Свиньи

 

 «…И когда Он прибыл на другой берег в страну Гергесинскую, Его
 встретили два бесноватых, вышедшие из гробов, весьма свирепые,
 так что никто не смел проходить тем путем.
 И вот они закричали: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? Пришел
 Ты сюда прежде времени мучить нас.
 Вдали же от них паслось большое стадо свиней.
 И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо
 свиней.
 И он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное. И вот
 Все стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде.»
 ( Матф. 8:34)



От монастырской трапезной до свинарника было около трехсот метров. Много раз трудник Николай считал свои шаги на этом маршруте, пытаясь отвлечься от тупой боли. День изо дня эти два огромных ведра вытягивали из его рук все жилы и заставляли деревенеть пальцы. Но никогда еще он не остановился, чтобы передохнуть и перевести дух.
Он знал, что если позволит себе эту слабость, то все эти дни, проведенные им здесь, потеряют смысл и канут в прошлое бессмысленной жертвой. Он никак не мог этого допустить и поэтому, если его пальцы начинали предательски разжиматься, он обращался к богу с просьбой укрепить его волю. Как оказалось волю легче всего собирать в кулак. И когда его сухожилия готовы были порваться от напряжения, кулаки продолжали нести вперед два ведра человеческих отбросов. Благодаря этому в его однообразной и страдальческой жизни каждый день было одно мгновение, ради которого он и жил. Когда Николай ставил на землю свои ведра возле калитки свинарника и ждал пока разогнуться пальцы, его всегда накрывало какое-то неописуемое чувство, внутренней силы. В первые дни он даже сравнивал себя с Иисусом Христом, взбирающимся на свою Голгофу. Но монастырская жизнь очень быстро справилась с его гордыней, да и он не помышлял о спасении всего человечества. Каждое утро стоя на коленях перед алтарем, он просил Всевышнего принять его жертву во имя спасения только одного человека и именно к этой цели он шел каждый день по одной и той же дороге. И хотя его ноги ступали по земле, дух все выше и выше устремлялся к небу.
 Начиная чувствовать свои руки, Николай разгибал спину, поднимал голову вверх пока его взгляд не упирался в купала Храма Пресвятой Богородицы и начинал молиться. После того как умолкал его голос, уже мысленно он обращался к Господу с одно просьбой и говорил в конце: « Я понимаю, что сейчас с тобой разговаривают миллионы людей и тебе очень трудно услышать мой голос, но я верю, что наступит день, когда ты обратишь внимание и на меня, чтобы исполнить мою просьбу или забрать к себе. Я буду ждать твоего ответа каждый день на этом месте.»
Потом по привычке он открывал калитку и разливал содержимое ведер в два длинных деревянных корыта, затем шел на противоположную сторону загона, где его уже поджидали питомцы, просовывая свои рыльца между досками забора. Они давно научились чувствовать его на расстоянии и даже наверное где то по своему, по свински любили.
Однажды два монаха проходившие мимо свинарника стали свидетелями проявления этих чувств. Свиньи как обычно валялись в грязи и грелись на солнышке. Но когда монахи увидели в вдалеке Николая со своей привычной ношей, раздался, какой то призывный клич, чем-то похожий на звук свистка корабельного боцмана. Его издал мощный темно коричневый хряк, видимо он был у них старшим, к стати с тех пор, его и прозвали Боцманом. Как по команде беспорядочное стадо превратилось в стройную шеренгу бойцов и выстроилось вдоль забора. Монахи как зачарованные наблюдали за этим маневром, а потом одновременно перекрестились, толи, отдавая дань промыслу Господнему, толи, отгоняя дьявола. Кто их знает.
Николай, оперевшись на ограду отдыхал. Он часто любил наблюдать за этой свинской трапезой.
