Полотно

ПОЛОТЕНЦЕ.

Ты знаешь, во сколько тебе завтра вставать? Ну, то есть, уже сегодня?
Короче, поспать уже не успеешь. Тогда слушай.
Я тогда была примерно такой же, как и ты сейчас. Только что выросла, только что постриглась, только что сбежала от мамы. В то время я не стеснялась в самовыражении. Прогуляться по крыше высотного дома – пустяк! А по краю крыши?
Спать по ночам – банально. А не спать неделями вообще?
Слабо просто подойти к тому парню и поцеловать взасос? Без проблем!
Сейчас уже смутно вспоминается та пьянка, когда мы разговорились с Алёной на кухне. Алёна – это моя подруга тогда была. Отмечали Новый год, и мы с ней оказались единственными девушками на празднике. Приятно и внимание, и подарки, и прикосновения… конечно, не все прикосновения! И вот ребята пошли провожать кого-то вниз, к подъезду. Потом у них машина сломалась. Потом еще что-то.
Короче, мы с Алёной остались в квартире одни. Мы сидели на кухне, курили, болтали ни о чем. Я заметила, что подруга-то моя уже изрядно выпивши. Да я и сама, пожалуй, была такая же. Мне тогда вообще на алкоголь везло: чтобы хотя бы день не пить – это очень уж редко случалось.
В общем, болтали мы с подругой о чем-то таком незначительном, что я уже и не вспомню. А потом о музыке, а потом о шмотках, а потом еще о чем-нибудь … Алёна встала и вышла. Я докуривала, и решила еще пару затяжек сделать, а потом уже присоединиться к ней. Потом я услышала шум в ванной, и догадалась, что ей просто захотелось умыться. Ночь все-таки.
Вернулись ребята. С машиной теперь все в порядке, они даже успели сгонять до ларька и купить вино. Хлопнула пробка, полилось в стаканы… Вечернее торжество перевалило за полночь и перетекло на кухню. Ребята шутили, я смеялась. Они были такие милые. Некоторые мне даже нравились, и я начала задумываться над тем, что кроватей в доме мало, а на полу я спать не буду. Да и холодно ночью – согрел бы кто…
«А где Алёнка?» - сквозь прикрытые веки я даже не узнала голос. Точно! Алёна как ушла умываться, так до сих пор ее не видно. Я прислушалась – в ванной по-прежнему текла вода. А прошло уже, наверное, минут сорок. Или час.
В груди заворочалась какая-то тревога. Но пьяная и – что уж греха таить! – самовлюбленная голова отказывалась думать о чем-то, кроме ночи и того, что за ней последует. Низ живота тяжелел и наливался жаром…
Квартира этого мальчика, у которого мы гуляли, состояла из двух комнат, кухни и раздельных ванной с туалетом. Одна комната была побольше – это зал. Сейчас его середину занимал накрытый стол с остатками банкета. На диване и на полу в зале предполагалось разместиться, соответственно, Алёне и всем остальным. А спальню я уже присмотрела себе. Как и хозяина квартиры…
Утром я уже плохо чувствовала себя всю, и практически ничего не помнила из вчерашнего. Мысли сумбурно всплывали в киселе моих мозгов, бешено хохотали, размахивали своими ложноножками – а потом стремительно исчезали, не давая себя ухватить. Любая попытка сосредоточиться заканчивалась тупой болью в висках и мрачным туманом перед глазами.
Для начала я осмотрелась и поняла, что лежу в постели, абсолютно голая, а рядом сопит смутно знакомый молодой человек. Я посмотрела на полированную дверцу шкафа, изучая свое отражение. Да-а, вид неважнецкий… Сейчас надо было быстро и тихо вставать, приводить себя в порядок, а потом будить этого соню.
Поискав по комнате предметы своего туалета, я все же оделась. Голова гудела и настойчиво требовала минералки. На животе обнаружились царапины, а по всему телу синяки непонятного происхождения… Ладно, переживем пока. Хуже то, что нигде не было зеркала.
По звуку я определила, что за одной из дверей была ванная комната – но дверь сейчас была заперта изнутри. Решив не мешать человеку, я ушла на кухню поискать чего-нибудь в холодильнике. Через несколько минут вслед за мной на кухню зашел еще один гость.
«Доброго утра,» - вяло поприветствовала я его. «Где ж оно доброе-то?» - пробурчал он, переворачивая бутылки горлышками вниз. Потом мы вдвоем искали, чем опохмелиться…
Спустя час на кухне собрались почти все персонажи вчерашней вечеринки. Не было только парня, который еще в шесть часов ушел на работу. Да, точно! Еще не было моей Алёны.
«А где Алёнка?» - спросила я, прикрыв глаза и откинувшись на спинку стула. Горячий чай наполнил кухню ароматом, голова начала проясняться. «В ванной, наверное,» - кто-то из ребят пошел за Алёной, потом я услышала оттуда стук в дверь. Открывать глаза было лень, и неподвижность казалась матерью блаженства.
«Ребята, там никто не отзывается.» - «Может ей плохо стало?» - «Ну, иди и посмотри! Ты же врач, все-таки.» - «Дверь того… заперта.»
Я услышала, как парни все встали и пошли посмотреть, что там с ванной комнатой. Вставать не хотелось, но любопытство все же взяло во мне верх, и я тоже вышла в коридор. Там, упираясь ногой в стену, один из ребят тянул на себя ручку двери. Остальные, сгрудившись вокруг, словно чего-то ждали. Раздался хруст ломающегося дерева, и дверь приоткрылась. Но не больше.
Кто-то метнулся за ножом на кухню. Я подошла и увидела, что язычок замка выломал из дверного косяка большую щепку. Теперь дверь откроется, конечно, но вряд ли ее закроют после этого нормально… Отломали щепку, освободили язычок. Дверь все равно идёт тяжело. Приоткрыли…
Шок!
Я застыла прямо там, где была. Всё похмелье, весь вчерашний бред за одну секунду напрочь вычистило из головы. Квартира показалась мне ужасно холодной и мрачной, как заброшенная церковь. Потянуло запахом плесени. Я дрожала!
К ручке двери, изнутри, было привязано рваное полотенце. На нем, как-то неестественно, держалось тело человека. Посеревшее, хмурое лицо лишь отдалённо напоминало лицо подруги. Оно было таким, будто все демоны, сидевшие в ней, одновременно решили превратить это лицо в их собственную маску. Глаза наполовину прикрыты, челюсть отвисла, и язык высунулся наружу противным фиолетовым отростком. Под носом запеклись тонкие струйки крови. Почти все ногти на руках были сломаны.
Алёна?!
И вода шумела все так же.
Я сползла на пол, замечая все эти подробности уже по пути в темноту. Пришла в себя я от резкого запаха нашатырного спирта. Незнакомые люди в белых халатах возились в ванной: собирали что-то, фотографировали. Мужчина, который приводил меня в чувство, увидел, что я очнулась, и спросил: «Ты в порядке?» Я кивнула, и он ушел в коридор.

