Обратный отсчет

Нас было трое. Мы вышли из горячего, уже давно потного ночного клуба покурить. До сих пор непонятно как мы еще могли ходить. А ведь впереди еще куранты.
- Ох блин, время то! Скоро весь московский часовой пояс крикнет ура!
- А такой есть? Пояс этот? – спросил я потрепанного дамскими поцелуями Миху.
- Пояс? Не знаю. Может и есть. Похеру…
Я закурил, затянулся, как следует. Потом залил в себя немного шампанского из бутылки, что была при себе.
- Обратный отсчет и все такое… Ты что-то там говорил по поводу этого… Не напомнишь?
- Говорил. Достало – не буду я ни считать, ни смотреть салют. 25 лет считаю. Надоело! Цикл прошел и все тут. Можно нажраться, а драматизировать надоело.
- Хм. Не вижу драматизации, - до этого молчавший Коля, взял у меня бутылку игристого и пригубил.
- Все равно! Бля, отстаньте…
Миша удивленно переваривал сказанное.
- Не буду считать, не буду предвкушать. Достало и все!
Коля просто пил – он, как всегда, плевал на мои нестандартные капризы.
- Нет проблем. Но я вот, например, не хочу этого пропустить. Осталось, - он посмотрел на свой мобильник. – 7 минут. Можешь как хочешь игнорировать всеобщее ликование, но пора бы внутрь.
Я выбросил бычок, выдохнул дым.
- К тому же меня там Вика ждет.
- О да, - протянул обратно мне бутылку Колян. – Вика это бомба. Идем!
Я посмотрел на падающие снежинки. Выдохнул теплым паром и поежился. В помещении за моей спиной долбила музыка и визжали. Как все это осточертело. Я хочу покой, семью вокруг, тепло, уют, ****ь, трезвую голову!
Я неожиданно разбил увесистую бутылку об асфальт.
Друзья громко ругаясь отскочили от меня.
- Я пошел отсюда… - гневно заключил я и затопал прочь.
Я сам не знаю, чего хочу! Просто уйти! Не видеть всего этого! Идти, позабыв обо всем!
Они, ни слова не говоря, провожали меня взглядом. Я даже куртку не надел – так и поплелся в рубашке.
«Он просто перебрал немного. Пойдем – держу пари, он вернется после боя часов», - расслышал я перед тем как зайти за угол.
Черта с два я вернусь!
Я шагал по пустынной улице и злился. Уже сам толком не осознавая, что злюсь. Планета все вращалась и вращалась, заканчивая очередной цикл. Уверен, что ей уже тоже режет слух эти раз, два, три – двенадцать! Потом УРАА! ААА! ООО! Сеня наливай, я люблю тебя милый, с новым годом, снимай штаны красотка, Дед Мороз… Да, как же, режет! Она уже давно сошла от этого сума!
И я схожу. Если раньше год это было много – то теперь это чертовски мало. И каждый год…
Мне иногда кажется, что если мы перестанем считать время, то станем жить вечно. Вот так вот просто и гениально возьмем и перестанем считать секунды. Забьем на этот дурацкий обратный отсчет.
Раз!
Я ненавижу мандарины и деда мороза. Еще больше я презираю снегурочку. Новый год, новое сначала – бред. Всем просто нужен поинт. Будь новый год каждые шесть месяцев, все бы начинали и при таком раскладе.
Два!
И почему именно второе тысячелетие? Уже наверное год пятый меня терзает сомнение по поводу подлинности очередной цифры. Я атеист, я не хочу от рождества христова!
Блин ветер поднялся…
Три!
Уже тошнит от шампанского, хотя я пью только его. Будь моя воля, я бы праздновал раз в пять лет, но так чтобы: «ДА, черт возьми, да! Я прожил, все было не зря!»
Четыре!
- Куку, родная, ты как?
-АААА! Милый, как здорово слышать твой голос! Мы уже считаем! ПЯТЬ!
