Территория грёз 70-82стр. 106

…
16:13 GMT +6:0
Косски замешивал, с хлебом, купленный им у бабули на углу, фарш. Сконцентрировавшись на беседе с Максом он не замечал странное возбуждённое поведение кота, который был и свидетелем вторжения в квартиру постороннего, и бесконечных телефонных звонков – не иначе, что-то стряслось! Впрочем, кот, как только учуял фарш, тут же переключился на текущие проблемы.
- Вот ведь доверчивый человек! - промяукал, вечно недовольный кот, - А вдруг там антитела! - подозрительно покосился он на фарш.
- Кто знает, что содержится в продуктах питания, продаваемых бабушками на улице! – продолжал он мяукать всё настойчивей, - Купил недавно аспирант с кафедры геомагнитных взаимодействий, у бабули пельмени. Поставил, было, воду. Хорошо ему кот его Аристарх, помог. Стащил он пельмени, из-под носа хозяина и понёс любимой кошке - Нянюшке, в подарок. И что? - спросишь ты у меня, дорогой доктор? - продолжал кот тереться о ноги.
- А то! Бабушка, продавшая ему пельмени, была матерью, доктора наук, нашего достопочтенного Рогаса Вадима Максимовича, который работает в тайне от всех, над анти - гравитонами! Нянюшка из того вещества, что посчитала за соль мать физика, когда делала пельмени, синтезировала в желудке вещество не подверженное гравитации! И улетела в открытое пространство! - в ужасе мяукнул кот.
- Сейчас! Погоди, вот и тебе, на! – среагировал на него, хозяин.
- Прощай доктор! - промурлыкал кот, принимаясь за фарш.
- У меня накопилось за ночь, с юбилея много вопросов по поводу снов! – протянул Макс.
- Ого, ты уже вооружился?! Погоди! – Косски взял сковороду, - Устраивайся, сейчас котлеты будем есть!
Макс, привыкая к гостеприимству своего наставника, уже прикидывал сколько надо иметь друзей, чтобы посещая их, питаться и, кстати, жить бесплатно, так как русские всегда просят и остаться заночевать. Он вспомнил студенческую, общажную шутку: - Дайте воды попить, а то так есть хочется, что переночевать негде!
- Ну-с, молодой человек! – Косски подготовил порции, поставив на медленный огонь ещё "каклеток", чтоб хватило, - Пойдём в зал!
- Спасибо Виктор Михайлович!
- Наворачивай, наворачивай! – пошутил он, набив рот. - А я пока говорить буду! – добавил он, уже задумавшись. Максу даже показалось, что он несколько растерян.
- Итак. Наша задача чётко, чтобы не стыдно было перед учёными людьми сложить в чеканную теорию следующий сумбур: в грёзах можно мыслить. Можно говорить внутренним голосом. Представлять, всё подряд, как в мечтах, нельзя, потому что тогда всё задуманное появляется. Поэтому нужно быть осторожней. Конечно полностью контролировать сон не возможно, иногда в такой чепухе участвуешь, что просто стыдно становится. Потоки образов могут обрываться, тогда имеет место пустая среда, - состояние, похожее на то которое сопровождает человека отказавшегося, на минуту мыслить, тогда можно уйти в сон. Человека можно вызвать в свою среду, если он в данный момент слабее, и образы у него не яркие, - иначе можно только к нему. Хотя, честно говоря, я до конца это так и не понял, - нужны исследования. Потеря логической цепи, - ведёт к провалу в реальность, в явь. Например, твоя смерть.
- Правила: необъяснимое в грёзах, – стороной. Запрет самолечения. Соблюдай правила хорошего тона, например не кричи, внутренне. Всё как наяву. В грёзах возможно всё, что возможно в мечтах. Возможно всё, что не было специально ограничено другими грёзерами или тобой самим. Сон это не грёзы, в грёзы можно входить только из сна и выходить только через сон. Выходя из грёз в спокойном состоянии можно, не замечая того, впасть в сон и проснуться только через несколько часов.
О! Понесло! - подумал доков кот.
Кот перешёл на кухню, в зале ему точно ничего не перепадёт, а здесь, ммм, здесь… О Васька, спаси и сохрани! Котлеты горят! Мои котлеты! Он ринулся назад в зал.
- И я скромно надеюсь, что ты Максим Рим, станешь вторым человеком…
- Виктор Михайлович, извините котлеты горят! Доктор! - прибежал кот. Мыслей то у котов не бывает, но они видят нечто, что можно назвать впечатлением. Это видно по позитрон – эмиссионной томографии, цвета перемещаются, как и при работе мозга человека. Так что, все разговоры животных про себя, в фильмах и книжках реальны! Они видят образы, они с ними работают.
- Не мешай! Брысь! – прогнал его Виктор Михайлович.
- То есть, я так понял, в вашей работе наступило время чёткой методики! – проглотил каклетку Макс.
- Ну, ну, эт я так, сгоряча! Эта работа будет совершенствоваться долгие года, если не вечно!
Кот решил, тщательно умываться молча, может тогда заметят.
- Потрясающе! – задумчиво произнёс Макс.
- Скоро привыкнешь! Да, да скоро мы с тобой будем профессиональными грёзерами, Макс.
- Невероятно! Но это же бесконечность познания, в режиме усиленного, скоростного восприятия! Если можно так выразиться!
