Визит сына

Жизнь у старухи была отлажена как часы. Впрочем, она сама была чем-то сродни часовому механизму – всё в ней работало будто на шестерёнках, а движения подчинялись невидимой пружине внутри. Вставала она без будильника, но строго в одно и то же время. Распахивала свою дверь, выпуская из комнаты стойкий запах лекарств, пыли, нафталина, еле уловимый запах пудры, исходящий от трюмо, и медленно шла через всю квартиру на кухню, шаркая ногами в трухлявых тапочках. За весь день из комнаты она выходила раза три. И так было всегда. Все жильцы этой огромной коммуналки сверяли по ней свои часы – если старуха встала, то скоро надо вставать и всем остальным. В большой квартире среди людей она жила в своём отдельном мире, подчиняясь своему ритму жизни, в полнейшем одиночестве.
 Старуха так привыкла к одинокому существованию, что чувствовала себя как рыба в воде. Люди ей даже мешали. К ней никто не ходил кроме почтальона, приносившего пенсию, и молчаливой работницы собеса, приносившей ей продукты из магазина.
И вот однажды вечером в дверь постучали. Перед ней стоял молодой человек лет двадцати в белом костюме, невероятно красивый. Старуха изумлённо уставилась на него. Гость не церемонясь ступил в комнату.
- Вы кто? Кто вас вообще впустил?
-Гостей принимаете?
Старуха только и смогла мотнуть головой. Ей вдруг стало отчего-то страшно. В нынешние времена визит незнакомого молодого человека, без приглашения, к одинокой старухе, мог принести большие неприятности. Очень даже запросто этот парень тюкнет её чем-нибудь по голове, и вынесет из комнаты… А что тут выносить? Старуха вдруг поняла, что за всю свою долгую и однообразную жизнь она не нажила ничего, кроме трухлявой мебели и воспоминаний. Вряд ли это нужно её вечернему визитёру.
- Понимаете ли, молодой человек… Если вы пришли меня грабить…
- Ха ха ха ха! Простите, я вас напугал! Но ведь вы сами только что поняли, что мне, да и кому бы то ни было, брать у вас абсолютно нечего. Так что успокойтесь. Мой визит к вам имеет другую цель. Я бы хотел показать вам кое что….
Старуха хоть и не была любопытной,но всё же ослабила бдительность и дала гостю пройти.
- И что вы мне показать хотите? Если что-то продаёте, так я не куплю…
- Какая вы быстрая… А ну ка, припомни свой самый счастливый день в жизни!
- Да кто вы такой, в конце концов?!
- Узнаешь, когда сделаешь то, о чём я прошу. Итак, самый счастливый день в твоей жизни.
Память, покрытая толстым слоем пыли выдавала обрывки, силуэты, имена, но ничего не вызывало того сладкого чувства, свойственного самым дорогим воспоминаниям. Разве что…
Это было давным давно, когда старуха была девочкой. Да, вот она бежит через поле к редколесью, потом по извивающейся между берёз тропинке к станции… Уже слышно гудок поезда, вот и он. Она взбегает по ступенькам на деревянную платформу и бежит вдоль вагонов. А вот и отец, спускающийся с подножки. На отце белый костюм и шляпа набекрень. Он подхватывает её на руки…
- Нет, не это. Это всего лишь детство.
Опять обрывки, названия городов, лица… Тогда может вот это. Вальс, пьянящий голову. Его рука крепко держит за талию. Красавец-офицер, о каком может мечтать любая женщина, сегодня танцует с ней. И уйдёт тоже с ней…
- Да, уже теплее. Давай, тряси свою память, как грушу!
 Гость с удовольствием потёр руки, будто участвовал в увлекательной игре…
Что же это, и вспомнить нечего? Да! Конечно! Тошнота по утрам, слабость. «Беременность у вас, девочка моя». Счастье теплым комочком поселилось в сердце. Это его ребёнок! Мой и его. И непременно сын. Он будет таким же красивым, как и его отец…
- Ну, наконец-то! Как ты могла забыть об этом, мама!
-Мама?!
 Старуха изумлённо всматривалась в лицо незнакомца. Ну конечно! Это же его лицо. Глаза стального цвета, тёмные волосы, смуглая гладкая кожа… Но ведь не было…
- Ведь ничего не было! Не было!
- Не было.
- Тогда кто же ты?
- Твой сын.
Воспоминания захлестнули старуху. «Это не возможно. Я женат. Вот адрес, где тебе помогут. Больше я ничего не могу для тебя сделать. Пора ставить точку. Всё и так зашло слишком далеко». Она идёт по заснеженной улице не замечая дороги… Как же ей теперь? Отец ей этого не простит. Какой же дурой она оказалась. А ведь уже три месяца внутри неё живёт маленький и беспомощный… её ребёнок. Возможно, сын, о котором она так мечтала. Стук раскладываемых инструментов и дурманящая слабость – последнее, что она помнит обо всём этом...
- Вы меня разыгрываете! Хватит! Убирайтесь и оставьте меня в покое! У меня никогда не было детей!
-Ты права. Но, всё-таки, я твой сын. Такой, каким бы я мог быть, если б родился.
- Но это невозможно!
- Теперь возможно всё. Вечер сегодня особенный. Убраться отсюда я всё равно не могу – я должен быть здесь до утра. Так что накрывай на стол, мама. Будем пить чай и знакомиться.
И случилось невероятное – старуха, вдруг, вышла ночью на кухню. Проснувшиеся от её шарканья жильцы недоумённо смотрели на часы – старуха встала, а время - то сколько!? Кое -кто даже выглянул в коридор – старуха несла в одной руке чайник, в другой – сахарницу; чай пить собралась, развалина! О людях не подумала. Некоторым, между прочим, на работу вставать рано.
Утром старуха не вышла. Не вышла она и днём к обеду. Кто-то из жильцов забеспокоился, и не зря… Открыли дверь к ней в комнату. Старуха сидела за столом мёртвая. На лице её застыла счастливая улыбка, которую, впрочем, можно было принять и за гримасу. Была в комнате одна странность, на которую никто так и не обратил внимания: стол был накрыт на двоих…