Тиха Рождественская ночь. Святочные сны Тараса

Сначала была тишина, да такая, которая может быть только перед бурей.
Как тихо было сначала, но пока Андрей добрался до своего особняка, разыгралась нешуточная вьюга. Он опаздывал к Рождеству и готовил оправдания для нелюбимой жены.

Странно, но он в первый раз сам себе в том признался. Она никогда не была любима, а почему он был женат на ней, а черт его знает почему.

Она была красива? Пожалуй, красива, хотя и в этом он не был уверен. Она была добра - да вовсе нет. Но какое это имело значение. Она умела тратить деньги, сначала своего отца, а потом и его собственные, но и это его не особенно волновало. Было много и более важных проблем. Говорят, что денег никогда не бывает мало, но он имел наглость не замечать их. Если счастье не в деньгах, а в их количестве, то он в этом смысле был вполне счастлив. А все остальное не в счет.

Какая-то странная женщина или девушка, по голосу не поймешь, дозвонилась до него, когда не было секретарши, и сказала, что он очень симпатичен и просто поздравила с праздником Рождества. Он долго и упорно пытался выяснить, что она попросит, а она положила трубку. Не назвалась, не представилась. Хитрый ход с продолжением, или в мире есть человек, который просто позвонил, чтобы поздравить его с праздником, и ничего не попросил у очень большого чиновника?

Скорее всего, романтическая дурочка, выучившая наизусть всего Булгакова, и живущая по принципу, «Никогда ни о чем не проси, они сами все дадут», но хоть бы адрес назвала, куда заехать, и намекнула на то, что ей дать.

Ему в этот вечер и на самом деле захотелось кому-то сделать подарок, дорогой подарок, пусть даже первой встречной. Потому что, возможно, та самая первая встречная и подарит ему немного того, чего у него совсем нет - счастья и простой человеческой радости.

Он вглядывался в лица и первой и десятой встречной, но время было таким поздним, нашел, когда о чуде мечтать, что попадались только девушки древнейшей профессии, сразу видно. А он не чувствовал в себе силы спасать ни одну из них, и наживать новых проблем на свою и без того больную голову.

А может быть, он уже припоздал счастье таким образом искать.

Андрей оглянулся на своего водителя, который что-то резко отвечал, той самой первой встречной, с которой не было никакого желания встречаться, ни за деньги, ни бесплатно.

Он так устал за этот бесконечный день, что даже посочувствовать им не мог, потому что у них рабочий день только начинался, а на улице для их легких нарядов было довольно морозно и метельно. Но они же должны показать все свои сомнительные прелести такому болвану, который и в полночь, когда уже все черти спрятались, не может до дома добраться, чтобы встретить Рождество с женщиной, которую он никогда не любил.

Он вспомнил урок литературы, учительница тогда рассказывала легенды о поэте, о первом, самом прекрасном и знаменитом. Как он потряс такую вот бабочку тем, что оставил ей деньги за всю ночь и сразу же ушел из желтого дома. Можно было и ему так поступить, но не хотелось повторяться, да и журналюги непонятно что и как снимут и в свои правдивые газеты поместят. Он не мог так рисковать. Слишком многое было поставлено на карту.

Когда он добрался до особняка и вспомнил старую шутку о слугах народных, которые лучше народа живут, то искренне пожелал своему народу и таких проблем, и пустоты такой и усталости, а главное беспросветности.

Вот если бы там, за стенами особняка была не его собственная жена, а хотя бы та Незнакомка, которая просто поздравляла его с праздником. Но откуда она может взяться? Хотя возможно, это просто хитрый ход, чтобы в этом самом особняке сменить его жену, а от перемены мест слагаемых, он так подозревал, сумма все равно не изменится.

Но в дом заходить все равно придется, потому что он уже озяб, да что там - до самых костей продрог, словно прошелся по Невскому и никак не мог поймать такси. Это было однажды, с тех пор он не мог забыть того холода.

Она спускалась со второго этажа, и медленно шла к нему навстречу.
Андрею сначала показалось, что он ошибся домом. И только король художников, взиравший на него рядом со своей очаровательной женой - друг подарил ему именно эту, очень хорошую репродукцию знаменитой картины, и пожелал, чтобы он любил Ирину так же - шутка беса, не осуществилось, не полюбил. Но картину он любил, и она вселяла надежду на то, что все еще будет, если не в этой жизни, то в иной.

Но как она могла оказаться в его доме? И где его жена? Он открыл рот, но так и не смог произнести ни одного звука.