- Ммда! Сколько ещё непознанного там! – согласился Косски
- Что за запах, Виктор Михайлович?
- Жуй! Жуй! – кинул Косски на бегу, на кухне в сковороде дымилась котова печаль.
После Виктор Михайлович, поведал Максу о своих, теперь уже подтверждённых подозрениях и строго-настрого запретил ему выходить в грёзы одному.
Но когда же я смогу путешествовать в грёзах? - Макс казалось был шокирован этой новостью. Но и доктора можно было понять – расскажи он ему всё сразу, он рисковал лишиться помощника, ещё не заимев его.
- Как это не парадоксально, ты должен забыть о грёзах и сосредоточиться на совершенствовании способности впадать сразу в медикаментозный сон! Без задних ног! – предупредил Косски. Правда потом мы привыкнем к снотворному и оно нам уже не будет помогать, но пока это лучшее решение.
- Да почему?
Хватит юлить, или пан, или пропал.
- Мир грёз занят. Меня пытались сначала вышвырнуть оттуда, потом завербовать там, потом здесь, наяву меня нашел их агент. Надо же насколько всё серьёзно. Речь теперь об угрозе, правда не знаю какой степени серьёзности. Ты должен знать всё, чтобы решиться на такой опасный шаг. А я обязан как можно быстрее тебя научить, ведь если я мешаю какой-нибудь спецслужбе со мной может случится всякое, - соображал Косски «на ходу», - и я обязан передать методику другим людям. Надо собирать конференцию. Ты, Макс, вправе отказаться от вовлечения в такую опасность. Прости, что не сказал тебе это в лесу, но там я ещё не до конца сформулировал понимание опасности.
- Они, что могут нанять киллеров? – Макс тоже соображал «на ходу».
- Киллеры. Киллеры это ерунда, по сравнению с вредом, который можно нанести человеку в мире грёз.
- Например?
- Представь, если во сне тебе испортят психику, ты же можешь лечиться годами. Или логическая бесконечность – цикл. В него ты вообще можешь попасть сам по себе. А чем это чревато, возможно комой, или даже смертью! Но, признаюсь, я очень мало об этом знаю и могу ошибиться.
- Что же нам делать?
- Единственная моя, или если хочешь наша защита, - созыв конференции. Мы должны поведать обо всё людям. Конечно, хотелось бы закончить труд в собственной творческой группе, но...
- Местная конференция собирается неделю, не говоря уже о международной…
- Нет, нет, местная, только местная. А неделя не такой уж большой срок, если учесть что нам нужно прилагать усилия чтобы, посетить опасный для нас мир. Хотя, что они сделают нам, если мы будем там вдвоём. А здесь, наяву они не посмеют.
- Я с вами, и я жажду эксперимента! – Макс чувствовал прилив сил, когда его наставник заговорил о поддержке их научным сообществом. Коллектив это сила.
- Ты, пойми всю серьёзность, опасность, которую я, по своей рассеянности упустил.
- Да я всё понял! Я вам помогу. Виктор Михайлович, кому как не учёным людям, гордости своей страны, быть самоотверженными?!
Мда! Прошло время неожиданных удивлений, теперь в будущее-то страшно и заглядывать. А в более далёкое, - ещё страшней. Что, интересно у них там, в планах: торговля фантазиями, облечёнными в сюжет; поиск и воровство информации; влияние на массы? Хорошо ещё что убивать они там, кажется, не в состоянии. Мда, цивилизация в грязных руках. Ах, какие перспективы были!
- Да не собираюсь я отступать, Макс продолжим осваивать грёзы?
- Ничто нас не сможет остановить!
- Отлично!
- Итак, лечение, обострение памяти, генетическое воспоминание, обострение чувствования. Расчёты, - любая повседневная задача. Более того, как подоплёка выше перечисленному, – на лицо, все пять методов мышления. Сравнение, индукция, дедукция, анализ, синтез, - усиливаются тысячекратно! Как думаешь Макс, во что это выльется?
- Знаете, только теперь до меня дошло какая большая ответственность, думать об этом, созидать это!
- Но именно нам и придётся сделать это. Именно мы должны создать базис, на который потом и будут опираться и плохие люди и хорошие.
- Как это? – не понял Макс.
- Ну, например, любой последующий мудрец, в своих рассуждениях опирается на опыт первого мудреца, причём он может даже и не знать о его существовании. Заложили древние греки в основные понятия философии наблюдение, суждение, доказательство и как только не изощрялись схоластики, - всё равно философия не стала теологией. Или другой пример – общество. Народ всегда, при любых монархиях будет стремиться к равенству, потому что все наши социальные понятия вышли из первобытнообщинного стоя кроманьольцев. Мы всегда, проводя революцию, опираемся на базисный опыт человечества, - он вопросительно глянул на Макса.
- Убедили, убедили – поторопился согласиться Макс, - во первых, будет создан институт осознанного сна, для подробного изучения всех возможностей грёз. Затем, в первую коммерческую очередь, появятся различные шоу-драу центры, - заказываешь по интернет сон и миллиарды сыплются дельцам в карман. Далее, возникают драу-лечебницы, которые будут лечить от любых болезней, наряду с настоящими лечебницами народятся и шарлатанские. Параллельно с этим политики создадут свои центры по изучению осознанного сна. Общество создаст новые образования. А дальше кто успеет вперёд: спецслужбы постараются взять под тотальный контроль массы, сканировать информацию, выявлять неблагонадёжных, убирать не нужных. А объединившееся в грёзах общество, если опоздает на раздачу, будет партизанить в грёзах. Возможна даже драу–война.
