелительному жесту.
- Автоматы желаний… они для тех, кому трудно понять, чего они хотят. Иногда довольно просто захотеть и быть готовым платить.
Он вытянул правую руку. Воздух чуть замутнел, зыбко качнулся над его раскрытой ладонью, и в руку его легла тяжелая книга в коричневом кожаном переплете с золотым тиснением, сплетенным в странный, стилизованный узор. Он бережно подал книгу мне и вновь вернулся на середину комнаты.
- Послушай, - я сделал к нему шаг.
- Не подходи! - рыкнул он внезапно севшим, осипшим голосом, сильно побледнел, на лбу выступила испарина. Воздух вокруг него вскипел, заколыхался, как бывает в жару, словно испаряясь от водной глади, коротким завихрением поднялся вверх, и из этого странного марева, тускло блеснув металлом, в спину Гонщика ударил короткий, заостренный стержень. Пробив его тело насквозь, стержень выбросил острые шипы, с хрустом взломал изнутри грудную клетку и резко провернулся в теле, сокрушая ребра.
Раздался дикий крик. Но кричал не он - я. В лицо мне плеснула вязкая, приторно пахнущая смертью, его горячая кровь. Я не знаю, сколько длился этот кошмар. Здесь время вело себя так, как ему хотелось, он растягивалось на бесконечные секунды или летело со скоростью луча света. Но кончилось и это.
Теперь уже я стоял на коленях перед ним в луже запекшейся крови, всхлипывая, как ребенок. Стержень, растаял в воздухе, оставив мне его растерзанное тело. Еще одна вечность замкнула круг, и, глубоко вздохнув, он открыл глаза.
- Где книга? - его вопрос застал меня врасплох. Книга. Я совсем забыл о ней. Она лежала на полу, тускло поблескивая золотым тиснением.
- Вот! Вот она! - я схватил книгу дрожащими руками, все еще глотая слезы то ли отчаяния, то ли облегчения.
- Вот! - я протянул ему книгу. Гонщик покачал головой:
- Это тебе…
- Что?!
Он едва заметно улыбнулся бескровными губами:
- А что ты будешь делать здесь ближайшую пару тысяч лет? Это книга твоей жизни. Ты не можешь переписать ее. Но можешь читать. Ведь воспоминания, это единственное, что нам осталось. И запомни, если вдруг ты решишь установить здесь диванчик, то кровь, возможно, придется смывать не только с пола, но и со стен… Учись довольствоваться тем, что имеешь…


***

Пронизывающий ветер хлестал в лицо ледяными иглами. Я брел по колено в снегу, спотыкаясь и падая. Ткнувшись в очередной раз лицом в снег, я остался лежать, и в вое ветра мне послышался злорадный смех.
Голод привычно терзал мои внутренности. Жажда. Поначалу я с дуру пытался утолить ее, наевшись снега, но ледяная крошка не таяла, лишь колючим песком царапала мне горло. Я долго кашлял, отплевывая этот снег вперемешку с кровавыми ошметками. Заиндевевшие ресницы склеивались то ли от мороза, то ли от дикого желания остаться здесь и спать, спать, спать… Но я знал, что не смогу уснуть.
Я все же поднялся, повернулся спиной к ветру, уже не пытаясь согреть остывшим дыханием окоченевшие руки. Долго и безразлично смотрел на цепочку своих следов, теряющихся с серой мгле.
Мое второе желание заставило смывать кровь не только со стен, но и с потолка. И все же, я ни о чем не жалел. Прощай, Безумный Гонщик. Возможно, теперь, когда у тебя есть второй шанс, ты, научившийся довольствоваться малым, сумеешь оценить то, что имеешь. И Она, та, что не позволила тебе уйти во тьму. Та, что открывала Двери, та, что любила и ждала, память о которой не дала тебе стать одним из тех, чьи глаза пусты. Она сумеет удержать тебя.
Мне же… Мне нужно пересечь снежную пустыню до того, как я стану бездушной куклой, бродящей по бесконечным коридорам в лабиринте неутоленных желаний. Ведь мою Дверь некому оставить открытой.
Я стоял спиной к ветру, равнодушно глядя, как, вконец обезумев, он остервенело заметает мои следы.

Конец.

21 декабря 2006г