Герой

(сценариус)

       Герой попадает на войну. Там, естественно, жутко стреляют, летают «Мессершмитты», ездят танки, кругом пыль, дым, гарь, шрапнель, картечь, окопы, вши, портянки и смерть. Но и это ещё, оказывается, не всё.
       На войне есть враг.
       Героя это, естественно, удивляет, когда он вдруг видит врага прямо перед собой: с оскаленной рожей и базукой наперевес. Следует серия залпов и выстрелов, и герой сильно ранен. Но его находит санитарный пёс Тузик и приводит в чувство. Стерев с лица антисептические кал и мочу санитарной собаки, герой с внезапностью, граничащей с удивлением, видит, что он ни хрена не видит. Герой плачет, но, вроде, как и не плачет, так как у него больше нету глаз. «Проклятая базука!» – думает герой про базуку и, с внезапностью, граничащей с быстротой, вспоминает врага с оскаленной рожей. «Ах вы, жопы!» – думает герой про врага и его рожу, – «я вас найду!»
       И герой принимается искать врага. Так как зрительных образов его мозг больше не получает, он ищет врага на ощупь. По-первости это ему удаётся не очень как здорово. Сначала он находит чей-то труп без живота и груди, и этого его натурально пугает. Затем он нащупывает противопехотную мину...
       Санитарный Тузик начеку, и наш герой вновь в строю, правда, уже без ног. Но, перекатываясь с сопки на сопку, из буерака в буерак, он продолжает поиски врага с базукой и с оскаленной рожей. «Надо же, как оно меня...» – периодически думает про себя герой, когда ему очень сильно хочется встать, чтобы сесть и испражниться.
       С буерака в сопку, из сопки в воронку, от дерева к забору, километр за километром, через пень-колоду прёт наш героище, мать его за ноги, на поиски врага. Где враг? Нету. Потаился, однако...
       А вот и враг! Его заметно ранило падающим самолетом, и теперь он лежит лёжа, раскидав конечности по околотку, где попало. Герой неумолимо к нему приближается. Он уже до такой степени развил свои осязательные инстинкты, что различает типы растений и может читать залитые кровью партбилеты, который попадаются по дороге. Он умудряется найти три рубли и спрятать их в пилотку, но предательская пуля коварно сбивает головное убранство скромного солдата и дырявит денежку, так что Сбербанк не принимает. Герой нервничает и не замечает противотанковой мины...
       Тузик. Моча. В строю.
       Теперь герой может щупать только одной из оставшихся у него рук с двумя чужими пальцами на конце. И, конечно, щупает. Щупает он, щупает и, в результате, нащупывает дуло пулемёта. Это он подполз к вражескому доту. Своим неуёмным дёрганьем за ствол он бесит пулемётчика, мешает целиться, и тот стреляет...
       Тузик. Моча. В строю.
       Долго ли, коротко, скоро сказка сказывается, да не быстро герой наш ползёт... Но – ползёт. Ползёт, ползёт и заползает во вражеский окоп. Там он всем мешает целиться, задавая вопросы «враг?», «базука?», «алес цурюк?», путается под ногами и всех бесит. В конце концов, он так всех достаёт, что его вышвыривают из окопа и кидают вслед разрывную гранату...
       Тузик. Моча. В строю.
       Но сила благородства и джихада по-прежнему заставляет героя ползти на происки врага. Теперь он ощупывает свой тернистый путь лицом и языком. Герой уже выяснил, что, к примеру, земля – кислая, копоть – чёрная, трупы – липкие, а горящие танки – горячие. После гранаты конечностей у героя не осталось, включая и малую бескостную. Но герой всё равно продолжает двигаться. Он двигается, двигается и, наконец, вплотную придвигается к подбитому самолётом врагу...
       Герой одному ему известным способом его узнаёт и начинает кусать. Но враг не шевелится. Он – давно умер и теперь мёртв.
       У врагов нет добрых санитарных тузиков.
       Герой под бой литавров поёт победную песнь и с сознанием выполненного долга удаляется в глубокий тыл подлечиться.

1994