Он успел прикипеть душой к этим божьим тварям, и они давно уже не казались ему такими грязными. Да, может быть снаружи. А внутри они были чистыми, в чем не раз могла убедиться любая домашняя хозяйка, перед тем как поднести к столу отбивные из свинины. А возьми человека, он построил водопровод и изобрел, моющие средства и вроде бы научился отмывать свою оболочку, а загляни во внутрь, проржавел насквозь, одна коричневая накипь, начиная от мельчайших капилляров и заканчивая душой. И чтобы отмыть себя по настоящему человеку стоит, хотя бы раз извалять себя в зловонной луже, подобной этому свинарнику. Есть, конечно, риск в ней утонуть, но если вам повезет, то никакая грязь мира больше к вам не прилипнет.
Иногда, смотря на своих свиней, он устраивал с собой теологические споры:
«Странно как-то получается, кто-то ест их мясо, кому-то по его вере даже прикасаться к нему нельзя, иначе он лишиться положенных ему как правоверному семидесяти девственниц на небесах. А может все это ни так, как мы люди себе это представляем.
Допустим, собрались дети нашего единого Бога, в каком нибудь небесном ресторанчике за дружеским столом. Им ангелы принесли меню, предупредили, что все как обычно свежее, только что прибыло с вашей земной провинции. Они удобно разместились в своих креслах-облоках и говорят: «Я наверно закажу свинину, а Я остановлюсь на баранине, А мне пожалуй говядину с кровью, а тот кто помладше спрашивает у ангела-официанта:
- А лягушачьи лапки у вас есть?
- Да, конечно.
- Так вот, быстренько спрыгайте на них в низ и принесите мне пиво.
 Мирно беседуя, они поужинали, тем, что послал им Бог-Отец, а на земле прошли века в спорах и войнах из-за того- что, сколько и кому есть.»
 Иногда он падал в монастырскую траву, неистова метался по ней и кричал в небеса: « Да хватит вам жрать , посмотрите же наконец на землю сейчас а не через тысячу лет. Вы заразили своими кулинарными пристрастиями людей, поверивших вам, а потом от них отвернулись. Вы показали людям, как следует жить, оставили на земле свои религии и их проповедников, и подумали – Все! Ваша миссия выполнена? А они быстро переругались между собой в споре, кто главнее и старше, и для сохранения своего могущества начинали религиозные войны, сжигали на кострах и четвертовали ни в чем не повинных людей. И это разве справедливо. Может вам все равно, что происходит с теми, кого вы породили и приручили к себе, и вы решили поставить крест над проектом «Человек» и забыть о нем как о надоевшей игрушке.» В эти мгновения те, кто его видел, думали, что в него вселился бес. А он просто вспоминал свою прошлую жизнь.
 
Пару лет назад он был в командировке в Женеве. И после того как уладил все дела, отыскал своего однокурсника. Они сидели в ресторане отеля, и вспоминали студенческие годы. Его друг все нахваливал русскую водку, настольгируя о том, что в молодости им хватало денег только на портвейн. А потом на время отрезвев, сказал:
- Ты не представляешь Колюня, какими серьезными вещами я сейчас занимаюсь.
Это тебе не миллионы по карманам тырить. Искусственный интеллект понимашь.
 Этот словесный каламбур, напомнил Николаю прошлого президента его страны. Простого сибирского мужика, который сначала завоевал, а потом разбазарил по пьяне, всю Россию.
- Мы занимаемся моделированием социальных систем,- продолжал его друг. Я не знаю, кто заказчик, но официально это проходит под эгидой ЮНЕСКО. Мы располагаем самыми новейшими компьютерами и программным обеспечением, всем научным потенциалом и эмпирическим опытом цивилизации. Наша задача заглянуть в будущее человечества. Где не должно быть ни войн, ни коррупции и другого беспредела, говоря на вашем простом языке. И конечно мы обобщили все религиозные учения как элемент коллективного бессознательного. Ты не подумай, у нас все по взрослому. Единый Бог, Верховный правитель, парламент, все ветви власти и конечно простые люди, ради которых все это и задумано. И представляешь, что я увидел вчера ночью, дежуря у монитора. Годы труда пошли на смарку, эти ничтожные твари, творение лучших в мире мозгов, задумали сыграть свою игру. Они начали самоорганизовываться, причем на всех уровнях, где их было больше двух. Я почувствовал запах крови, запах революции, которая всегда сжирала своих героев, в моей фантазии монитор перекрасился в красно-коричневый цвет. На мгновение я представил себя богом, и первым моим желанием было нажать на кнопку и уничтожить мое творение. Мне кажется, я до сих пор хожу с протянутым пальцем. После этих слов он с каким-то остервенением всей пятерней уткнулся в салат оливье, который им сделали по спецзаказу.
