Рождество полковника Мустанга

Вечер сочельника. Где-то на улицах Столицы.

С серого предвечернего неба падал снег. Снежинки были крупные – самые настоящие хлопья. Редко гнилая погода Столицы баловала ее жителей такой картиной: обычно зимой здесь шли противные холодные дожди. Сейчас же, как по заказу под Рождество – пар изо рта, белые звездочки на черном рукаве шинели… очень красиво.
Но, наверное, дуло пистолета, направленного тебе в лоб, гораздо красивее. Никаких сил нет взгляд отвести.
Полковник Мустанг все-таки нашел в себе силы оторваться от сего интригующего зрелища, чтобы посмотреть в глаза своему потенциальному убийце. Потенциальный убийца плакал. Нет, ей-богу, ревел.
Слезы мокрые. Снег тоже мокрый – перчатки совсем отсырели. Рой уже пытался высечь искру, и не получалось.
«Наверняка, мальчику никогда не доводилось убивать своих, - подумал полковник с отрешенность и даже с неожиданной теплотой. – Да и просто убивать - доводилось ли?.. В лучшем случае, случайный выстрел во время какого-нибудь задержания, когда потом ни за что не разобраться, кто именно прикончил преступника…»
-Чем же я вызвал у вас такую ненависть, сержант? – холодно спросил Рой вслух. – Или вам заплатили из Дхармы? Уважьте старшего товарища, скажите уж. Считайте, что это мое последнее желание.
-Не притворяйтесь! - голос сержанта Броша сорвался. – Вы все прекрасно знаете! Вы… вы убили ее! А она была ни в чем не виновата! Теперь я убью вас, и мне все равно, что мне за это будет!
-Вот как? – Мустанг приподнял бровь. – А ты подумал, что станет с отцом-инвалидом и младшим братом?.. Если тебя осудят, им ведь даже пенсии полагаться не будет. Насколько я помню, Колин только пошел в старшую школу…
-Вы… - в глазах Броша появилось настоящее удивление. – Вы знаете о моей семье?!
Мустанг мог бы ответить: «Разумеется, знаю. Когда Мария Росс вляпалась в это глупейшее обвинение в убийстве моего лучшего друга, я не поленился навести самые подробные справки о ней… и о тебе, ясное дело, раз уж вы так близки!»
Но Мустанг молчал. Он вдруг понял, что бесконечно устал. Может быть, это даже справедливо, если мальчик убьет его сейчас. Нелепая жизнь – череда ошибок. Пора ей закончиться. Рано или поздно старые грехи должны его настигнуть – не все же за него расплачиваться другим. Так почему не сейчас?.. Есть в этом горький привкус высшей справедливости.
Полным-полно более удачливых ребят, которым не нравится то, что происходит в стране. Да вот хоть Стальной с братом – если, конечно, мальчик когда-нибудь догадается вытащить голову из задницы и посмотреть вокруг. Найдется, кому довести его дело до конца. Конечно, если бы Маес был жив…
А ведь этот парнишка, Брош (черт! Как же его все-таки зовут?.. не вспомнить имя, нет, не вспомнить… то же самое, что и со Стальным…) тоже Мустангу нравился. Через пару лет из него мог бы выйти толк…
Может, и выйдет. Может, он как-то умудрится скрыть факт убийства. Парень, вроде, сообразительный, хотя и дурак… как все по молодости.
-Вы убийца, - прошептал Брош, взводя курок. – Просто циничный убийца. Я удивлен, как у вас вообще могли быть друзья!
Мустанг закрыл глаза. Темнота была приветливой и ласковой, как теплая вода.
-Стреляй, - коротко сказал он. – Раз уж ты взял на себя право судить сволочей вроде меня, я твое решение не изменю.
Лиза, тебе не придется выполнять то давнее обещание. Ты рада?

За два дня до этого.
-Эй, Фарман, ты с кем собираешься встречать рожество? – благодушно спросил младший лейтенант Брэда. Он как раз основательно перекусил, и находился потому в настроении расслабленном, способствующем философским размышлениям. Еще такое настроение отлично подходило для того, чтобы перемыть косточки товарищам-офицерам и унтер-офицерам.
