Сила Громовержца. Глава 4. Всем бесам по рёбрам

Глава 4
ВСЕМ БЕСАМ ПО РЁБРАМ

- А, входите-входите, - растянул Ванзел губы, изображая улыбку. - Как путешествовалось? Не укачало? Хе-хе-хе…

Один из двоих стражников, сопровождавших Бояна от судна Смоука до кабинета, положил на стол ножны с вложенным в них мечом.
- Ух ты! И шпажонкой обзавелись. Ой! Даже не шпажонкой, а мечиком! Великолепно! Не иначе Смоук постарался. Хе-хе-хе… Как дети, честное слово! Ну, пусть, пусть будет. Всё равно проку от него никакого. Вот – полюбопытствуйте.

Ванзел взял со стола золотой ножичек для разрезания бумаги и ткнул себя в руку. Нож, едва коснувшись кожи, вспыхнул яркой синей вспышкой и ссыпался на стол пеплом. Эффектно, черт побери.

Закончив демонстрацию своей неуязвимости, Ванзел театрально взмахнул рукой, и стражники, бренча доспехами, скрылись за дверью.

Наместник напоминал Бояну чиновника времен диктатуры пролетариата - низенький, лысоватый, круглолицый, с брюшком. Портрет завершали очки с круглыми линзами, усики а-ля Лаврентий, и серый костюм, завершавший сходство с бухгалтером. Сева улыбнулся.
- Держитесь молодцом. Похвально. Хе-хе-хе. Да садитесь-садитесь. Перекусите с дороги? Вина, водки, пива?
- Давай к делу. У меня времени нет. Зачем звал? – Сева решил «наехать» с порога, так сказать - взять инициативу в свои руки. К тому же наглость придавала уверенности.
- Так не хотите выпить? Ну, ваше дело. А пригласил я Вас, чтобы сделать предложение, от которого Вы - хе-хе - не сможете отказаться.
- Очень интересно! – Сева сел на деревянный стул, закинув ногу на ногу, и, откинувшись на спинку, бесцеремонно осмотрелся. Он твердо решил вести себя нагло и независимо.

Кабинет Ванзела был также обставлен подстать хозяину: на массивном дубовом столе стоял письменный прибор из черного мрамора и настольная лампа под зеленым абажуром, светившая белым безжизненным светом. Это было странно, потому, что электричества в сумеречных землях не было. Видать – колдовство! За спиной хозяина кабинета, вдоль каменной нештукатуреной стены, стояли книжные шкафы, с какими-то древними фолиантами. Возле стены, по левую руку Ванзела - ряды деревянных стульев с высокими спинками. В противоположной стене - стрельчатое окно, рядом – большое напольное зеркало в резной деревянной раме. На середину каменного пола брошена медвежья шкура. И всё! Бедненько, но чистенько. Сам наместник восседал в кресле черной кожи.
- Браво! – сказал он. – Вы и ведёте себя как князь. Перед зеркалом репетировали?
- Насколько мне известно, я и есть князь, и титула меня никто не лишал, поэтому…

Ванзел нервно махнул рукой.
- Брехня!
- Что «брехня»?
- Да все брехня! Это Вам этот полоумный Никодим сказал, которого все называют Оракул? Вы его слушайте больше – и не такого наплетёт, предсказатель хренов!.. Никакой вы не князь. Вы вообще случайный человек в этом мире, да и на этой войне. Вас выдернули из привычной обстановки, оторвали от друзей, близких и всё ради чего – ради войны на обреченной стороне. Да, молодой человек, этот мир обречен. Оставшиеся земли падут очень скоро. И что тогда? Примет ли Он, - Ванзел показал пальцем вверх, - Вас к себе? Или, что скорей, Вы окажетесь не достаточно праведны, и куда потом? Чистилище уже наше – я сам командовал его захватом. Так и будете болтаться между небом и землей неприкаянным. Оно Вам надо?
- У меня создается впечатление, что Вы меня уговариваете.
- Правильное впечатление. Я Вас именно уговариваю вернуться в свой мир. Я отошлю Вас в Вашу комнату, за мгновение до того, как Вы перенеслись к нам. Отправляйтесь к вашим друзьям. Отмечайте праздник. Лично от меня – коробка великолепного французского шампанского. И, заметьте, всё это совершенно безвозмездно.
- Бесплатный сыр? Бросьте, Ванзел! Чтобы Вы что-то сделали за так? Не поверю! Хотите избавиться от меня? Но если я не потомок Владимира – чего же вам меня опасаться, да еще заморачиваться с похищением?

