Тест-драив

Что-то такое мерзкое копошится в груди. Заставляет чувствовать эту возню острее с каждым новым кувырком. Поднимает на поверхность сознания потонувшие в иле памяти тяжелые картинки и эмоции. Кадры перескакивают из цветного болота в сепию. За ними тянется зловонный шлейф из сгнивших переживаний, устаревших ощущений и эмоций. Ладошки липнут к телу, хочется стиснуть себя руками и выдавить наружу всею ту кувыркающуюся мерзость. Голова кружится от дурных мыслей. Срочно нужно проветривание души!
Марта открыла настежь окно и сразу получила пощечину от знойной реальности. В небе и воздухе бежало, мчалось прочь из ее жизни лето, жареное июльское лето. С неба вот вот должно было свалиться подгоревшее, как пирог у нерадивой хозяйки, солнце. Миражи танцевали на дорогах сбивая с курса уснувших пилотов городских болидов. И почему именно сейчас Марте понадобилось убивать любовь. Ведь исполнение приговора можно было бы отложить, хотя бы до дождя, до дождя в четверг, или до осенних небесных истерик, когда город тонет в слезах. Опять замелькали кадры, из прошлого. Любовь сопротивлялась, как зима в марте, таяла и злилась, засыпала романтическим пухом воспоминаний, которые чернели прямо перед глазами и исчезли, оставив только пятна на оболочке глаз.
Опять толчок в груди, диафрагма сжалась и вот он крик. Вопль и стон умирающего мерзкого зверька. Ноги подогнулись, Марта сползла с подоконника на ледяной пол, цепляясь рукой за край оконной рамы. Сознание поплыло над заревом прочь от смрадного крика и над испеченным городом. По комнате танцевали яркие радужные круги и овалы, сталкиваясь и сливаясь с цилиндрами и треугольниками. Геометрический хаос поглотил все предметы в комнате, Стены стали прозрачные и зыбкие, как барханы под ветром. Кто-то холодной металлической хваткой вцепился в ее горло. Кто-то очень маленький с очень острыми зубами истошно из последних сил тяжело дышал прямо в ухо. На верху, где-то в районе Бога и соседей надрывался хриплый голос, перепрыгивая с ноты на ноту, и срываясь на каждом аккорде. Карусель набирала обороты, звуки давили к мерзлому паркету. Марта не ощутила горький как микстура вкус чьих-то губ, острый блеск лезвия или иглы мелькнул перед самым занавесом реальности, она закрыла глаза и рухнула вниз по кроличьей норе. Безумный мир остался где-то за берегами бездны. А тут темно, тихо. И роскошная гармония гула ветра и шелеста листьев. Нет, Марта узнала этот звук, это шелест парусов в голубой бухте. Откуда из-за порога темноты обрушился долгожданный барабанный раскат майского грома и посыпались мелкие звонкие капли. Темп марша нарастал круг за кругом, догоняя карусель у Марты в голове. Колокольчики и скрипки, бубен и свирель – украшали всю эту звуковую елку. Кружево звуков спеленало ее полностью, конвульсии остановились, бездна кончилась, музыка осталась шептать над головой, в глаза ударил мягкий свет лампы укутанной в абажур, в нос заполз аромат лимонного чая, щеку грел плед. За окном мела метель, стекла трещали под зимним натиском. Марта расправила крылья, улыбнулась. И отправилась на кухню, чтобы сделать себе бутерброд с сыром. Аптекарь был прав, она увидела то, что с ней никогда не сможет произойти. Убивать в себе любовь она никогда не посмеет, она не сможет вынести этот аттракцион еще раз.
Часы пробили 10, кукушка, зевнув, пожелал ей спокойной ночи. Скрипнула дверь и в комнату вполз пряный волшебный сон. Лекарство от одиночества было готово и протестировано. Завтра Марта выставит его на полку своей душевной аптеки. Она уже знала, кто первый протянет руку к флакончику из темного стекла. Один раз пережив смерть любви, никому не захочется повторять глупость. Профилактика всегда эффективнее лечения.