- И почему не нажал?,- спросил Николай.
- Боялся потерять работу,- ответил его друг. А если серьезно, то по тому, что я и в самом деле был для них Богом, а Боги живут до тех пор, пока живы те кто в них верит. Кто я без них ? Просто талантливый программист , а сегодня еще и твой собутыльник.
- Ну а как у тебя на личном фронте?- Николай хотел сменить тему, ему была не интересна эта пьяная белиберда. Он был так же далек от Бога как его друг от тех денег, которые он заработал сегодня, подписав очень выгодный контракт.
- А что тебе до моей личной жизни, у нас на западе это тайна за семью печатями. Ну пока один, хотя есть один парень. По твоим глазам, в которых мигают долларовые знаки, вижу, что тебе и это не интересно. А ты Колька был другим, когда я списывал у тебя контрольные в институте. Впрочем, и я был другим до вчерашнего дня.
-Все в этом мире может измениться, как-то пророчески и очень трезво произнес его друг, потом опрокинул стакан водки и рухнул лицом в салат с мыслью закусить. Но мысль уснула раньше, чем его рот успел ухватить что нибудь. Вот это по нашему по-русски, сказало Николаю его захмелевшее сознание. Хотя он всегда был слабак по этой части, как впрочем и по женской, -продолжало оно, правда это у него очень далеко зашло, какой-то парень,- думал про себя Николай неся на себе своего приятеля в президентский номер отеля.
Уже утром смотря на безжизненное тело, оставившее ночью на полу воспоминание о вчерашнем ужине, он подумал –хорошо, что его институтское прошлое не добралось до салата. Подписав чек на сто тысяч долларов на предъявителя, на фирменном листке отеля он написал: « На мир во всем виртуальном мире». Он ухмыльнулся своему ежовому юмору и захлопнул дверь, словно перевертывая очередную, не очень приятную, страницу своей жизни .
 Даже когда, через неделю его секретарша принесла ему конверт с заграничным штемпелем, он посмотрев в его содержимое так ничего не понял. Просто буркнул про себя: « Вот чудик». Потом вызвал своего помощника и сказал:
- Андрей, займись этим чеком. Придумай что нибудь, в какой нибудь детский дом переведи, пусть детишки порадуются. Да что тебе советовать, ты же сам сирота. А сироту как ты знаешь, любой обидеть может. По глазам вижу, хочешь что-то спросить, так я тебе отвечу: если ты хоть раз примешь обратно свой подарок, незаметно для себя превратишься в побирушку. Вопросы есть? Молодец! Выполняй!
 Смотря сегодня со стороны на себя прошлого, он не находил отличия от тех за кого он теперь отвечал. Он также как и они когда-то устремлялся к своему корыту. Он знал тот кто успеет первым, отталкивая других сможет поесть в волю, хотя и получит достаточно тумаков пока наполнит свой живот. Да разве дело в животе, дело в тщеславии, что ты более изворотлив и удачен и тебе любое корыто по плечу. А за это не грех иногда получить и в рыло. Главное знать главное, то о чем мечтают всю жизнь другие, ты уже давно попробовал. И для тебя как для настоящей свиньи это является допингом для следующих забегов. Какой-то самоучитель для поросячьих бегов получается, а не исповедь бывшего миллионера,- подумал Николай, внимательно обводя взглядом своих подопечных.
Только теперь, он понял, что встреча с его институтским приятелям была не случайной.