Яростно скидываю и выкидываю трубку на проезжую часть.
О да, я недоволен прошедшим годом. Переживаний нахватался с избытком. А пить нельзя. Ни в коем случае нельзя – иначе подведу всех! Казалось бы, что еще нужно, чтобы ужраться, до потери памяти, кроме как не этот праздник? А вот не хочу!
Шесть!
Мой ум ясен - пьян я лишь на две с половиной бутылки шампанского, а сигаретный покой унесло ветром и морозом. Звучно выдыхая навстречу снежинкам белый пар, обхватываю себя руками. Меня пробивает дрожь.
Семь!
Возьмите изумрудную бутылку и держите под углом в 45 градусов. Снимите фольгу и, придерживая большим пальцем пробку, начинайте раскручивать проволоку. Только аккуратней! Девочки, перестаньте визжать…
Восемь!
Кажется, надо загадать желание? Что ж, нет проблем. Я хочу, чтобы все в один, без сомнения, прекрасный день схватились за головы и, крикнув: «Что ж я делаю!?» - прозрели.
Девять!
Холодно. Буду танцевать. Идти и танцевать. Все равно вокруг никого. Ну, что я там еще умею? Крутанувшись вокруг столба, я отпускаю его и отплясываю какой-то экспромт.
Десять!
Это все – гирлянды, шарики, дождики - не нужно. Они помогают ощутить, но даже так я не помню, когда последний раз почувствовал дух этого праздника. Все как-то больше было похоже на перешагивание через очередной рубеж.
Одиннадцать!
Животные умеют чувствовать грядущие катаклизмы. Они всеми силами стараются убежать из зоны бедствия. Люди, я думаю, тоже ощущают приближение чего-то страшного. Только выражается это у нас по-другому. Агрессия, страх, слезы… Как злы все стали в последнее время! Того и гляди сорвется весь мир и пойдет на новую кровавую революцию!
Двенадцать!
Я… Я… Что то заставляет замереть. Необъятный толстый полог рухнул на твердь и по телу резонансом разбежались искорки тепла. Кажется, что замер весь мир. Что весь город сейчас стоит в позе с бокалами в руках и не может пошевелиться.
В начале было изумление. Я явственно чувствовал что-то новое… и старое!?
В глазах словно отрегулировали резкость.
И нити, струи, реки, поля всевозможных материй, энергий… я ощущал их всем телом, нутром. И это чувство было знакомым, зарытым много веков назад в самой крови – в эту минуту внезапно разбуженным, будоражащим сознание.
Кто-то щелкнул тумблер и включил во мне шестое чувство. Однако не во мне одном. Внутренний голос шептал, что сей дар вспомнила кровь каждого человека в этом мире.
А хитросплетения сил заставляли сердце биться все сильней. Так красиво!
Я отмер пораженный. Двигаться, дышать, смотреть слышать – я, словно, делал все первый раз в жизни. Как будто заново родился! Шестое чувство не стало неким отдельным - оно благополучно дополнило собой все остальные. Я делаю шаг, второй… Так легко мне еще никогда не ступалось. Такой насыщенный свежий воздух еще ни разу не забегал в мои легкие.
Тишина не спешила рассеиваться звуками города. Мне даже сначала показалось, что я оглох, но нет. Снег перестал, тучи на удивление быстро разбежались, обнажив несметные звездные полчища.
Еще один щелчок и, пару раз мигнув, погасли окна с фонарями. Полная луна не дала мраку сгуститься над городом. Однако ее свет пугал похлеще кромешной тьмы.
Ваш покорный вышел на середину проезжей части, оглядывая все вокруг так, словно ни разу ни касался цивилизации.
«Что, черт возьми, происходит?»
Наверное, никто бы не смог остаться равнодушным после того, что произошло в следующее мгновение.