В этот момент дверь открылась, и в кабинет вошли два бородатых рыцаря в блестящих медных доспехах, без шлемов. Ванзел перевел на них взгляд.
- Ну!
- Его видели в районе Бремена. Я послал туда отряд на галере. Через два дня должны быть там, – отчеканил один из рыцарей.
- Через два дня он уже в Скандинавии будет! Отправьте за отрядом джонку. Пусть подхватит их по дороге. Долетят за пол дня. Имейте в виду: не изловите – до скончания мира будете в Лете купаться. Подите прочь!

Рыцари спешно покинули кабинет.
- Цербер, - сморщился Ванзел. - Никак не можем поймать, скотину. Мало того, что оборотней наплодил, так ещё и жрет всё, что шевелится. Так и без подданных остаться можно. Аппетит-то… Ну, да ладно.
- А я считал, что оборотни и другая нечисть тебе к месту должна быть.
- Ну, не в таком же количестве. К тому же оборотни – обычные звери. Совершенно безмозглые.
- Всё это очень познавательно, но Вы не ответили на мой вопрос: зачем Вы хотите от меня избавиться.
- Вы действительно умный человек! И опять правы. Но если хорошо подумать, определенную опасность для моей миссии Вы всё же представляете - из вас пытаются сделать знамя. Знамя, конечно, не спасает, но поднять боевой дух и усилить сопротивление может. А это лишние усилия и средства. Зачем? Ведь всё равно мы победим, ибо нет другого создателя кроме Люцифера, Люцифер велик!
- Где то я уже слышал нечто подобное… Ну, а если я откажусь? Убьёшь?

Ванзел зло сверкнул стекляшками очков, но спокойно продолжал:
- Ну, зачем же. Это было бы и слишком легко – для Вас, и слишком расточительно – для нас. Я ведь не уверен, что Вы не окажетесь на противной стороне. Этому же (снова палец вверх) тоже солдаты нужны. Хотите знать, что я могу с Вами сделать? Что ж – извольте!

Он повернулся к зеркалу, и что-то произнес, на незнакомом Бояну языке. По поверхности стекла прошла рябь, и оно перестало отражать то, что находилось перед ним. В зеркале появилось изображение, какого-то темного помещения со сводчатым потолком и каменными стенами. Неподвижное тело, одетое в серую хламиду висело на цепях, прикованных к кольцам на стене. Лицо узника было закрыто капюшоном.
- Кто это? – спросил Боян, стараясь сохранять хладнокровие.
- Неважно. Я просто хотел показать, что вас ожидает в случае отказа.

В этот момент из-под хламиды пленника выпало и медленно опустилось на землю перо, излучающее слепящий свет. Сева уже догадывался, кто был прикован к стене. Он выяснил всё, что хотел, и дольше медлить было нельзя. Когда Ванзел обернулся - в его горло уперся клинок меча.
- Идиот! Ты не сможешь меня убить, смертный! – прохрипел он.
- Зато п…й наваляю – мало не покажется! Идём туда, - ткнул Сева пальцем в зеркало. - И не забудь ключ!
Какой ключ? – искренне удивился Ванзел.
- Отключай дурака! Ключ или что-то чтобы снять цепи? Шевелись!
- Ах, цепи! – Ванзел, казалось, вновь приобрел присутствие духа. – А ты не знаешь? Это цепи Тваштара – их нельзя снять.
- Кто такой Тваштар? Он может расковать их. Ну!.. – Сева сильнее надавил на меч.
- Где ты взял этот клинок? – прохрипел наместник. Боян чувствовал, что он боится. Видимо не такой уж он и бессмертный, если дрожит от прикосновения простой стали.
- Я задал вопрос… Колись, гад, у меня не такие кололись! И не вздумай звать на помощь – голову снесу.
- Тваштар – это серый ангел-кузнец. В свое время, в этом мире, его считали богом. Он и сделал эти цепи. Заковать их может любой – даже смертный – а расковать не может никто. Их можно только разрубить. Разрубить мечом Тваштара и никаким другим. Я ведь не собирался отпускать его.– Ванзел невольно, на долю секунды, покосился на клинок, упиравшийся ему в горло.