И этот злополучный чек. Что же он хотел ему сказать? Ответ на этот вопрос он начал искать только здесь. Два года назад он шел по проселочной дороге от трассы до монастыря как паломник с мешком за плечами. В нем лежал миллион долларов в новых банковских упаковках. В своей душе он нес мешок, побольше, до отказа наполненный всевозможным житейским мусором, который он заботливо, как Плюшкин, собирал всю свою жизнь. Николай шел к Богу, но не для того, чтобы его принять, а для того чтобы заключить с ним сделку. Он хотел выкупить у него свое счастье,ставшее ценным для него только после того когда он его потерял.Как оказалось, без него он просто не мог жить.
Его принял настоятель отец Илий статный седовласый старец с добрыми глазами. Николай положил перед ним на стол деньги и сказал:
- Вот возьмите, это Вам на реставрацию монастыря.
- Ты это погоди, сын мой. Смотрю, на Деда Мороза ты не похож, да и я подарков у тебя не просил,- отец Илий небрежно отодвинул чемодан с деньгами в сторону, присядь лучше и поведай мне старику ни о том, что принес, а о том, с чем пришел ты в нашу божью обитель. А с этими бумажками мы после разберемся.
Они говорили долго, часа три, хотя время пролетело очень быстро. Николай вначале робко и не связно, пытался объяснить причину своего появления здесь. Потом все смелее, стал говорить о событиях последнего года, и о том, что было до этого. И так незаметно его рассказ превратился в первую за его сорокапятилетнюю жизнь исповедь, после которой человек, как правило, проливает слезы очищения. Николай ни стал исключением, он
плакал, хотя и не помнил, когда он это делал в последний раз. Но какая то невидимая пружина разжималась внутри, освобождая его от тяжкого груза.
- Ну вот и хорошо, поддерживал его отец Илий, глядишь и полегче то душе станет, растает немного. А то в ледяную глыбу в миру превратился, так холодом и пробирает.
Я тебе, Николай, вот что посоветую. Поживи-ка ты тут у нас. Потрудись во славу Господа. Душой и телом окрепнешь. А там видно будет. Может постриг примешь, может обратно вернешься. На все воля Господа. Заодно и деньгам своим применение здесь найдешь,
По этой части опыта тебе не занимать, а работы сам видишь сколько. Ну как тебе, это предложение?
Николай только и смог, что кивнуть в ответ в знак согласия.
- Ну вот и хорошо. Брат Дионисий покажет тебе твою келью, ознакомит с монастырским распорядком, и если через три дня не сбежишь, то приживешься. А теперь в трапезную. Да хранит тебя Господь.
Ночью, лежа на железной кровати в своей маленькой комнатушке два на три метра, с крохотным окном, он никак не мог уснуть. Он представлял себя сегодняшнего стоящим
Над пропастью на середине мостика между его вчерашним и завтрашним днем.
В ту и другую сторону можно было легко сбежать, нужно сделать один шаг. Только куда? Ввиду того, что он не мог заглянуть в будущее, Николай решил поискать ответ на этот вопрос в своем прошлом. Он понимал, это будет не просто, но не представлял, на сколько это окажется тяжело.
Видеопленка его прошлой жизни начала прокручиваться в его сознании. Он то отматывал ее назад, то нажимал на стоп и всматривался в застывший кадр, то включал ускоренную перемотку пока на экране не появлялся потолок его кельи.

Окончание института, красный диплом. Распределение в оборонный НИИ. Первые успехи. Кандидатская диссертация. Свадьба. Рождение сына. Перестройка. Развал Союза.
Пол года без зарплаты. Крах всех надежд. Слезы жены. Надо что то делать. Первая челночная поездка в Польшу. Рынок в центре Варшавы. Он заработал за неделю триста долларов. Этого хватит семье на несколько месяцев. Рэкет. В осеннюю лужу летят пачки сигарет, бижутерия, носовые платки. Профессиональный хук в челюсть. "Ты нам не заплатил". Остатки сознания зажимают в кулаке зеленые бумажки. "Не отдам, они очень нужны моей семье". Он пришел в сознание в подворотне. Ему в лоб упирался пистолет Вальтер, он видел его в фильмах про войну. Николай мысленно представил, как пуля-дура начинает копаться в его мозгах, разрывая их на части. "А ведь они были такими умными и быстрыми и ими гордилось все наше КБ",- подумал он прощаясь со своей мимолетной и неудавшейся жизнью.
