Ритуал

 
 
 Это возможно было только в этот день. Точнее - в эту ночь. Он знал это. Чувствовал. Момент исполнения желаний наступает в жизни лишь однажды. Или почти однажды. И этот момент приближался. Незримые колёсики и шестерёнки мироздания только этой ночью сложились в непостижимую разумом комбинацию, означавшую, что то о чём он грезил так давно может исполниться. Он не страдал паранойей, не увлекался наркотиками и не интересовался сверх меры литературой по парапсихологии и оккультизму, и посему волнующее томление, охватившее его с самого утра, завладевшее разумом и ослабевавшее лишь на краткое мгновенье лишь для того чтобы нахлынуть с новой силой подобно морскому прибою было него ново. Он пытался гнать его - но ближе к закату борьба с собой стала невыносимой. А главное - бессмысленной.
 Он шёл по вечернему городу в поисках того, что было неведомо ему самому. Прохлада майского вечера наполняла воздух ароматами акации, и казалось, что в этой свежести растворялись все звуки большого города. Альфа Большого Пса зажглась чуть левее телебашни. Разом вспыхнули уличные фонари. Он шёл, целиком отдавшись велению чувств, отключив волю и разум. Он знал, что только таким образом сможет найти то, что ему уготовано найти сегодня.
 Она стояла возле каменной ограды набережной. Тёмные пряди волнами спадали на хрупкие плечи, изгибы стройного тела подчеркивало облегающее платье. Она ждала его. Поэтому в бесконечной глубине пронзительно зелёных глаз не возникло ни тени удивления или беспокойства, когда он подошёл и коснулся её прохладных тонких пальцев.
- Здравствуй!
- Здравствуй….
 Они пошли по вечернему городу, беседуя ни о чём и обо всём сразу. Им было хорошо и легко друг с другом. Они сразу - в одно мгновение поняли, что сегодня их день. Их вечер. Их ночь. Их ВРЕМЯ.
 Набежавшие было облака почти совсем развеялись. Огромная багрово-красная полная луна лениво поднялась над горизонтом и, бледнея, поползла к зениту, заливая землю под собой призрачным светом. Этим же мистическим сиянием была заполнена комната на восемнадцатом этаже посреди огромного города. Кроме лунного света её насквозь пронизывали звуки музыки в стиле нью-эйдж и наполняли ароматы курящихся благовоний. Он жарко целовал её губы, гладил упругие маленькие груди, чувствуя кончиками пальцев потвердевшие соски под полупрозрачной тканью платья. Взял хрустальный бокал с шампанским, сделал глоток сам, дал отхлебнуть ей. И вновь прикоснулся языком к её влажным, ставшим прохладными губам. Его ладонь опустилась к талии, соскользнула вниз к бедру. Потом ласки стали ещё смелее - живот девушки напрягся под горячими пальцами. Она тихо застонала, когда его рука прикоснулась к её влажному лону. Через миг пьянящие волны возбуждения охватили всё её юное тело, но он не торопился. У них ещё было время. До полуночи оставалось сорок минут. Целуя её губы, шею, плечи он снял с неё платье и отбросил прочь. Стройная фигурка девушки в лунном свете была прекрасна поистине дьявольски. Он оставил её сидеть посреди комнаты на пушистом ковре. Зажёг свечи - по шесть в каждом углу комнаты и ещё пять - вокруг ковра. Он знал - так надо. И она знала это. Поэтому она не противилась ему ни в чём - он снял с неё кружевные трусики и ещё раз мягко поцеловал в полуоткрытые губы. Наполнил высокий бокал наполовину сладким красным вином и добавил немного абсента. Потом взял острую иглу.
- Так надо…
- Я знаю…
 Проколов тонкий пальчик девушки он выдавил несколько капель её крови в бокал. Она даже не поморщилась и сидела, обнаженная, посреди комнаты не сводя своих изумрудных глаз с его сосредоточенного лица. Взяв в руку ладонь девушки он поднёс проколотый её палец к своим губам и слизнул последнюю каплю крови. После этого проколол свой палец и спустя несколько секунд его кровь тоже стала компонентом дьявольского напитка. Часы показывали без четверти полночь. Он целовал её гибкую шею, касался языком ямочки между ключицами, нежно лаская пальцами соски. Она послушно раздвинула ноги, чуть согнув колени и застонала, когда почувствовала его в себе. Волна оргазма неожиданно быстро захлестнула её, но он за мгновение до пика возбуждения вдруг остановился.
 - Отдай своё тело Исиде – великой богине любви. Пусть жертвой твоей будет твой оргазм - принеси самою себя на алтарь любви. Пусть наше единение этой ночью порадует и её - великую мать и великую жену. Пусть свершится этой полуночью великое таинство иерогамии - пусть соединятся друг с другом вечно любящие и разлучённые брат и сестра, муж и жена, Осирис и Исида. Во имя великой любви мы займёмся сейчас любовью. И пусть во имя этого священного единения исполнятся наши самые сокровенные желания. Согласна ли ты, сестра моя?
- Да…
- Да будет так.
- Да будет так.
 Не выходя из неё он дал ей выпить половину содержимого бокала - остальное выпил сам. Потом прижал её к себе всем телом. Она застонала. Ещё никогда она не испытывала ничего подобного. Ей казалось, что её тело растворилось в пространстве комнаты и только огненные волны возбуждения синхронно с его движениями входили в неё и сжимали низ живота сладострастным наслаждением. Она представляла себя великой красавицей-богиней и вся дремлющая века и вдруг пробуждённая энергия языческого ритуала энергия проходила через её тело, сводя её с ума. Волны оргазма накатывали одна за другой, она уже не стонала - она кричала и крик бесконечного наслаждения растворялся в бесконечности вселенной. Словно из другого мира послышался бой часов. Теперь она была сверху, она слегка откинулась назад, словно демонстрируя своё юное тело, опершись на его бёдра. Он ласкал её набухшие соски пальцами одной руки и гладил клитор указательным пальцем другой. С каждым ударом часов она прижималась к нему изо всех сил, чтобы почувствовать его напряженную плоть как можно глубже в себе. Ровно в полночь он почувствовал, как в очередном оргазме всё её тело напряглось и она вдруг замерла. Она уже не кричала, а только всхлипывала, пока его сперма толчками лилась в неё. Казалось в этот миг вся вселенная разорвалась, разлетевшись на отдельные атомы и вновь возродилась к жизни.
 Они любили друг друга всю ночь. Её сексуальный опыт был невелик - она даже не представляла, что способна на такое. Безумный трепет вызывали прикосновения его языка к внутренней поверхности бёдер – потом выше и смелее к клитору, вниз и вглубь, пока она вновь не погружалась в пучину наслаждения. В то же время её возбуждало прикосновение к губам его члена, она ласкала его языком и пальцами до тех пор, пока не чувствовала во рту его семя. И, сразу после этого она поворачивалась к нему спиной, становилась на колени, и нагибалась, вновь и вновь чувствуя его в себе, отдаваясь не даже не ему, а Осирису. Своему единственному возлюбленному. И свидетелями тому были огонь свечей, свет луны и майский ветер.
 Её разбудил ласковый солнечный луч. Грациозно, как кошка она потянулась в постели. Она чувствовала себя счастливой. Её желанием было только продолжение ночи полной луны. Его…
 Он был уже одет. Теперь он знал, что нужно делать. Его богиня благоволила ему давно …