Сева перехватил этот мимолетный взгляд. Так вот, оказывается в чем дело!
- Веди, говорю! Или я пойду один, а ты будешь ходить по комнате и искать свою башку.

Некоторое время они шли по коридорам со сводчатыми потолками, спускались по каменным лестницам. Проходили какие-то пустые комнаты, освещенные факелами. Возле одной из дверей стоял стражник в ржавых латах с секирой в руках. Сева почувствовал до боли знакомый трупный запах и не сразу понял, что исходит он от стража. Когда они приблизились, Сева напрягся и приготовился отражать удар. Однако, рыцарь открыл дверь перед Ванзелом, несмотря на то, что к его горлу был приставлено остриё меча, и они с Бояном вошли в сырой каземат, тускло освещаемый коптящим факелом. Там Сева и увидел Его.
- Тваштар, говоришь?! Х-ха!..

В следующую секунду его клинок описал дугу и ударил по цепи. Боян и не ждал, что меч перерубит метал как масло, но удар оказался настолько сильным, что он чуть было не выронил оружие. Боль прошла по руке и отозвалась в плече. В глазах, на мгновение, потемнело, но он нашёл в себе силы вернуть острие клинка к горлу Ванзела. Тот смотрел на цепь и в его глазах был уже не страх - там читался ужас. Бояну не нужно было видеть, что там происходит - он слышал как цепь, с глухим звоном, упала на каменный пол.
- А теперь ты выведешь нас с ним отсюда, – Сева кивнул на пленника, – и, тогда, возможно, я оставлю тебе твою голову.
- Ты не понял, смертный! Меня нельзя убить даже этим мечем. А в коридорах полно стражи. Ты не сможешь дойти до выхода.
- Я сказал - ты нас выведешь! И его понесешь! И не вздумай звать на помощь – глотку перережу. Мы оба знаем, что этого меча ты боишься, поэтому сделаешь всё, что я скажу. Ты сделал ошибку, оставив оружие на столе, но теперь поздно жалеть – подумай о своей шкуре.
- Я не узнал, меч Тваштара, пока он был в ножнах. У него другая рукоять. Наверное, заменили. За тысячу лет могло произойти все что угодно. Второй клинок тоже у тебя?
- А ты как думал?! – слукавил Боян. - Поднимай пленника и пошли. Живо!

Ванзел взглянул на него и Сева понял, что он не привык проигрывать, и подчиняется, только признавая его - Севино - временное преимущество. При этом он твердо уверен, что скоро он отыграет эту фору и тогда тебе, князь, не поздоровится. О том, чтобы оставить наместника в каземате, а самому пробиваться к выходу с боем, неся на плече освобождённого пленника, не могло быть и речи – пока он найдёт путь к выходу в переплетении замковых коридоров – его пошинкуют в капусту. Наместник ему нужен был в трех ипостасях одновременно: как проводник, как заложник и как носильщик.

Между тем Ванзел перекинул пленника через плечо, и выжидающе смотрел на Севу. Тот, не опуская меч, поднял с пола перо и цепь, закинув ее себе на плечо. Цепь оказалась не тяжелее и не легче обычной стальной.
- Чё смотришь – пошли! – Сева зашёл сзади и приставил острие клинка к шее наместника. – Подожди, когда выйдем – прикажешь стражникам оставаться на месте, понял? Если, кто-то попытается тебя выручить – я твою голову буду пинать через все испоганенные тобой земли, уразумел? Двигай.