- Макс!?
- А кто, может заречься, что не будет выдумано драу-термоядерное оружие?! Люди ведь всегда мыслят сначала в милитаристском направлении.
- Далее, - продолжал Макс, - расчеты, задачи, проекты, будут решаться в грёзах…
- Эдак и компьютерная индустрия отомрёт! - пошутил он.
- А я думаю, компьютеры ещё больше могут усилить наши способности. Ведь если практика так сложна, то представляю какие будут теоретические выкладки! – Косски уже сталкивался с такими проблемами.
- Наконец-то, множество этих шарлатанских частных клиник по России развалится, где вас от всех болезней зелёнкой мажут и денежки берут. Возникнет, вскоре множество связанных с грёзами учреждений, предприятий. Например, драу–курсы высшей математики. Срок обучения - один час.
Доктор Косски, - на этой фразе Макса многозначительно поднял палец, мол, достаточно представить пользу только лишь от таких курсов по всему миру, и реально осознаётся, - что же за открытие вы совершили.
- Согласен! – ответил Доктор, - перечисляй дальше!
- Виктор Михайлович, - передохнул Макс, - а кого не перечислять-то? Даже бомжи будут искать бутылки, с помощью памяти прохожих, пока они будут, эти бомжи! Грёзы затронут всех!
- Да перспектива! А ведь с новыми возможностями, только на первых порах возможны нападения и межгосударственные конфликты! Потом когда у всех, будет любой теоретический материал, любой разработки, любой страны мира, а этого добиться, в грёзах, не сложно, не смотря на все блоки и барьеры, - слишком уж свободолюбивы грёзы, - наступит, наконец, Р-А-В-Е-Н-С-Т-В-О, Макс! – Косски произнёс это великое слово, по буквам.
- Равенство! – мечтательно повторил Макс. Представляете, будет известно о каждом преступлении, о каждой вредной для народа мысли политика. Утопия! Ох, боюсь я этих утопий! Для утопии нужно чтобы все секреты всех людей стали известны всем, Макс!
 - Да?! Виктор Михайлович, а сколько радости утопии приносили их создателям, да и людям им поверившим, - только ради этого стоит их выдумывать!
- Перейдём в кабинет! – вернулся он, - Здесь дымно!
И Косски, можно сказать, провёл первый настоящий, урок Риму. Теперь он будет иметь подтверждения другого человека, что его путешествия в грёзы, - это не случайность, не галлюцинации, не белая горячка, а реальный исторический факт!
- А я намерен тебе, сегодня, сейчас предложить первый совместный выход в грёзы! Ложись на кровать, а я на кресле.
Комната, они друг против друга, сидят за вращающимся столом. Косски представил перед собой вкуснейшие блюда, и начал с аппетитом поглощать их, Макс повторял, за тем лишь исключением, что блюда у представителя страны ближневосточного Капитала по рождению, были разнообразней, изящней и вкуснее. Виктор Михайлович позавидовал, но повторять не стал. А ведь, чёрт возьми, скоро в общеобразовательных школах Фантазия, - это будет основной предмет, - подумал он сквозь сон. Макс согласился. Косски не дожидаясь, пока этот гурман доест, - маленькая месть, - визуально представил задачу из теоретической механики. Раздел Динамика: Мяч, падая с крыши, ударяется о стену противоположного дома. Потом, устремляясь вниз с ускорением g, ударяется об стену первого дома, и так далее. Вопрос, каковы изменения скорости, и сколько раз тело ударится, об обе стены. Макс в рамке над собой вывел решение. После замечаний, Косски передал инициативу Максу. Макс изменил среду. Теперь они сидели в древнем лесу и мимо них, и сквозь них пронеслась когорта конных рыцарей. Макс проследовал за ними, вдали показался турнир. Похоже, Макс вызвал генетическую память, это было реальное событие из далёкого прошлого. Соревновались пешие рыцари – паладины, в блестящих доспехах. В центре турнира, восседал, какой то аристократ в окружении вассалов. Толпа шумела болея за избранных ими воинов. До турнира добрались конные рыцари в не менее красивых доспехах, видимо они тоже были участниками. Аристократ недовольно посмотрел на них. Наверное, опоздание и в те времена осуждалось - промелькнула мысль у Косски, впрочем, он туже прервал её, что бы не помешать Максу.
Макс обратил внимание на красивого скакуна, и вызвал визуальное представление эволюции наоборот. Макс не стал останавливаться на прапрадедушке коня, и тот вскоре превратился в молодую Фаюмию – подростка. Они ясно видели, что среда Макса – наша история изменяется с исторической точностью.
…
- Сэр, у них совместный выход! – с одышкой воскликнул Стемплтон.
- Знаю! – отрезал Лайт.
- Что делать?
- Работайте по плану! – Лайт очень надеялся на Стейна, в Новосибирске. Ещё бы, - обогнать самого генерала в карьере. Нет, он должен создать русский отдел, в Сибири.