Я услышал, как нечто большое рассекает воздух позади. Настороженный еще когда вырубилось электричество, я обернулся и увидел как на меня летит прямоугольная тень рейсового автобуса. Именно летит, по параболе над землей и правым боком вперед.
Не знаю какая сила оторвала его от земли и швырнула сюда. Тем более не знаю, что за сила в те миллисекунды заставила мои ноги оторваться от асфальта.
Я кошкой отпрыгнул в сторону, проехался по заснеженному тротуару на животе. Издав жуткий лязг, почти визг, махина вспахнула дорогу и, перевернувшись несколько раз, замерла далеко впереди.

***

На Джерри навалились его подружки и принялись усердно щекотать. Он смеялся и кричал, что вот-вот пиво вперемешку с шампанским выльется наружу. Сара с Клаудией тоже гоготали, как собственно и все заведение.
- А! Девочки хватит! Ха-ха!
- Ты должен смеяться, Харисон! – весело хихикнула Сара. – как встретишь новый год, так его и проведешь!
- Хваааатит! Ааа!
Звучали бокалы и тосты, заглушая женский визг хлопали бутылки шампанского. До обратного отсчета оставался целый час, а горячительное уже лилось широкими реками!
 - Вы англичане такие хмурые, скучные… Эмн… Как это? Консервативные! Нет, Джерри, тебе определенно нужно поржать! – вставила Клаудия.
Танцевали мужчины, женщины, мужчины одетые как женщины и наоборот. Кто-то даже уже тихо постанывал в укромной тени крайнего столика. Здесь не стеснялись наготы и посылали подальше все приличия. Новый год скоро, как-никак! Его здесь принято встречать с широкими зрачками и, желательно, эрекцией.
- Сколько раз говорить, что я не из Англии! Из Миннесоты я! Отпустите дуры!
- А за это тебя стоит отшлепать, толстячок!
И снова визг, смех.
Вовсе не понятно, зачем здесь поставили телевизор у барной стойки. О да там тоже веселье, но никому до этого нет дела. Все прекрасно знают, что в ящике тоже веселятся, крутят какую-то музыку, что-то желают на год грядущий. Ненужный поток информации, когда рядом на все готовые разукрашенные самки, извращенные самцы, акры наркотиков и долбит музыка.
Однако когда вместо цветастых картинок, возникает заставка теленовостей с внушительной надписью: «Экстренный выпуск!» - глаз невольно цепляется за голубой экран.
Каждый подумал как один. Если в самый канун нового года врубают экстренный выпуск новостей, то где-то, возможно даже ближе чем они предполагают, случилась страшная жопа.
У Джерри был плохой французский, но и со своими знаниями он прекрасно понял, что в странах Азии сейчас твориться что-то невероятное. Съемки корреспондентов обрывались на криках и огненных вспышках. Съемки со спутников показывали настолько поразительные кадры, что все это казалось огромным розыгрышем.
Подружки Джерри внимали каждому слову ведущего, синхронно, словно сговорившись, подводя к накрашенным губам пальцы рук. Япония пылала, Китай бурлил, как пиротехнический муравейник, выдавая то тут то там либо смерчи странного содержания, либо молнии без туч. С Россией давно потеряли связь.
Знатно же начал свой поход новый год по планете.
- Джерри! Черт возьми Джерри очнись! Что же это такое происходит! Мамочки…
Американец красноречиво молчал. Он сам прибывал в пугающем замешательстве. Тем не менее через пару минут Джерри точно осознал следующее:
- Свихнулись узкоглазые и русские… Из всех разрушительных катаклизмов господь выбрал самые страшные.

***
- Дядь! Дядь, с тобой все в порядке?
Из выбитого лобового стекла автобуса вывалился водитель. Весь в крови, он упал на живот, после чего перевернулся и громко выругался.
- Дядь? Господи… - я потерялся при виде окровавленной головы.
Да что, господи боже, может быть в порядке, когда летают автобусы?