Ванзел открыл дверь, и они вышли из камеры. Стражник, стоявший в коридоре, увидев, хозяина в столь непривычной роли, скинул с плеча секиру и двинулся в их сторону, но наместник остановил его жестом и тот замер. «Ну и дисциплина, однако, - восхитился Боян. – Эдак мы парадным шагом до самой Расеи дотопаем. Если, конечно, у его адской милости какого козыря в рукаве не спрятано. Ведь не отпустит он меня просто так – не для того посылал за мной за тыщу верст, да и вообще как-то всё просто получается».

Тем временем они прошли несколько подвальных коридоров, и везде стражников останавливал лишь легкий жест Ванзела. Первая проблема возникла, когда они поднялись по лестнице. Там начиналась жилая зона, поэтому, помимо стражников, здесь встречались другие обитатели замка. На большинство из них жесты и окрики Ванзела действовали безотказно, но в одном из бесчисленных коридоров они наткнулись на двоих бородатых рыцарей в блестящих медных доспехах, тех самых, что приходили с докладом об охоте на Цербера. Один из них выхватил меч и бросился на Бояна, несмотря на то, что Ванзел визжал не своим голосом, чтобы тот не приближался. Сева отбил его меч и нанес удар сверху вниз по шее нападавшего, постаравшись вложить в него максимум сил, понимая, что второй удар ему сделать не дадут, да и Ванзел, на это время оставался без присмотра. На этот раз клинок не почувствовав сопротивления прошёл через плоть, одетую в панцирь, как сквозь воздух и в следующее мгновение вернулся на свой пост - к шее наместника. Рыцарь еще секунду стоял, удивлённо глядя на Бояна, затем упал. Голова, вместе с левым плечом отвалилась от туловища. Второй рыцарь застыл с вытянутым на половину из ножен, мечем. У Ванзела на шее красовалась глубокая кровоточащая царапина – видимо все-таки зацепил кончиком клинка.

Дальше, до ворот замка, они дошли без приключений, сопровождаемые стайкой приближенных наместника, которые, однако, держались на почтительном расстоянии. Стражники, охранявшие ворота, поначалу заупрямились, но после того как Боян одним ударом Тваштара срубил голову одному из них и перерубил один из деревянных завалов, запиравших ворота, а потом пригрозил из всех остальных, включая Ванзела, салат сделать, к такой-то матери, если они не отопрут эту чертову калитку - они открыли один из створов и опустили мост. Выйдя за ворота, Боян потребовал, чтобы створ прикрыли, после чего свободной рукой намотал на шипы ворот цепь Тваштара, и заклинил ее стилетом – ничего другого под рукой не оказалось. Он рассчитывал таким образом выиграть фору - погоню за ним снарядят обязательно.
- Я вывел тебя из замка – дальше я не пойду. – Ванзел остановился и зло посмотрел на Бояна.
- А тебя никто не спрашивает. Я с тобой никаких договоров не заключал, а взял тебя в заложники, и ты будешь таковым, пока в этом будет необходимость.
- А куда ты пойдешь? Здесь на тысячи километров моя земля, и любое создание, которое встретится на нашем пути, растерзает тебя по одному движению моего пальца. Ты же видел, как меня слушается стража. Можешь идти один – у тебя нет необходимости в заложнике. Я не стану тебя догонять – сам сдохнешь. Здесь у тебя нет друзей. У тебя нет транспорта. Собственно, я рассчитывал, что Смоук, этот сентиментальный мерзавец, устроит тебе побег, и я одним махом навсегда избавлюсь от вас обоих – от вас одна головная боль. Это ведь он всучил тебе меч Тваштара. Поэтому я и не препятствовал твоему выходу из замка. Можешь мне поверить, что в его пределах ты был в большей безопасности, чем снаружи.