- Первичная среда всегда такая яркая! Попробуйте загнать их в их собственный цикл.
- Есть сэр!
Лайт, обманывая Стемплтона, обманывался сам, он попросту жадничал, надеясь на создание русского отдела.
…
Поразительно, на что способно человеческое подсознание. Человек принципиально способен вспомнить что угодно, в том числе и те абстракции, что он создавал в течении его жизни и те мечты что когда-то посещали его. Кроме того, не только организм является целостной системой, но и сообщество организмов. Это доказывает то, что организм может «вспомнить» и то, что существовало до его рождения. Мысль преобразовывается в код аминокислот и наоборот, ужас. Получается, что человек как индивид бессмертен только в утробе матери, до тех пор, пока у него не проявятся половые признаки, а как единица сообщества человек бессмертен, пока существует это самое сообщество. И, человек, таким образом, в ДНК организма, в том числе и в ДНК бессмертной зародышевой плазмы, принципиально ведущей своё начало от зарождения мира три миллиарда лет назад, записывает и помнит все! Количество витков ДНК равно количеству лет существования жизни.
В доисторическом лесу Макса, в эпохе эоцена пасся предок того самого красивого коня рыцаря, очень мало похожий не то, что на коня, вообще на копытное, - ростом чуть больше собаки не доминирующий ещё средний палец - копыто. Макс был в Кайнозойской эре. Да! - много бы палеонтологи сейчас дали, чтобы взглянуть на этих огромных насекомых, на животных многие из которых им не известны вовсе, на поразительной красоты растения, - ничего, ничего скоро все смогут пользоваться моим открытием - не удержался от мысли Косски.
Вдруг из чащи выскочил хищник и бросился на стадо, в котором пасся наш предок. И, хотя предок коня и был в опасной близости от хищника, зубастого Тиранозавра пытающегося разбить стадо, - и Косски, и Рим, знали, что этот хищник их контрольный образец убить принципиально не сможет, у того на текущий момент бесконечный потенциал выживания – нет потомков, которые обязательно будут. Ведь они видели их. Бросься этот предок, даже в гущу хищников, он выживет, - слишком молод ещё для потомства.
- А интересно было бы посмотреть, на такую картину, - подумал напряжённый Макс, - предок нагло продолжает пастись, а хищники с извинениями благополучно оббегают его стороной.
Но он не стал конструировать. Он продолжал воспроизводить. Мир продолжал изменялся в обратном направлении, с остановками созерцаниями - вот уже растения стали просто огромными и невероятными на вид, стрекоза с метровым размахом крыльев, пролетая над ними, эволюционируя наоборот, потеряла крылья и упала сквозь Косски. Что-то громадное, хитиновое проползло под хвощем, проросшим сквозь лист папоротника, - изменяясь вместе с этой порослью, в своих предков. Они спустились в море, потому что, на суше остались только растения и бактерии. Но не успели они рассмотреть динозавров, - мир перешёл в Девон, и в мировом океане уже обретались, самые страннейшие создания, существование которых смогла допустить природа. Ракообразные, древние кистеперы... Мимо проплыло поразительное творение, некий рак с двумя турбинами, для пропуска воды. А вот нечто ужасное, с захватными щупальцами челюстями, и множеством глаз. Косски сравнил его с головой современного паука, с шевелящимися зубами-клещами, и множеством глаз - только у существа это были некие хитиновые отростки, в общем-то да - как у обычного паука, только он размером со среднюю черепаху - опомнился Косски. Мир постарел на миллиард лет. Планета постоянно была в закате. На ней в морях кишели древнейшие трилобиты, их размеры доходили до метра. Затем мир очистился и от них. В морях остались простейшие одноклеточные. Которые затем уступили место девственности планеты. Впрочем, её, к тому времени, уже покорила вода, - большая часть планеты была затоплена водой, начавшей, вдруг быстро испарятся, и вот уже Земля стала похожа на нынешнюю Венеру, - вся в облаке пара, - Это уже была конструкция Макса, основанная на его знаниях, с которой Косски во многом потом согласился. В свою очередь, пар уступил место вулканам извергающимся повсеместно. Косски только теперь откатом, отследил увеличение количества извержений на планете за последние несколько минут. Когда поутихли вулканы, Земля оказалась покрыта первичной атмосферой. Планета начала нагреваться. Макс увеличил визуальный масштаб до размеров Солнечной системы. Стало видно Солнце с одиннадцатью планетами, вращающимися вокруг него: Меркурий, Венера, Земля, Марс, Фаэтон, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун, Плутон, Дейра. Солнце взрывалось теперь чаще, и это были уже не протуберанцы, это были взрывы, выбрасывающие в космос огромные гелиево-водородные массы, размерами с Меркурий, которые, будучи не в состоянии преодолеть притяжение Солнца, проваливались обратно с грохотом, распространяемым окружающем звезду водородом, - природа уже точно решила - это будет Звезда.
