Любовь внутривенно

Порция любви внутривенно. Кофе и несколько часов крепкого сна. Пасмурный день за грязным стеклом. Звук дорог. Музыка города. Гадкая музыка, скажу я вам. Там, снаружи, липкая пыль, текучий воздух, спертый до жути. Там слишком мерзко для того, чтобы дышать полной грудью.

Порция любви внутривенно. Нам больше ничего не остается, как принимать ее подобно наркотику. Любовь – это вещество. Чувства – это химия. При дефиците наслаждений мы кидаемся на все, что способно породить в нас немного эндорфинов. И нам без разницы – любовь это или героин.
Мы хотим умереть, но не знаем жизни. Не знаем, что потеряем, если расстанемся с ней. А значит, мы откладываем смерть на потом, на то время, когда уже ничего не будет зависеть от нас.

И мы продолжаем жить, принимая любовь внутривенно.
Счастье? Нет. Не счастье. Это жизнь.
Почему легче быть прагматиком? Потому что легче отрицать, чем соглашаться. Но в чем смысл того, что мы соглашаемся с заведомо ложным? В чем смысл слепой веры в сверхъестественное?

Мы живем от момента до момента. Как будто идем по линии, и изредка на нашем пути встречаются яркие точки – кто-то родился, женился или умер. Вы купили собаку или продали душу Дьяволу. Вы выиграли в лотерею, влюбились или пережили клиническую смерть. В остальном же вашим мирком заправляют оттенки серого. Вы ищите смысл в жизни. Как вы наивны, вы думаете, что он существует. Быть может вы и правы, но гораздо более очевидным является то, что большинство людей больны неизлечимо и безнадёжно. Посредственность. Рутинность. Некроз чувств.

Это наши персональные демоны, сжигающие порывы выйти за пределы рамок и форматов повседневности. Мы превращаемся в механизмы. Чувства трансформируются в новые формы – материальные и осязаемые. Душа отстраняется постепенно, высвобождая место для пустоты. Она-то и рождает в нас мысли о безысходности и бессмысленности. Она превращает каждый наш поступок в попытку суицида. Но мы ведь еще так и не узнали жизнь, а потому по-прежнему боимся смерти. Вот почему мы принимаем любовь внутривенно. Принимаем ее, надеясь, что умрем от передозировки. Умрем случайно, нелепо и навсегда.