Сила Громовержца. Глава 5. Натали

Глава 5
НАТАЛИ


Сева не сразу заметил, как к нему подошел Авенас и встал напротив, опираясь на трофейный двуручный меч, как подъехали несколько всадников, и один из них о чем-то спрашивал, а Авенас что-то ему отвечал, указывая на Бояна. Даже когда Авенас стал трясти его за плечо, Сева отреагировал не сразу. Он взял протянутую ангелом фляжку сделал несколько глотков воды. Полегчало. Только теперь он рассмотрел спасителей.

Небольшой отряд в десять сабель, верхами на холеных, явно не крестьянских кровей, лошадях. Обмундированы в одинаковую, военную, униформу, цвета мокрой земли, без знаков различия. Головы защищены шлемами, напоминавшими спецназовские с прозрачными забралами. Из оружия, помимо сабель, которые Сева уже видел в бою, за спиной у кавалеристов висели арбалеты и… карабины. Армейские подразделения какой страны могли быть обмундированы в такую форму Боян определять не решился.

Но, самое интересное, что командовала этим отрядом женщина. В этом Сева не сомневался – отличить мужчину от женщины он мог в любой упаковке. И не нужно было картинного снятия шлема и киношно рассыпающегося по плечам каскада золотых волос, чтобы это понять. Кстати, когда она, чуть позже, сняла шлем и откинула назад подшлемник, составлявший единое целое с серебристой кольчугой надетой под форму, оказалось, что волосы у неё вовсе даже короткие и каштановые. А то, что именно она командовала отрядом - было очевидно: её четкие и отрывистые приказы и команды, отдаваемые на иностранном - кажется французском - языке исполнялись беспрекословно. Вообще слаженность действий и дисциплина говорила о том, что перед Севой был не партизанский отряд, а подразделение регулярной армии.

После того как командир отдала все распоряжения она, спешившись, подошла к Бояну. Тот поднялся с земли, и, не зная как себя вести в такой ситуации, представился:
- Майор Боян, оперуполномоченный отдела по контролю за нечистью. Я из России. Благодарю Вас, мадам, за помощь. Я уж грешным делом думал, что нам хана… простите, конец пришел. Могу я узнать, кому я обязан столь чудесным спасением? – изрек Сева, удивляясь собственной манере разговаривать, («Видать у Смоука нахватался») и посмотрел на Авенаса, ожидая, что тот переведет.

Вот тут-то она и сняла шлем.
Мадам командир оказалась красивой женщиной, чуть моложе Севы, с правильными, породистыми чертами лица, зелеными глазами и упрямой ямочкой на подбородке. Несколько секунд она молча изучала Бояна, и, наконец, произнесла с легкой иронией по-русски:
- Значит, вот так выглядит князь-предводитель!

Сева понимал, что смотрится нелепо в джинсах, кожаной безрукавке с арбалетом и ножнами за спиной. Прибавьте ко всему этому слой пыли осевшей на одежду и потное лицо… В общем, тот еще портретик. Хорошо, что хоть подстежку он отстегнул еще на шхуне Смоука. Там же отпорол рукава, превратив куртку в жилетку – климат в сумеречных землях был достаточно теплым.

Он стоял перед девушкой, опираясь на меч - сил почти не осталось.
- Не тушуйтесь, князь, я видела, КАК вы дрались! Не каждый может выстоять против такого количества кхерков. Я графиня Авалонская. Но, для Вас просто Натали. Не откажитесь ли, князь, оказать нам честь посетить нашу скромную обитель. Командор будет рад Вас видеть. Он только и делает, что говорит о Вас… Ну, не о вас лично, а о потомке князя Владимира – князе-предводителе.
- Простите, графиня…
- Натали.
- …Натали… я бы с радостью… но меня ждут. Я и так уже задержался. Меня ожидает корабль. Я ведь как перенесся в этот мир, еще в родовом гнезде не был. Вот съезжу домой, потом уж обязательно заскочу к Вам.
- Ого! Корабль? А Вы время зря не теряли! Но я все же вынуждена еще раз просить Вас заглянуть к нам. А после я обязательно доставлю Вас, куда скажете в целости и сохранности. Поверьте, князь, как бы Вы хорошо не владели оружием – кхерки далеко не самые опасные враги, которые могут вам повстречаться в этих местах. С нами Вам будет безопаснее. В сумеречных землях есть неписаный закон: оказывать помощь путникам. – Графиня повернулась к своему отряду и, поискав кого-то глазами, крикнула: - Поль!