Он посмотрел на амбала, держащего пистолет. Такой нажмет на курок, и рука не дрогнет Неужели мою судьбу решает этот человек в замызганном спортивном костюме с золотой цепью на шее на которой висит огромный крест.
- Ну, что отдашь свои баксы, или они тебе ценнее жизни. Сильные должны есть больше, а вы лохи должны нас кормить, ты понял придурок, или нажать на курок. После этих слов, он уже ничего не помнил, кроме ощущения раскаленного свинца в своих глазах. Он не слышал как его враг, слегка дернул головой, споткнувшись, о его взгляд, пылающий ненавистью, сказал:
- Братаны, у него кажется от страха крыша поехала. А блаженного, грех убивать. Давай сваливать.
Лет через десять, где-то в Интернете он прочитал, что еще в средние века перед казнью, приговоренным одевали на глаза повязку или мешок, потому что энергия последнего взгляда могла убить палача. С тех пор он никогда и никого не боялся, кроме самого себя и то очень редко, когда у него бывали бессонные похмельные ночи.
Как там мой крестник жив или нет? Часто спрашивал, Николай неизвестно кого,
Пытаясь запустить свою глазную доменную печь, в те моменты, когда он хотел победить.

Начало девяностых. Рынок в Лужниках. У него несколько торговых точек, торгующих обувью. Он брал ее небольшим оптом со склада у ребят в районе Дмитровки и продавал в три цены. Первая машина старенький Мерседес и офис и гостиница и склад. Первая тысяча долларов, которую он мог себе позволить потратить без ущерба для бизнеса. Он смотрел на своих домашних уплетающих в обе щеки всякие деликатесы и чувствовал себя первобытным добытчиком. Он все делал для них, и деньги приносили радость, пока они служили любви.
Все изменилось неожиданно. Кто-то это называет судьбой. А он назвал бы сегодня эту судьбоносную встречу- щедрой рукой дьявола. Он не сразу узнал в этом распальцованом щеголе своего приятеля по НИИ.
- Вот это встреча, не ожидал тебя здесь увидеть, знакомься это моя жена, вот решили сапоги подкупить. Получив хорошую скидку и прощаясь он сказал:
- Коля, давай к нам, ты же был лучшим, твои мозги заслуживают большего. Мы продаем компьютеры, но без начинки они груда металла, за этим будущее. При слове мозги Николай вспомнил про пистолет, но это его не насторожило и он взял протянутую ему визитку.

Первый миллион. Он еще тогда под дулом пистолета загадал- если выживет то станет миллионером.Он решил отметить это событие. Сняв со своего банковского счета предел своей мечты и чувствуя себя властелином мира он приехал в Балчук с блестящим кейсом. Он разрывал с наслаждением красивые ленточки и разбрасывал зеленые бумажки по полу своего номера, с которого был виден Кремль. Он смотрел на символ государства и тщеславно думал, а если я запущу червя в свои программы, которые там работают, то наступит маленький коллапс. Потом он катался по своим деньгам, смеялся и кричал - Я СДЕЛАЛ ЭТО!!! Он очень сильно сжал бокал с дорогим шампанским. Он треснул и багровые капли превращали зеленое,в красное. "Почему она не пришла?,- думал он перевязывая руку. Неужели она не понимает, что означает для меня этот день. Я перешел в другое человеческое измерение. Но ничего она это поймет позже. Даже этот миллион я оставлю для нее на черный день".
Николай не знал, что когда в тебя вселяется бес, сначала он создает для тебя иллюзию счастья и созидания, ты добрый строитель системной пирамиды. Только когда ты оказываешься на ее пике и как тебе кажется приблизился к богу и вот вот достанешь его рукой, чтобы поздороваться пирамида начинает рушиться.
И на ее развалинах бес становиться грязными лапами на твою душу и дышит своим рылом в остатки твоего обоняния. Но Николай еще продолжал нюхать жизнь. И с каждым днем ему нужно было все больше и больше адринолина, чтобы чувствовать себя живым.