-Старики мои приедут, - ответил Фарман, поднимая голову от газеты, которую читал. – Года три уже их не видел. Вот, решили выбраться.
-Ага, как же, как же, старики… - лениво процедил сквозь зубы Брэда, - то-то тебя видели на днях с такой чернявенькой… - Брэда пригнулся, чтобы избежать летящей в лоб газеты. Газета прилетела по затылку Фьюри, который, не видя ничего вокруг себя, как раз починял старый радиоприемник – давно бы уже полагалось по-хорошему списать и заменить новым, но разве складские выделят лишний цент даже для Генштаба!.. Фьюри ойкнул и неловко двинул локтем. Приемник с грохотом полетел на пол.
-Ребят, вы чего? – удивленно воскликнул старший сержант. - Фарман, какая муха вас укусила?
Фарман смущенно кашлянул. Щеки у него были какими-то подозрительно порозовевшими.
-Простите, Фьюри. Задели за живое. Черт возьми, стоит только с девушкой вдвоем пройтись, как вся штаб-квартира знает!
-Это что, - довольно заметил Фьюри, - вот Ян всегда все узнавал еще до того, как…
И осекся, заметив, как помрачнели при его словах товарищи.
Нет Яна Хавока, балбеса и остряка, души компании и незаменимого оперативника. И, скорее всего, никогда не будет. А это в каком-то смысле хуже, когда не кончено совсем, но – смутная тень надежды витает в воздухе, норовит присесть на край стола, уцепить из вечного пакета Брэды плюшку с начинкой и громогласно заявить: «Ну что, соскучились, ротозеи? Не съели вас без меня старлей с полковником? Ха, неужели вы думали, что я не справлюсь с каким-то паршивым параличом?! Не на того напали!»
-Ну ладно, - с нарочитым оптимизмом произнес Брэда, - так что там у нас с праздничными планами? Вот лично я…
Дверь с оглушительным стуком распахнулась.
Нет, когда хотел, полковник умел входить бесшумно. Но сейчас был явно не тот случай.
-Что здесь творится? – спросил Рой Мустанг железным тоном. – Насколько я помню, подходит годовой отчет.
-Нет уж, вы на нас свои дела не повесите, – фыркнул Брэда. – Свои отчеты мы давно уже написали, так что теперь только ваш черед – сводный делать.
-Ф-фу, - Рой поморщился и потер затылок. – Вот смотрите, не напишу я эту чертову бумажку, уволят меня или с треском разжалуют. И не видать вам больше такого мягкосердечного начальника как своих ушей.
-Шеф, вам и правда нужна помощь? – спросил Фарман с ноткой сочувствия. – Если так плохо…
-Да ладно, - Мустанг махнул рукой. – Озадачу старшего лейтенанта… Кстати, никто ее не видел?
-У нее сегодня выходной, - напомнил Брэда. – Помните, полковник? Вы же ее сами отпустили.
-Разумеется, помню, - настроение у Мустанга заметно упало. – Ладно, придется самому справляться, помоги бог нашим генералам … - его голос звучал многообещающе.
Мустанг почти уже было прошел через «предбанник», где сидели его помощники, к своему кабинету, как вдруг сержант Фьюри наивно спросил, поправляя большие круглые очки:
-Кстати, а вы, полковник, с кем будете справлять Рождество?
Полковник с мечтательным видом замер, уже занеся ногу над порогом двери. Брэда мысленно застонал, едва не хлопнув себя ладонью по лбу. Все, сейчас им предстоит выслушивать длинный список побед полковника на любовном фронте и подробные описания всех его многочисленных пассий… ну какой нормальный мужик может воспринимать такое спокойно, тем более из уст непосредственного начальника?! Тем более, если этот начальник, каким бы сто раз замечательным он ни был, и как бы ты сам ни был готов за него в огонь и в воду, и моложе тебя и, что уж греха таить, для женского пола гораздо привлекательнее!
Но ожидаемого часового монолога (Мустанг был порою потрясающе изобретателен, когда требовалось увильнуть от работы) не последовало. Полковник только довольно улыбнулся и произнес:
-О! Она – это что-то.
-А как зовут? – Брэда насторожился. – Только не говорите мне, что это снова та медсестра…
-Нет, - Мустанг ухмылялся с видом кота, поймавшего птичку – только перьев вокруг рта не хватало.