Тот, кого она назвала Полем, подошел к ним. Забрало на его шлеме было поднято и открывало молодое обветренное лицо с курносым носом, рыжими бровями и рыжими же ресницами. Они перекинулись несколькими фразами по-французски, тот кивнул и, взглянув на Севу, отошел. Бояну стало не по себе – нехороший взгляд у этого француза. Так смотрят на тех, кто вторгается в личные владения. Меньше всего Бояну хотелось нажить себе врага в стане друзей.
- Я велела ему взять к себе на лошадь Вашего спутника. Вы, если не возражаете, поедете со мной. Я сгораю от нетерпения узнать всё о князе-предводителе из первых уст.

Вот теперь всё стало понятно – парень попросту ревновал. Боян улыбнулся и спросил:
- А Ваш «Боливар» выдержит двоих?
- «Боливар»? Ах, да! – Натали засмеялась. – Моего коня зовут Симаргл, как славянского бога небесного огня. Он выдержит двоих. И не только выдержит, но и вынесет, при необходимости. У нас хорошие лошади, – закончила она серьёзным тоном.
- Еще минутку, князь, выясню все ли готово, чтобы отправляться и поскачем. Кстати, кто-то из этих тварей оцарапал Вам щеку. Это опасно. Вам действительно срочно нужно к нам в обитель.

Графиня отошла к своим кавалеристам, которые бродили среди останков тех, кого они называли «кхерками». Она выслушала доклады нескольких членов своего отряда, изредка делая какие-то замечания, затем отдала несколько распоряжений.

Один из бойцов направился к Севе. Подойдя, он отстегнул от пояса небольшую коробку и открыл ее. В ней лежали несколько флаконов с разноцветными жидкостями и пакетики с порошками - аптечка. Он осмотрел щёку Бояна и, смочив ватный тампон из флакончика, приложил его к ране. Сева машинально сжался, ожидая, что будет печь как от йода, но ничего подобного не случилось – наоборот рана перестала саднить и щека слегка занемела. Видимо ему дали своего рода анестезию. Фельдшер, невысокий, бородатый, мужчина, молча прижал Севиной рукой тампон, удовлетворенно кивнул и пошел к командиру. Через минуту отряд был в седлах, и графиня подъехала к Севе.
- Покажите-ка, что с Вами сделал наш эскулап… Ага… Можете выбросить вату - в дороге уже ничего не случится, а как приедем – Жан-Пьер все обезвредит. Садитесь, князь, дольше здесь нельзя оставаться, - сказала она и высвободила ногу из стремени.

Сева почувствовал себя неуютно. Верхом он ездил всего один раз в розовой юности, да и то без седла. Он откинул вату, (щека была будто заморожена), мысленно перекрестился, вставил нос сапога в стремя и, взявшись за заднюю луку седла, посильнее оттолкнулся левой ногой и, (о чудо!) оказался на крупе лошади. Графиня обернулась и удивленно посмотрела на него.
- Князь, седло достаточно большое – места хватит. Господи, да не стесняйтесь же, князь.

Сева перебрался в седло и, как не старался соблюдать дистанцию… Седло, знаете ли, это такая штука, что на какой край не садись, все одно скатишься на середину. Сделав несколько попыток отодвинуться от графини, он оставил эту затею. Саму же графиню ситуация, похоже, сильно забавила.
- Ну, хорошо, князь, я избавлю вас от необходимости обнимать меня во время поездки – возьмите поводья и вставьте ноги в стремена. Я поеду пассажиром, – сказала она и, передав Севе уздечку, взялась руками за луку седла. Князь же, ощущая всем телом ее стан, вовсю старался не дать воли разыгравшемуся воображению, и молился, чтобы не взыграло его мужское начало.

Прежде чем отправиться Боян оглянулся, чтобы посмотреть, как устроился Авенас, но тот ещё не занял своё место в седле. Наоборот он стоял там, где они отбивались от кхерков, подняв обе руки к небу, и читал молитву на каком, то незнакомом, но очень красивом языке. Весь отряд выжидающе смотрел на него, но никто не сделал попытки прервать ритуал. Вдруг из куч костей и разлагающейся плоти к небу, одна за другой, устремились светлые прозрачные силуэты. При этом до присутствующих доносились вздохи облегчения, которые постепенно слились в один протяжный шелест, а силуэты взмывали уже сплошным светлым потоком. Завороженные этим сказочным зрелищем люди, казалось, перестали дышать. Спустя минуту, в небо унеслась последняя душа и Авенас, опустив руки, повернулся к ожидавшим его кавалеристам. Его глаза излучали свет.
- Их нужно было отпустить, иначе Ванзел прибрал бы их себе, - произнес он и, подойдя к коню Поля, легко вскочил в седло, позади него. - Сейчас не те времена, чтобы отдавать Сатане даже грешные души. Воюя в дружинах Михаила, они искупят свои грехи,
- Отправил ребят в штрафной батальон, - пробормотал Сева.

