Выбор натуры

вагон

  Варька подхватила подол, поджала губы и стремглав вынеслась из этого жаркого и невыносимо пошлого купе: жрущие, вальяжные, циничные, непрестанно ржущие рожи ехали в Москву шабашить. Ну и пусть, пусть!!! Всё равно сохраню! не изменюсь! всё сдюжу и пересилю!.. пусть, пусть! – неслось непрестанно в её голове, будто чья-то невидимая и ядовитая рука нажала кнопку "зациклить"... Было ей всего-то 17 и ехала она побеждать столицу в артистическом мастерстве...

 ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !

  перрон

  Варька была уже готова: вагон только лишь, слегка издеваясь, не спешно сбрасывал ход вдоль московского перрона, а она уже "сидела на тюках". В тамбуре, разумеется. Не в купе же!
И вот она на столичном асфальте! Ура!! мелкие и крупные кучки вокзальных спринтеров, вечно опаздывающих, стали омывать ее в обоих направлениях.
  – Простите... можно вас на... извините... позвольте...
Тщетно: ни один не останавливался. Платформа, не в пример, родной, провинциальной, была необъятна и куда двинуться в поисках метро было совершенно непонятно.
– Девушка, метро ищете? – ласковый тембр, бритая физиономия, замечательная одежда. Лет 30.
  – Да-а.
  – Позвольте Вас провести. Заодно расскажу о столице нашей родины. Издалека прибыли? Позвольте угадать: Цюрюпинск?
  – Карманов.
  – Ах да, какой же я невнимательный! У вас же совершенно кармановский акцент. И выражение глаз... давайте помогу с вещами, – вежливая рука тепло, но как-то не оставляя возможности к сопротивлению, перехватила чемоданчик, – и сумку давайте. В мгновение ока сумка так же безотказно оказалась на плече рассказчика.
  – Вы, наверное, самая прекрасная представительница Карманова!
  – Что Вы! – зарделась Варя.
  – Нет, правда. В театральный?
  – Позвольте, но как же Вы угадали?
  – Ничего удивительного... погодите, знакомый. Я сейчас. Незнакомец ускорил ход и мгновенно растворился в спринтерах.
  Несколько минут Варечка пыталась отыскать его представительный затылок, а потом, пустив слезу, но всё же и не остановившись, продолжила движение в том же направлении...
  – Ну и пусть! Пусть! – шептала она.

 ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !


метро

  Варька добралась до эскалатора без приключений: это было бы уже слишком! (ну, циничный смех шабашей, ставших свидетелями ее перронного ограбления, не в счет. ну их!). Она рассудила так: никакой милиции, это бесполезно. Прямиком к тётке Глафире, в Черёмушки. "Я люблю смеяться, я люблю улыбаться, я люблю кувыркаться, я люблю целоваться, я люблю..." – словно мантры твердила она внутри себя...
  – Девушка, Вы прекрасны в своей погруженности! Господи, какие глаза!.. Варька шарахнулась и затравленно осмотрелась: высок, в глазах смешинки, лет 25.
  – Нет, нет, я и не надеюсь, что столь благонравная представительница прекрасного пола тут же облагодетельствует меня вниманием, доверится (она еще раз содрогнулась), посему просто попрошу Вас вот о чем: возьмите мою визитку, – протянул он очень красивый прямоугольник картона, – и когда будете дома, будете возлегать на диванчике и мучиться скукой и жаждой общения, наберите этот номер. Я тут же отзовусь и развлеку Вас общением. Кто знает, возможно сейчас зародилась великая дружба. Или великая любовь!
  С этими словами прекрасный незнакомец скрылся с не меньшим проворством, ежели сравнивать с перронным проводником. Варя отчего-то улыбнулась. Нет, в ее обожженном нутре не обосновалась теплота, просто отчего-то захотелось сказать:
  – Что ж, пусть...
  Так она и сделала.


 ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !


  Глафира-апартменс

  Варька слегка застенчиво и как бы стесняясь своих пустых рук, вошла внутрь Глафириной квартиры. Последняя застыла с разведенными в приветствии руками, воплощая немую сцену.
  Затем речь посыпалась из неё довольно скоропалительно: – Намаялась, бедная? Устала? Как добралась? Как матушка? В дороге приставали, черти полосатые? Что бледная такая? Да ты заходи, заходи, раздевайся. Умывайся, как говорится. Что-то я хотела сказать... Ах, да! Я ведь видывала тебя только годков в пять! Дай посмотрю еще. Красавица! Да проходи же... Антонина, матушка твоя сказывала в актрисы ты, голубушка, собралась? А Лаврентий Юрьевич приболел. Третий день. Не встаёт...
  Словом Варвара была неприятно удивлена вовсе не столичной суетностью и каким-то... обывательством дремучим, что ли?
  Увидев "свою" комнату и вовсе пришла в уныние: хлам, пыль, отмокревшее тряпье, чужая и заскорузлая атмосфера. Вообщем, чистоплотной Глафиру назвать было никак нельзя.
  – Прямо если сказать, Лаврентий ужо не ходяч. Сильно на тебя надеялась, в помощи всякой: аптеки, беготня, продукты... Сама понимаешь...
  – А где... простите... мне бы руки помыть.
  Идя по тусклому коридору, Варька снова сказала себе:
– Пусть.


 ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !

  скверик

  Варька опустилась на крашеную и облупленную, совсем как в родном Карманове, скамейку. По скверику прогуливались нагловатые мамаши с колясками и несколько пижонистых стариков. Она должна была отдохнуть, отдышаться: вагон, перрон, метро, Глафира... И суток не прошло еще от расставанья с нежным и вкрадчивым, стоячим бездельем родного города. "Не всё идёт так, как хотелось бы" – вынуждена была резюмировать Варя. И ни с кем более не хотелось знакомиться. Несколько любопытно-придирчивых взглядов она проигнорировала. "Игнорируем" – сказала себе. Раскрыла сумочку (маленький свой редикуль, одиноко выживший после прибытия в столицу под шрапнельным огнем событий), заглянула и потрогала гербастые корочки паспорта, – теперь ей предстояло увидеть, наконец, мекку артистизма. Или, вернее, мекки, потому как адресов было целых пять...
  Неслыханная для Карманова странность обрушилась на неё, словно визжащий скрип тормозов на перекрёстке: мужчина стоял к ней спиной, прячась за дерево и целился огромным раструбом фотоаппарата на парочку у серебристого авто. Кавалер нежно, как это делает только пылающий страстью человек, поцеловал прекрасную даму и усадил её в машину. Стекло опустилось и пара еще раз слилась в поцелуе. Мужчина за деревом дёргал затвором и выпускал "птичек". Машина укатила, целователь двинулся по тротуару, фотограф направился к выходу из сквера.
  ...Варя почувствовала неприятный холодок: произошедшая на глазах чудовищная аморальность ясно давала понять: теперь она находится в другом городе, другом воздухе и другом мире. От этого девушки больно взрослеют и чувствуют грусть.
  – Что ж, пусть – сказала Варя и отчего-то отправилась следом за фотографом.

 ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !

  подворотня

  Варька то приближалась к громоздкой фото-спине, то отдалялась, – следила. Попутно думала: "словно любовный танец: притяни-отпусти... только какой уж любовный, – вон грубый детина какой, не ровён час, укусит" – и хихикнула собственному аллегорическому сравнению. Спина резко завернула в подворотню и пропала. Подворотня была столь неприметна в шумной улице, что кабы не слежка, Варя ни в жизь бы не заметила! Что делать? Иду! Грубо стальные руки дёрнули и, протащив сквозь темень, упёрли в стену:
  – Говори, сучка, кто послал!
  – Ы...
Физиономия, не менее громоздкая чем спина, отдала приказание собственным рукам и те выхватили телефон:
  – Давай, сучка, телефон, я набираю, ну!
  Варька поняла, что если сейчас она не назовёт какую-то нужную комбинацию из семи цифр, то просто описается. И это будет только началом :-( ...Что еще она могла вытащить, кроме визитки воздыхателя из метро? "Вот: те, кто нас грабит остаются в тени, а шишки сыпятся на воздыхателей" – неуместно подумалось ей...
  Мохнатая рука, чуть раньше получившая приказ от громоздкой физиономии вытащить телефон, теперь грубо выхватила визитку и поднесла к глазам:
  – Валерий Карацупа, демократ, – прочли сухие толстые губы и ухмыльнулись:
  – Демокра-ат. Щас поглядим, что это за демократ хренов...
  И мощные пальцы стали бегать по клавишам, вызывая Валеру, будто Варя и впрямь возлегала на диванчике и ей стало скучно...
  – Ну и пусть, – панически подумала она.


 ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !


  подворотня, но с Валерой

  Варька ничего не понимала в этих мужских рукоприкладствах: несколько дурацких фильмов категории "боевик" + одна пренеприятная история в школе, вот и все... Поэтому когда, внезапно появившийся в темени подворотни Валерка, "обезопасил" грубого фото-филёра, Варя ничего и приметить не успела: несколько секунд резко двигались два сильных тела, а потом Валера оказался сверху и спросил Варю, будто та возлегала на диванчике:
– Поехали кофе пить?
  – У-у-у... бью... – донеслось хриплое снизу.
  – Подожди, дружище, я ведь не тебе кофе пить предлагаю. Смех ситуации состоял в том, что ни Варя, ни Валера не знали как друг друга звать, – беглый взгляд на визитку не позволил его имени закрепиться в голове девушки, а сама она не представилась, – когда? Наверное, сейчас, подумала Варя:
  – Меня зовут Варя.
  – Валера. Извини руки не подаю – занята. Тьфу, какая фраза напыщенная... он тебе ничего не сделал?
  – Нет. Напугал, курил много пока ждали и ругался. Ничего.
  – Твоё счастье упырь, – вежливо обратился Валера к поверженному:
  – Давай-ка сюда лопатник.
  – М-м-м... – не возражал упырь (или возражал?).
  Валера легко, как у партнёра по цирковому номеру, извлек из кармана "товарища" бумажник. Полистал, достал визитку:
  – Платон Олегович Тугощёкин, частный сыщик. Потомственный аристократ, а, Платон?
  – У-у-у...
  – Это мы уже слышали. Скажи новое: что за мерзость, в которую ты нас втянул?
– Я не могу ничего сказать... это закрытое дело... кых-х... Валера изъял фотоаппарат в кобуре и заявил:
  – Снова с матерьялами прийдётся разбираться лично. Я требую компенсации за неурочную работу!
  – Ты её, сука, получишь... Валера нажал какую-то незаметную "кнопку" на затылке Платона и тот выпучил глаза.
  – Валер, может, это... ну его. Не мучь. Валера застыл на несколько мгновений, будто зависнув, потом повеселел:
  – Действительно, какая нам разница? Визитка с контактами у нас, захотим – достанем. Так поехали же кофе пить.
  – Поехали, пусть его.


 ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !


  кафе

  Варька присела на изогнутое рыжее пластиковое модное кресло. Полумрак столичного кафе рассекали конусы света из конусов ламп под потолком. В целом было приятно. В целом настроение улучшилось. Отчего-то нахлынуло веселье, удальство даже. В который раз Варя рассказывала Валере захватывающую историю:
  – Гляжу, он за деревом от всех прячется. От всех, кроме меня. Снимает парочку возле машины. Это было отвратительно, – наморщила она свой прехорошенький носик и поправила каштановую непослушную прядь.
  – Отчего же ты отправилась за ним? Вздумала всё выяснить и перевоспитать этот город?
  – Да нет, конечно! Просто мне нечего было делать... Ой, слушай, – спохватилась она, – мне же на консультацию!
  На часах уже было 6 пи.эм.
  – Поздно, – сказал Валерка, – Давай лучше поговорим спокойно и познакомимся. Участие в потасовке дружбу не заменит. А завтра я тебя во все мекки отвезу.
  – Ой, ну давай. А меня не выгонят?
  – Чтобы выгнать, нужно сперва принять. Поэтому, захотев выгнать тебя за твои пропуски, они тебя примут, а там в дело вмешаюсь я и всё будет в ажуре. Коньяк, еще 2 по 50, пожалуйста, – в том же темпе рассказал Валера подвернувшемуся официанту.
  – Буе сде... – шелестнула исчезающая спина.
  ...Все было эйфорически прекрасно. Варя узнала в этот вечер, что такое карусельная московская пьянка. Переезжая уже в пятое по счёту кафе, она подшафейно шептала себе:
  – Пусть, пусть...


 ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !


  (у) парадного подъезда

  Варька и Валерка, довольно уже пьяные, гарцевали по брусчатке где-то в самом центре города. Вдруг глаза Валеры сверкнули планом:
  – В кино, Варечка, хочешь сниматься? Стеклянного киноглаза не стесняешься? Готова? Мотор, начали! Пронзённая командой, Варя обнаружила себя у парадного подъезда очень фешенебельного строения. Вернее даже, возле витых ворот, поскольку сам подъезд был несколько в глубине, а между ним и воротами лежал бархатный газончик. На колонне ворот висела камера слежения и, как поняла Варя, уже вовсю снимала их, поскольку Валера воспользовался бронзовой кнопкой звонка и стал строить зомби-рожи.
  – Давай как Мерилин Монро!
  – А кто это? – пошутила Варя, но совершила довольно смелое па. Было оно настолько прекрасно, что выскочивший на крыльцо охранник даже остановился.
  – У нас довольно мало времени, дорогая, – предупредил Валера.
  – Бежим! – крикнула Варя и застряла каблуком в тротуарной решётке: о-й-й-й! Валера проворно отцепил туфельку, подхватил девушку и умчал её на руках словно принц, потерявший белого коня в сражении с видеокамерой.
  – Туфельку забыли, туфельку, – жарко кричал Валера в Варино ухо.
  – Пусть, пусть!..


 ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !


  Валера-флэт

  Варька отчётливо понимала: нигде в другом месте теперь они оказаться не могли. Валерина флэт, как он её называл, представляла собой комнату в коммуналке. С балконом, шкафом, толстым ковром, огромным телевизором (оказавшимся позднее монитором) и безумно удобным низким диваном. + книги, книги, книги.
  – Коньяк? – галантно возвысился хозяин квартиры. – Книги, книги, книги... коньяк.
  – Коньяк, – удовлетворённо подсел к Варе Валера с двумя бокалами. Выпили. Валера сказал:
  – Знаешь, у меня такое чувство, будто я тебя давным-давно знаю.
  – А у меня, будто я где-то такое уже слышала.
  – М-м-м, не обращай внимания на повторы: никому ведь не приходит в голову называть розы или кофе каждый раз по-разному. Просто это есть.
  – Сдаюсь: я тоже думала о том же самом.
  – О розах?
  – О кофе.
  – А-а, тупица, я сейчас сварю. Валера удалился. Варя встала с дивана, посмотрелась в зеркало ночного окна и раскрыла первую попавшуюся книгу. "Только через ночь", Рома Воронежский, http://www.napisal.ru/prose/night/. Буквы слегка плавали, к тому же Варе почудилось, что страница не бумажная, а электронная. Всё же стала читать: "Только через ночь. Подтяжки висят растянуты. Побрякивают часики. Огонь. Станция. А там пирожки. Капуста не переваривается. Поздно. А кто просил? Ладно, кофе и спать..."
  – Кофе, – Валера держал китайский поднос с дымящимися чашечками.
– Спасибо. Слушай, а чем ты занимаешься?
  – Я скромный крестьянин, неспешно возделывающий необозримую пахоту тонких перемещений духа по этой грубой и каменистой поверхности цирка, именуемой "жизнь". Здесь главное не "сделать себя", а не спугнуть колышущееся, словно теплый воздух над костром, ощущение подлинной жизни...
  – Ого, поэт что ли?
  – Хуже, их критик.
  – А где ты так драться научился?
  – Тот вид элегантно-учтивых перемещений, коий ты могла наблюдать в куцом переулке, называется айкидо. Ему обучают на каждом углу. Главное выдержать первые 100 лет... Но это всё ответы на твои вопросы, давай наоборот: ты будешь нечто говорить, а после я буду подбирать к сему вопросы так, как будто это и были ответы на них.
  – Например?
  – Что нужно сказать, что бы увидеть пример, аналогичный тому, о чем говориться?
  – Здорово!
  – Что ты можешь сказать о моём флэте?
  – Красный.
  – Твой любимый цвет?
  – Розовый.
  – Твой любимый запах?
  – 100 лет.
  – Сколько лет мы будем дружить?
  – А почему ты наши отношения называешь словом "дружить"?
  – Что тебе не нравится в моих словах? Варя отвернулась и прилегла на диван:
  – Устала.
  – Устала?
  – Да.
  – Будешь спать? Как-то незаметно Варя очутилась в постели на диване, Валера – в постели на полу, сказал:
  – Прикрыть балкон?
  – Пусть... пусть... – сквозь коньяк сказала, засыпая Варя.


 ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !



  улица Никольско-Ботаническая

  Варька весело чеканила приятный тротуар. Мимо весело пробегали приятные уличные собаки и шествовали, приятно улыбающиеся вниз, приятные прохожие. Сверху приятно светило золотое солнце. Пели птицы. Машины приятно бибикали. ...Проснувшись утром, Варя сперва зарделась: где я? Не было ли ничего плохого? Бросилась в ванную, умылась, заглянула в себя: так ведь нет! Ничего не было! Валера оказался настоящим джентльменом, а Варя настоящей девушкой. Кроме того, никаких последствий изрядного количества удальства и коньяка! Не было только туфельки. Но туфельки нашлись у приятной соседки. Только до магазина, как сказал Валера. Всё было так приятно!.. – Мы сейчас в один "бутик", потом в мекку. Можно бы было машиной, но всё это так близко, что грех машиной. Одной ногой стоим в моей флэт, другой в "бутике", голова разговаривает с приёмной комиссией.
  – Тесновато у вас в Москве!
  – Москва настолько обширна, что если выстроить в цепочку народ по её периметру, население всей страны придется еще добавлять китайцами. Просто мы находимся в её глазном яблоке. Самом яблочке.
  – Почему китайцами?
  – Про запас, что бы не добирать гражданами других стран.
  – А, понятно... Валер, спасибо за вечер.
  – На здоровье.
  – Валер... знаешь я всё думаю о фотоаппарате. – Будешь актрисой, будешь оператором, будешь...
  – Не шути... Мне кажется, нехорошо так бросать это дело.
  – Что же ты предлагаешь?
  – Ну, вдруг эти люди попадут в очень неприятную ситуацию? Может позвонить Платону и поговорить? Валера остановился, как бы немного зависнув, потом взял руку Вари:
  – Окей. Но прямо сейчас. Туфельки и мекка откладываются.
  – Пусть.


 ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !


  ЦУМ

  Варька и Валера устроились в кафе наверху ЦУМа, – чем шумнее место, тем спокойнее разговор, – предположил Валера. Что они, собственно, хотели от Платона, решено пока не было: то ли предложить встречу с любовниками взамен фотокамеры (Валера не верил в это), то ли просто потянуть время за разговором, а затем по старинке начать слежку (Валера верил в это)... Они выпили уже кофе, сок, коктейль... Платон опаздывал почти на час.
  – Ладно, едем за туфельками, – предложил Валера.
  – Едем, – без комментариев согласилась Варя, – ей было слегка неловко за то, что продолжает морочить голову Валере. Да еще так безрезультатно.
  Они спустились вниз на эскалаторе, прошли яркие ряды первого этажа, миновали входные двери, почувствовали что-то не то, в глазах потемнело и они почти синхронно потеряли сознание. Тот, миг, на который Варя опередила Валеру не позволил ей увидеть склоняющуюся, абсолютно спокойную физиономию Платона. Правда, Варя была готова ко всему и будь у неё возможность, она бы сказала:
  – Пусть!
 

! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !


  ателье

  Варька открыла глаза. Тошнило. Лежала она на незнакомом диванчике в довольно неприятной комнате. В ногах как-то неприятно стянутый верёвками сидел Валера. А сама? Сама тоже связана. Настроение было неприятное... Еще в помещении был огромных размеров дизайнерский стол, похожий на те, на которых рождаются обычно откутюр-коллекции, огромных размеров зеркало на стене, какие бывают в балетных залах, продолжала аналогизировать Варя, огромных размеров драпировка на противоположной стене, какие бывают в фотоателье... фото? И тут она заметила Платона на вертящемся стуле. Обстановочка... Довольно неприятное зрелище.
  – Вот и подружка оклемалась, – без тени торжества или каких-либо других чувств сказал Платон.
  – Отвечайте кто эти люди, которых вы фотографировали! – тут же выпалила Варя.
  – М-да-а, редчайший напор. Красавица, здесь я буду спрашивать, ясно?
  – Предлагаю бартер, – задумчиво вмешался Валера, – ответы на ответы. Деньги-то никому не нужны, верно?
  – Да ну, глупости, кому же они нужны... Ладно, шутки в сторону. Так кто мы такие? Кто нанял? Контакты, явки, цели.
– Она Варя, я – Валера, демократ. Никто не мог нас нанять, поскольку мы оба не приемлем наёмный труд. Соответственно контакты и явки отпадают. Цель – узнать кого ты пытаешься подставить и помочь людям.
  – Всего-то? Какое благородство!
  – Так в чём же суть дела, Платон?
  – Хэх, каков наглец!
  – Действую в рамках бартера.
  – Я с вами разговариваю так интеллигентно, пока не знаю кто ваша крыша, но терпение моё не бесконечно. В ваших интересах колоться быстрее.
  – Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы! – неожиданно закипела Варя.
  – Поддерживаю. – Охладил её Валера. Платон некоторое время смотрел на них молча. Взвешивал. Затем, видимо, окончившийся процесс показал пустую тарелку и он мрачно молвил: – Ладно, остудитесь пока. Даю вам 3 часа – съезжу по делам. Потом разговор будет другой. Поднялся и вышел. Щелкнул замок и Варя с Валерой погрузились в отнюдь не романтичную темноту.