-А может быть, та сержант, что сидит на телефоне в приемной?
-Попал пальцем в небо. Ладно, лейтенант, не гадай… все равно никто из вас ее не знает. Хотя! – он с важным и загадочным видом поднял указательный палец. – По долгу службы должны бы.
И вознамерился уйти в свой кабинет, не говоря более ничего.
-Недавно познакомились, да? – обреченно спросил Фарман. Способность полковника не напрягаясь заводить мимолетные романы, и столь же легко их заканчивать, давно стала притчей во языцех и главной темой сплетен едва ли не всей армейской верхушки. Уж в Столице-то и в Ист-сити – наверняка.
-О нет, - усмехнулся Мустанг. – Я ее уже порядочно знаю.
-Так она ваша ровесница? – выразил Фьюри всеобщее удивление. Обычно Мустанга привлекали молоденькие, едва за двадцать. Впрочем, ему и самому еще тридцати не было.
-Не думаю, - столь же безмятежно отозвался полковник, – скорее, постарше.
И наконец удалился к себе, хлопнув дверью.
После его ухода в приемной воцарилась глухая тишина.
-Так, - наконец нарушил паузу Фарман и слегка кашлянул. – У кого какие мнения, господа?
Мнений не было ни у кого и никаких.
Часа через два, когда полковник покинул кабинет, бормоча: "Ну совершенно невозможно сосредоточиться!", Фьюри вдруг нерешительно заметил, глядя вслед дезертирующему с поля неравной битвы начальству:
-А может быть, это мисс Гримзон, старшая из библиотеки?..
Его реплика упала в тишину, и тут же проросла всеобщим вниманием.
-Вот уж точно – гримза! – с чувством произнес Брэда. – Ты думай, перед тем, как сказать!
-Если бы это была она, Шеска бы знала, - пожал плечами Фарман. – А она мне ничего не говорила, так что…
-О! – Брэда тут же выпрямился на стуле, где до этого сидел, лениво развалившись. – Так не только черненькая, но и Шеска…
-Прекратите ваши инсинуации, сержант! Мы просто друзья!
-Ладно, понял, заткнулся… Ну, значит, не Гримзон. Но кто?
Дискуссия вспыхнула и набрала силу со скоростью лесного пожара. Перебрали всех женщин, работающих в штаб-квартире – среди них не было ни одной блондинки подходящего возраста. Подумали: уж не Хоукай ли?! Чем черт не шутит, вроде бы, она всего на пару лет младше, а кто этих баб знает, как они с возрастом выпендриваются… Отложили до следующего дня – все равно спросить не могли.
На следующий день вся мужская часть команды Мустанга прибыла на службу ранее раннего и начала с нетерпением ждать старшего лейтенанта. Лиза Хоукай появилась как всегда, без пяти восемь, и удивленно уставилась на занятые рабочие места.
-Что с вами, господа офицеры? – спросила она с ноткой легкого удивления в голосе. – Эпидемия?
-Вы жестоки, старший лейтенант… - пробормотал Фьюри. – Я часто прихожу вовремя!
-Разумеется, сержант, - Лиза поджала губы. – Ладно, что произошло?
-Послушай, Лиза… - Брэда кашлянул и спросил как можно небрежнее. – Ты, часом, не с полковником Рождество встречаешь?
После этого вопроса последовала пауза. Выражение лица Лизы ни на йоту не изменилось – обычная компетентная невозмутимость. Но… "Убьет!" – подумал Фьюри и с огромным трудом подавил желание спрятаться под стол, оставив старшего товарища на линии огня. Точнее, не столько подавил… просто оцепеневшее от ужаса тело отказалось повиноваться.
-Лейтенант Хоукай, то есть мы просто хотели… - отважно попытался придти на помощь Фарман. – Он сказал, что некая женщина, вот мы и думали, может, вы знаете…
-Я вижу, что вы хотели, - произнесла Хоукай спокойным, почти доброжелательным голосом… таким, что только крышку гроба им заколачивать – вместо молотка. – И я вижу, чего вы не хотели. А именно – вы не хотели заниматься делом. И для общей информации: насколько я помню, двадцать пятое число является обычным укороченным рабочим днем. Соответственно, я, разумеется, проведу определенную часть рабочего времени с полковником Мустангом – как в любой другой день. А вечер проведу по своему усмотрению – как обычно. Шансов встретиться с полковником во внерабочие часы у меня ничуть не больше, чем у вас. Вопрос можно считать исчерпанным?
