Освободитель

Бомба приятно оттягивала руку. Прислонившись к стене, Сашка в десятый раз просчитывал ситуацию. Офицер, два солдата, в центре треугольника – человек. Следят за ним, и вряд ли заметят, как Сашка кинет бомбу за спины солдат. Та слабая, может, вообще никого не убьёт. Так даже лучше, товарищ Вадим говорил, что среди солдат много запутавшихся рабочих и крестьян. Таких бы в плен и перевоспитывать. Но возможности не было, и Сашка оставил жизни солдат на волю судьбы. Вот с офицером он твёрдо решил застрелить, так как с врагами революции церемониться не следует. Ну а потом похватать оружие, и со спасённым товарищем в огороды. Замечательный план.
Конвой тем временем подошёл, можно было разглядеть арестованного. Сашка чуть не крякнул от удивления. Ничего революционного, этакий сельский франт. Идёт со связанными руками, сверкает подбитым глазом, с солдатами переругивается. Как будто не впервой таким Макаром шествовать. Офицера, правда, не задевает, тот, похоже, особым терпением не отличается. И как такие люди в революцию попадают? Не боец за счастье трудового народа, а недоразумение.
Но отменять операцию Сашка не стал. Антипатии антипатиями, а своему надо помочь. Да и человек, может, нормальный, маскируется просто. Не станешь же под носом у белых в тужурке с красным бантом расхаживать. Так что когда настал момент, Сашка кинул.
Эх, не зря товарищ Вадим столько говорил о стойкости и спокойствии. Бомба легла криво. Одного солдата накрыло так, что не дёргался, а вот второго не задело. Он винтовку сдёрнул, пальнул. Похоже, с перепугу, так стоило Сашке вытащить револьвер, бросил оружие и, визжа, повалился на колени. Только вот своё чёрное дело солдат сделал. Когда Сашка развернулся к офицеру, то наткнулся на ствол.
-- Револьвер бросай, -- спокойно сказал офицер.
Сашка застыл. Конечно, надо было попытаться выстрелить. Лучше уж погибнуть в борьбе, чем сдаться. Но как-то глупо: ничего толком не успел сделать.
-- Э-эх, -- и арестованный пнул офицера по руке.
Тот схватился за шашку, но тут же получил в живот, под коленку. Затем парень сбил офицера с ног, принялся азартно пинать. Горазд был ногами драться, белый быстро затих. Парень успокоился, отошёл, а потом вдруг с размаху залепил офицеру в лицо:
-- Будем считать, что квиты, ваше благородие.
Сашка навёл было револьвер добить, но арестованный остановил:
-- Брось, не скоро очухается. Руки лучше освободи.
-- А-а, -- Сашка кинулся развязывать руки.
-- Режь, болван!
-- Чем? – Спасителю даже стало стыдно, что так опростоволосился.
-- Шашку цапни!
Дело пошло веселее, уже через минуту лихой борец разминал затёкшие запястья:
-- Что, Косой подписал? Сам струсил?
И, не дожидаясь ответа, подскочил к солдату. Тот уже перешёл на причитания и всхлипывания. Парень подхватил с земли винтовку и ударил горе-вояку прикладом по голове. Бедняга ткнулся носом в землю и затих.
-- Зачем? – уставился на странного революционера Сашка.
Парень бросил винтовку, объяснил:
-- На всякий случай. Это сейчас он штаны со страху пачкает. А как побежим, в спину шмалять начнёт, чтоб перед своими оправдаться. Ладно, двинули.
-- А вдруг он по идейным соображениям не стрелял? Из своих же, из крестьян. Или рабочих.
Парень, уже сделавший несколько шагов, удивлённо остановился.
-- Мне какое дело?
-- Как? Вы ведь за революцию.
-- Подожди. Тебя не Косой прислал?
-- Я из ячейки товарища Вадима, -- объяснил Сашка. – Не знаю, какая у него партийная кличка.
Спасённый не успокоился:
-- А сюда зачем влез?
-- Освобождать от сатрапов. Хочу внести свой вклад в дело революции.
Парень поднял револьвер офицера, спросил:
-- Тебя как зовут?
-- Сашка.
-- Тёзки, значит. Так вот, Сашка. Я всей душой за революцию, так как она ведёт к хаосу. А мне при хаосе работать куда как способственней. Но в данный момент всё же извини.
И выстрелил.
Прежде чем умереть, Сашка услышал:
-- Забыл представиться. Сашка Комар, фартовый налётчик.