Сева сплюнул и посмотрел на горизонт. В чем-то наместник был прав, но ведь он не знал, что Боян зафрахтовал флибот Смоука. Правда до него еще нужно было добраться, но это дело времени.
- Пошли, пропагандист. Вперед, мелкой рысью.

Они бежали. Сева понимал, что со стен замка его легко было достать стрелой. И стрелы полетели. Несколько воткнулись в метре от него. «Мазыля», - вспомнил он старину Гарри Смита, но прижался поближе к Ванзелу, рассчитывая, что в них перестанут стрелять. Не перестали, и следующая стрела воткнулась в приклад арбалета, висевшего на ремне за спиной. Арбалет Сева предусмотрительно прихватил в одной из комнат замка. Сева ускорил темп, и скоро стрелы перестали доставать до них. Погони пока не было – по-видимому, ворота еще открыть не сумели, но в замке могли быть другие выходы – скажем, подземный ход, и впереди их могла ждать засада. Он не хотел об этом думать. Когда они отбежали на дальность полета стрелы – Сева перешёл на шаг. Вдруг пленник, которого нес Ванзел, застонал.
- Стой! Положи его на землю.

Наместник молча выполнил приказ.
- Сам ляг рядом, лицом вниз, ноги шире, руки за спину.

Ванзел повиновался. Сева ногой раскинул его ноги как можно шире.
- Шелохнешься – убью!

Он опустился на колени к пленнику. Тот шевелил губами, пытаясь, что-то сказать. Сева наклонился к нему.
- Пить… Воды… - едва слышно прошептал пленник.

Сева отстегнул бурдюк и смочил губы пленника. Тот сделал несколько глотков и открыл глаза.
- Кто ты? – Спросил он слабым голосом.
- Я Всеволод Боян – потомок князя Владимира.
- Значит получилось? Хорошо. Помоги мне подняться.

Он с помощью Севы встал на ноги и, держась за его плечо, стал жадно пить воду. Утолив жажду, он виновато улыбнулся и протянул Севе бурдюк.
- Людская плоть требует много воды и пищи. Теперь я могу идти сам.

Он посмотрел на Ванзела, который молча, наблюдал за ними наполненными ненавистью глазами.
- Как тебе удалось его одолеть? – спросил бывший пленник.

Сева молча показал ему клинок.
- Ах, вот оно, что! А где второй? Кстати, меня зовут Авенас. Я…
- Архангел. Перебил его Сева. Я знаю кто ты и зачем ты здесь. За нами скоро отрядят погоню, и если ты уже можешь идти, то нужно торопиться, чтобы уйти как можно дальше. Помощь впереди, но до нее нужно успеть добраться. Вставай адский ублюдок! Последнее он адресовал Ванзелу. Когда тот поднялся, Сева все-таки связал ему руки верёвкой, не обращая внимания на скептический взгляд Авенаса.

Они двинулись в путь. Впереди шёл Ванзел со связанными за спиной руками. За ним Боян с обнаженным Тваштаром в руке. Замыкал процессию Авенас. Он на удивление быстро восстановил силы и вышагивал довольно бодро. Боян на ходу определял направление. Компаса у него, конечно, не было, да и толку от него в этих краях было бы мало: Смоук говорил, что стрелка крутится не останавливаясь. Направление определялось по несильному ветру. Он всегда дует в одну сторону - на север. Именно на север и должны они были идти. Разумеется, Боян понимал, что выйти таким образом в какую-то определенную точку было невозможно, но он рассчитывал, что увидит «Викторию» издалека: Смоук обещал зажечь огни на мачтах. Шли молча. Сева, будучи ментом до мозга костей понимал, что оставлять пленника со своими мыслями нельзя – мало ли что тому может прийти в голову, но у него самого мозги шли набекрень от массы вопросов, возникших за последние несколько часов и оставшихся без ответа. А ответы получить ох как хотелось. Скажем, с мечом всё вроде бы понятно – попал он к Севе совершенно случайно…