Макс задержал взгляд на планете Меркурий, интересно: его год всего на одну треть больше его суток, солнце на меркурианском небосклоне восходило, останавливалось, восходило на западе садилось на западе, могло восходить с одной стороны и садится сразу на западе и на востоке. Занятно! - подумал Макс, как бы с этим свыклись гипотетические жители Меркурия. Он представил, как какой-нибудь Дартсткаа Моор Даан, меркурианин, забыв завести часы пытался определить по солнцу не пора ли ему на работу. Увидев закат на западе, и позвонив в службу «Бешеное Солнце», спросил: этот закат начало или конец сегодняшнего дня? Ему в ответ прозвучал бы приятный гермафродитский голос: Сегодня закат на западе, означает наступление первого западного утра, вечер первого восточного квартала, ожидается на будущей неделе, с поворотом Солнца на небосклоне к южному полюсу, температура в ближайшие часы…
…Ден Дартсмор, помогите!
Косски с Максом встрепенулись. Виктор Михайлович усилил сигнал, внедряясь в среду случайно инициированного ими во сне человека. Они явно попали в кошмарный сон. Какие-то чёрно красные краски, пульсация, резкое изменение сред и событий из которых чаще выделялосьодно: человек плыл по океану на мёртвом ките и взывал о помощи. Но его слышали только акулы, вырывавшие огромные куски из перевернувшийся кверху брюхом туши.
- Кто вы? – спросил Виктор Михайлович.
Однако они слышали только что-то нечленораздельное help…no..h…
- Макс, как у тебя с английским?
- Вот и я бы хотел это узнать, - ответил неуверенный в себе студент. – Хотя с детства помню многое, но…
И Макс, перейдя на английский, расспросил у человека, который всю свою жизнь будет думать что это был «чудесный сон», о его беде. Оказалось что англичанин, мистер Дартсмор, был пассажиром разбившегося над Атлантикой аэробуса, шедшего рейсом 2040, Париж – Нью-Йорк. Вследствие технической неисправности, двигатели заглохли на высоте 2000 метров и заметавшиеся перепуганные пассажиры отбросив Стюартов, открыли дверь и начали выпрыгивать в океан. Однако суммарная сила тяжести падающего и самолёта и их собственная, нарастающая уже после падения из самолёта, делала своё чёрное дело – люди разбивались о воду как капли дождя. Лишь мистер Дартсмор остался жив, он очнулся лёжа на случайно убитом им при падении ките. Собственно кит умер от испуга и всплывая случайно подхватил к себе на брюхо потерявшего сознание человека. Но радовался мистер Дартсмор не долго, вскоре он подсчитал, что акулы съедят его чудесного спасителя и его самого уже через двое суток.
Виктор Михайлович и Макс, не долго думая, оперируя специальными терминами служб спасения на водах, которые они слышали в новостях – ключами: гольфстрим, рейс 2040, Дэнис Дартсмор, быстро нашли спасателей, занимавшихся поисками потерпевшего крушение лайнера. И подали им всю информацию, на которую было способно их подсознание.
Выжившего найдут уже завтра именно в том районе которое вычислил доктор Косски подсознательно, используя течение, температуру, данные о районе крушения и так далее.
Долго ещё спасатели будут спорить об том чудесном сне, который несомненно был послан им свыше.
- Продолжай!! – потребовал Виктор Михайлович.
Меркурий сошёл со своей орбиты, отправляясь было в далёкое путешествие к квазарам, в открытый космос, но его быстро заманила в свои сети планета Венера и холостой Меркурий стал, законным спутником Венеры, не раз раскаиваясь в своём выборе. Но их оргия продолжалась недолго. Планеты Земля, Венера, Марс, Фаэтон, потерявшие теперь все свои спутники, превратились в шарообразные скопления газов. Солнце также теперь стало скоплением газа, без четкой границы. Было удивительно наблюдать, как газовые скопления вращаются одновременно и вокруг своей оси и вокруг самого большого скопления – бывшего солнца. Затем солнечная система разрядилась до плотности космической пыли. Солнечное облако, - то чем была солнечная система восемь миллиардов лет назад, сместилось к другому колоссальному облаку межзвёздной пыли, прибывшему со стороны современного созвездия Дракона, направляющегося в сторону центра метагалактики. И за мгновение до сжатия вселенной доктор увёл Макса из грез.
Косски вошёл в комнату к Максу, на его лице была написана профессиональная уверенность:
- Ты заметил свою главную ошибку?
- Какую? Нет! Долго входил? – заметался Макс, ожидавший было поздравлений.
- Нет! Циклы! Они опаснее чем я думал!
И Доктор, обстоятельнейшим образом, насколько сам знал, поведал ему об этой серьёзнейшей опасности. Он открыл Максу основное правило грёз – убить в грёзах нельзя, убитый попросту проснётся, столкнувшись с логическим тупиком. А вот логический цикл, - дело другое, - человек попав в него, видимо остаётся в состоянии комы, до его разрешения! Ранее Доктору казалось достаточным предупреждение, сделанное Максу, ранее, но на поверку оказалось, что выпускать его одного нельзя!
Но Виктор Михайлович также понимал, что Макс теперь, постигнув методику, может пребывать в грёзах, в любое время! Следить за ним постоянно - невозможно. Поэтому доктору ничего ни оставалось, как, обучив его, расписав опасности зацикливания мышления в потусторонних представлениях, положиться на его разумность и осторожность.
…
Косски сунул Максу тетрадь с записями о грёзах в руку, взяв с него обещание завтра принести в университетскую библиотеку с утра.
- До завтра, и не забудь о запретах!
- Да я и не собираюсь пока путешествовать без вас! – заверил его Макс.
