Танцующая в темноте

 Она на мгновенье отвлеклась, чтобы согреть руки, затем с улыбкой потянулась за очередной газетой…
 Укутанная по-зимнему, девушка двадцати лет с удивительно милой внешностью производила впечатление порядочного, ответственного человека. Оставалась неясной причина нахождения этого приятного, молодого создания в газетном латке, среди помоек и отвратительных запахов, рядом со станцией метро.
 Изо дня в день, без перерывов, без выходных Марина проводила время на улице, в совсем экстремальной обстановке - она работала. Только три бутерброда в пластиковом контейнере, только три минуты, чтобы успеть полакомиться. Она шутила, рассказывая, что ей требуется ровно одна минута на каждый бутерброд и, что иногда она так развлекается, засекая время. Было видно: не смотря ни на что, девушке нравится своя работа, шумное место, которое ей и не приходилось выбирать, нравятся люди, трудящиеся рядом с ней. Марина по-взрослому снисходительно относилась к иногда грубым, ругающимся клиентам, отвечая сдержанным тихим голосом на их неуместные восклицания. Она давно смирилась со спецификой своей деятельности и знала свое место. Девушке приходилось носить ненавистный ею бейдж, ярко-малиновыми буквами кричащий её имя, что доставляло удовольствие мужчинам, которые совсем не стеснялись подойти к ней с намерениями известного характера. Марина научилась справляться с «ухажёрами», переводя темы разговоров на крайне деловые. Именно деловые, «дело» было главным определением ее труда. Она любила говорить: «У меня дела», или: « Я занята»,- это звучало так гордо и важно! Нет, никакого пафоса не вложено в эти слова - (откуда ему взяться), - Марина ругала себя за любовь к своей работе. Как любая девушка в двадцать лет, она мечтала о богатом доме, о теплых семейных ужинах у камина, о беззаботном счастье, часть которого она видела в деньгах. Но зарплата газетчицы с трудом кормила бутербродами саму Марину, ничтожность заработка девушка оценивала, как лишь временную неудачу. И в этих неудачах Марина захлебывалась: голод, физические трудности, отсутствие возможности отдохнуть,- иногда опускались руки. В эти минуты девушка искала утешенье, но на это тоже не было времени. Работа – сон – работа… Лишь голос подруги в соседнем ларьке: «Мариш, ты как?», заставлял ее очнуться, но это было временное чудотворное зелье. Работать – спать - работать…
Только общение с чужими, незнакомыми людьми доставляло ей радость и веселье. Вы бы не узнали в разговоре с Мариной простушку-продавщицу. Я не узнала. Люди отвыкли видеть искреннюю заинтересованность в своей персоне в глазах других. Так, взгляд Марины – живительная микстура от комплексов, проблем.
 Я задалась вопросом – почему в стране дефицит таких «светлых людей», когда подобных Мариш нужно просто искать в правильных местах…
 Каждый день, с раннего утра до вечера, Марине продает нам, людям, спешащим в неизвестном направлении, газеты и журналы, чтобы разнообразить нашу поездку, чтобы понравиться нам, чтобы с нами познакомиться. Она не стремится получить бонус от удачной встречи или так наладить личную жизнь, она не гонится за повышением зарплаты. Она в конце каждого дня отдает выручку начальнице, слушая и выговоры, и похвалу. Она, как и мы, всё же не знает, что будет завтра – она живет сейчас…
 Марина сухо, совсем по-деловому, (как она и любит), обслужила меня, не желая отвечать на посторонние вопросы, но рассказывая о бутербродах и казусных ситуациях с клиентами, смеялась. И я смеялась. Марина не спросила моего имени, она задорно помахала мне рукой на прощание. Я - нет. Но каждый раз теперь, проходя мимо метро, я весело подмигиваю девушке, она не узнает меня, но я-то знаю, как она бывает тогда счастлива!..