-Д-да… - пробормотал Брэда. – Лиза, да не сердись ты…
-Я не сержусь, - спокойно ответила лейтенант Хоукай. И улыбнулась.
"Я умру!" – подумал сержант Фьюри.
За обедом, когда Брэда, Фьюри и Фарман собрались в офицерской столовой, Брэда констатировал:
-Она тоже не знает, - ему даже не нужно было уточнять, кто не знает и чего не знает.
-Почему? – удивился Фарман. – Думаешь, она бы нам сказала, если бы знала, с кем?
-Потому что она удивилась. И приревновала.
-Приревновала?! – Фьюри пораженно поправил очки. – Вы уверены?
-Поживи с мое, - благодушно отозвался Брэда.
После работы они собрались навестить лейтенанта Хавока. Того скоро должны были выписать, просто держали на больничной койке до конца года, чтобы добрать срок службы. Не подлежало сомнению, что, как только главврач подпишет медицинское заключение, Хавок будет демобилизован и отпущен на все четыре стороны… на инвалидной коляске. С мизерным пособием, едва достаточным, чтобы сводить концы с концами и не умереть с голоду. И никакого будущего впереди – в двадцать с небольшим лет…
Разумеется, историю рассказали и лейтенанту – как свежайшую сплетню из штаб-квартиры. В изложении Брэды она приобрела характер чего-то среднего между захватывающим детективом и шпионским романом. Загадка даже вывела Хавока из апатии на какое-то время. Он включился в игру, всерьез перебирая общих с полковником знакомых, да и просто женщин, которые могли бы привлечь внимание их любвеобильного командира.
Однако и тут результат оказался нулевым.
-Понятия не имею, - только и мог констатировать он в полной растерянности, закуривая сигарету. – Знаете что, ребята… А почему бы вам просто завтра не последить за ним?
-Последить? – удивился Фьюри.
-Да. Помните, как мы тогда за ним следили, когда пришло спец-задание из генштаба?
-Ну, это же было спецзадание… - произнес Фарман с сомнением. – А просто так…
-Да ладно вам! – Хавок затянулся. – Хоть повеселитесь…
-Пациент! – в палату заглянула возмущенная медсестра. – Вам нельзя курить так много! Уже который раз захожу, и вы…
-Ладно, ладно, - сердито отмахнулся Хавок. – Можно сказать, единственное развлечение!
-Врач сказал, что… А вы что тут делаете? Приемные часы уже закончились! Идите, господа офицеры, идите!
Перед тем, как переступить порог, Брэда обернулся и увидел, как девушка повесила над кроватью больного еловую веточку с колокольчиками – рождество. Везде Рождество.

-Ну так что вы думаете? – спросил Фьюри, когда они вышли из душноватого, пахнущего лекарствами и человеческой болью коридора больницы в промозглые сумерки. – Может, действительно последить?
-Даже не знаю… - протянул Фарман. – Неловко как-то. Все-таки личная жизнь…
-Да ладно, полковник не рассердится, если что… - махнул рукой Брэда. - Разве что для вида. А лично меня раньше семи часов к праздничному столу не ждут. Как насчет вас?
-Я располагаю собой часов до десяти, - осторожно ответил Фарман, - но ты уверен, что этого достаточно?
-Я могу отпроситься… - протянул Фьюри с некоторой неуверенностью в голосе.
-Значит, так тому и быть, - подвел Брэда черту. – Иначе лично я умру от любопытства.
-А если подумать… - тихонько добавил Фьюри, - мы ведь не знали, с кем он встречал Рождество и все предыдущие годы…
Его старшие товарищи только переглянулись.


Вечер сочельника. На ступенях штаб-квартиры.
-Полковник Мустанг! Полковник! Мне надо с вами поговорить! – Мустанг раздраженно обернулся. Мерзкая уличная погода отнюдь не располагала к беседам на скользких мраморных ступенях Генерального Штаба, однако окликнувший его явно спешил и очень волновался. И голос… знакомый. Определенно знакомый.