…Смоук предложил ему выбрать меч из своей коллекции и открыл сундук с оружием. В нем были и тяжелые двуручные мечи, и турецкие ятаганы, и японские мечи и кавалерийские сабли, и еще шпаги, рапиры, кинжалы и масса другого оружия всех времен и народов. Одни были с богато украшенными драгоценными каменьями эфесами и гравировками на клинках, другие вообще без эфесов. Сева доставал клинки из сундука, каждый осматривал с видом знатока, но, в конце концов, брал в руку и делал несколько взмахов и выпадов – другого способа узнать подойдет ли ему оружие или нет, он не знал. Оценив очередной меч, (сабли и шпаги он откладывал, не удостаивая их вниманием) Боян откладывал его в сторону, если собирался попробовать его позже, или бросал к саблям и шпагам, если меч ему не подходил вообще. Дело пошло быстрее, когда он понял, что разукрашенные парадные мечи подходили для боя также как и парадный мундир – эти мечи он откидывал сразу. Так же он поступал и с клинками без эфесов, но уже по причине их непригодности – не наматывать же, в самом деле, изоленту вместо рукояти. Да и где взять изоленту в мире, где нет электричества. Но когда он взял в руку очередной клинок без рукояти – взял, разумеется, за лезвие - Смоук, который все это время сидел на другом сундуке и курил свою любимую трубку, вдруг вскочил и с криком: «Этот не трогай», бросился к Бояну. Это было настолько неожиданно, что Сева невольно разжал руку и клинок с лязгом вернулся в сундук. Капитан подскочил к нему и схвати в руку, державшую секундой раньше клинок, стал разглядывать ладонь.
- Невероятно - Вы даже не порезались! – Проговорил он, наконец.
- Да что с Вами, Генри? Этот клинок не острее других.
- Вы не понимаете! Этот меч мне подарил Однорукий Том – капитан «Кассандры» - после одной нашей совместной… операции. Потом я понял, что он одним махом убил «двух зайцев»: сделал ценный подарок другу, (меч то действительно великолепный), и избавился от клинка. Дело в том, что кто бы ни взял в руки этот меч – он неминуемо страдал от него сам. Я думаю, что и Том расстался с рукой не без посредства этого клинка. Я умудрился сильно порезать руку, лишь ненамного вынув его из ножен. Несколько членов моей команды пострадали от меча гораздо серьезней: один лишился трех пальцев на левой руке, бедняга Джимми остался без ноги, другие получили глубокие и болезненные раны. При этом никто не чувствовал, что меч действует самостоятельно, но стоило кому-то взять его в руку, фехтовальщик неминуемо совершал какое то неосторожное движение и наносил себе рану. Мы решили, что меч заколдован, и я бросил его в этот сундук и ни чуть не удивился, что его рукоять у меня на глазах превратилась в пыль. С тех пор этот клинок и лежит в сундуке. Выбросить его я не могу – для этого пришлось бы взять его в руки, а я не хочу более испытывать судьбу. Но почему ВАМ он не причинил вреда?! Случайно?
- Есть только один способ это проверить. Проведём эксперимент, то есть - серию опытов. Если результат этих опытов будет один, то это уже будет закономерность, а не случайность.