Ощущение опасности бросало ему вызов, он его принимал и поднимался на очередную ступень неуязвимости. Он прыгал с парашютом в затяжных прыжках, катался на горных лыжах только по черным трассам, плавал с акулами. И думал: мне сам черт не брат, я круче, это точно.
Те кто не вписывался в его понимания жизни, очень об этом жалели. Ему вспомнился один толковый парень- директор небольшой компании, не пожелавший играть по его правилам. В течении недели он стал никем. Единственное на что у него осталось сил это бросить Николаю в лицо:
- Ты не человек, ты дьявол! Он удивился его смелости и даже приказал охране не трогать его. И даже немного пожалел – и чего ему не хватало, может быть свободы.
 Своих близких он давно ее лишил, посадив в золотую клетку. Он пытался сберечь их как экзотических животных. На этом заканчивались запасы его доброты. Весь остальной мир превратился в полигон для его интеллектуальных испытаний на более слабых и менее ценных людях.
Не так давно он полюбил розыгрыши. В одном из которых,онорганизовал в офисе одного своего приятеля выемку документов, после чего тот загремел в больницу с инфарктом. Все что смог сказать Николай было: «Слабак, а крутого из себя корчил». Не он один стал его жертвой.
Однажды ему самому захотелось стать героем очередного розыгрыша,а заодно и проверить так же к нему относятся его друзья,как об этом говорят в состоянии фрака с бабочкой или нет.
Все его ближнее окружение знало как он дорожил своим старым мерсом. Он был дорог ему как память о чем то хорошем, что давно ушло, но оставило после себя не стираемый след.

Машина лежала на крыше в крутом обрыве сплющеная со всех сторон. Масло перемешалось с кровью. На обочине стояло несколько машин ГАИ и седой капитан руководил работой эвакуатора "Ангела".
Когда его друзья ехавшие как обычно по пятницам к нему в баню спросили у гаишника: что с водителем? Он как-то по актерски сказал:
- В гости к богу не бывает опоздавших, а он к тому же еще очень спешил. Сами что ли не видите, кто после такой аварии остается в живых? Лично я еще не одного не встречал. А вы?
 Они не заметили как за их спиной появилась женщина, которой здесь ни как не могло быть. Столько лет это был их чисто мужской день и ни одна женщина не могла на его посягнуть, даже она.
- Что с ним?
Спины мужчин ощутили на себе обжигающий взгляд.
- Ты не волнуйся, еще ничего не известно, первым отреагировал Михаил. Я поеду с тобой а ребята во всем разберуться, и когда его найдут,и все узнают,нам позвонят.

Он лежал в районной больнице в отдельной палате, с ног до головы забинтованный. "И почему они опаздывают, баня давно затоплена, я и сам уже запарился в этом камуфляже". На столике стояла бутылка коньяка и тонко порезанные лимончики. "Сейчас выпьем по маленькой за мое воскрешение и поедим. Все таки хорошо иметь деньги на них даже можно поиграть в свою смертью. Думая об этом он увидил своих друзей заходящих в палату. Они и в самом деле были его друзьями и пожалуй единственными людьми с которыми он никогда ничего не делил кроме своей душе, скорее того что от нее осталось.
- Ну,слава Богу, жив.
Забинтованное чучело село на кровать, надеясь увидеть удивленные лица своих друзей.
Вместо этого он услышал самое страшное.
- Она думает, что ты погиб.
"Доигрался мать твою",- было первое, что пришло ему в голову. Впервые ясно осознав, что дороже ее у него никого и ничего в жизни не было,он почувствовал себя чистым как этот белоснежный бинт, но было уже поздно. Дьявол передал свою эстафету.

На следующий день, он разговаривал с профессором в психиатрической клинике. Он был похож на доктора Айболита, такая-же бородка и белый колпак на голове.
- К сожалению, медицина здесь бессильна, крепитесь,- произнес он. По научному, вы не поймете, а по простому в народе это называется одержимостью, когда в человека вселяется бес. Надо надеяться только на чудо.
- А можно хотя бы ее увидеть,- обреченно спросил Николай.