Я упал на колени, пытаясь сообразить, что делать с нецензурно ревущим телом. Водитель плакал и плевался кровью. Как он вообще еще в сознании!?
«Что делать?» - пульсировала мысль в унисон биению сердца.
А потом мой взгляд замер на ране на голове. Меня охватило непонятное чувство, смахивающее на возбуждение, но не сексуального характера. Ладони налились свинцом, и через минуту я заметил, что они сами, словно магнитом тянутся к голове изувеченного водителя. Почему-то препятствовать я не стал.
Наверное вид у меня был странноватый.
Когда мои ладони коснулись его висков, «свинец» энергетическим роем потек в пострадавшего. Его спина изогнулась от сильного спазма, но водитель больше не кричал. Он просто зажмурился, сильно стиснув зубы.
А потом, когда поток иссяк, водитель обмяк и я, отдернув руки, пытался сообразить, что собственно произошло.
- Что? Что это было? Что ты сделал парень? – тяжело дыша, спросил окровавленный.
- Хотелось бы и мне знать, - нашелся я.
Пострадавший схватился за голову, растер кровь – рана исчезла. Он потрогал ребра, правую ногу, левую.
- Ты кто? Господь бог? Ангел хранитель?
Сидя на икрах, я смотрел на него, он на меня.
- Честно говоря, не знаю. Но точно помню, что пятнадцать минут назад я был Сашей Александровым, менеджером по продажам.
- Это не проблема. Иисус тоже сначала не знал, кто он, - неожиданно ответил излеченный.
Он стал подниматься на ноги, и я последовал его примеру.
- Пятнадцать минут я тоже был водителем экскурсионного автобуса, а теперь вот - твой первый апостол!
- Что? Да что вы?.. Ох, ничего себе год начался!? Для начала вы мне ответьте, каким образом ваш автобус… Эээ… поднялся в воздух и упал? – нервно показал я рукой на груду металлолома.
Тут мой «первый апостол» задумался. Очевидно, божественное излечение заставило его на время забыть обо всем на свете. Сейчас же он вспоминал детали, и с глупым лицом лично пытался допереть до истины.
- Але! Не забывайте про меня! – помахал рукой я.
Его вытянутое, смуглое лицо изобразило замешательство. Он как будто увидел НЛО, и боялся, что если он начнет об этом рассказывать, то стильная белая рубашка с завязочками на рукавах ему обеспечена.
- Ну, я ехал на стоянку. Пьяный немного. Поворачиваю на перекрестке и вижу, как там мужик какой-то идет и по мобильнику болтает. Явно с кем-то спорил и был, как водиться не в духе. Ну, я еду, думаю сейчас приторможу, пропущу. А он идет, что то в трубку орет и встал передо мной. Рукой свободной жестикулирует, ругается так, что даже я слышу. Ну и мигнул я ему, мол, проходи что ль…
Водитель замолчал, почесывая грудь. Видно запекшаяся кровь напомнила о себе.
- И что? Что потом?
- Он опустил трубку, крикнул: «Сука!» - и… пнул автобус…
Я посмотрел на переднюю часть машины. Там была огромная вмятина и искореженный значок Мерседеса. При виде этого, лицо моего нового знакомого сделалось попроще. Еще бы – вот и доказательства его вменяемости!
Когда прогремел взрыв, мы оба собирались друг другу что-то сказать.
Знаете, если бы взорвался автобус, я был бы удивлен меньше.
Нет, это был праздничный салют. Но не такой, каким его видели раньше. Взрывы были настоящими, разрушительными, огненными. Словно палили зенитки, разве что калибр был много больше. Огненные сферы вырастали и угасали высоко в небе, добавляя света столице.
- Это что еще такое? – прокричал сквозь грохот канонады водитель.
Я только качал головой и не переставал удивляться.
Внезапно включили свет. Огни в домах зажглись, а фонари начали нагреваться. Хоть это встало на круги своя.
