Маленькая трагедия, оставшаяся в тени

 На- кажется- надтреснутом канате я- маленький плясун.
 Я-тень от чьей-то тени, я лунатик двух тёмных лун.
 М.Цветаева


Я жил как тень твоей тени,
Как тень и больше никто,
И в царстве других привидений был с тенью твоей одно.
И я забывал о времени, верно любя твою тень,
И был твоим отражением в каждый твой солнечный день.
 Неизвестный автор)

Как-то раз меня переклинило. Совершенно неожиданно и как всегда некстати. Хватило только лёгкого поворота головы в ту сторону, где слышился этот журчащий голос, но ещё до этого несчастного поворота (а звуки голоса уже плавно погрузились в моё больное сознание) в голове раздался щелчок. Негромкий, но отчётливый. И ко мне пришло прозрачное осознание того, что это – не рассосётся и безобидным не будет. Надо сказать, что я редко поражаюсь своему безрассудству. Но подобного я точно не ожидала, хотя потом пришла к выводу, что эта глупейшая из любовных историй оказалась закономерной случайностью. Событиями она была небогата: я всеми силами избегала обладательницу мягких каштановых интонаций и искала выход из созданного волей моего больного сознания тупика. Выход не объявлялся, зато возникли прогулки по весеннему парку и ещё по-зимнему свежей набережной, утренние сеансы в кино (чтобы не посещать её лекций) и растрепавшиеся нервы. Они походили на расстроенную арфу, из которой музыкант-недотёпа пытался извлечь не предназначенную для этого инструмента мелодию, отчего арфа маялась и становилась громоздким и уже отжившим свой век орудием. Моё состояние никоим образом не касалось той милой случайной женщины, абсолютно случайно проникшей в мой неприкаянно пустовавший внутренний мир. Было ощущение, что она перешла в него из чьего-то забавного сна, в котором беспорядочно перекликались бытовые сценки и мистические феерии. Сюжет же моей истории был трагикомичным. Комичным – для существа, похожего на единорога, трагичным и комичным одновременно – разумеется, для меня. Для справки: существо, похожее на единорога – это мой друг. Единственный, кто оказался в курсе этого простенького сюжета. Я вспоминала каштановые тона и журчащие интонации, когда смотрела в окна, а смотреть на их владелицу было больно и унизительно. Развязка была самая драматическая: никто никому так и ничего не сказал. Я не принимала яд и не устраивала истерик. Правда, один из классиков говорил, что истинная драма – в молчании. С такого ракурса это действительно была настоящая трагедия. Я посвятила ей стихотворение и забыла. А больше ничего не произошло.
 …. ….. …..
Я люблю её брови, я люблю её плечи,
Я люблю, как она говорит, и при встрече себя чувствую я совершенно спокойно.
Я люблю этот облик всем сердцем и болью.
И без трепета пальцев, без груза молчанья,
Без печати из слов и колец обручальных,
Без порочной мечты и мечты непорочной…
Я её не люблю, это слишком непрочно.