русалка

Море было неспешным и тихим – золотисто-синим зверем оно дремало у подножия скалистого берега. Воздух – насыщен теплом и светом, а небо – яркое и ровное как полотно.
На скале у самой воды сидел человек в костюме – элегантная темная шляпа небрежно покоилась рядом, а на его коленях умирали цветы – букет некогда свежих желтых тюльпанов.
Человек щурился на блестящую морскую гладь и с неохотой смахивал набежавшие капли пота со лба и поседевших висков.
Казалось, он был полностью погружен в себя, но когда сзади послышались едва уловимые мягкие шаги, человек, несколько напрягшись, повернулся навстречу идущему. И тот замер, пристально вглядываясь ему в глаза.
 - Вы тоже ее ждете, да? Вы тоже ее видели?.. – это был пожилой человек с воспаленными голубыми глазами, в них было все: радость, ужас, смущение и какая-то тайна.
Его вопросы упали на камни и разбились в пыль.
Обладатель желтых тюльпанов поднялся и слегка отрешенно покачал головой:
 - Простите, я не совсем понимаю о чем вы говорите...
 - Леха, - голубоглазый протянул руку.
 - Михаил.
 Они сели.
 - Лучше наденьте шляпу – ждать придется долго. Она еще никогда не появлялась раньше трех.
Михаил внимательно посмотрел на соседа:
 - Простите, но...
 - Пять лет назад, - схватив Михаила за руку и почти прижавшись к нему, загадочно зашептал Леха, - я впервые увидел ее... – внезапно он отстранился и быстро поднялся на ноги, - я гулял здесь... на берегу... как мне прописал врач... Да, я был сумасшедшим... психом... но сейчас я лечусь... я не такой... я гуляю и успокаиваюсь, я совсем не волнуюсь... правда... - настроение менялось мгновенно, переходя из оттенков в совершенно иные тона, - ПРАВДА! Море было... оно было черное!.. – он засмеялся и тут же нахмурил брови, - мне стало холодно... да... Осень! Это была осень! И тут... я увидел ЕЕ...
 - Кого ее?.. – Михаил начинал раздражаться от навязчивости собеседника. Его речь была ему совершенно неинтересна.
 - Как??? Вы ничего не знаете?! – Леха сел, обхватил руками колени и, качаясь в такт морю, монотонно, в себя, забормотал, - русалка... русалка... русалка... длинные волосы... белая кожа... и хвост... зеленый рыбий хвост... она плавала у берега... пела... русалка... русалка с рыбьим хвостом... русалка... я узнал ее... я читал сказки.. это была она...
 - Боже мой... – Михаил схватился за голову, - что за чушь вы несете!? Откуда вообще вы взялись, вы – больной человек?!
Леха, не меняя позы, повернул голову – но его взгляд смотрел сквозь Михаила.
 - Послушайте, - Михаил встал, - сегодня я впервые пришел сюда, чтобы наконец-то побыть один, чтобы поговорить с ней, чтобы...
 - ... русалка... она говорила со мной!..
 - НЕТ! Хватит! Бред!..
 ЗДЕСЬ погибла женщина, МОЯ женщина! Она прыгнула в воду вот с этого места, туда, в это чертово море и больше не вернулась. Она ушла от меня, просто ушла и ничего не сказала. А я любил ее, ЛЮБИЛ!!! – его голос сорвался на крик. – А вы, несчастный сумасшедший, смеетесь своим глупым мыслям, плачете, играете в придуманные игрушки!.. Понимаете?! Вы, жалкий, глупый человечишка, строящий кукольные домики! вы причинили мне боль, вы не дали мне проститься с ней... сегодня я уеду из этого города и не вернусь, и вы... ВЫ испортили мне все!.. ...но я прощаю вас... – Михаил прервал свою жаркую речь. Пот заливал его лицо, но он уже не замечал этого. Подхватив шляпу, он выбросил в море желтые цветы, но затем на мгновение застыл, пристально глядя в синюю даль, чтобы тут же резко развернуться и пойти прочь. Букет рассыпался в воздухе осенними листьями, - увядшие тюльпаны тяжело упали в соленую воду...
...Постепенно выражение лица безумного стало осознанным. И без того большие глаза расширились от внезапной догадки, он вздрогнул – тело будто ударило током – и заплакал: отчаянно, навзрыд, вцепившись корявыми пальцами в редкие снежные волосы:
 - Я ждал ее... звал ее... говорил с ней... а она к НЕМУ приходила... ЕГО ждала... ЕГО... ЕГО... .........
...Когда тихую гладь осветила луна, несчастный все еще сидел на берегу. В ее холодном свете он был похож на одинокий камень, а прибившиеся к галечной полоске пляжа тюльпаны, словно ожили, напоследок подарив летней ночи свою прощальную красоту...