Над нами что-то пролетело, и мы увидели, как бетонная плита с окном врезается в соседний дом. Синхронно оборачиваемся и видим, что это на втором этаже прямо напротив места происшествия чем-то выбило панель.
Открылась комната с праздничным столом и ошеломленной компанией внутри. Один из празднующих держал в руке бутылку, и никто из них не замечал, как из горлышка медленно вытекала на пол белая пена. Смотрело это горлышко как раз в нашу сторону.
Странные события сменялись одни за другим.
Когда мы с потерпевшим очухались, что-то начало заглушать грохот. Сначала мне показалось, что салют просто-напросто кончается. Потом я различил знакомый бит. Заиграла музыка. Клубная музыка. Если не ошибаюсь, то это были the Chemical Brothers – “Elektro Bank”. Играло все громче и громче, а я не понимал, что делать посреди всего этого маразма наяву. Обогнув нас и автобус, мимо пронеслись на бешенной скорости какие-то тачки. Кажется, их было шесть и следы каждой загорались.
БУМ! Автобус второй раз за свою жизнь взмывает в воздух и улетает дальше по дороге
- Вот! Этот там переходил дорогу! – показал пальцем окровавленный водитель на виновника аварии.
Собственно именно он и пнул махину второй раз.
- Ха-ха-ха! – это обычно называют злорадным смехом. - Я бог! На колени, смертные!
Молодой, здоровый парень в строгом черном костюме, плаще и с жутко довольной физиономией показал на нас пальцем.
- На колени! – повторил он.
Мой новый знакомый тут же упал ему в ноги. А я стоял. Происходящее словно никак ко мне не относилось. Нужна была цель. Нужен был вектор, чтобы прийти в себя в этом сумасшествии, чтобы хоть в чем-то разобраться. Его поиск сейчас затмевал собой все остальное.
- На колени, смертный!
Я просто смотрю в пространство.
Он подходит ко мне, замахивается и бьет, целясь в лицо. Прямо перед носом, его хватает моя рука и там же останавливает. Парень расширил глаза и попытался вырваться, но я крепко держал глупца.
Ваш покорный улыбался. Но не долго.
Таня. Нужно скорее к ней. Пока не произошло непоправимое. Я себе никогда не прощу, если меня не окажется рядом в нужный момент. А сейчас…
Мой взгляд заставил его заткнуться и перестать дергаться. А потом он просто упал без чувств.
- Что ты с ним сделал? – поднимался с колен водитель, - Как? Что произошло?
Я отправился к остаткам автобуса.
Магия, мой друг. Кто-то взял и включил магию. Не знаю как, могу только догадываться зачем, но мне надо спешить.
Естественно вслух я этого говорить не стал. Ему пока незачем забивать голову лишним.
Я вскинул руку в сторону разбитого транспорта, и изуродованный корпус поднялся на дорогой. Из разбитых окон звонко посыпалось стекло, сиденья и еще какие-то детали.
- Как тебя зовут? – спросил я.
- Г… Геннадий.
Автобус начал неторопливо восстанавливать форму. К нему подлетали отлетевшие части и становились на место. А где-то неподалеку слышались разносортные вопли, что-то взрывалось, оживали деревья и рушились здания.
- Геннадий, ты знаешь, как отсюда доехать до Волгоградского проспекта?
- Знаю. Минут сорок по чистым улицам, - ему видно, как и мне надоело спрашивать. При таком количестве феноменов это вполне закономерно.
Жалобно скрипел металл, срастались шины, проводка – не прошло и пяти минут, а автобус уже смахивал на новенький, словно только что спущенный с конвейера. Я аккуратно поставил его на колеса.
- Пошли, Геннадий. Покажешь как ехать.
Я заставил дверь открыться перед нами. Забрался в автобус, открыл дверь спутнику с другой стороны и завел машину.
- Эмн… а может лучше я поведу?