Отряд тронулся в путь.
Двигались парами, шагом. Вперед графиня выслала дозор. Оставшихся возглавляли кони графини и Поля. Поль все время посматривал на графиню с легким укором.
- Итак, князь, я бы хотела услышать Вашу историю: как Вы попали сюда без армии, даже без небольшого отряда?

Сева в двух словах рассказал ей обо всем, что с ним случилось после перехлеста. Графиня слушала молча, и лишь изредка кивала головой. Конечно, не стоило раскрывать все карты первому встречному, но эта первая встречная спасла ему жизнь, и явно не имела отношения к нечисти. Кроме того - он не вдавался в подробности и не называл имен.
- И кто же этот капитан, которого Вы наняли?
- Тот же, что вез меня сюда, - ответил он. Натали улыбнулась, и больше не задавала подобных вопросов. А во время рассказа о побеге из замка Ванзела Она лишь восхищенно восклицала: «Класс!», думается, вопреки этикету.

Все время, что они были в пути, пейзаж не менялся. Сева, впрочем, как и все остальные, во все глаза осматривал окрестности. Включилось знакомое по Карабаху и Чечне чувство, заставляющее чуть ли не по запаху определять опасность. Этому чувству Сева старался отдаваться полностью, лишь бы не давало себя знать другое, истинно мужское, внешнее проявление которого Натали почувствовала бы тотчас.

Графиня тоже рассказала о себе.
Оказалось, что её прабабушка, по отцовской линии, русская графиня Софья Авалонская, иммигрировала во Францию, во время революции, вместе с сыном. С прадедом была какая-то темная история: то ли погиб, то ли сбежал – в общем, сгорел в огне революции. С тех пор род Авалонских жил в Версале, и означенные графья, довольно неплохо сводили концы с концами, благодаря удачному вложению, вывезенных контрабандой из революционной России, фамильных ценностей. Накануне Войны* отец Натали, граф Николай Авалонский, владел довольно крупным металлообрабатывающим заводом, увлекался холодным оружием и безумно любил дочь, напоминавшую ему умершую во время родов, жену. Дочь же, вопреки ожиданиям отца, видевшего ее своей преемницей, поступила на исторический факультет университета и собиралась губить молодость в древних могильниках. И если бы не Война…
- Если бы не Война!.. – вздохнула Натали. – Несмотря на то, что я не оправдала его надежд, отец меня очень любит, и до Войны мы проводили чудные вечера в библиотеке, (у нас в доме большая библиотека), где я рассказывала ему об интересных исторических событиях. Особо его заинтересовали рассказы о той – первой Войне. В то время проявления нави уже давали себя знать не как рассказы редких очевидцев, а как зафиксированный факт. Тогда то отец и стал готовить сопротивление. Правда, делал он это довольно скрытно: подбирал людей, нашел Святую землю, изготовил оружие и боеприпасы. Потом он признался, что во многом ему помогли мои рассказы и рекомендованные первоисточники. А когда…

Протяжный свист прервал графиню на полуслове: тыловой дозор что-то заметил. Сева, не дожидаясь команды, развернул коня и пустил его рысью к дозорным. Он уже немного освоился в седле, но серьезно опасался за свое седалище, которое отчаянно болело, поэтому, поднявшись в стременах во время рыси, блаженно вздохнул.

Дозор заметил несколько низко летящих целей на горизонте строго позади колонны. Три черные точки, двигающиеся в их направлении. Что это могло быть, на таком расстоянии не разглядеть даже в бинокль. Графиня перекинулась несколькими словами с дозорными. Разумеется, Боян ничего не понял, но по интонации догадался, что она спросила: что тот об этом думает или на что это похоже. Боец ответил, по-видимому, что не знает, или не может определить… В общем Натали не посчитала нужным переводить, а Сева не настаивал. Чем бы это ни было – сваливать надо, и все! Если, конечно, есть куда. Потому как вряд ли это друзья.

Графиня сделала Бояну знак двигаться в голову колонны и он, ударив пятками коня, направил его в указанном направлении. Натали на ходу кричала своему отряду: «Вперед! Уходим!» Конечно, черт его знает, что она там кричала, (говорила мне мама: «учи французский!»), но что-то в этом роде, потому, что отряд рванул галопом.

Через некоторое время Сева уже приноровился к скачке, и довольно сносно амортизировал ногами. Каким образом удерживалась в седле Натали – для него было загадкой. Гонка продолжалась минут пятнадцать, показавшихся Севе вечностью, и прервалась, когда подал сигнал передовой дозор.

