Бесконечная нежность...

Бесконечная нежность... В душе – хрустальные люстры, мягко стучат друг о друга маленькие капельки, параллелепипеды и сферы. Ласково касаются ресниц прохладные пальцы. Веки закрываются, пряча от света глаза. На губах сияет тёплая, добрая улыбка, сердце тихонько бьётся, словно боясь спугнуть прилетевшую откуда-то с неба мечту.

Медленно выбираются из-под одеяла руки, мягко опускаются вдоль туловища, тянутся вверх, потом – в стороны и снова опускаются вниз, прячутся под одеяло и натягивают его до самого носа. Открываются глаза и лукаво глядят из стороны в сторону, голова поворачивается к окну, губы обиженно шепчут: «Уже утро».

Одеяло натягивается до самых ушей, ноги нащупывают мягкое пушистое мурлычущее существо и недовольно сбрасывают его с кровати: «Бегемот, ты хоть ноги помыл, перед тем как лезть на мою простынь? Вот скажу маме, что ты не ночевал в своей корзинке, будешь всю неделю есть один Вискас». Бегемот невозмутимо запрыгивает обратно на постель и начинает играть с моим одеялом. «Вырастили на свою голову, - думаю я, - ещё немного и он потребует место за столом, свой собственный телевизор и деньги на карманные расходы». Наигравшись с одеялом, кот подбирается к моим волосам и, что есть силы, вцепляется в них лапой. Проворно хватаю его за шкирку и снова сбрасываю с кровати. Бегемот забирается на подоконник и ищет под окном воробьёв. «Доиграешься ты», - грожусь я и окончательно выбираюсь из-под одеяла.

На улице светло и тепло. Май окончательно отвоевал право на хорошую погоду у туманного меланхоличного апреля. Солнце сияет ослепительно ярко. В саду распускаются тюльпаны, нежно цветут вишни... При каждом порыве ветра с них слетают лёгкие белые лепестки и укрывают землю. Тёплый снег ещё несколько раз переворачивается, увлекаемый порывами ветра, и замирает, впитав влагу ещё мокрой от утренней росы земли. Через приоткрытое окно медленно затекает в комнату свежий аромат весны. Чувствую запах листьев, только что распустившихся ландышей и цветущих деревьев. Вскакиваю с кровати и несколько раз поворачиваюсь вокруг себя. Меня переполняет совершенное, безукоризненное счастье. Хочется громко петь и я начинаю во всё горло выкрикивать слова какой-то песни. На улице смеются, но мне всё равно. В конце-концов, десять лет – самый возраст для того, чтобы делать глупости.

Всё так же громко распевая песни, убираю кровать и босиком, в одной ночной рубашке прошлёпываю на кухню. Там хлопочет мама. Она желает мне доброго утра и велит вымыть руки, позвать кота и садиться за стол. По-прежнему непричёсанная я выбегаю в коридор и спешу выполнить только что данные мне поручения, правда, в несколько ином порядке. Хватаю за шкирку кота и говорю: «Извини, Бегемот, тебя мама зовёт». Транспортировав его на кухню, почти лечу в ванную, где вместе с руками вымываю ещё лицо и полтуловища. Приходится переодеться. Кое-как нацепив домашний сарафан, снова вбегаю на кухню, где меня уже ждёт большая чашка какао с только что испечёнными французскими булочками. Мама, заметив, что я в новом наряде, говорит: «Ты уже переоделась? Вот умница. Садись кушать». Она тоже садится за стол и пьёт кофе. На ней халат и передник, а в руках - кухонное полотенце. В духовке вот-вот поспеет новая партия булочек. Я спешно поглощаю любимое лакомство и запиваю его уже не горячим какао. Внезапно останавливаюсь и смотрю на маму. «Какая же она красивая, - думаю я, - у меня самая лучшая мама на свете!». Мама, заметив мой внимательный взгляд, вопросительно поднимает голову. Я улыбаюсь и, всё ещё глядя на неё, уминаю французские булочки.

Тем временем, Бегемот с важностью жуёт творог. На подоконник садится птичка и весело щебечет свою весеннюю наивную песенку. На улице чудесная погода. Солнце ласково заглядывает в окно. Как всё это прекрасно! Я чувствую бесконечную нежность, в моей душе звонят хрустальные люстры...

25.12.2006.