Колдуй баба, колдуй дед

Вроде, как время такое, до Крещения нечистая сила лютует.
Вот и мне вдруг вспомнилось.
 
Обсуждаем на днях с продюсером и сценаристом переработку сценария будущего сериала. Одна из героинь в первом варианте сценария имела особые способности определять по фотографии жив человек или нет.
 - Только никаких чтобы не было экстрасенсов, парапсихологов и пр.! На каналах это сейчас очень не любят! - поставила условие продюсер.
 Во как! Совсем недавно любили, да еще как любили! Прайм-тайм отдавали Чумакам, Кашпировским и пр. телеколдунам или тележуликам. Во всех дворах, кухнях и офисах только и обсуждали у кого что распаялось, а у кого, наоборот, спаялось там, где не надо. Чего греха таить, я и сам этим психозом был одно время заражен, в виду абсолютного бессилия и дремучести нашей традиционной медицины и невозможности достать многие лекарства (я имею в виду первые годы перестройки). Даже на сеанс к Кашпировскому по блату на телевидение пробрался. На моих глазах он так наорал на какую-то бабушку вне регламента кинувшуюся на сцену, что я на время отрезвел и даже слышать не хотел ни о каких нетрадиционных целителях. Но вот как-то собрали они свой всероссийский (или тогда еще всесоюзный) шабаш, нет, не на Лысой горе, а на ВДНХ, и инициативные восторженные дамы притащили их на Студию Горького. Народные целители, колдуны и колдуньи в перерывах между своими тайными заседаниями принимали прямо в комнатах киногрупп, откуда время от времени раздавались стоны и вопли исцеляемых, словно студия Детских и юношеских фильмов резко перепрофилировалась и стала выпускать порно-ужастики.
Моя ассистентка, видя как я мучаюсь от своего неизлечимого псориаза, уговорила меня зайти на прием к одной из целительниц. Я согласился:
 - Только на пять минут и ухожу.
Целительница была симпатичной, располагающей к себе женщиной, и я задержался больше чем на пять минут. Мне, конечно, льстило, что она легко касаясь мягкими руками моих волос, плечь, спины, груди, шептала восторженно и ласково:
 - Вижу свет, вы излучаете свет, добро. И на этот свет реагирует тьма, зло. Оно атакует вас, блокирует ваши энергетические центры. Нужно поставить защиту, очистить...
 В общем, я еще несколько раз заходил к приятной во всех отношениях колдунье. Особого облегчения ее сеансы не приносили, но когда она водила своими мягкими руками по телу и обдавала своим легким дыханием мою макушку, по телу бежали приятные мурашки, я готов был мурлыкать, как разомлевший кот. Я погружался в приятную дрему, забывая о трудностях подготовительного периода. Но однажды дама встретила меня какая-то особенно восторженная и счастливая:
 - Я договорилась, что с вами проведет сеанс наш сильнейший целитель! - поведала она и потащила меня в другую киногруппу, у которой стояла самая большая очередь желающих исцелиться работников киностудии. Из-за дверей доносились особенно громкие женские стоны в перемежку с дикими мужскими воплями.
 Моя целительница, пользуясь своим авториетом, провела меня вне очереди. За дверью мне в нос сразу ударил запах пота множества тел. Я увидел большой офисный стол, на котором ничком лежала полуголая тучная дама, кажется из отдела кадров, или бухгалтерии. А вокруг нее, над ней, под ней метался невысокий жилистый мужичок с деревенским лицом. Он мял своими крепкими крестьянскими руками тучную даму, то завязывая ее в узел, то развязывая, то делая над ней какие-то замысловатые пассы. По лицам и телам целителя и исцеляемой градом катился пот, добавляя свои нюансы в уже существующую потовую палитру.
 Мужичок только мельком глянул на нас и кивнул в сторону соседней комнаты.
Там хоть можно было дышать, так как была немного приоткрыта фрамуга.
 Наконец, стоны затихли и целитель, вытерев кровавый пот мокрым полотенцем, подешел ко мне. Он так же, как колдунья, стал водить вокруг меня руками, вернее не водить а махать, и как-то не по-доброму махать, и сказал тоже очень недобро и почему-то совершенно обратное, чем то, что говорила моя калдунья:
 - Я вижу тьму, в вас тьма и змеи. Клубок змей. Нужно изгнать из вас этих змей!...
 - Вы уж как-то договоритесь, свет во мне или тьма, - с обидой выговаривал я моей милой колдунье, когда мы покинули зловонный кабинет.
 - Вы, понимаете, он очень устал, он принял на себя столько зла! - успокаивала меня целительница. - Он просто не разглядел.
 Я не стал ее разубеждать. Мне-то показалось, что мужичок просто приревновал меня к колдунье, на которую он явно положил глаз. Она ему, наверняка, про меня рассказывала: "Такой симпатичный молодой человек! В нем столько света! И так страдает!". Вот он и вставил мне, а заодно и ей про тьму и змей.
 Я еще некоторое время врачевался у милой колдуньи. Сначала очно, на студии, в перерывах между пробами, потом, когда она уехала в свою сибирскую глушь, заочно. Она сказала, что очень хорошо научилась меня чувствать и сможет воздействовать на расстоянии. Я должен был точно в назначенный час лечь в темной комнате в полной тишине, и она на расстоянии, будет мной манипулировать. Мне казалось, что я действительно, чувствую ее теплые руки, ее дыхание, по телу у меня снова бежали приятные мурашки, я задремывал. А потом у меня как-то остановились часы и я по рассеянности поставил их на час назад. Вместо назначенного времени, я ложился на час раньше и чувствовал, как ее теплые руки...
Когда я обнаружил, что часы отстают, я понял, что все мои мурашки - это всего лишь самовнушение. Чары разрушились, сеансы прекратились.
 И слава богу, а то приревновал бы меня на расстоянии ейный колдун-ухажер и наслал бы на меня змей, или самого превратил бы в какого-нибудь гада. Это днем я ни во что такое не верю, а по ночам - все равно страшно.

p.s.
 Сейчас, спустя десятилетия я понимаю, что правы были оба: и злой колдун и добрая колдунья: в нас всегда есть и свет и клубок змей. Вопрос лишь в том, кто держит верх. И никакие колдуны тут не помогут. Наши собственные поступки, мысли, чувства - наши стражи и наши убийцы.