Виктор Михайлович сегодня, на природе утомился и отдохнул одновременно. Утомился физически, в здоровом смысле, покрыв, пешком большое расстояние, а отдохнул немного, от того сумбура что навалился на его слабое человеческое существо за последние дни. Доктор, можно сказать, и не спал эти дни. Мало того он ещё принимал и психические удары, как теннисист мячик, - один за одним, один за одним. Мозг и сознание трудились на пределе. Это предательский интерес к творчеству, не одного труженика мечты со света сжил. Сколько людей в творческом порыве, презрев сигналы опасности, посылаемые им подсознанием и, игнорировав здравый смысл, постигая невероятное, погибали под ритмичными ударами рабочих часов? свободных часов? часов сна, в конце концов, в котором тоже не прекращался их поиск. А сколько умнейших людей, отказавшись отстраниться от своих трудов, нашли приют в белых стенах?
- Нет! Беру отпуск, в санаторий! Заменят, на недельку! - в 1023 раз, пообещал себе Виктор Михайлович, - обычно, на этой шутке, эта мысль-санитар, сама отправлялась в отпуск.
Зазвонил телефон:
- Виктор Михайлович! У нас беда, выручайте! – не поздоровалась Россиянская.
- Что стряслось?
- Я вам с утра звонила, забыла, что вы со студентами, - Плотского завтра не будет, а у вас два окна с утра, замените его, пожалуйста!? – попросила она.
- Заболел? Ну я не против, конечно! – всё равно она знает, что он не откажется, зачем же время тянуть. – А что с ним?
В день у человека возникает несколько тысяч желаний и несколько десятков поступков, замешанных на них, и вследствие этого, после какого-либо поступка человек не всегда может объяснить тот или иной импульс к действию. Татьяна Георгиевна, сама не зная почему, сначала попридержала, из-за каких-то немыслимых мелкотравчатых порывов, важную информацию и выдала её в наиболее эффектный момент.
- Как вы не знаете, - он в коме! Извините, что потревожила, Виктор Михайлович! – она собралась положить трубку.
Цинично, - походя она уже корила себя за это.
- Минутку, минутку! Что вы говорите? В коме, я не ослышался? – взволновался Виктор Михайлович.
- Да, да это что-то непонятное, его пока не забрали в больницу. Его жена позвонила мне! Я уж и не знаю, что делать! До свидания! – она опять куда-то торопилась.
В коме? – Косски медленно что-то вспоминал, - Как в коме? – говорил он уже в гудящую трубку, - но ведь, я только вчера его…в кому отправил! – ужаснулся доктор.
…
- Сэр, медлить далее нельзя! – позволили себе замечание Гарсон, - они уже два раза ушли от циклов, пусть и их собственных, но это как раз может говорить об нарастающем опыте русских грёзеров. И никто не даст гарантии, что завтра не появятся грёзеры ещё!
- Да, да! – Лайт метался. С одной стороны, Гарсон прав, зато на другом полюсе, блестящая военная карьера. Он выбрал компромисс:
- Пробуйте, но тайно! Найдите такой цикл, чтобы они нас не вычислили!
- Есть сэр! – Гарсон повернулся на каблуках, от кусающего ноготь Лайта, и быстро вышел.
Стейн пропал. Согласно инструкциям текущего задания его двухразовый не выход на связь посредством Интернета, в заданное время, считался провалом. Через полчаса Лайт примет тошнотворное для своих мечтаний решение – уничтожить всех русских в грёзах.
…
Доктор первым делом, во сне, повторил пятничные грёзы, связанные с Плотским, чётко охватив задачу, которую он задал кандидату, Косски сел за стол и набросал её решение. Задача оказалась не сложной, потому что она входила в сферу его научных гипотез. Доктор просто нашел дополнительные возможные данные, добавил суждения, и выстроил новые предположения по этому поводу, - расширение вселенной. В данном случае Плотскому достаточно было подать то, что он жёстко находится на одной стороне гипотетического мяча. И что он расширяется вместе с вселенной, для разума Плотского этого понимания оказалось достаточно, - он проснулся.
Косски был доволен собой, - Плотского он спас, Макса научил, да и сам заметно продвинулся, - всё очень правильно устроено. Совершенство – вот как можно одним словом охарактеризовать мир! А люди частички этого совершенства. И счастлив тот, чья жизнь имеет перерывы, между трудами на осознание его красот! Красоты! Перед Косски замелькало визуальное воплощение этого понятия, - всё то прекрасное что он видел в жизни. Балет, живопись, кино, ваяние скульптур. Виктор Михайлович переключился на скульпторов, нащупал сон одного – что-то прекрасное живое, нечто, мятущееся как душа, в благодарности признательной публики, - что это было, Косски не смог узреть, видимо автор не оформил это даже в мечтаниях, лишь эмоции. Далее во сне скульптора мечтание о совершенстве сменилось мечтанием призрачного творческого счастья, фата, невеста. Косски смотрел на такую красавицу, какой, конечно же, не может существовать, но она была, её созидал сон. Конечно же, владетель сна был рядом со своей невестой в фате, стройный, пылкий и улыбающийся, улыбкой Джоконды – пусть красавица ощутит загадочность его желания. Загадочность Джоконды - воплощение таинственности мира. Загадки тоже бывают прекрасны и удивительны. Древние легенды, апории, иллюзии чаруют: Парадоксы Бэкона, Зенона, кольцо Мёбиуса. Косски представил полоску материи, перевернул один её конец и склеил их. Вышло кольцо Мёбиуса. Единственный двумерный объект, могущий существовать в трёхмерном мире. Он вспомнил утверждение Эйнштейна о том, что двумерное существо, - пятно находящееся на шаре, сможет доказать существование третьего измерения, а собственно, существование самого этого шара если проследует от одной точки шара по прямой и придет к ней же! Как здесь, в двумерном мире всё просто - подумал Косски, оглядевшись. Он был, теперь двумерным существом, думал как оно, ощущал, и воспринимал только два измерения.
