диета доктора Люмпенблюма

У доктора Люмпенблюма давно уже практически отсутствовал пищевод и желудок. Всё многообразие человеческой пищи он заменил донорской кровью и глюкозой. Зимними вечерами он подолгу просиживал у окна, обмакивая в блюдо с кровью кусочки сахара и неторопливо вкушая солоновато-сладкий нектар. - Пища богов! - изредка твердил доктор Люмпенблюм, отрываясь от посасывания кровавых кусочков. Часы били двенадцать, час, три. Доктор Люмпенблюм ложился спать в пять часов, давно уже в постели не ждала его присутствия почтенная его супруга. Она лежала на мрачном городском кладбище, в районе для богатых мертвецов, под массивною шикарной плитой. Ясными осенними днями по плите скользили отражения падающих кленовых листьев, зимою она отражала снегопад и в любое время - отчасти - пейзаж и проходящие мимо фигуры посетителей. Иногда плита отражала и самого доктора Люмпенблюма, скорбно смотрящего в её чёрныйе недра, на своё отражение. В те минуты доктору казалось, что он уже там - в той темноте, а снаружи - только его отражение. Впрочем, подобного мнения Люмпенблюм придерживался и в остальное время своего долгого вдовства. В последнее время, когда он стал рекомендовать пациентам кровь и сахар, от его услуг стремительно, по мере его рекомендаций, отказались практически все клиенты. Все, кроме кладбищенского сторожа, протирающего утром и вечером каждого дня надгробие жены Люмпенблюма. - Всё уже было, - твердил доктор, - всего уже не было. Жаль только, что нет сейчас со мною милой моей пташки. И вот, однажды вечером, прихватив с собой ужин, доктор отправился на кладбище. Усевшись под могильной плитой на могильную плиту, он поставил рядом миску, развернул носовой платок с сахаром и принялся неторопливо ужинать. Видимо, ему захотелось чтобы хотя бы так его покойная супруга была рядом с ним. Неожиданно земля около плиты, у ног доктора, раздалась в стороны и из неё показалась истлевшая голова его покойной супруги. Волосы на её голове имели вид старой вылезшей из швов пакли, одного глада не было вовсе, да и рот почти уже отсутствовал, сменившись редкозубым оскалом. Тем не менее, бывшая его дражайшая половина сумела просипеть - О, сахарок с кровью... как изысканно! Ах, она всегда любила схохмить и при жизни.
Наутро сторож обнаружил на могильной плите уже закоченевший труп доктора Люмпенблюма. Рядом стояла пустая миска со следами крови на дне, а лицо трупа было искажено улыбкою ужаса, в которой можно было при внимательном разглядываниибыло угадать и нотку затаённой радости.