Искупление грехов - глава 4

Глубокий и пустой сон прервался назойливым звонком телефона. Майкл зло выругался и разлепил веки. Подняв глаза на электронный будильник, он с ужасом заметил, что страшно опоздал на работу. И, наверняка, это пунктуальная Лидия торопит его на дежурство.
Когда он, наконец, поднялся, почувствовал тупую боль в голове. Это были последствия вчерашней глубокой пьянки. Он никогда не напивался настолько, чтобы забыться совсем. Но ничего страшного не случилось, раз он добрался до дома. Вроде как никого не задавил и не прибил по дороге.
Ответив на звонок Лидии, и, пообещав ей быть на месте через час, он думал, с какого конца начать приводить себя впорядок. Затем решил, что принять контрастный душ пока будет достаточно.
Через некоторое время, когда он уже шел по холлу клиники, к нему подошла медсестра с папками историй болезни, начиная рассказывать о сегодняшних пациентках. Внезапно подошла Лидия и с извинениями прервала ее, попросив доктора пойти с ней.
Она привела его в перевязочную, по дороге рассказав о девочке, которую привезли на рассвете, в начале ее дежурства. Как показал осмотр, ее жестоко изнасиловали и избили. Майкл, скользнул взглядом по бледному лицу девочки, почти ребенка, по тоненьким ручкам, лежавшим поверх одеяла, всю в синяках. Его охватила злость, нет, бессильная ярость и желание придушить то чудовидще, которое могло сотворить такое с ней, с таким хрупким беззащитным существом. Откуда же они, такие, появляются на свет? Как их земля носит?
Глубоко вздохнув, Майкл пересилил ярость и, подготовившись, принялся за более внимательный осмотр. Как оказалось, повреждения были не только внешние, но внутренние.
К счастью, своевременное вмешательство поможет ей не потерять в будущем возможность стать матерью. Только бы ей оправиться от пережитого шока. Иногда такое может перевернуть всю жизнь навсегда.
Он опять внимательно посмотрел на ее лицо. Заостренные черты, тоненький вздернутый носик, обескровленные губы, очертания которых напоминали бантик, русые кудряшки, обрамляющие высокий лоб. Лидия дала ей обезболивающего, потому что с утра, пока его не было, ее мучили боли. Теперь она зашевелилась и тихонько застонала. Майкл присел рядом с кроватью и стал наблюдать за ней. Она раскрыла глаза и мутным взглядом осмотрелась вокруг. Потом тихим безжизненным голосом заговорила с ним.
- Где я? Что со мной?
Майкл не мог оторвать взгляда от ее глаз. Большие, серые, в удивительную желтую крапинку, они выражали бесконечную печаль и тоску, совершенную безысходность и потерянность.
- Как тебя зовут?
- Нэнси.
- Нэнси, сколько тебе лет?
- Мне... 14.
- Нэнси, ты помнишь, что с тобой случилось? Помнишь, почему оказалась здесь?
- Нет... Да... Не знаю...
- Нэнси, тебя... изнасиловали. Сейчас ты в больнице. Я твой врач. Я должен тебя сейчас осмотреть.
Майкл попытался ободряюще улыбнуться, хотя в этой ситуации ободрять было нечем. На его удивление девочка даже не возразила. Просто посмотрела на него пустым взглядом и опустила глаза.
Когда Нэнси немного отдохнула, он опять пришел в ее палату, чтобы поговорить. Лидии она никак не хотела сообщать какие либо данные о себе и о своей семье. Не понятно почему она избегала этой темы.
Она лежала, повернув голову к окну и сложив бледные ладошки поверх одеяла. На его появление никак не отреагировала, просто тяжело вздохнула.
- Нэнси, почему ты не хочешь сообщить случившимся свое семье?
- У меня нет семьи...
- Ты сирота?
- Ну... да, почти... Мой отец скончался три дня назад.
- А матери нет?
- Нет! Ее никогда не было, а сейчас не будет тем более!
Майкл удивился вдруг ожесточившемуся тону девочки. Она даже нахмурила брови. Не просто так были сказаны эти слова, ох, не просто...
- Тебе надо будет остаться здесь еще около недели. Твое состояние пока внушает опасения, хотя ничего серьезного.
На это ответа не последовало. Ее лицо опять ничего не выражало. На этом разговор можно было считать законченным.
Следующие несколько дней Майкл полностью окунулся в рабочий режим, заканчивая приемы и осмотры очень поздно, Нэнси он видел только раз в день, на контрольном осмотре. По словам Лидии, она практически ничего не говорила, ее едва уговаривали поесть. Сам же доктор по мере возможности старался следить за хроникой потерявшихся без вести людей в городе. Но среди них не было никого, кто напомнил бы его пациентку.