С этими словами Сева, несмотря на возражения Смоука, осторожно взял строптивый клинок в руку, не касаясь, впрочем, остро заточенных краев. Вынув меч из сундука, он потрогал пальцем заточенную кромку и, странное дело, на ощупь клинок оказался не острее столового ножа. Порезаться им, конечно, было можно, но надо было постараться. Смоук смотрел на него широко раскрытыми глазами.
- Усложним задачу, - сказал Сева и аккуратно провел мизинцем вдоль лезвия – меч был туп! Тогда Великий Экспериментатор обхватил рукой клинок за выступ, на который надевается рукоять и, несильно размахнувшись, рубанул по краю окованной металлическими полосами крышки сундука. Меч прошёл с легким скрежетом сквозь дерево и металл и больно ударил севу по ноге. Он бросил клинок и стал осматривать ногу – и нога и одежда не пострадали. То есть синяк, конечно, появился, но в свете проводимого эксперимента его можно было не учитывать. Даже если бы он держал в руках обычный меч – и то бы лишился конечности от такого удара, а тут даже кожу не поцарапал. Но на лицо был и ровно срезанный угол крышки сундука, который валялся перед ногами.
- Признаюсь, князь, никогда такого еще не видал. Нет, бывали, конечно, разные клинки, и такие, что камень резали как масло, но чтоб вот так вот - всё рубит, а хозяина нет – даже не слышал. Как живой. Видать признал он Вас а, князь!
- Похоже на то, - задумчиво проговорил Боян, всё еще разглядывая синяк на ноге. – Думаю, капитан, с оружием я определился. Вот только как быть с рукоятью?
- Это совсем просто: Джимми в два счета соорудит рукоять, какую прикажете.

Рукоять Джимми сделал по рисунку Бояна, из куска слоновьего бивня, завалявшегося в сундуках Смоука, но о том, чтобы устанавливать её на клинок и слышать не хотел. Пришлось Севе постигать оружейное ремесло, и изрядно помучавшись, под чутким руководством, стоявшего на почтительном расстоянии, корабельного кока, ему удалось таки создать шедевр оружейного искусства. На критические взгляды кашевара он внимания не обращал. Меч сидел в руке как влитой. Севе иногда даже казалось, что тот радостно выскакивал из ножен, и сливался с рукой, едва он брался за рукоять…



Если с этим мечом была относительная ясность, (Ванзел не узнал его из-за неродной рукояти), то относительно второго клинка ясности не было никакой. Во-первых: почему о нем все спрашивают? Боян готов был поклясться, что наместник и резидент Михаила спрашивали о нем не из праздного любопытства. Во всяком случае Ванзела явно пугала вероятность, что второй меч Тваштара окажется у Севы, и он даже успокоился, поняв, что у того только один меч. Возможно, собравшись вместе эти клинки обладали какой то магической силой противостоять коей Ванзелу было бы тяжело. В любом случае Сева хотел бы, чтобы второй клинок оказался в руке союзника, нежели врага.

Второй вопрос был не менее важным. Слишком легко они вышли из замка наместника. Шли пешком, а погоня их до сих пор не догнала. Ведь не из-за страха перед Тваштаром, - вернее не только из-за этого, - Ванзел позволяет им уйти, да еще тащить его с собой. Ведь есть же у него какие-то возможности в этом мире, несмотря на все ограничения на колдовство. Да догони их небольшой отряд какой ни будь нежити и не устоят они с одним-то мечем, будь он трижды расчудесный. Но, они вот уже хороших часа три топают по пустыне, где даже укрыться негде, и никого… Хотя почему никого – вон человек.
- Князь, возле холма, видите? - в полголоса спросил Авенас.
- Вижу – вижу. Надо подойти посмотреть – может шпиён вражий. Ванзел, ориентир - одиноко стоящая фигура на двадцать градусов норд – вест.

Когда до незнакомца оставалось метров пятнадцать, Сева сумел его, вернее ее, разглядеть. Это была высокая женщина, в облегающем великолепную фигуру сером платье из грубой ткани. Серебристые волосы ниспадали на плечи. Женщина стояла к ним спиной.
- Послушайте, уважаемая. Эй. – Сева и не рассчитывал, что чуть ли не в центре Европы первая встречная женщина заговорит с ним по-русски, но отозваться-то могла бы – не на Елисейских полях – народу-то не ахти как много, чтобы считать, что не к тебе обращаются. – Эй, мадам, я, кажется, с Вами разговариваю! - Ноль эмоций.

