Из Детства. Пропасти во ржи

Грузовик останавливается в океане волнующейся на ветру ржи. Он выпрыгивает из машины и убегает куда-то вперед. Из-за выпуклого зеленого капота мне ничего не видно. В открытую дверь льется стрекотание кузнечиков и ровный шелест созревшей ржи. Огромные оводы громко бьются в лобовое стекло. Я умудряюсь поймать за крылья одного из них и заглядываю в его глаза переливающиеся изумительными изумрудными оттенками. Жирное тельце с отчаянным бзыкающим звуком пытается вырваться из моих пальцев... почти успешно, пока я сам не отпускаю его в открытое окно. Подхваченный порывом ветра, овод исчезает в акварельной голубизне вечереющего летнего неба. Мои влажные ладони липнут к дермантиновой обивке сиденья. На мгновение Он возвращается, ищет и быстро находит что-то мягкое и темное, припрятанное недалеко от педалей. Находит и исчезает вновь. Мне ничего не видно из-за выпуклого зеленого капота. Я вдыхаю жаркий, густой и пряный аромат трав с подмешанным в него запахом бензина, рассматриваю облупившиеся наклейки на приборной панели. Дверная ручка обмотана изолентой. Болячка на коленке намазана зеленкой. Жарко. Мое сознание еще не научилось устанавливать связи между событиями. Время крутит перед моими глазами наполненный золотистыми стеклышками калейдоскоп. Все рассыпается в узоры, которым не суждено повториться вновь, и я не знаю, сколько уже времени смотрю на разбегающиеся по глади ржаного поля волны. Я смотрю на эти волны... Для меня не существует еще ни времени, ни спешки, ни обещаний, ни ответственности, ни лишних мыслей... Я не успеваю понять, что произошло, но Он понимает, Он знает, Он все предусмотрел, легкими движениями Он извлекает чудеса из неизвестно каких потайных карманов... и взрыв моего восторга опережает все другие мысли и чувства. Сколько миров не жалко сжечь ради одного мгновения чистейшего детского восхищения? Восторга, который не удастся сыграть самому талантливому актеру? Открытия, которое останется в памяти навсегда, унесенное в самые страшные, темные годы?

Он протягивает мне старую шапку-ушанку и я чувствую, как останавливается мое сердце. Там внутри свернулся в шарик маленький ёж... все вокруг теряет для меня свое значение. Я не слышу рокота заводящегося мотора, не замечаю птиц, что вырываются прямо из под колес нашего грузовика, не замечаю плавности уверенных движений его усталых сильных рук, успевших за целую жизнь прирасти к рулю... и уж конечно я не вижу его сдержанной, редчайшей улыбки... улыбки волшебника, только что сотворившего очередное чудо...

 
Я был спасен в своем детстве. Спасен любовью тех, кто заботился обо мне, не умея подменять любовь заботой.