Но стоп, - застыл он от какого то жгучего ощущения, - о чём я только что думал? О каком-то третьем измерении, том, что нужно двинуться по прямой. Вскоре Косски, придя по прямой на то же место, открыл третье измерение. И по своей учёной инерции, он прекрасно разбирался в физике, представил столкновение двух тел одного измерения, на предельных скоростях. Он вылетел с шара перпендикулярно его родной плоскости.
Виктор Михайлович вскочил с постели и побежал под душ. Только теперь он, корнями волос ощутил, скорость информационного века! Ведь если это была атака, - они могут изощряться каждую ночь. Каждый час его сна он будет в опасности. Он один и он должен спать КАЖДЫЕ СУТКИ, и каждые сутки его будут атаковать! Боже мой, я теперь должен гнаться за информацией, я обязан бежать впереди её. Только информационное обеспечение может меня спасти, - если, конечно я не параноик. В эту ночь Виктор Михайлович принял большую дозу снотворного и отключился в медикаментозном сне.
…
20:55 GMT +6:0
Сегодня вечером было сыро и пахло озоном. Сибирскую погоду очень трудно прогнозировать. Утром может быть мороз, а в обед ты уже несёшь свое пальто в руке и пытаешься проветрить воздух под свитером. Вот и дождевой червь всё перепутал и по их червивой традиции пополз по дороге после мелкого дождя.
Макс, выходя из магазина, чуть не наступил на червяка, - Сегодня, что с обеда бабье лето? Он, ухватив большой продуктовый пакет снизу, ещё раз глянул всё ли купил: хлеб, редька, редька, редька - живём. Он попытался углядеть среди редьки, кусочки копчёной говядины, колбас, кальмаров - нет, показалось.
Максим, перейдя дорогу, пошёл к входу в метро: - Тяжёлые! - пробурчал он, глядя на «копчёности и фрукты», - Ладно, а кому сейчас легко? - вспомнил он любимую фразу новых русских.
Максим догонял калеку в камуфляже, на каталке.
Ох, нет - вздохнул он, не могу я без жалости на них смотреть, тем более на бывших военных! Ведь это был не их расклад! Бывший его товарищ по общежитию Иван Матвеев тоже вот ушёл воевать, вернее забрали. С первого курса перевёлся, на заочный. Он говорил, что нужно было кормить мать – инвалида, но на самом деле не справился с академическими хвостами. Устроился, было, на работу за сотню в месяц - загребли. Иван написал ему в своём письме, что уезжает в Чечню, зарабатывать на квартиру. Максим как мог, отговаривал его в своём ответном послании:
«Иван это глупость, не забывай квартиры дают только выжившим, и то не всем! Опомнись!…А насчёт денег, видел я по телеку, как разоблачили военкоматовских работников, которые брали взятки за то, чтобы прибывшие из Чечни могли получить заработанное! Образумься!» - наивный рожак персидского залива не мог тогда ещё знать, что там никого не спрашивают.
Макс вспомнил как Иван рассказывал однажды, на первом ещё курсе, о том, как он прозрел, как осмелел, какие мысли сопутствовали его пути, как он бросался знакомиться, по его опять же словам, с самыми красивыми и добрыми девушками:
- Вру, вру, - красивая, она показательно ищуще добра. Если она поняла что ты не Он, забудь о ней и берись за учёбу, знакомься с самыми нормальными девушками.
Он, якобы, буквально заглатывал их внимание своей наглостью. Неважно, что они ему отказывали. Неважно, что не здоровались после знакомства. Озарения окрыляют разум. Иван знал заранее что будет! Ерунда! Важно было то, что он сделал первый шажок из стада парностопных. Он перенёс потом своё прозрение, на остальные человеческие порывы:
- Ты остановись, посмотри вокруг! И ты увидишь мир! Не тот коридор, в котором мы повседневно задыхаемся, однажды поддавшись программе социума, а реальный прекрасный мир, в котором всё возможно! Всё!
- И девушку закадрить? – спросил тогда Макс.
- Закадрить! Да, и любую! - бросил он глаза влево вверх глазниц, - конструировал, - у самого то, у него не было, тогда, положительного опыта в этом вопросе.
- Да что девушки! – решил прекратить врать Иван, - перед тобой открывается весь мир. – Ты опояшь-ка его своим разумом - вбирай, пользуйся, реализуй. Не нравится – отбрось. Этот мир тем хорош, что я могу найти в нем всё, что мне цивилизованному человеку, захочется! Пойми! Все, с этого дня берусь за свою жизнь всерьёз! –
Ивана было не остановить, тогда. Парень, похоже, начал действительно прозревать:
- Всё, теперь я развиваю две линии жизнетворчества: общественную и карьерную. Трудиться надо! Я буду пробиваться в этой жизни в смысле обеспечения, в смысле творческого, твоего следа, в этом мире! – он, наконец, выдохнул.