  * * *

  Неромантичная темнота рассеялась со скоростью света, щелкнул замок и в ателье вошла женщина. Прошло полчаса, – отметил Валера, глянув на свои элегантные часы.
  – Привет. Спасибо вам за вмешательство. Я та самая женщина из машины. Тут Варя действительно узнала её.
  – Я хочу сказать, что вам незачем беспокоиться. Платона наняла я.
  – ???
  – Скажите, вам будет достаточно для того, что бы вы успокоились, если я расскажу, как действительно обстоят дела? Варя и Валера переглянулись:
  – Думаем, да, – ответила Варя.
  – Гера, тот, с кем вы меня видели, – мой бывший любовник. Известный, впрочем, больше как любитель интриг. Когда-то он сделал мне очень больно. Теперь он снова появился и мы с мужем решили... как бы это сказать... упредить его.
  – Довольно странно звучит. Вы хотите шантажировать его в ответ? – Варя была не по-светски откровенна.
  – Скорее, обезопасить его.
  – Что же заставляет вас снова сходиться с ним?
  – Видите ли, у него есть кое-какой компромат, нежелательный сейчас для меня. А ему снова нужны деньги. – Но вы выглядели, будто двое влюбленных.
  – Разумеется. Начальная стадия. Он-то не знает моих планов.
  – Довольно странно целоваться с человеком, зная о его коварных планах.
  – Девочка моя, в этом городе происходят вещи и куда более странные.
  – А как всё же Платону удалось "упаковать" нас на таком оживлённом месте? – неожиданно сменил тему Валера.
  – Очень просто. На самом деле, не взирая на его угрюмый вид, он умница. В нем погибает актёр. Варя и Валера многозначительно переглянулись.
  – ...Даёт себя знать первое образование... Сделав необходимые манипуляции, в суть которых я принципиально не вникаю, абсолютно, кстати, безопасных, он прикинулся вашим спутником, запаниковал, попросил помочь уложить вас в "вашу" машину и отвезти в больницу. Два увольня даже помогли ему.
  – Номера машины, конечно, сменные?
  – Разумеется. Ну что, вы удовлетворены?
  – Мне не нравится насилие Платона, – сказала Варя после некоторой паузы.
  – Мне тоже – ответила женщина – я была против. Поэтому я здесь. Послушала ваш с Платоном разговор...
  – Как послушали?
  – Эта комната идеальна для таких вещей. Зеркало прозрачно с той стороны... Видите, как я откровенна? Вобщем, я убедилась, что вы славные ребята и решила открыться вам.
  – Как же мы отсюда уедем?
  – Уж извините, завяжу вам глаза и вывезу в фургончике. Вот и всё. Пожмём руки и разойдемся. И знаете... я согласна с причинённым моральным дискомфортом, Платон перестарался... но его можно понять... Вобщем это – протянула она сверток – поможет расстаться нам друзьями.
  – Навсегда? – уточнила Варя.
  – Я не сказала столь жёстко, но раз так, то пусть будет так.
  – Пусть...


 ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !


  скамейка

  Варька и Валера сидели на скамейке где-то на окраине. Рядом был пустырь и хотелось есть. Солнце клонилось к линии горизонта, словно медленно планирующий пьяница.
  – Ну и что ты об этом думаешь? – Спросила Варя.
  – Думаю, что нам пора поужинать и поболтать, наконец, о чём-то приятном.
  – Я серьёзно.
  – Серьёзно... Если серьёзно, то, думаю, нам пора поужинать и поговорить о чём-то неприятном.
  На скамейку запрыгнул голубь и стал многозначительно прохаживаться, давая понять, что тоже не прочь поужинать.
  – Мы словно этот голубь: гарцуем перед совершенно незнакомыми людьми, в уверенности, что всегда сможем упорхнуть, – сказал Валера, выбросил руку в сторону птицы так, что ни та, ни Варя, не смогли узреть этого движения и схватил голубя, – но в жизни бывает всякое.
  Варя подавленно молчала. Её охватил ужас. Валера отпустил птицу:
  – Да ладно, ладно, шутка. ...Ну что ж, о неприятном поговорили, поехали ужинать и пусть они катятся ко всем чертям! – Пусть.


 ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !


  ресторан

  Варька с Валерой сидели в небольшом тихом ресторанчике. Не пили. Кушали.
  – ...Знаешь, что для меня более всего подозрительно в этом деле? – Продолжал светскую беседу Валера.
  – То, что нас отпустили.
  – Нет. То, что нам дали денег.
  – И что же ты думаешь?
  – а: Женщина, которую мы по-прежнему не знаем по имени, ведёт сложную игру. Вряд ли она согласовала наше вызволение с Платоном...
  – Отчего нет? Договорились как Жеглов с Шараповым: плохой дядя и его хороший напарник. Напугали, проверили и отпустили.
  – Тогда зачем ей было выжидать полчаса после ухода Платона?
  – Да она могла заниматься чем угодно: говорить по телефону, готовить себе вишнёвый мусс...
  – Всё это так, но я полагаюсь на своё интуитивное чутьё. Оно у меня сильное, ты же не будешь это отрицать? Именно оно подсказало мне в холле метрополитена: "подойди к ней". – Убедил, – улыбнулась Варя.
  – б: Раз нам дали деньги, на то была причина, серьёзнее возмещения морального ущерба каких-то двух осталопов, вмешавшихся не в своё дело. Нам как бы сказали: "ребята, вот вам куш и отвалите".
  – Принимается.
  – в: "рекомендованная цена" принимается. Мы умываем руки и заканчиваем трапезу. В этот момент зазвонил телефон. Валера ответил:
  – Да.
  – Это Платон. Хотите познакомиться с её любовником? Валера переглянулся со всё слышавшей Варей. Та утвердительно кивнула. Валера утвердительно сказал:
  – Да.
  – Клуб "ДеЖавю", через полчаса.
  – Да. Валера дал отбой и спросил спутницу:
  – Но тебя не расстраивает вынужденное прерывание ужина? – Пусть.



 ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !


  ДеЖавю

  Варька с Валерой прибыли на место чуть раньше, поскольку отказались от десерта. "На десерт сегодня Платон" – сказал Валера... Они заняли столик в углу и заказали по коктейлю. Варю раззадорило, что прямо по барной стойке расхаживала полуголая девица, грациозно выискивая место для своих миниатюрных ступней. Еще понравился "супербайк", как его назвал Валера, косо застывший на дыбах у стены. Все-таки кармановские клубы отличались... Появился, почему-то, бледный Платон.
  – Ни слова о побеге, – упредил его Валера. Платон сперва сел за столик, а потом поднял озадаченные глаза:
  – А... вы об этом... это просто цветочки.
  – Так в чём же дело?
  – Ира изменила правила игры. Я был нанят просто для фотоотчёта обычной любовной интрижки. Зачем ей это было нужно, не знаю. Теперь она хочет, что бы я провёл переговоры с Герой.
  – Шантаж? – Несколько в лоб спросила Варя.
  Платон саркастически улыбнулся и ничего не ответил.
  – Платон, скажите, ателье, где мы гостили ваше или её?
  – Её. Вы о ней мало знаете, но поверьте – она опасный человек.
  – И поэтому Вы решили слегка прикрыться нами? – безыскусно поинтересовалась Варя. Платон повнимательнее присмотрелся к ней:
  – Ты уникальная девушка. Всегда всё называешь своими именами?
  – Мы с Вами на брудершафт не пили, – произнесла в ответ Варя сакраментальную фразу, слышанную много раз в бесчисленных фильмах и книжках.
  – Окей, окей... Вобщем суть в чём... Я сяду за соседний столик, – Платон посмотрел на часы, – Гера должен быть минут через 5. Вы сможете всё услышать. А там по обстановке. Только прошу: не вмешивайтесь без моего сигнала.
  "Предлагаю польку на стойке" – подумала Варя, но промолчала.
  – Покажу глазами, – будто услышал её Платон.
  – Сколько же нам причитается? – Поинтересовался Валера. Варя возмущённо взяла его за руку под столом, но Валера успокаивающе глянул на неё: мол, это я так, для Платона, там разберёмся.
  – 1 000.
  – По рукам, – ответил Валера, но руки не подал.

