Лебединая пара

или мой непрощенный грех…

Я долго ждала «букашку» и, обозленная такой тратой времени, встала у окна. Отвернулась от всех, чтобы не передавать другим свою досаду, и начала смотреть в окно. За спиной у меня кто-то что-то говорил, выходил, заходил, вносил, выносил. Суета движения. Очередная остановка и вдруг… мои плечи одел свет. Как будто трепетная птица взмахнула крыльями, подняла ветер и понесла тепло своего летящего тела ко мне.
Обернулась. Двое. Старые. Очень старые. Старичок и старушка. Он и она. Пара. Держатся за руки, чтобы не упасть. Они вошли на одной из остановок. Поддерживая друг друга, уселись старчески неторопливо, экономно расходуя силы. Но она села на свободное место, а старику уступили сиденье чуть дальше. Дед постоянно оборачивался к своей спутнице, она же успокаивающим взмахом руки давала понять, что «все в порядке и не надо волноваться». Но вот девушка, сидящая рядом со старушкой, пошла к выходу и дед, в очередной раз обернувшись, вдруг просиял. Улыбка у него была потрясающая – юная и… влюбленная. Он торопливо встал и… чуть не упал во время рывка троллейбуса, потеряв равновесие. Я успела перехватить старика и помогла ему сесть рядом со своей дамой. Она испуганно, но тихо попеняла ему: «Лека! Нам осталась одна остановка, а ты скачешь, как мальчишка. У тебя же больные ноги. А если бы ты упал, мой дорогой». Лека нежно посмотрел на свою подругу, взял ее руку, прижал к своей щеке и очень серьезно сказал: «Люсенька! Но я так люблю тебя и хочу сидеть только рядом с тобой». Потом они еще что-то говорили о детях, внуках, плате за квартиру, но я уже невнимательно слушала. Я просто смотрела на их соединенные ладони. Мне казалось, что я слышу в них стук их сердец, медленно и равномерно звенящих в унисон. Стучащих вместе, бегущих как спокойный, равномерный бег одного маятника, несущего Время в Любовь Двоих.
Лебеди и лебединая песня в толпе людей.
Признаюсь вам сейчас в грехе непрощенном – я... завидовала.