Свитерок

 
 Эта жизнь не по силам.
 А – какая?
 Но когда ешь яблоко, … или вяжешь свитерок, … всегда оказываешься у могилы.
 Она говорит, глядя в пространство бессмысленно,… неостановимо горькое плещет через край:
 - Машина наехала…
 Машина наехала. Ваську подбросило не перевернув. И он упал, и смотрел, не мигая, как над ним пылало и погасло. Его небережно подняли и сбросили в канализационный люк.
 С сухими глазами мама обмывала детским мылом прямо на столе, а папа раскачивался, говорил:
 - ы - ы - ы -ы - ы - ы - ы - ы - ы - ы - ы - ы - ы - ы - ы- ы - ы - ы - ы - ы - ы - ы...
 Васькина застывшая сломанная рука от горячих маминых пальцев сдвинулась и мама это почувствовала, обманулась, а потом не было музыки, и мама повторяла, что забыла надеть на Ваську свитерок:
 - И что теперь делать?
 А делать было нечего, потому что не вынимать же заколоченные по шляпку гвозди, один в головах, один в ногах, четыре сбоку ваших нет, впереди лишь мгла, и свет не зажжется никогда, там, где стылая вода – папа пел. А мама направляла его голос и говорила другие слова, что:
 - Холодно в белой рубашечке…
 И тогда она сосредоточенно стала отбивать крышку камнем, поданным ей Землей. И отец помог ей, гвозди вытащил. Она не успокоилась, пока не привезли свитерок, и вставили гвозди в те же дырки…
 Домой вернулись без Васьки – не раскапывать же, чтобы забрать с собой.
 Решили сделать нового - в эту же ночь - родилась девочка.
Мама каждый год терпела. До Спаса не ела яблок. А когда срок подходил всегда одно и то же: яблоками загружали багажник, отвозили на кладбище и высыпали на Ваську. Три дня не приходили. Когда возвращались, из-под горы яблок появлялась обнаженная могила, на которой оставался новенький свитерок. Его никогда никто не уносил, не крал, и он мок под дождями, выцветал на солнце, пока Васька не забирал, чтобы согреться, - когда мама, с сухими глазами, съедала завалявшееся за крестом яблоко, первое в году на Спаса.
 И только одного не мог выносить Васька – плача девочки. Она плакала много, и спасало что не очень часто, потому что мама научилась давать и ей яблоко из багажника, а иногда из старой клеенчатой сумки, в которой он любил находить конфету, карандаш, блестящие копейки.
 Когда Ваське исполнилось семь лет, он запомнил – сначала машина синяя накатила, потом свет померк, а потом он захлебнулся тухлой водой в слепом колодце…
 Чтобы Васька не мерз, мама каждый год вязала свитерок, сначала он был одного размера, а потом мама догадалась и стала вязать правильно. А потом все еще раз исчезло, как однажды, когда его нашли, но было поздно.
 И вдруг девочка сказала, что они втроем уехали, чтобы мама и папа отдохнули от яблок и свитерков. Насовсем.
Он узнал девочку по плачу, который невыносим. Она тянула как папа, но вместо ы – ы – ы – ы – ы – ы – ы – ы – ы – ы – ы – ы – ы – ы – ы - ы получалось еще хуже.
 Мама хорошо понятно молчала и делала дела теплыми руками вот и сейчас,… Слава Богу,… ему станет тепло…., потому что она, девочка то - есть, догадалась, накрыла его свитерком. Спустя тридцать лет он стал таким как надо, закрыл всю могилу пушистой белой шерстью, как снегом.
 А затем накатила синяя машина, обрушила сверху гору яблок, чтобы Васька понял, что пришел Спас.

2002.02.24.

(знаки препинания расставлены не по правилам, а по чувству).