Молодой сержант Денис Брош подскочил к Мустангу, придерживая рукой форменную пилотку. Отдал честь. Мустанг небрежно отсалютовал в ответ, давая понять, что торопится.
-Полковник, вы не уделите мне пару минут?
-Только быстро, сержант, - недовольно произнес Рой. – Сегодня Рождество, если вы не в курсе.
-Это… это действительно срочно! Это в связи… - он сунул руку за пазуху и достал из внутреннего кармана шинели сложенный вдвое листок из линованного блокнота. Развернул. Даже в тусклом сумеречном свете Мустанг разобрал знакомый рисунок: змей, кусающий собственный хвост. Печать Уробороса.
-Это я нашел… в библиотеке. В связи с… генералом Хьюзом. Ну, вы понимаете, я…так вышло, что я тоже этим занялся.
Мустанг быстро посмотрел сержанту в лицо.
-Пойдемте, - сказал полковник. – Это лучше обсуждать… в более спокойном месте.
Брош не возразил, хотя на ступенях генштаба в этот час никого не было – все, само собой, стремились разойтись пораньше в праздничный день. Это Мустанга лейтенант Хоукай задержала до самого конца смены, заставив исправлять ошибки в отчете… и задержала бы и дольше, вероятно, будь ее воля.

***
-Вот черт! – ругнулся Брэда. Он, Фарман и Фьюри, пока ожидали появления своего командира, прятались за колоннами на крыльце генштаба, в укромном уголке, издавна облюбованном курильщиками. – Какого черта он увязался за полковником?! А вдруг он нас заметит? Следить за двумя сложнее!
-Да нет, скорее, он отвлечет полковника разговором, и нам будет удобнее… - потер подбородок Фарман.
-Да, но он еще и отвлечет его от его… компании! Значит, он не сразу к ней не пойдет… Ну да, вот смотрите, идет куда-то с Брошем! Явно не к своей цыпочке…
-А вы не думаете… - застенчиво произнес Фьюри, - вы не думаете, что он… ну как бы это… что сержант Брош… в общем, что он и есть компания полковника?
-С чего бы? – хмыкнул Брэда. – Он же не девушка.
-Да, но он… он блондин! – Фьюри покраснел.
Фарман и Брэда переглянулись. Брэда покрутил пальцем у виска.
-Ну, я же просто предположил… - начал оправдываться Фьюри.
-Меня другое беспокоит… - лицо Фармана приняло обеспокоенное выражение. – История с лейтенантом Росс… полагаю, вы все помните, что сержант Брош был ее ближайшим другом?
-Ну и что? – спросил Фьюри, поправляя очки.
-Помнишь реакцию майора Армстронга?.. А ведь он неплохо знает полковника, лучше, чем многие…
-Ах ты, ч-черт! - Брэда выглянул из-за колонны. – Пока мы разговаривали, их и след простыл! Этот чертов ловелас привык к своей безнаказанности и стал слишком беспечен!
Брэда заторопился вниз по ступеням. Фарман поспешил за ним, а потом и Фьюри – с секундной заминкой.

***
Грянул выстрел.
Мустанг пригнулся – быстро, резко. Главное было не дернуться раньше времени – чтобы пуля уже вышла из ствола. Шанс минимальный, но все же… Он жив?! Жив! Упасть на землю, перекатиться в сторону… Черт, этот мокрый снег – не то снег, не то грязь, и не поймешь. И не видно ни черта. Почему не поставить больше фонарей?! На войну у них денег хватает, а на фонари…
Так, куда он целится?! Куда уворачиваться?!
Брош никуда не целился. Он сидел на одном колене, баюкая у груди раненую руку. Приподнявшись на локтях, Мустанг увидел кровь на белых перчатках.
-Вы… - произнес сержант неожиданно сипло и неожиданно без ненависти, просто удивленно. – Вы всегда… с охраной…
-Вот уж нет, - сухо произнес Мустанг, поднимаясь и отряхиваясь. – Я не параноик.
Он подошел к сержанту. Не вплотную – просто встал близко. Пистолет – обычный, табельное оружие – валялся рядом с коленом молодого человека. Впрочем, попытки поднять его и выстрелить сержант не сделал. "Морально раздавлен".
