Беличьи уши

Как тяжела и сладка любовь на расстоянии… Эту избитую фразу она поняла и прочувствовала совсем недавно. Учеба, амбиции – все перестало иметь значение. Внутри жил какой-то большой и пушистый зверь, который рычал от ярости и бессилия, которому было мало смс, редких телефонных звонков, писем в почтовом ящике. Зверь умирал от постоянного недоедания. И на последней стадии истощения метался в грудной клетке и бессильно бился о нее своим мягким телом.

Любовь нашла на меня большой синей волной. И не с первого раза. Было много волн обожания и ласки, посылаемых дорогой Катюней снова и снова… Они бились о холодные серые камни моей души, разбивались и отходили, что бы нахлынуть снова. Она дала мне все – дала чувство собственной силы, тягу к стихам и волю жить. Я принимала ее дары, сама не отдавая в замен ничего. но серый налет с моих камней постепенно стирался под легкими движениями струй синей воды. И я обнаружила под этим налетом много интересных вещей… Она все же открыла мою душу, прокралась внутрь, уютно устроилась, совсем сбила меня с толку своими странными глазами и исчезла вновь за окном моего отъезжающего автобуса. Предварительно поселив в моей груди непонятное пушистое чудо, которое сначала довольно урчало, а потом стало молотить мохнатыми лапами и требовать еще один взгляд странных глаз цвета винограда.

Глава 1.
Про Вер

«бегущая по волнам, ты закрываешь глаза…» Надо вставать. Любаша нашла оптимальный способ будить меня вовремя. Включает свет и врубает на всю громкость Снайперов. Ни на Арбенину, ни тем более на Сурганову сердиться не могу, поэтому без возмущений встаю и, дождавшись, когда сестренка уйдет, курю свои палы. Боже, хоть бы стыд взял за свое наплевательское отношение к учебе! Стыда нет, и, прокурив одну пару, тащусь ко второй…
Джинсы мокнут от снега, снег набился в сумку. Обожаю эту зиму! Не холодно, и снега много! Это – моя зима! Байдаевка и зимой и летом прекрасна! Честно… Кирпичные пятиэтажки, пестрые помойки, дружелюбные люди. Моя любимая аллейка… Вообще-то она не по дороге к остановке, зато по дороге к мультикассе. Баланс, как всегда утром, минусовой, десяточка не помешает… похоже, зимой по этой аллейке ходят только три человека… Судя по следам. Парень в остроносых ботинках, девушка какая то и я. Поэтому дорогу опять занесло, и я весело протариваю ее для тех двоих.
«внимание, автомат сдачу не выдает…» все, чек, и у меня есть денюжка! Тормозим 345, вперед, на литфак!
Душная маршрутка, зато такая родная! В Кузнецке у Советской есть неоновая вывеска с надписью «Юго-запад», слова запад практически не видно, а светится только ярко-красное «юго». «Юго, Юго, Юго сходит с ума-а…» после этой вывески все время заедает эта песня!
Конечно же, надо покурить у крыльца. Чирк зажигалкой… столько вокруг знакомых лиц… и ни с кем практически не общаюсь, хотя здороваемся. У меня вообще последнее время мрачный вид, и глаза в экране телефона. Наверно, у первокурстников уже сложился образ девушки с мобильным. Одногруппница была в шоке, когда, позвав меня на пару, услышала в ответ «Не могу, денег нет на телефоне! Пойду в «вилку» класть.» Да, это не причина… для нее. А для меня пследнее время – причина. И даже не стыдно! Кошмар.
Мда. Пары нет. Зря ехала… а на самом деле, я вовсе не расстроилась! Звоню Веруне. Она у меня красавица, умница, и к учебе относится так же, как я. Плюс тезки. Так что – мы подруги! Вера сбрасывает. Она все время сбрасывает, что бы перезвонить, знает, как мне важен мой баланс! Ну, у кого такая подруга?? Сонный-сонный голос… «я тут сплю…» Вот умный человек! Неудобно, что разбудила, но мы все же договариваемся встретиться. Через ступеньку вниз к выходу, попутно поздопровавшись с первркуртницей Катей. Все время здороваемя, я – потому что она по поведению и взгляду похожа на мою Катюнь. Опять же, тезки… она, если честно, не знаю почему.
Перед зеркалом – взъерошим волосы, шурх – накинула капюшон – и на улицу. До подбородка голубой шарф, как всегда без перчаток. Мне уже и Вера дарила, нет, не могу их носить…
Коварный снег! Запорошил ледяную дорожку.
Между деревьев на другой стороне Металлургов мелькает охровый пуховичок. И шапка-ушанка, тоже охричная и теплая. Джинсы с цветными бусинками на штанинах… Веруня!
Расскажу я вам, друзья, про Верунины глаза! Ну… Ну вот представьте Солнышко. Передставили? Вот… А вот теперь оставив все золотистые блики, покройте его глянцевым карим блеском, сделайте белый синеватый фон и опушите сверху и снизу ресничками. Для наглядности можно сделать в фотошопе.
А еше у Веры мягкие волосы до плеч, сумка с пробками-кнопочками и бордовые замшевые сапоги без каблука.
Она перебегает ко мне, чмок в щеку, идем в «Вилку». «Вилка» - место наших душевных бесед. Мы можем говорить обо всем, высказывать самые чепуховые мысли, быть абсолютно искренними – и это останется только между нами! Максимум, что я скажу знакомым – «Хорошо вчера с Верой посидели…». Вот.
И Веру не напрягает, что я все время пишу смс. Даже, когда я из ее Аси общаюсь с Катюнь, она деликатно не смотрит на монитор. Мы общаемся больше года, и довольно часто, но до сих пор не могу найти недостатков… Просто с ней уютно.
Знакомая дала книгу «Поэты русского рока». Обсуждения хватило на час…
Бабушка подарила мне клетчатый шотландский кошелек. Я вырезала из одного из писем мое самое любимое фото Катюнь, засунула в прозрачный кармашек. Она там в голубой кепке, и с очень гордым видом. Даже пушистый ком на миг успокаевается и замирает, глядя на этот вздернутый нос.
Она даже не видела мою новую стрижку… А для кого я стриглась… нечестно.
Глава 2

