Когда падают писатели

Всегда с большим интересом относился к тому, что пишет Чингиз Айтматов. Когда-то жили мы с ним в одном городе, который тогда назывался Фрунзе, а теперь Бишкек. Не знаю, радует или нет слух киргизов новое имя их столицы (говорят, что это переводится, как мутовка для перемешивания кумыса), но странное название Фрунзе уж точно никак не годилось. Дело вовсе не в том, что командарм чем-то идеологически не угодил местным аксакалам. Он хоть и командовал некоторое время Туркестанским фронтом и уж, конечно, досталось от него басмачам, но все же был местным - родился в Пишпеке, который позже стал носить его имя, а позже переименовался в Бишкек. Михаил Фрунзе дорос до государственного деятеля высокого ранга, а в таких местах, как Киргизия, всегда очень внимательно относятся к ставшим знаменитыми землякам.
Проблема для киргизов, когда их столица стала именоваться по фамилии командарма, была чисто языковой. В киргизском языке нет букв «Ш» и «Ф». Благодаря этой особенности очень легко отличить на слух язык казаха от языка киргиза. У казахов «Ш» звучит очень часто, а киргизы предпочитают «Ч». Киргиз назовет парикмахерскую «чачтарач», а казах «шаштаразы». У киргизов утренняя звезда Венера называется Чолпон, а у казахов Шолпан. И при этом мудрые московские вожди ухитрились назвать казахстанский город Чимкентом, и казахи мучались до той поры, пока не получили независимость, тогда и назвали город так, как им удобно – Шымкент. То же самое и с Фрунзе. Старики-киргизы никак не могли выговорить название своей столицы, потому и называли город словом, которое для русского уха звучало как «бырынзай».
Это лингвистическо-историческое отступление совершенно необходимо, если вести речь о Чингизе Айтматове. Его творчество впрямую связано с национальной политикой СССР на своих окраинах, с тем, как менялось отношение интеллигенции этих окраин к языкам – своему родному и общегосударственному русскому. В 50-е, 60-е годы киргизская, казахская интеллигенция, жившая в больших городах, практически запрещала своим детям говорить на родном языке. Они должны были в совершенстве владеть русским – он прокладывал путь к качественному высшему образования в лучших ВУЗах Москвы и Ленинграда. Детям той поры сейчас по 60 с гаком лет, все они безукоризненно говорят на русском, но многие весьма приблизительно знают родной язык – что, кстати, стоило карьеры в первые годы обретения их республиками (Киргизии, Казахстана) независимости. Эти страны, становясь суверенными, пережили совершенно логичный период полного неприятия не только местными радикалами, но и довольно широкой общественностью русского языка. Потом пришло понимание, что двуязычный народ всегда находится в выигрыше перед народом, замкнутым в рамках своего, довольно локального языка. В конце концов, в Кыргызстане – в единственной из стран СНГ! – русский признан, как второй государственный.
Айтматов, как писатель, тоже прошел – в смысле языка – похожий путь. Так «Джамилю», повесть, сделавшей его популярным, он написал на киргизском языке – перевод был осуществлен Дмитриевой. То же самое и с повестью «Верблюжий глаз». Но «Тополек мой в красной косынке», «Первый учитель», «Материнское поле» Айтматов пишет на киргизском, а на русский переводит сам. «Прощай Гульсары!», «Ранние журавли», «Белый пароход», «Пегий пес, бегущий краем моря», «И дольше века длится день», «Плаха», как и все последующие вещи, написаны им сразу на русском языке. И, надо отметить, на замечательном, упругом, многослойном русском языке.
Писателя можно понять – он вышел на уровень, где ему потребовалось для передачи тончайших нюансов язык более богатый литературными традициями. Тем более что его соотечественники русским владеют в достаточной мере – чтобы нюансы эти уловить.
И вот перед нами последний труд Айтматова – изданный питерским издательством «Азбука» роман «Когда падают горы». Роман этот, как и большинство последних произведений Чингиза Торекуловича, имеет подзаголовок «Вечная невеста». Все это настраивает на встречу с литературой уровня «Буранного полустанка» («И дольше века длится день»). Но увы, с первых же строк понимаешь – надеждам оправдаться не суждено.
Все вроде бы на месте. Параллельная судьба двух сильных, но одиноких, обреченных существ – снежного барса Жаабарса и независимого журналиста Арсена Саманчина. Почти криминальный сюжет. И легенда о Вечной невесте. Но если предание о манкурте стало идеологическим стержнем романа «И дольше века длится день», то Вечная невеста оказалась неприкаянной скиталицей не только в самой легенде, но и в самом романе. Легенда торчит из него, как гвоздь из доски.
И не потому, что она плоха. Недостаточно хороша рамка, в какую ее обрамили. Действие романа «Когда падают горы» развивается не то что стремительно – торопливо, суетливо. При этом легко угадывается очередной сюжетный ход. Что неудивительно – так как все персонажи этой книги схематичны, то и поступки их примитивно просты.
Стилистика романа напоминает фельетон. Поначалу так и думается – большой писатель решил позабавиться и написал изящную стилизацию под «изобличительную» литературу новых наших писателей-деревенщиков. Но вскоре к огорчению своему видишь – нет, это всерьез. Айтматов говорит то, что и хотел сказать. И так, как на этот раз сумел.