- Я только на минутку, Андрюша, - усмехнулась Незнакомка. - Рождество. И мне показалось, что ты самый одинокий в этом мире человек, вопреки всему этому - она кивнуло на то, что окружало их.
- Но откуда ты.
- Смотри, какая метель, она способна зашвырнуть кого угодно и куда угодно, я рада, что увидела тебя.
- Там есть шампанское, торт, - говорил он, боясь, что она исчезнет, и совсем забыв о жене.
- Нет, нет, дорогой. Это лишнее, я видела, каким ты стал, этого достаточно.
- Но ты же не оставишь меня в такой час совсем одного.
- У меня нет выбора, ОН отпустил меня только на минуту.
- Ты замужем?
- Мне хотелось когда-то выйти замуж за тебя, но я не успела даже на твою свадьбу.
- Нам пора, - услышали они оба голос какого-то господина, которого до сих пор Андрей еще не видел, и даже не удивился тому, что, и он тут оказался.

Но этот странно неприятный тип приблизился к нему, как киллер. Именно такой снился Андрею накануне, в том сне он стрелял в упор, и даже боль пронзила его сознание.

- Она спешила на твою свадьбу, а какой-то тип за очередной бутылкой на КАМАЗЕ мчался, ни КАМАЗУ, ни алконавту ничего не стало, ни одной царапины. А она? Но может это и к лучшему.

Она взяла его за рукав.
- Пошли, ты слишком жесток.

Они растворились в метели, но он слышал стихи. Так же ясно, как только что видел ее.

В дом одинокого мужчины ее внесла ночная вьюга
Горел камин, грустил он сильный, и ждал еще вестей от друга,
И не поверил ей сначала, и все шутил, и все смеялся,
Вино разлито по бокалам, а странный сон- он продолжался,

О чем они вели беседу, стихи какие возникали,
Путь чувств - он никому не ведом, Но заберет его печали
Ночная дева, дочь стихии, привыкшая во мгле кружить,
В дом одинокого мужчины, обречена всегда спешить

Из грез и снов ее одежды, и мир ее красив и прост,
Она , вернувшая надежду, заснет в благоуханье роз,
Он глаз сомкнуть уже не в силах, все будет тихо улыбаться.
В дом одинокого мужчины обречена она врываться,

И уводить его от бездны, когда стоит он на краю,
Богиня Лада, многозвездна, прекрасна. Шепчет: « Я люблю»
И никому уже не веря, он ей поверит в этот миг,
И будет жить, забыв потери, в лучах преобразится мир

Потом, когда тебя он встретит, уйдя рассеянно в метель,
Звезда ваш путь во мгле осветит, и украдет кошмар потерь,
Богиня Лада уплывая, с улыбкой светлую к другим,
И к алтарю вас провожая, Вы слышите прекрасный гимн
ЛЮБВИ

Метель металась за тонированным стеклом машины, водитель ворчал впереди, он что-то говорил о пробке, и о том, что, вероятно, весь город и его тоже проклинает, потому что нет никаких сил стоять на заснеженных дорогах часами и не двигаться с места.

- Можно хоть что-то изменить, ведь так жить невозможно.

Он резко повернулся к шефу, потому что уже давно ничего не слышал от него, даже на эти довольно дерзкие замечания не ответил. Он всегда отличался своей выдержкой, но мог бы хоть что-то сказать.

Он пытался его разбудить, и не мог, а когда коснулся его плеча, то понял, что он мертв. Он это скорее почувствовал. И тогда врубил мигалку, и помчался сквозь строй этих машин.

Кто-то ругал чиновников, каждый из которых себя президентом чувствует, и даже тут готов всех опередить. Но никто из них не ведал, что этот чиновник уже не мог отдавать никаких приказов. Ему вообще не было дела до всего в мире происходящего.

Говорят, что те, кто ушел из этого мира накануне Рождества, когда открыты все райские ворота, в раю и окажутся без всяких чистилищ и испытаний.

А машина еще металась в том аду, который они сотворили на земле, и надо было как-то разобраться с тем, что произошло. Как вероятно страшно уйти в 36, в самом расцвете сил, когда ты успел сделать такую карьеру и у тебя есть всего, чего только желать можно, но уйти с пустыми руками.

Но чего только не случается в Рождественскую ночь, когда все духи спешат покинуть этот мир, и спрятаться подальше.

Мело, мело по всей земле во все пределы,
Свеча горела на столе, свеча сгорела