Сева перевел коня на рысь и подъехал к дозорным. Метрах в двадцати пяти, немного в стороне, стояла длинноволосая женщина, в длинном сером платье. Она смотрела на них, но не приближалась и не убегала. Кони забеспокоились и стали прихрапывать.
- Ты что видишь? – спросила Натали.
- Девушку, - ответил тот.
- У кого что болит… - усмехнулась графиня и, вскинула карабин.

В этот момент фигура девушки исчезла, и на ее месте появился, оскалившийся двумя клыкастыми пастями, огромных размеров волк. Кони взвились на дыбы, но, и графиня и другие стрелки успели выстрелить. Изготовившийся было к прыжку оборотень, взвыл и упал на бок. Из его широкой груди, торчала стрела, и еще из нескольких ран текла кровь. С трудом, успокоив коня, который не переставал хрипеть и пятился от остывающего монстра, Боян спешился и подошел к чудовищу. Тот ещё издавал какие-то звуки: толи стонал, толи скулил. Сева вынул из ножен меч и одним ударом снёс обе головы, каждая из которых была больше лошадиной. Хоть и нежить – а жалко!
- Князь, на сантименты нет времени, - серьезно сказала Натали.

Он вскочил в седло. (На этот раз получилось лучше). Графиня медлила: чего-то ждала. Сева воспользовался паузой и спросил:
- А что ты видела, Натали?
- Не то, что ты… Другое... Так мы проверяем, что за нечисть перед нами. Оборотень показывает каждому того, к кому он не побоится подойти.
- А если не нечисть? Если это действительно человек?
- Если и не нечисть - то колдун или ведьма. Все одно. Распознать надо для того, чтобы выбрать оружие. В данном случае серебряные пули и наконечники стрел.
- Карабины пневматические?
- Да.
- Я так и подумал.

Последние фразы оба сказали рассеянно: к ним галопом приближался один из тыловых дозорных. Подскакав, он осадил коня и быстро проговорил всего несколько слов, из которых Сева ни одного не понял, кроме слова «Джонка».

«Отправьте джонки», - вспомнил он слова Ванзела. Вот, ЧТО он имел в виду: джонки здесь летали, а не плавали. Если так, то плохи наши дела: принимать бой с воздушными силами бессмысленно.
- Дай мне поводья! – крикнула ему Натали, и, выхватив из его рук уздечку, дала коню шенкелей. Сева едва удержался в седле, схватившись за заднюю луку.

И снова бешеная скачка. Отряд летел галопом, поднимая облака пыли. Натали гнала Симаргла впереди. Севе казалось, что конь может оставить всех далеко позади, несмотря на то, что нёс двух седоков, но графиня не отрывалась от своих воинов более чем на корпус - отряд есть отряд. Снова Сева потерял счет времени и думал только о том, чтобы не повредить жизненно важный орган. Он наклонился вперед до самой спины Натали, прильнувшей к холке коня, и вцепился двумя руками в седло спереди.

Погоня настигала – это Сева чувствовал спинным мозгом. Куда они скачут? Найдут ли укрытие или придется принимать бой в открытом поле?

Всё же не выдержал – оглянулся. В двухстах метрах позади замыкающего всадника, на высоте сорока-пятидесяти метров, бесшумно скользили четыре одномачтовые лодки с бамбуковыми реями и черными парусами. Уже просматривались на борту отдельные фигуры. Только экипаж или и десант тоже? А впереди пустыня. Ни единого дерева, ни единого камня, за которым можно укрыться. Еще минута-другая и всё: придется принимать бой.

Неожиданно для Севы, графиня выпрямилась и прокричала что-то низким грудным голосом. Язык, на котором она говорила, был Севе не знаком, как впрочем, и все другие кроме русского.

Мгла впереди уплотнилась и стала принимать чёткие очертания. Спустя секунды, перед ними возникла крепостная стена, а перед ней широкий ров. Заскрипели лебедки, зазвенели цепи опускающие мост. Открылись обитые металлическими полосами ворота, и отряд вихрем влетел в крепость. Позади опять заскрипели лебедки, и лязгнули засовы ворот.

Графиня легко соскочила с коня, перекинув ногу через холку. Подбежал мальчишка лет двенадцати и принял от Натали поводья. Мимо них к воротам спешили люди, на ходу натягивая тетиву арбалетов и надевая перевязи с мечами и саблями. Сева продолжал сидеть в седле, ничего не понимая. На него никто не обращал внимания, кроме того паренька, что держал уздечку его коня. Боян заметил, что других коней, взяв под уздцы такие же мальчишки и девчонки, водили по кругу здесь же во дворе, а всадники, следом за своим командиром, поднялись на стены. Сева спешился, и мальчишка повел взмыленное животное к другим: коню нужно остыть, после такой гонки. Сева побежал следом за другими бойцами, скидывая на ходу арбалет.

--------------------------------------
Продолжение следует


Рецензии