Ох, лукавил мальчик. Сам себя обманывал. Как выпутываться-то будет теперь?
Ладно, хорошо хоть молчит. Не призывает с истерическим надрывом в голосе арестовать себя, не декларирует, что жизнь кончена и ему, дескать, все равно, что теперь будет.
Впрочем, может, у него просто есть чувство литературного стиля, и он не хочет повторяться?
-Почему ты не подберешь пистолет? – спросил Рой.
Сержант вскинул на него удивленный взгляд.
-Реши я убить человека, который, как я считаю, не заслуживает жить, - хмуро продолжил полковник, - я бы шел до конца.
Брош вдруг выкинул руку, стремясь схватить оружие – поздно. Мустанг был начеку, и носком ботинка отшвырнул пистолет в сторону.
-Очень мило, да? – спросил полковник еще мрачнее. – Ты думаешь, я позволю тебе меня убить? Тебе никто не говорил, что умирать в Рождество – плохая примета?
Брош молчал и только нервно сглатывал. Снег падал на его растрепанные волосы, бледное лицо с кругами под глазами – небось, сегодня всю ночь не спал, терзался – и не таяли.
-Ладно, - произнес Рой наконец, выдержав паузу. – Можешь стрелять в спину. Если хочешь. Разрешаю.
Отвернулся. И неспешно пошел вдоль по улице. Он считал про себя: секунды две на то, чтобы сообразить, что же произошло, секунда на колебание, секунда, чтобы подхватить пистолет и выстрелить… На счет "пять" ничего не произошло. Чудесно. Если не решился сразу - не решится вообще. Как там у классика?.. "Остановиться на полпути к глупости – редкое достижение".
В боковом переулке, прислонившись к стене, стояли Фарман и Фьюри. Рой прошел мимо них, не замедлив шага. Потом остановился и спросил:
-Стрелял Брэда, да?
-Да, полковник, - кивнул Фарман, забыв, что Мустанг стоит к нему спиной и не может видеть кивка. – А как вы догадались?
-Ты бы не попал по пистолету с такой дистанции. Лейтенант Хоукай либо прострелила бы руку, либо выбила бы оружие чисто. А выбить пистолет, но поцарапать пальцы при этом… либо Брэда, либо Хавок. Хавока я исключил. Сегодня Рождество, но мы не в сказке.
-Так точно, полковник.
Мустанг медленно пошел дальше. Фьюри поправил очки. Полковник сутулится?.. Правда? И чуть шаркает ногами, будто старик? Нет, ничего подобного. Просто стекла запотели.

***
Брош ошарашено смотрел на свою правую руку. Перчатка была порвана, кончики пальцев слегка оцарапаны и даже пока не болели – от холода, наверное. А может, от шока. Голова звенела и шла кругом. Что, можно возвращаться домой и ждать ареста?
Жизнь кончена?
Кончена.
И самое обидное, кончена совершенно бесполезно. Еще и хитрости какие-то придумывал: рисунок откопал, выжидал сколько дней, чтобы дождь или снег, и ситуация подходящая… А в итоге – все равно воля против поли. Если бы только… если бы он смог достать этого типа!
Но… стрелять в спину?.. Пристрелить ублюдка любой ценой, как, несомненно, поступил бы сам этот ублюдок? Слова полковника – тонкое издевательство или не менее тонкий расчет? Можно ли быть настолько хладнокровной сволочью…
"Глупышка, - хмыкнула Мария и потрепала его по щеке, как маленького. – В жизни еще и не то бывает".
А вот у нее больше никакой жизни нет. Да и у него, Дениса, очень может быть, скоро не будет. Может быть, ему лучше сразу покончить с собой? Тогда у отца и Колина останется пенсия… если Мустанг не станет обвинять его посмертно.
Ага, как же, жди. Не станет такой.
Если бы только… если бы оказаться сильнее!
Кто-то обеспокоено цокнул языком.
-А-яй-яй, сержант, ну ты себя и довел…
Брош безразлично повернул голову и увидел знакомую толстую, уродливую и сочувствующую физиономию младшего лейтенанта Брэды. Лейтенант сидел рядом на корточках и протягивал ему табельный пистолет рукоятью вперед.
-Что… - начал Брош.