Главные герой романа Арсен Саманчин, популярный независимый журналист одержим идеей создать по мотивам древней киргизской легенды о Вечной невесте оперу, заглавную партию в которой исполнила бы любимая его девушка, лучший оперный голос страны Айдана Самарова. Но рынок, рыночные отношения рушат его планы. Удачливый шоу-бизнесмен Эрташ Курчалов выманивает золотой голос Айданы из оперного театра на попсовые подмостки. «Вот и укатила она на лимузине оптовой культуры» - это цитата из романа. Процитирую и дальше: «И когда он шел затем квартала два к машине, припаркованной на вечер среди всевозможных иномарок, думалось ему еще: какой контраст царит в нынешней жизни, упивающейся оптовой культурой! Сколько бедности в стране, какая безработица! Молодые люди сидят вдоль уличных обочин на целые километры с плакатами «Дайте работу!», большинство из них прибыли из обезлюдевших селений. Это вызов сообществу человеческому, значит, не способно оно обеспечить востребованность новых поколений, современный мир словно бы говорит им: обществу ты не нужен, изчезни с глаз долой. А мы, те, кто при деле, покатим вперед на своих лимузинах».
Мало того, что тут чисто стилистические огрехи (современный мир говорит ИМ: обществу ТЫ не нужен), так и по стилю, и по мысли это не строки из романа большого писателя, но абзац из газеты товарища Проханова – это он любит изъясняться подобными апокалептически-возвышенными тирадами. Совсем иного ждешь от писателя такого уровня, как Айтматов.
Дальше сюжет развивается так. Оскорбленный в своих лучших чувствах независимый журналист Саманчин решат убить негодяя от шоу-бизнеса Эрташа Курчалова. Но необходимы деньги на оружие, и он соглашается на предложение своего оборотистого дяди, который организовал очень дорогое удовольствие для богатых шейхов из Саудовской Аравии – охоту в горах на снежных барсов. Дяде нужен был переводчик и Саманчин стал им. Когда уже приехали в горы, журналист узнает, что его бывший одноклассник Таштанафган решил взять арабов в заложники и слупить с них 20 миллионов долларов – не в смысле поживиться, а в качестве компенсации мира капитала миру обездоленных и униженных. А в горах все бродит и бродит постаревший, но все еще прекрасный снежный барс Жаабарс. И лучшего финала такой истории, чем совместная трагическая кончина двух этих неприкаянных существ – барса и независимого журналиста – не придумаешь. Так оно и случилось. На фоне нескончаемых причитаний Вечной невесты, которая продолжает искать в киргизских горах своего пропавшего жениха.
Айтматов всегда был силен тем, что в любом свеем произведении (даже если оно было насыщенно древними легендами или чисто фантастическими эпизодами) всегда прочно стоял на родной земле, которую знал прекрасно – на вкус, звук, запах. Он писал о людях, которых тоже очень хорошо знал. Поэтому они говорили у него настоящим человеческим языком, а не цитатами из газет «Завтра» и «Лимонка». Но прошло время. Писатель пожил очень долго в Европе – Люксембург, Брюссель. Видимо, издалека родные края стали ему видеться схематично – именно таким, схематичным, и получился этот его последний роман. Почитателям творчества Айтматова я бы категорически отсоветовал читать его – чтобы не расстраиваться и не разочаровываться. И вот что поразительно – все, о чем размышляет Айтматов, о чем он пишет – и на самом деле стоит размышлений и писательского пера. Но получается как в фильме Говорухина «Ворошиловский стрелок» - все вроде по делу, все злободневно, а смотришь и неловко за большого мастера.
Характерно, что самые, пожалуй, пронзительные и точные страницы романа не те, где действие происходит в родных для Айтматова горах, но те, где его герои – Арсен Саманчин и Айдана Самарова - бродят по парку, окружающему замок средневекового немецкого города Хайдельберга. Кстати, и само написание этого города – Хайдельберг – характерно для человека, долго пожившему в Европе. В русской литературной традиции город этот почему-то принято называть Гейдельбергом. Всем известен знаменитый Гейдельбергский университет, в котором какое-то время трудился Менделеев. Это для европейца Айтматова университет Хайдельбергский.
Так и пришлось бы заканчивать на огорчительной ноте, но составители очень разумно включили в том еще два произведения писателя – повесть «Пегий пес, бегущий краем моря» и новеллу «Белое облако Чингисхана». Обе эти вещи напрочь смывают чувство досады, и ты понимаешь – с каким огромным писателем довелось тебе жить в одно время. Особенно хороша новелла «Белое облако Чингисхана». Это как бы эпилог к роману «И дольше века длится день». Новелла завершается последней минутой в жизни Абуталипа Куттыбаева – главного героя романа. И в этой новелле еще одна – превосходно изложенная – легенда. Новелла эта написана в 1990 году, и, как мне кажется, Айтматову после нее следовало бы помолчать. Лично я считаю, что писатель этот, как мало кто другой, достоин звания Нобелевского лауреата, но как бы эти надежды не рухнули вместе с горами, которые он обрушил в последнем своем романе.