Клетка

Когда она очнулась, то увидела вокруг железные прутья. Пары минут хватило, чтобы понять, что она в клетке. Вокруг никого больше не было, не к кому было обратиться за помощью. Зачем они заперли её? Она ведь ничего не сделала… Она ведь просто… жила?.. Но кто это сделал? Для чего? И где они теперь?.. Заперли её и ушли? Ушли, чтобы не слышать мольбы, не видеть её глаз…
Она чувствовала, как одинока теперь.
Она металась по клетке, как обезумевшая. Хотелось выть от отчаяния, хотелось грызть прутья, хотелось вырваться и бежать… к нему, к её любимому, который, вероятно, теперь с другой. Ему всё равно кто, главное, чтобы кто-то был. Для чего нужны женщины? Конечно, для развлечений, думал, наверное, он. А она? Теперь замурована, заперта, сокрыта от внешнего мира… она не там, где, как она чувствовала всем своим существом, должна была быть.
Её это мучило, раздирало на части, хотелось вырваться, безумно хотелось оказаться за пределами этих решёток, но, увы…
Вдруг возле клетки оказались какие-то люди. С ними было много детей. Их становилось всё больше и больше. Сердце у неё будто оборвалось, когда она увидела, что они все смеются и показывают на неё пальцем. За что? За что она должна страдать? Почему ей так больно?
Она не могла ничего им сказать. Но почему же она не увидели этот страх, это отчаяние, эти муки в её глазах? Почему не видели её слёз? «Ну, разве вы не понимаете? Разве вы не видите?», – думалось ей.
От перекрывавших разум эмоций некуда было бежать. Через некоторое время она приняла поражение. А что ещё ей оставалось делать? Отчаяние ушло, осталась лишь обречённость. Она просто легла в тёмном углу, уставившись в одну точку. В глазах читалась безысходность, боль, одиночество, но никто этого не видел. Никто не хотел это видеть. «Мир видит только наши улыбки…»
Потом все ушли. Она снова осталась одна. Вряд ли кто-то знал, сколько она так пролежала, только потом… когда снова пришли люди, они увидели лишь мёртвое тело дикой белой волчицы.
- Сдохла?
- Ага.
- Чёрт. Ну, прально говорят: Сколько волка ни корми, а всё равно в лес смотрит,– раздался громкий пьяный смех, – Но чтоб дохнуть от этого… Ладно, выбрось её где-нить в поле.