-Нет, до чего довел… пошел, понимаешь, в какие-то лабазы да склады, и давай по облакам стрелять… не, я понимаю, праздник, ну можно там раньше времени набраться… но зачем возле Генштаба-то пальбу устраивать?
-Я… стрелял не в воздух, - выдавил из себя Брош. Слова тоже были похожи на снег – склизкие такие, мокрые и грязные.
-Да? – Брэда казался удивленным – А Мустанг мне сказал, что в воздух… идет сейчас навстречу и говорит: "Глянь, Брэда, чего это там Брош в воздух стреляет? Может, помочь надо? А мне недосуг, у меня свидание…" Так что, можно сказать, я приказ выполняю. Непосредственного начальства. А ну-ка, вставай. Слушай старшего по званию. Вставай-вставай, и пошли.
-Куда? – безразлично спросил Брош, машинально поднимаясь и пристраивая пистолет в кобуру на поясе.
-Куда… да хоть в этот… "34 дюйма"… там сейчас, небось, половина наших сидит отмечает… чую, парень, тебе сейчас надо напиться. Налакаться до состояния зиц.
Про себя Брэда решил, что позвонит из бара. Послушай, милая… ничего, если я с собой приятеля притащу?.. Не слишком трезвого. Нет-нет, он вообще ничего, просто я его напоил… Да, именно я. Нет, я трезв. Понимаешь, спасать человека надо. Нельзя сейчас парня одного оставлять – он таких дел натворить может… Может, ты своего брата с женой еще позовешь, если пойдут?.. Посидим большой компанией… Ну надо же кому-то делать добрые дела: сегодня ведь Рождество… Да, я знаю, что ты понимаешь: ты у меня умница.

***
Дверь открылась в темную прихожую, впустив с лестницы полоску света. Свет как раз пришелся на игривый настенный календарь, принесенный Кэтти: "А ты не забыл про Рождество?" И кошечка в красной шапке с помпончиком.
С Кэтти Рой расстался вот уже неделю, а снять плакат до сих пор не собрался…
Итак, миссия по транспортировке собственного бренного тела до квартиры может считаться завершенной. Молодец, полковник, благодарность тебе перед строем с занесением в личное дело.
Мустанг переступил порог и преувеличенно аккуратно запер за собой дверь. Ему казалось, что вся усталость за год навалилась на плечи разом, невидимым, но весьма ощутимым грузом. Как он встречал прошлое Рождество?.. Вспомнить легче легкого. С Хьюзами, конечно. Маленькая Элисия забралась к нему на колени и не слезала весь вечер, а потом еще заставила надеть на голову золотую корону, склеенную из фольги. Маэс картинно ревновал. "Лапочка, ты не забыла, это я твой папа! Я, а не этот лощеный хмырь!" "Ну, папочка, тебя-то я каждый день вижу, а дядю Роя – только по праздникам!" В это Рождество Гресия его тоже звала – он отказался. "Ты же хотела свою маму пригласить, - сказал Рой, - а ей даже Маэс никогда не нравился, не говоря уже обо мне. И вообще – это семейный праздник, в конце концов".
Что ж, он запланировал себе отличный вечер. Так не позволим же каким-то юным неврастеникам его испортить.
Сняв шинель и закатав рукава рубашки, Рой прошел в ванную и обильно намочил голову холодной водой. Испытанное средство – сразу стало легче. Промакнул лицо полотенцем, уставился в зеркало на свои усталые, красные от лопнувших сосудов глаза. Да… что бы сказали твои коллеги, увидав обычно собранного полковника Мустанга в таком состоянии?.. В поговорку вошло, что даже во время Ишваритской кампании его мундир всегда был тщательно отглажен, сапоги – без единого пятнышка, и даже выражение лица соответствует Общевойсковому Уставу. Неужели одного дохленького, несерьезного покушения на твою жизнь хватило…
А соломинки хватило, чтобы сломать спину верблюду, правильно.