Копчености пацанам, фрукты мне, - пошутил Максим про себя, достав бесплатный сок в малюсенькой упаковке, который тут же был открыт, безо всяких там нарисованных ножниц и линий отреза. Максим сделал большой голодный глоток, вкусной питательной жидкости, благотворно щёлканувший, в открытое отверстие тетрапакика, - в животе приятно уркнуло. На второй глоток сока не хватило, - это был рекламный глоток.
Надо солдату помочь! Хоть и той мелочью, что осталась. Максим подошёл к калеке, который пытался закурить.
- На вот! – наивно положил Макс, перед калекой, на мраморные перила входа в метро, деньги.
Бывший солдат, так и оставив руки со спичкой и коробком как при попытке подкурить, оскорблёно повернулся к обидевшему его, достойного защитника, подаянием. Вдруг у Макса уз рук выпала упаковка:
Иван?
Да, да, тот самый парень, в камуфляже, в коляске впереди его, пытающийся прикурить стрелянную сигарету, калека с костылями, был Иваном Матвеевым:
- …! – Иван, поспешил отвернуться, работая колесом, подверженный внутреннему потоку сорома, что вызывался предательской аурой нелепости его положения, при оценивающем себя со стороны взгляде. А оценивал он себя всегда, как только возникала «подходящая» ситуация, вроде этой. Затем, при локальном наступлении по всем фронтам, усиленных правотой сил собственного достоинства, на ослабевшие войска социальной самокритики, Иван, с трудом повернувшись в сторону бывшего сокурсника, с намёком гордости посмотрел… "в тротуар"…
- …! – в голове у Максима всё перемешалось, все его взгляды, чаяния, знания, воспоминания, созвучие и антагонизм с тогдашним Иваном, по поводу его решения. И немного побурлив на поверхности, прорвалось в бездну социально-политической реальности. Пакет пополз вниз, Макс, медленно, перехватил его, сделав вид, что для этого нужно наклониться, подумать и что-то там медленно, в глубоком удивлении, сделать. Он пытался, в эти секунды осмыслить случившееся, но мысли загорались, догматически глупые: Вот во что его превратила…пушечное мясо…бедствие…социальное устройство,… Но так и не придя в себя, попытался заговорить…
- …! - Иван протянул назад поданную ему мелочь, зачем-то, потом, задумчиво оттирая правой рукой, левое бедро…
…! - Он был левша, когда-то, явилась первая чёткая мысль Максиму, нелепо взяв, протянутую ему Иваном мелочь и бросив на грудь Ивану пакет с продуктами, Макс проделал ряд нелепых движений, как бы отстраняясь от происходящего, и отойдя на несколько шагов, побежал. Побежал домой, с кричащими, призывно, мыслями: Помочь! Ивану! В грёзах!
- …! - Иван, не стал кричать, не стал заявлять, достойно, что не берёт милостыню, - он просто смотрел вдаль, вслед своему бывшему институтскому другу. Смотрел вслед бегущему, на двух ногах, махающему двумя руками человеку, человеку куда-то стремящемуся. Куда-то туда, куда ему самому, дорога теперь закрыта. И уж точно никогда, не посмел бы он, калека, окликнуть бегущего, возможно к его, Ивана, былым мечтаниям, человека социального.
Максим, растроганный случившимся, так и прибыл в общежитие с множеством тяжёлых давящих на сознание мыслей и без хлеба.
Макс листал последние записи дока:
- Невероятно! До Косски в грёзы выходили с помощью мечтаний. Это понятно, но здесь, у него ясно сказано: возможно, максимальное управление организмом в любой степени, на любых уровнях. Так что грёзы в старом смысле, как кино - это первый, как бы учебный, простейший этап. Дальше начинается попытка управления организмом.
Милитаристы, нелюди, - Максим, иногда срываясь, снова и снова перечитывал тетрадь доктора. Его куриный почерк, он давно научился различать.
- Максим, – сосед по комнате, Параев, не узнавал его этим вечером. - Макс, актриса, снимавшаяся в роли Монро, кто? Подумай!
Да! Максиму сегодня было о чём подумать. Доктору он поверил, это так, но - что дальше? Быть может показать Ивану красивый завораживающий сон? В гробу он их видел. Но, быть может, я смогу в грёзах заставить сильных мира сего помогать инвалидам?
Он лёг, вспоминая методику Доктора Косски: Вещуны, колдуны, экстрасенсы, вещуньи, прорицатели, пророки, все за этот вечер побывали в голове Максима. Даже русский писатель Тургенев привёл свою гипнотизёршу Олесю, на смотрины. Стоп. Так отбросил мысли, расслабился, образы, - к его чести сказать, Макс, отчаянно пытаясь, - семь раз, заводил будильник и ни разу не выйдя в грёзы, - ни не разочаровался, ни разуверился, в Викторе Михайловиче и его работе. Сосед Макса проклял в эту ночь самого Макса и его будильник. Но, в конце концов…
…Новосибирск, Красный проспект...