- Да, конечно. На слабонервного вы не похожи. Пройдемте,- ответил профессор.
Они подошли к железной двери. Профессор открыл маленькое окошко и Николай увидел небольшую комнату в которой стены, пол и потолок были обиты каким-то мягким материалом на подобии спортивных матов. Он не сразу узнал в сидящей в углу растрепанной женщине свою жену. Ему даже захотелось закричать: Нет это ошибка, это не она. В это время женщина посмотрела на дверь и начала скалиться как собака и встала на четвереньки. Потом она поднялась, согнула спину, отвела руки назад и закудахтала как наседка, вращая головой то в одну то в другую сторону. Затем она неожиданно остановилась и с какой-то дикой яростью ударилась головой о стену. Профессор что-то прокричал. А Николай смотрел, как его жена упала на пол и стала корчиться в страшных судорогах. Он отошел от двери, в которую сразу же вошел профессор в сопровождении двух санитаров.

Николай выключил свое видео и сказал самому себе- Какая же я все-таки свинья. И на пару часов отключился. А наутро в монастырском свинарнике появился трудник Николай,
Прошло два года. Он не принял постриг, хотя его духовник ни раз говорил, что уже пора, ты уже достаточно чист, чтобы вступить на духовный путь и даже монахи со стажем удивляются твоей твердости духа. Да он давно признал и понял того сына божьего, который заказал себе на ужин бифштекс из свинины. Он научился разговаривать с ним в молитве и даже во сне. Он мог легко отстоять всенощную, собирая за прихожанами догоревшие свечи. Под утро он иногда входил в легкий транс и ему из под купола храма слышался нежный женский голос: « Ты здесь для того, что бы бог ни нажал на свою кнопку».
 Но у него осталось в миру одно дело, а он очень не любил незаконченных дел. Да и дело было не совсем обычное. Всего лишь воскресить и вернуть к жизни душу одного человека, самого дорогого для него на всей земле, который был для него- счастьем. А в таком деле без серьезного помощника было не обойтись. И ему казалось, что он его уже нашел.
Николай собирался уходить, когда увидел что его подопечные, закончили свою трапезу. У него еще было много дел, разобраться с подрядчиками, покрывающими купала церквей сусальным золотом, проконтролировать завершение работ на колокольне.
Но его задержал Боцман, он подошел к забору, и своим рылом уперся в ногу Николая и закивал своей головой как будто прощался. Потом он издал свой призывный клич и побежал по кругу. Начало происходить, что-то невообразимое. Поросячье стадо преодолевало круг за кругом все увеличивая скорость. Некоторые не выдерживали и падали в жидкую грязь, по ним пробегали остальные, оставляя за собой мертвые тушки собратьев. Понимая свою обреченность, они уже не могли остановиться. Когда их осталось двенадцать, Боцман, со всей своей мощи пробил ограду и побежал к озеру, увлекая за собой самых преданных соратников. Они все вместе еще некоторое время держались на воде, а потом дружно как по команде пошли ко дну.
 К этому времени возле свинарника собрался весь монастырь. И монахи, и послушники покрывали себя крестным знаменем. Только отец Илий, знал истинную причину происходящего и посматривал на Николая, который находился в каком-то ступоре. Встряхнув головой он встретил взгляд настоятеля, внимательно посмотрел на него и что то осознав, развернулся и пошел. Бог услышал его, он его услышал. В очередной раз принеся в жертву стадо свиней. Его свиней, которых он будит помнить всегда.
Извините мои дорогие, но если бы вы знали то человека ради которого погибли вы не пожалели бы об этом.Спасибо Боцман, и прощай!

Он шел вперед и видел перед собой только убегающую за горизонт черную ленту. Его отвлек шум тормозов огромной фуры. Перед ним открылась дверь и молодой водитель, улыбаясь во весь рот, сказал:
- Эй, дядя, давно топаешь? Садись, подвезу, вдвоем оно веселее будет. Давай смелее, да не бойся ты, денег твоих мне не надо. Да и взять с тебя вижу нечего.
