Настройка

Люди видят, что я слепой. Они, также, думают, что я совершенно глух. Меня редко видят на улице, да и вообще за пределами моей квартиры. Я не представляю для них абсолютно никакой угрозы.
Но я их чувствую.
Сижу у окна, дышу воздухом. А внизу, по тротуару снуют прохожие. Дети и старики, мужчины и женщины. У каждого своя жизнь, свои заботы. Прикованному к инвалидному креслу, мне трудно объяснить им, что совершенно не обязательно хвастать друзьям в пивной, мол, сам затащил сломанную машину в гараж. Или совершенно ни к чему с горем на лице рассказывать, что ходишь в офис с температурой тридцать восемь.
Просто молча делай свою работу.
Сегодня, например, мне придется поработать. Сегодня день такой. Короткий телефонный звонок, инструкция – и слепой инвалид по-прежнему нужен людям. Но на этот раз обыватели будут шокированы!
Моя цель – настройщик музыкальных инструментов. Абсолютный слух, потрясающая ловкость пальцев и великолепный вкус. Особенно на людей. Особенно, когда проголодается.
И он тоже совершенно слеп.
Вот так, в полной темноте, я осторожно спускаюсь на улицу. На лицо ложатся невесомые снежинки, и тут же тают. Колёса каталки буксуют, заставляя руки напряженно работать. Мысли постепенно выветриваются – они сейчас излишни, и холодный ветер помогает мне изо всех сил.
Адрес известен, дорога уже очищена. Стою у подъезда и жду. Ноздри ловят каждое движение в воздухе, уши вдыхают малейший звук. Кончик носа, наверное, уже покраснел, и я наматываю шарф на нижнюю половину лица.
Прошла девушка, лет двадцать пять, грязновата, но молода. Стук каблучков испуганный, вздох неприятный. Похоже, ее испугал незнакомый калека около дома. Или, может быть, она не верит в совпадения? Принюхиваюсь – и тогда только вижу сиреневый запах мистики. Она действительно была напугана чем-то, чего не понимала.
Недалеко, где-то за углом дома стоит группа молодых людей. Лимонно циничны, рвотно-прокурены и размешивают страх пополам с показной гордостью. Пьяными такие могут и на слепого напасть. Только сейчас это не надо – вешаю вокруг них непроницаемый глухой кокон равнодушия и уверенности.
Скрип…
Где-то, возможно, даже на соседней улице, скрипнули колеса. Скрип…
Слабые, безвольные шаги, а впереди них идут плохо смазанные колеса. Ближе, еще ближе.
Мороз высвечивает синим всё вокруг, и он же прячет мое дыхание. Рано еще.
Скрип… Проходит время, и эта инвалидная коляска равняется с моей. Холод скрывает его запах, но меня обмануть невозможно. Это он, и тоже калека.
Сердце начинает биться чаще, а голова, наоборот, проясняется. Срываю шарф с лица и вдыхаю полной грудью. Точно он, никаких сомнений!
Женщина, которая катит его по улице, нервно смотрит в мою сторону и останавливается. Я подъезжаю к ним и предельно жалостливым голосом спрашиваю: «Скажите, пожалуйста, какой это номер дома?» Она-то видит, что я слепой.
«Двадцать два,» - и в этот момент я дотрагиваюсь до одежды настройщика. Тот вздрагивает, замирает на миг, и с силой бьет руками по подлокотникам своей тележки. Женщина падает в растерянности, и он начинает сумасшедшее крутить колеса. Туча снега поднимается снизу и скрывает инвалида от меня. Я вижу только шуршание резины и запах старого истоптанного снега.
Понял, негодник!..
Отъезжаю назад, а потом невозможным рывком прорываюсь через снежную завесу. Подножка кресла толкается в его задние колеса, и меня подбрасывает вверх. Тогда я вытягиваю руки вперед и цепляюсь за куртку противника. Теперь пойман!
«На тебя уже есть бумага, старик,» - стараюсь как можно спокойнее произносить слова.
«А мне плевать на бумагу!» - свист воздуха… кислый запах стали… больно. Тихий смешок.
…Я ведь просто делал свою работу, правда?
…На его руках теперь есть моя кровь. Женщина лежит без сознания, никто больше не видит происходящего. Но на его руках кровь…
Он голоден, а на его руках кровь. Моя, невкусная, грязная, но все-таки кровь. Сознание сверху вниз заполняется тяжелым красным запахом, в ушах только огромные глухие барабаны.
Сердце ворочается все медленнее, натужнее. Голова заполняется туманом. Тогда вспоминаю единственное, что остается.
«…Парни за углом? Сойдет, у них отличная кислинка. Обморочная женщина? Тоже хорошо – горечь забот и запах пота. Испуганная девушка? Давай сюда свою мистику. Люди, люди под окном. Сижу и дышу воздухом, запоминаю запахи. Обычные люди, со своими машинами и барами, со своими работами и температурами. Обычные люди. Много людей. Ещё больше! Ещё!!!...»
Это как маленький взрыв или свежий ветер. Туман в голове рассеивается за секунду, реальность вкруг становится пронзительно ясной. Настройщик уже облизывает окровавленные пальцы. Подожди чуть-чуть, дружок, у меня есть для тебя подарок. Лови!
В этот миг из раны в груди вырывается раскаленный фонтан. В человеке не может быть столько крови. Зато очень может быть столько ярости, жажды, ненависти и любви. Инвалида окатывает как из пожарного шланга, и вокруг только пар.
Снега нет, крови нет, женщины нет.
Настройщика нет.
Меня нет.
Только мокрое выгоревшее пятно. И озадаченные парни за углом: «Это что горело?!»
Меня больше нет.
…А я ведь просто делал свою работу, правда?
Я ведь просто…

Кай, сумерки 2006