ПроКат (ладно, некрасиво звучит=) ПроСвет поэтичней… тогда по другому, без выкрутасов)
Про Катюнь

«Привет! Ты откуда?» «Из Кузни. А ты?» «Из Края. Ты не знаешь никого из моего города?» «Знаю… Сейчас номера скину!»… «Привет, Вер! чем занимаешься?» «Пью чай зеленый, печенье жую… А ты?»…. «Как ты выглядишь?» «Ну… Тебе подробно? 164, короткие темные волосы, джинсы, майки, люблю бусы, у меня есть мои любимые, зеленые, длинные, их и на талию млжно надеть, и на руку, и на шею! Глаза серые, руки маленькие, кеды(…..)шарфы люблю.»…… «Привет, Кать! Может, фото отправим друг другу?»…… «я тебя люблю, Вер…» «………»

Мой архив набит ее стихами… и моими к ней.

Такая тихая погода.
Асфальт.
Кроссовки.
Фонари.
В кулак ладошку
Не охота.
И сердце бьется
Изнутри.
Браслет на пульсе давит
Руку.
И безразлично.
Мутный свет.
И я не слушаю подругу.
Люблю…
А рядом тебя
Нет.
Кат

Мы с тобой две равных части
Одного большого сердца.
Ты мне пишешь, что скучаешь.
Этим пробую согреться.

Я устала, никнут плечи.
Гул шагов в пустынях зданий.
И ритмично, монохромно
Пляшут тени мирозданий.

В коридорах глухо, пусто,
Пахнет чьей-то перестройкой.
Здесь когда-то все покрыли
Белой маркою известкой.

И моя сухая поступь
не добавит жизни стенам…

и свершится перестройка,
станет мир живым и ярким,
только если ты поскачешь
по обрушившимся балкам.

Если след твоих ботинок
На полу, на штукатурке
Станет новым смыслом жизни,
Ране скучной и понурой.

Солнце высветит узоры
На покрытых пылью стенах..
Дождь, отчаянный и скорый,
Смоет глупые наветы.

Лягу я на подоконник,
Ты поднимешься на крышу.
Будешь петь мне много песен…
Знаешь ты, что я их слышу.

Ночью будем стены красить
Серебристым лунным светом.
Танцевать любимый танец,
Делать осень теплым летом.

Дом остался внешне прежним.
Та же замкнутая сухость.
Но твоим глазам известно –
Это только лишь наружность.
Вера

Вот такие мы поэты… почему, когда любишь, тянет рифмовать фразы, пусть ты и осознаешь, что до Цветаевой и до Сургановой как до неба? Наверно, в тот момент об этом не думаешь… просто выливаешь всю душу в строки. Мы все же знаем мало способов излить душу. Вот – один из них…

Я не знаю, что сказать про Катюнь. У нее волосики бровок все время лежат неровно, норовят опуститься вниз. Я пыталась разгладить – не получается… еще она не седая, но бреет виски а губы – это как лепестки какого то влажного цветка с с мягкими плотными лепестками. А вот про глаза ее я рассказать не смогу. Это сплошное недоразумение. Невозможно передать. И Пушкин бы не смог. Вот представьте маленькую пушистую белочку с торчашими в стороны ушами, такую непоседу. Она шуршит своими вещичками, карабкается куда-то, охорашивается своим рыжим хвостиком, пушистит его, топорщит усы – ну, в общем, вся в делах. И тут ей с веточки на макушку неожиданно сваливается рассыпчатая горсточка снега… вот-вот, на усах снежинки, ушко в снегу, а глаза? Глаза представили? Снег неожиданно свалился! Это мое самое любимое выражение ее глаз… Ну вот… все, что было в моих силах я сделала… но это все же невозможно передать…

Она мечтает, что мы будем жить вместе. И удочерим девочку. Когда заработаем денег, купим маленький домик, а перед ним сделаем бассейн, глубиной сантиметров 7-10… а у воды будет сидеть маленький ангелок. Она где-то увидела такое фото.

А еще она пытается уговорить меня бросить курить.

Дома она ходит в широких шортах поверх колготок, потому что там есть карман для телефона.

Она говорит, что никогда меня не разлюбит.

Ей 17.

Она может смотреть в мои глаза бесконечно… по крайней мере очень-очень долго. Только потом мы понимаем, как устали наши шеи от поворота головы друг к другу…

Она знает, что я сравниваю ее с белочкой, и даже сделала себе беличьи уши из бумаги. С кисточками.

Это не я сейчас пишу… это мягкий урчащий зверь набирает текст на клавиатуре.