  * * *

  Гера руки Платону тоже не подал. Черты лица у него были острые, хищные, взгляд хмурый и сосредоточенный. Довольно высок, худощав, жилист, чуть больше 40-ка. Варя узнала его, но удивилась насколько далеко теперь было его лицо от тех романтических переживаний, которые она увидела тогда, в первый раз... Платон молча выложил фотографии на стол. Варе с Валерой их видно не было. Гера, не изменяясь в лице, просмотрел штук 5, затем отбросил:
  – Сколько?
  – 15.
  – У меня с собой. Здесь шумно. Выйдем в туалет. Я иду первый, через минуту Вы. Встал и ушёл. Платон аккуратно собрал фото, положил во внутренний карман, затем тоже поднялся и ушел. Вид у него был озадаченный, видно было, что это выходило за пределы его планов. На Варю с Валерой не посмотрел.

  * * *

  Варя с Валерой были несколько удивлены тем, как быстро появился Гера, стремительно, но не спеша, пересек зал и исчез. Прошло 5, 10 минут, но Платон не появлялся.
  – Странно, у меня такое чувство, будто я всё это уже видел. – Сказал Валера, – И то, что было дальше, было очень неприятно.
  – Неприятно? – Машинально спросила Варя, уже в конце слова поняв его ненужность. Снова стало страшно.
  – Ладно, Платон мне друг, но истина дороже. Схожу в ВиСи.

  * * *

  В "ВиСи" было пусто. Отчего-то бросилась в глаза черная мушка, юмористично нанесённая на белоснежный писсуар. Под дверцей крайней кабины Валера заметил башмаки Платона. Как-то неестественно вытянутые. Он подошёл и открыл дверцу: так и есть – удавка. Деньги и прочие предметы этого мира Платона больше не интересовали.
  – Ого, вот вы как... – без тени злорадства или испуга пробормотал Валера. Скорее с досадливым удивлением. Развернулся, что бы уйти, но снова вернулся к Платону:
  – Платон мне друг, но истина дороже. Валера быстро прошёлся по карманам, выхватил уже знакомый бумажник (дежавю!) и тут он обратил внимание, что ни смотря на то, что на ремне у Платона висела кожаная сумочка для телефона, телефон находился в нагрудном кармане рубашки. Валера раскрыл сумочку и достал оттуда фотокассету.

  * * *

  – Поедем же, наконец, в мекку, – сказал он одиноко сидящей Варе.
  – Уже ночь, – недоумённо ответила Варя.
  – Это всё равно. Главное – быстрее отсюда. Валера оставил несколько купюр и они не менее стремительно, чем Гера, покинули заведение.




! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !
! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !
! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !
 


  Нам очень жаль, но в этой точке повествования власти вынуждены вмешаться, дабы сообщить о меняющихся правилах игры: далее история ветвится. Романтики, сентименталисты и просто душевные люди должны проследовать на терминал А. Истинные поклонники детектива, педанты и конструктивисты – на терминал В. Циники, смехачи и люди, относящиеся к вуайеризму терпимо, должны проследовать на терминал С. Читатели же, обладающие особой выдержкой и любознательностью, всё ещё не разочаровавшиеся в повествовании, могут пересечь все терминалы и отправится в наибольшее количество путешествий.
  Мы приносим свои извинения за это метафизическое вмешательство, но надеемся, что его единичность, несистемность, хоть как-то загладит нашу вину.
  В путь!




! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !
! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !
! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !




* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *


Сегодня, 18-го июля 2008, года вышла вторая серия публикации, укоротившая историю еще на одну серию.

Ожидайте дальнейших укорочений телемуви «Выбор натуры» в следующих выпусках!


* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *


Пронизанная гипер-ссылками и картинками версия, интровертно идущая вперед и доходящая до самого конца. Причем трижды.
:

http://publicator.org.ua/texts/show/3026/

!!!
)