Сказка о семи царевнах и мертвом богатыре

Ехал как-то богатырь на автомобиле по лесостепной зоне. В направлении водоема. Рыбы половить. Потешиться. Едет день, едет другой, а водоема нет. И степь пропала. Один лес вокруг. И тропка еле заметная.

«Эх, надо было вчера на развилке влево уходить! – пожалел богатырь: - И чего я прямо поперся!» Хотел назад повернуть – да где там! Деревья обступили, как басурмане, ветками по крыше скребут, не пускают. Понял богатырь, что заблудился. Но расстраиваться не стал. Не такой он был человек. Решил вперед прорываться – покуда дороги хватит. Раз дорога есть, значит куда-нибудь да выведет. А там главное бензином разжиться, а уж с ним не пропадёшь.

Как решил, так и сделал. И правильно. Поначалу трудно было: тропинка попалась с характером - то налево повернет, то направо, то вверх взлетит, то вниз упадет, а то и вовсе из глаз скроется. Часа два мучался. А потом ничего: вывела кривая на лесную просеку. А посреди просеки дом стоит. Не дом, а дворец: три этажа, сам из розового кирпича, крыша красная – металло-черепица. И из каждого окна по спутниковой антенне.

Обрадовался богатырь. Подъехал. Вышел из машины, постучался – молчат. Он сильнее – все равно молчат. Уж и ногу приложил: шуму много, да все без толку. Не желают ему открывать.

Пригорюнился богатырь. Что делать? Дальше ехать – топливо на исходе. Здесь оставаться – так ведь не удобно: нет никого. Пока думал, как быть – ночь наступила. И решил богатырь незаконно внутрь проникнуть и, раз такое дело, во дворце заночевать: без причинения ущерба. Взял свою поклажу, машину на сигнализацию поставил, перемахнул через забор и в дом. Стекло аккуратно из окошка вынул, протиснулся и диву дается. На первом этаже - каминный зал: пол мраморный, ковры персидские, кресла кожаные, стол дубовый и пальмы в кадках. На стенах: картины маслом, прялки-веялки под старину и плазменный телевизор Сони. На потолке – фреска: голые женщины на фоне южного пейзажа расселись на руинах и трогают друг дружку.

Свалил богатырь вещи в угол. Камин растопил. Колбасу на решетке поджарил, перекусил и пошел дальше исследовать. По соседству с залом обнаружилась во дворце кухня и все удобства, включая ванну с джакузи и даже баню-сауну.

Поднялся он на второй этаж: коридор, да двери – все заперты. На третьем – тоже самое. Можно было б и на чердак подняться. Да он уж не стал. Постеснялся: все-таки чужая собственность. Вернулся в зал. Телевизор включил. Пощелкал каналами: тут и спать пора.

Зашел богатырь в душ освежиться. Выходит в чем мать родила: а в зале женщины. Да много – семь штук – одна другой краше, рты пораскрывали, и глядят на него в изумлении.

Богатырь ойкнул, прикрыл срам ветошью и мычит: объяснить пытается, как он попал в такую ситуацию. А сам думает: «Ну, влип! Крику не оберешься!» И уж на вещи свои поглядывает.

Но женщины оказались сердечными. Поохали, поахали, отвернулись, пока богатырь штаны натягивал, и выгонять его не стали. Даже наоборот: вечерю собрали, накормили, напоили и спать уложили – прямо в зале в углу на диване.

Встал богатырь на утренней заре, собрался уж идти, да решил погодить: с хозяйками попрощаться, а заодно бензином разжиться. А пока ждал, дров нарубил для камина. Баньку растопил. Лампочку ввернул в кладовке: осветил содержание – присвистнул – одни книги.
Огород обследовал. Нашел пруд. Небольшой, но рыбный. Удочки разложил. Клюет. Карп да карась. Хорошо. Даже уезжать не хочется.

Наловил кило три. Ухи сварил. Тут и первая царевна проснуться пожаловали.

- Ой, - кричит, - уха! Ой, баня! – пришлось второй раз париться. Там и познакомились. Поближе. Упорхнула царевна, за ней – вторая. И с ней познакомились. И со всеми по очереди. Трудновато, конечно, было. Особенно, после третьей. Но, слава Богу, бесовская отрава колдуньи Виагры помогла. Богатырь ее как раз для таких случаев вместе с крючками возил.

Тут и вечер опять наступил. Царевны ужин приготовили. Да не такой, как вчера, а настоящее угощение и даже аперитив. За ним-то богатырь и выяснил кое-что полезное. Что царевны – все дочери царя. (Младшей – 19, старшей – 32). Что дворец этот – летний домик. Что бензина у них нету никакого: ни 92-го, ни 95-го, ни Экстры, потому что привозит их личный водитель на школьном автобусе и оставляет до следующих каникул. Что ближайшее жильё километрах в ста отсюда. И что в пруду, кроме карпов и карасей, стерлядь водится!

«Остаться, что ли?» - подумал богатырь. А царевны после аперитива так и льнут: «Оставайся, оставайся!»

«Останусь!» - согласился богатырь. А после ужина опять в баню. Теперь уж все вместе. А наш-то не промах: чуял, что этим кончится, отравой колдовской еще до аперитива заправился. Приобнял в предбаннике двух первых попавшихся царевен и давай поцелуями покрывать.

Те поначалу вроде ничего, а потом повели себя как-то странно. Вырвались и глядят друг на дружку, будто стометровку только что пробежали. Тут и остальные царевны собрались. И давай галдеть:

- И ты!?
- И ты тоже!?
- И ты туда же?!
- И даже ты!??
- Я в шоке!!!

Богатырь присел на лавочку пивка попить, наблюдает и ничего понять не может. А царевны погалдели, погалдели и вдруг, как организуются в строй, да как начнут его окружать. Не успел богатырь опомнится, как очнулся к дубовому столу привязанный и почему-то кверху задом. Занервничал, задергался: куда там!

Вдруг слышит, как старшая – самая строгая царевна, врач-педиатр по профессии – говорит: - Так не доставайся же ты никому! - И укол ему делает. Тут он, конечно, понял, почему его на брюхо уложили. Понял, успокоился и, довольный, уснул. Да так и не проснулся.

Похоронили его царевны чин-чином – на развилке, как положено. Камень надгробный поставили. И надпись заказали: «Он обидел царских дочек». Но или художник оплошал, или на самом деле мистика имеется, только после первого дождя надпись эта стерлась куда-то, а вместо нее другая выявилась: «Я вас ВСЕХ имел! Хо-хо-хо!» и подпись «Санта Клаус».

Так и стоит камень на развилке. На камне – ворон. Под камнем, богатырь лежит. А чего лежит – мало, кто знает. Иные говорят ошибочно: повернул не туда. Надо было прямо ехать, а он зачем-то направо поперся.