- В какую сторону мне сейчас поворачивать? – словно не замечая его вопроса, сказал я.
- Налево, но…
Он не успел договорить. Подобно спорткару, автобус рванулся с места и помчался в указанном направлении.

***

«Вот здесь мы можем наблюдать взрыв (на снимке со спутника красным обвился белый кружок), и еще здесь, здесь и здесь. Так же можно заметить на улицах необычное столпотворение людей и транспорта…»
Заметно помрачневший клуб внимал каждому слову телеведущей. Никому так не удалось наладить связь с погрузившимися в хаос городами. Уже трубили ввести войска. Уже кричали о сводящих с ума вирусах. Но все эти горячие гипотезы, слава богу, были не достаточно обоснованными.
А тем временем волна сумасшествия неторопливо подбиралась к западной Европе.
Перестало стрелять шампанское. Люди предпочли пить нечто более горячительное и «следить за развитием событии».
- Я вот по национальности русский, - заплетающимся языком вталкивал усатый мужик своему другу. – И ничего! Посмотри на меня, я ведь нормально себя веду?
- Ага…
- Вот! Поэтому не надо наговаривать на мой народ, - он налил обоим по рюмке водки. – Я тебе так скажу: «Русских так просто не возьмешь!»
Толстый Джерри был в смятении. Если шел конец света, то давно пора затащить обнявших его в страхе цыпочек в постель. Однако что-то останавливало.
- Джерри, я боюсь. Что же теперь будет? – дрожала Сара.
Что будет? Хотелось бы ему знать!
Он оглядел зал. Джерри был уверен, что если сейчас громко и внезапно хлопнуть в ладоши, то на месте подпрыгнут все присутствующие, а кто-то даже вскрикнет. Можно только представить какой шум поднимется от петарды!
- Знаете что, девочки? Думаю, нам стоит…
Его оборвал звон антикварных часов, служивших частью интерьера, но до сих пор исправно показывающих время. Обе фигурно вырезанных стрелки замерли на цифре двенадцать. Как и предполагал Джерри, после первого удара на задницах подскочил весь зал.
А часы все били и били, с каждым ударом разрывая все больше растворенных наркотиками нитей человеческого самообладания. Джерри многозначительно закрыл глаза.

***
 
- За мной! – она бежит слишком медленно, и я схватил Таню за руку.
За нам мчится какая-то свора подростков, вкусивших сладость мощи. Мы забегаем в подземный переход, и я пускаю за спину поток пламени. Сгусток жара, сталкиваясь со стенами, всеуничтожающим потоком сдувает преследователей.
- Что ты сделал Саша? Ты же их убил!
Я тащу ее за собой в направлении входа в метро.
- Этих то? Ха, их не так-то просто прикончить!
Турникеты с лязгом разлетелись перед нами в стороны. Когда миновали лестницу, своды станции сотряслись. Благой мат говорил, о том, что я был более чем прав.
На платформе естественно никого не было. Я бежал вместе со своей избранницей на другой конец и пытался что-то придумать.
Магия творилась так легко. Казалось нет предела воображению – твори все, что вздумается! В пору действительно вообразить себя богами. Но нет, так просто давалось не все. На огонь они могут включить щиты, на силу могут ответить силой. Оставалась линия чувств. Обескуражить и обезвредить!
Я выбрал страх.
- Стой! Держись у меня за спиной.
Я вынул из кармана пачку Мальборо, вытащил из нее сигарету с зажигалкой и раскурил. На другой стороне показались четверо. Они смеялись и о чем-то разговаривали между собой.
Один из них топнул, и по полу разбежались трещины. Он топнул второй раз, и обломки мрамора стали дыбом. Их гогот прекратился, когда нас затмила стена сигаретного дыма. Она все клубилась и с бешеной скоростью распространялась по залу. Дым стал много гуще и в один момент ринулся на преследователей.