Сева подвел свой отряд к дамочке и, приставив, острие клинка к шее Ванзела, взял свободной рукой женщину за плечо. Незнакомка резко развернулась, и Сева в ужасе отшатнулся: на него, из под серебристой челки, смотрел пустыми глазницами, обтянутый черной, разлагающейся кожей, череп. Череп разинул рот, и на всю округу раздался высокий, парализующий вопль. Одновременно костлявая рука хлестнула Бояна по щеке. Боль привела его в чувство, и он одним ударом меча рассек монстра надвое.
- Князь, сзади! – услышал он голос Авенаса и, обернувшись, увидел в пяти шагах бегущих к нему двоих таких же уродов в полусгнивших лохмотьях, но уже с мечами в руках.
- Авенас, держите Ванзела! – крикнул он и бросился на нападавших. Те атаковали одновременно, но лишь мешали друг другу, и Сева без труда отбил их удары и рубанул Тваштаром крест накрест. Ублюдки осыпались кусками гниющей плоти на землю, но Боян уже осмотрелся и увидел ещё троих подбежавших опять же со спины. Еще несколько зомби приближались к Авенасу, который, повалив Ванзела на землю, придавил его коленом и удерживал в таком положении, чтобы наместник не слинял, воспользовавшись сутолокой. Сева снова принял бой, и удивился, с какой легкостью ему удается расправляться с этой нежитью. От малейшего прикосновения его меча тела рассыпались трухой, костями или кусками плоти – в зависимости от степени разложения этой самой плоти. Иногда на него нападали откровенные скелеты, с висящими на ребрах и ключицах обрывками истлевшей ткани. К запаху гари и серы примешался до слез знакомый трупный запах. А зомби все прибывали и прибывали. Боян рубил их широкими ударами меча сразу по несколько штук, умудряясь при этом отбивать не очень умелые, но частые выпады мечей, сабель, шпаг и даже копий. Открылась и одна неприятная особенность оружия: меч перерубал клинки противника с такой же легкостью, как и их самих, и обрубки, продолжая по инерции свой путь, могли серьезно поранить хозяина чудо-меча. После того, как один из срубленных клинков воткнулся в землю рядом с ногой, Сева стал парировать удары плоской стороной, а не острой кромкой.

Пространство вокруг уже было заполнено полутрупами – казалось, им не будет конца. Едва Сева подумал, что в какой-то момент он может не успеть отбить удар сзади, как почувствовал, что к его спине прижалась чья-то спина, и на мгновение обернулся. Это был Авенас с мечом в руке.
- Ванзел сбежал. Я не смог его удержать, когда ЭТИ навалились, – крикнул он.

Боян лишь кивнул и продолжал рубить. Теперь зомби уже были не десятки, а сотни, если не тысячи. Они заполнили все пространство вокруг, насколько хватало глаз. Боян понимал, что им не удержаться. Зомби вояки, конечно, никакие, но их было много! Слишком много! Нужно было отступать, а если без всякой тактической терминологии – тикать надо и чем быстрее – тем лучше.
- Бежать надо, - крикнул он через плечо.
- Согласен. Им конца нет! – ответил Авенас. – Да и Ванзел вернется со своими псами, а они ни чета этим.

Но в этот момент в толпе нападавших произошло какое-то смятение. Сева заметил, что часть из них бросилось наутек, бросая на ходу оружие. Остальные, видимо не заметившие того, что видели первые, продолжали напирать, но и они через какое-то время стали разбегаться, а еще спустя несколько секунд в толпу окружавших Бояна и Авенаса тварей, вихрем ворвался отряд всадников, рубя нечисть направо и налево саблями.

Это и был переломный момент в битве. Молниеносная атака неизвестного кавалерийского подразделения обратила врага в позорное бегство. Боян в азарте погнался за улепетывающими зомби, продолжая рубить их, пока, наконец, не выдохся окончательно. Он остановился, поглядел вслед убегавшей нечисти, которую еще некоторое время преследовала часть всадников, и обессиленный уселся на землю. Не было ни радости от чудесного спасения, ни омерзения от разбросанных вокруг кусков тлеющей плоти, ни интереса к неизвестным спасителям – была только дикая усталость и полное безразличие к окружающему. Опасность миновала, адреналин перегорел. Всё!

-------------------------------------
Продолжение следует