Потом была милиция, допросы, показания. Были дни непрерывного сна, глубокого и темного, и были бессонные ночи, когда я до утра сидела на краю крыши и курила, курила, курила… Смотрела в одну точку и думала: почему же Алёна так поступила? Зачем?!
А ещё, промокая до нитки под дождем, истерически хохотала и проклинала подругу за такой поступок. Поднимала лицо к небу и материла всё на свете, получая в ответ удары по скулам тугими струями …
Прошла неделя, и как-то это надоело. Остались только грусть и сувениры. И еще письма. Мы иногда писали друг другу письма. Хоть и знали, что все равно отдадим их лично в руки, и проще сказать то же самое вслух. Просто такие вещи, которые мы писали друг другу, вслух не говорят.
Да, письма остались. Но грусти осталось все-таки больше. Обычно в моем возрасте девочки утешают себя мыслями о том, что где-то там им, покойным, будет хорошо. Во всяком случае, лучше, чем здесь.
Я же равнодушно сжигала все те тайны, которые находила. Вместе с дымом улетала тоска, и жить становилось легче. Я даже начала смеяться над мыслями, которые посещали меня в первое время – я тогда хотела тоже вот так вот, на полотенце, и чтобы никто сначала не заметил, а потом все в шоке были. Бред!
Когда не осталось ничего, что могло бы мне напомнить о существовании такого человека, как Алёна, я успокоилась. Честно говоря, сейчас я удивляюсь: как же так, лучшая подруга только что покончила с собой, а я словно преднамеренно вычеркиваю ее из памяти?..

Прошел год, или даже чуть меньше. Я тогда встречалась с одним мальчиком, и у него как раз случился день рождения. Вечеринка была знатная, погуляли – так погуляли! Но самое замечательное в том дне было знаешь что? То, что девушек на празднике было всего двое: я и подружка одного из гостей.
Сидели мы с этой девочкой, болтали о чем-то, курили. Она была уже изрядно пьяна, да и я, наверное, тоже. Иногда мы хохотали, иногда задумывались… Ребята все куда-то ушли: то ли встречать кого-то, то ли, наоборот, провожать. Так что времени у нас с ней было хоть отбавляй. Она явно хотела спать, но почему-то не решалась никак ложиться. Постоянно зевала и потирала глаза руками. В конце концов, встала и пошла в ванную.
Что-то знакомое проскочило в памяти… Какой-то неуловимый голос, как ветер.
Наверное, спьяну показалось.
Что в этом такого?
Я никак не могла вспомнить имя этой девушки. Она вернулась с полотенцем в руках, и снова села за стол. Встряхнула волосы, сбрасывая с прядей капли воды. Я смотрела и пыталась угадать…
Нет, не получается.
Спросила.
Алёна.
…
Что ж, рада знакомству!


Кай, полночь осени, 2006