Кто посмелее попытался, было, что-то предпринять, но поздно. Дым обволакивал их лица, бесцеремонно врывался в легкие и парни валились на землю мешками.
Когда дым рассеялся, Таня посмотрела на них, а потом растерянно на меня. Я был спокоен как никогда.
- Очухаются, - безмятежно бросил я. – Я тебе кто? Маньяк что ли?
Она молчала. Не знала чему верить.
Я, если честно тоже. Разве что в свою новую силу. Что-то внушало это доверие.
- А вот и наш поезд!
Я указал на подъезжающую электричку. Она была пуста, даже машиниста не было.
Хм, а вы бы удивлялись чему-нибудь к тому моменту?
Взаимно.

***

В бочке медленно трещал костерок. Моя Танюшка сидела рядом, прижав коленки к груди руками. Время от времени посапывала и вытирала рукой нос. Лицо было грустным и слегка напуганным. Я лежал и смотрел во тьму.
Мы находились в подземке, кажется, где-то между Кузнецким Мостом и Охотным Рядом. Я посчитал, что выходить на поверхность пока не обязательно и совсем не безопасно. Устроившись в каком-то отнорке мы, вроде как, пытались собраться с мыслями.
Точнее эти занималась только Таня. Я пытался заснуть.
- Да что же это такое твориться? – снова не выдержала она.
- Я уже сказал, что думаю по этому поводу. Кто-то включил магию.
Она минуту молчала. Еще бы я уже в третий раз объясняю. Тут надо заметить, что нашел я Таньку возле разрушенной пятиэтажки, в которой она жила с родителями. Почему я столь бессердечен? Не знаю. Возможно, кто-то в детстве в меня заложил, что в критической ситуации мужчина должен быть мужчиной.
- Но почему? Это же ведь дар? Почему все словно с ума посходили?
- Может потому что новый год? Все отрываются как могут – вот и результат. В таком случае, тот, кто затеял все это выбрал неудачное время.
Милая опять замолчала. Она разочаровалась в людях.
- Какие же мы все сволочи…
- Ну, не говори так, - я поднял торс и обнял ее за плечи. – просто у всех сорвало крышу, от внезапного могущества. В данном случае получилось, как у обезьяны с пистолетом. Сначала он палит во все стороны, а когда поймет, что, собственно, делает – начнет стрелять целенаправленно. Сейчас только первая стадия. Боюсь все самое страшное еще впереди.
- Ты хочешь сказать, что нам остается только ждать, когда кончатся патроны?
- Ну не понимай так буквально. Я хочу сказать, что нужно поспать. Я понимаю, у тебя сегодня тяжелый день. Ты знаешь, я тоже потерял мать…
Она прижалась ко мне и всплакнула.
- Давай спать.
- Я тут не засну! – всхлипнула Таня.
Я молча поднялся и потянул ее руку за собой. Она поднялась.
- Давно хотел это проделать.
Сказав это, я поднял сначала правую ногу. Потом левую, и улегся в воздухе на небольшой высоте.
- Давай милая, попробуй. Это проще простого.
Это заняло немного больше времени. В конце-концов я уложил ее своими силами. Танюшка прижалась ко мне всем телом и засопела. Волшебное ощущение – спать на воздухе. Это не гамак, не… Это просто здорово. Забываешь совершенно обо всем, что собственно и было нам необходимо.
- Вот бы сейчас звезды увидеть, - тихонько прошептала моя милая.
Ну не знаю. Прошибить рентгеном саму твердь? Звучит зловеще. Даже и не знаю с чего начать. Хотя, если пойти другим путем…
Я легонько дотронулся до сознания моей избранницы. Так проще. Легкая иллюзия над нами раскинулось звездное небо с полной луной.
Она пару минут молчала, затем прижалась ко мне сильнее, и прошептала: «Красиво»
Я поцеловал ее в макушку.
Мы переживем. Мы обязательно переживем этот дар обратившийся карой.