В холодильнике, в особом отделении охлаждалось до особой температуры вино. К черту, не хочется холодного. Чай?.. Кофе?.. Чай. Зеленый чай, из заветной коробочки. По всем правилам… Ужин?.. Вроде бы он хотел себе что-то такое поджарить, даже с утра выложил мясо размораживаться… перебьемся. Готовить Рой никогда особенно не любил, хотя в юношеско-безденежные годы пришлось научиться. Разве только салхимичить?.. Наверняка мясо пересушится, но… желудок вдруг скрутило с такой силой, что Рой понял: алхимичить и только алхимичить. Никаких сил нет ждать, пока оно пожарится нормальным способом. Уж лучше поедать бутерброды с сыром и черствым… ну да, черствым, забыл купить свежего… батоном.
Мясо он пожарил, начертив алхимическую печать прямо на кухонном столе, и на кухне же его съел. А вот купленное заранее в любимом кафе мороженое и свежезаваренный чай – мороженое с чаем, любимейшее извращение детских лет… "Рой, прекрати сейчас же, зубы испортишь!" - он унес в комнату. Сел в кресло, за столик перед окном. По узкой улице внизу изредка проезжали машины, обливая соседние дома бледным светом фар. Последние задержавшиеся на работе спешат домой.
Трель звонка прозвучала удивительно неуместно. И где-то совсем рядом. Черт, где?.. телефон же должен стоять на столике в прихожей…
И тут Рой вспомнил, куда запихнул надоедливый аппарат не далее, как сегодня утром. Он нагнулся, сунул руку под кресло и извлек оттуда искомый предмет. Шнур, разумеется, запутался об ножки, пока распутался, пока то, пока се… тем не менее, когда полковник наконец снял трубку, его абонент все еще оставался на проводе.
-Полковник?
-Старший лейтенант, – Рой машинально потянулся пригладить волосы и только тут сообразил, что Лиза его видеть не может. – Что-то случилось?
-Нет, ничего. Просто мне показалось… полковник, с вами все в порядке? Может быть, нужна помощь?
"Она что, говорила с Брэдой?! Когда этот сукин сын успел…"
-С чего вы взяли, лейтенант?
-Да так, ничего особенного. Просто подумалось.
-Все в порядке. Если не считать этого идиотского отчета, - Рой позволил прорваться нотке раздражения. – Мне он сегодня приснится в кошмаре, и в этом будете виноваты вы, так и знайте!
Смешок.
-Мне лестно, что любимое начальство думает обо мне даже во сне. Спокойной ночи, полковник. Счастливого Рождества.
-Счастливого Рождества… - машинально ответил Рой, но трубку уже повесили.
Какое-то время он смотрел на телефон не то с усмешкой, не то с удивлением. "Спокойной ночи…" Почему она решила, что он один и собирается ложиться спать?.. Или намек: мол, смотрите свои кошмары поскорее?.. Нет, положительно, эта женщина – что-то с чем-то.
Свет фар снова скользнул по комнате: еще кто-то торопился к семье и жареной индейке.
Ну их.
Мустанг поставил телефон на пол. Потянулся, зажег торшер. Теплый круг света лег на столик, на исходящую паром чашку, на медленно оплывающее в блюдце мороженое, выхватил из полутьмы край стеллажа с книгами… А теперь дадим волю главному извращению – за него мама не просто ругала, а могла и подзатыльник дать.
Рой привстал и, почти не глядя, выхватил с полки книгу в светлом, но порядком захватанном переплете. Когда-то это была его любимица, первейшая подруга детских лет. Сколько же он не обращался к ней?.. Впрочем, она всегда его простит.
Полковник открыл книгу – не на первой странице, нет, они слишком хорошо знали друг друга, чтобы начинать с самого начала. Зачерпнул ложечкой мороженого.
"Рой, опять ты за свое! Не читай за едой, глаза испортишь!"
Ма-ам... Ну еще один разик, ладно?..
"Восход солнца был великолепен. Дневное светило, похожее на позолоченный диск, поднималось из океана, словно из колоссальной алхимической печати. "Дункан" скользил в потоках лучезарного света, и казалось, то не ветер, а солнечные лучи надувают его паруса…"[1]

[1]Правильная цитата, разумеется: "Восход солнца был великолепен. Дневное светило, похожее на позолоченный диск, поднималось из океана, словно из колоссальной гальванической ванны. "Дункан" скользил в потоках лучезарного света, и казалось, то не ветер, а солнечные лучи надувают его паруса…" Ж. Верн, "Дети капитана Гранта".