Николай как шел уставившись в одну точку, так же смиренно забрался в кабину, устроился на сиденье и положив руки на колени посмотрел в даль, словно отыскивая, потерянный ориентир.
-Слушай, это от тебя так воняет? Ты что в свинарнике ночевал?- в надежде завязать разговор, спросил водитель и встретился взглядом со своим пассажиром. В его глазах было столько боли и радости одновременно, что молодой человек смутился, и ему захотелось сразу извиниться перед этим бородатым дядькой.
- Извини мужик, у каждого бывают трудные дни,- пробурчал он.
- Да ничего. Ты правильно подметил. Из монастыря я иду, он тут не далеко, километров двадцать от трассы. Два года ухаживал там за свиньями. Последнее слово прозвучало с большой буквы. Потерпи, если сможешь, мне не далеко, до города.
- Да мне что, я же деревенский, сразу повеселел водитель и крепко ухватился за баранку.
Остаток пути они проехали молча. Только несколько раз парень с любопытством посматривал на этого странного человека чем-то похожего, на святого с любимой иконы его бабушки и как будто что-то хотел спросить, но не решался.
Когда они въехали в город, Николай сказал:
- Высади меня здесь возле рынка, тут мне уже рядом. Он посмотрел на торговые ряды и что-то, про себя вспоминая, с не ловкостью в голосе произнес.
-Извини, конечно, но если уж помог, то помогай до конца. Понимаешь, у меня раньше была привычка, возвращаясь, домой из дальней дороги дарить жене букет красных роз. Если сегодня я приду без них, она меня может не узнать. Выручай, друг. Купи у меня вот эту вещь за пятьсот рублей, поверь, она стоит намного дороже. С этими словами он протянул ему на ладони красивую золотую цепочку, предварительно сняв с нее маленький крестик.
Парень на секунду задумался, где-то внутри себя, пытаясь найти правильную подсказку, а затем, видимо доверившись своей деревенской интуиции, уверенно полез в карман брюк и вытащил из него помятую тысячерублевую купюру. Он бережно положил ее на золотую горку, лежащую на ладони Николая и сжал ее своей огромной ручищей.
-Не надо мне ничего. Что мы не люди, что ли? А куклу дочке я из следующей поездки привезу. Ты мне на прощание, лучше вот, что скажи и задержав дыхание, выдохнул из себя вопрос: Есть он или нет, Бог то?
-Есть, дорогой человек, есть Бог. И ты сам когда нибудь его найдешь, если конечно очень захочешь. Всему свое время и на все воля Господня. Счастливого пути. И спасибо тебе. Николай спрыгнул на землю и захлопнул дверь. Он перекрестил удаляющийся в даль фургон, отпечатав в памяти его номер.
.
Подойдя к больничному корпусу, он посмотрел на знакомые окна, и сразу увидел ее. Она улыбалась и махала ему рукой, как когда-то очень давно в лучах солнца из голубой глади моря. А потом, открыв окно, она прокричала:
- Дорогой, где ты был, я так долго тебя ждала?
Он разжал руки, и огромный букет роз рассыпался багровыми каплями на снегу, словно осколки его сердца.
Николай упал на колени, и его губы под звон колоколов души зашептали :
- Господи! Имя Тебе Любовь: не отвергни меня заблуждающегося. Имя Тебе Сила: укрепи меня, изнемогающего и падающего. Имя Тебе Свет: просвети душу мою, омраченную житейскими страстями. Имя Тебе Милость: не переставай миловать меня и весь род человеческий. Аминь.
- Что ты делаешь? И почему у тебя такой странный вид? Ты наверное сошел с ума?- она смотрела на него уже из проема окна, стоя на подоконнике. Я иду тебя спасать.С этими словами она прыгнула в низ.


Правда, со второго этажа и в очень большой сугроб. Зима в этом году удалась снежная.
Они лежали на снегу в окружении алых роз и нежно прикасались друг к другу как будто в первый раз.
- А все-таки я всегда тебе говорила, что окуратная бородка тебе будит к лицу,- шептала она, перебирая пальцами его давно не мытую бороду.