Глава 1

О любви.

С моря потянуло теплом еще в середине апреля, но из года в год тепло весны наступает все медлительнее, будто оно прячется в горах и не желает спускаться к побережью. Во времена ЕЕ молодости купальный сезон открывали 22 апреля. Сейчас, конечно же, эти люди приняты были бы по крайней мере за сумасшедших. Ну вода 14 градусов, кто ж купается в такой? Вероятно, действительно времена нынче похолодели, да и вообще таинственным образам сместились температурные амплитуды и приоритеты соответственно.
ОНА стояла у окна и думала о том, что вчера в клубе нефтяников они с Лариской смотрели тот фильм, который бы так ей хотелось…. Ну как бы словами выразить, прожить что ли. А разве не бывает у Вас так? Когда смотришь без зависти, без страсти, без наивной горести, а с великим ощущением маленького счастья и так хочется себе, себе такое же. Это сравнимо разве что с чувством, которое испытывают люди глядя на забавных детишек, копошащихся в песке, на пляжу. Голопузые, они морщатся от солнышка и живут свою маленькую и такую насыщенную устремлениями жизнь. Смотришь на них и думаешь, хочу себе такого же. Нет, пожалуй, смотришь на них и думаешь, хочу себе этого вот, вот ЭТОГО самого хочу, чтобы только моим было.
 
* * *

Весенние почемучки вертелись в голове целый день, и так хотелось выбежать на улицу надавать тумаков соседскому мальчишке за то, что вчера он дразнился с Бешей. Беша это личная Галина гордость и вообще всякий там соседский дурак, почему должен приставать к её любимому барашке со своими игрульками. Галя бессмысленно бродила по двору и думала чем бы себя занять. За калиткой галдели ребята постарше, но не так как всегда, по иному, так и захотелось глянуть, чем это они там занимаются, подслушать, о чем говорят, Галя легла на холодную землю и заглянула под калитку. Если честно она всегда так делала, и часто получала за это по попе, но сейчас же никто не видит. Тамарка даже снизу была празднично одета, у неё в руках был букет сирени, а рядом стоял какой-то незнакомый мальчик и тоже был красивым. У него в руках была большая палка с красным флагом. Там еще были ребята у кого-то Галя снизу заметила шарики, ах как она любила шарики, у кого-то флажки, но только очень маленькие, такие же как тот, что у Гали лежит в коробке под кроватью, только новее. Галя встала, и походивши по двору в раздумьях, все же решила пойти посмотреть что делается дома. А дома мало, что интересного происходило. Мама кормила, орущую навзрыд, Наташку, а та, только и успевала, что проглотить ложку каши с соплями собственными и опять принималась орать. Галя прошла в спальню, отец, обряженный в белую рубашку, чесал свой чуб маленькой расчесочкой. Из кухни мать сорванным голосом прокричала, отец повернулся и посмотрел на Галю…
Сегодня было столько много народу. Все красивые, с красными флагами и шарами, пели песни по радио, пахло акацией. Галя сидела на плечах у отца, и солнце танцевало у неё в пепельных волосах, завязанных белым бантом, которым Галя очень гордилась. С плеч отца было далеко видно. Радио говорило, все вместе люди начинали кричать "Ура!". Оно начиналось где-то сбоку и, прокатываясь по головам людей, глоталось толпой где-то впереди. Галя смотрела на мальчишек, которые вышагивали совсем не далеко с красными флажками в руках, смотрела на тётенек и дяденек, которые несли перед собой большие плакаты и смеялись и улыбались и кричали теплому весеннему солнцу своё надрывное "Ура!" и Галя тоже кричала, громко, стараясь всех перекричать, ах как хорошо… как хорошо…
Центральная площадь в Махачкале, сейчас вымощенная тротуарной плиткой и по сути пешеходная с высокими голубыми елями напротив здания администрации города, такое внушающее гордость и патриотизм место, тогда вероятно была асфальтирована, а на время праздничных демонстраций перекрывалось движение. В проемах между зданиями выглядывало голубое море и прохладный ветерок колыхал алые транспаранты с белыми и желтыми большими неровными буквами на трибуне у памятника, помятые листья на ветках сирени и рваная бумага из которой сделаны праздничные букеты повсюду лежали кучками. Где-то недалеко играла гармошка, солнце все так же продолжало играть в пепельных волосах маленькой девочки. В руках у неё был флажок, с желтой цифрой "1". Галя стояла одна. В первый раз в жизни. Ей немножко было страшно. Она поглядела на людей у трибун и бродящих казалось без всякого смысла по площади, послушала их громкий смех и… пошла домой…хорошо…хорошо…
Конечно, рассказ этот можно было бы сделать столь трагичным, сколь и комичным тоже. Ну да вот отец в подпитии изрядном взял и потерял своего ребенка, или ах какой кошмар и ужас маленький ребенок остался один в дали от дома. Но я не буду сознательно надумывать в эту историю. Это чистая, правда о жизни. Так бывает, еще в детстве нам всем приходиться сталкиваться с чем-то казалось бы не по силам, но так или иначе мы всё преодолеваем. И можно долго было бы порассуждать на тему отношений в семье и вообще об отношении к ребенку. Но это я пожалуй оставлю на ваш суд. Лишь предупрежу, не судите по себе. Всё у Гали сложилось благополучно, она добралась до дома, на удивление её матери, даже запомнила этот вот момент своего детства на всю жизнь. Еще, барашка Бешу, который в детстве, уж не помню в сколь раннем был у Гали, все же зарезали.
Вспомнив про барашка, не могу не упомянуть Экзюпери и его великую книгу о понимании, вере и главное о ЛЮБВИ. В каждом когда-то жил ребенок — он мог, увидеть живого барашка в коробке, нарисованной на бумажном листке, словно рентгеном, просветить насквозь пообедавшего удава. Но главное — он знал правду, он знал все как есть. У него не было двойного дна. Он сам был и маленькой планетой, и космосом вокруг нее. Он был всем, самой жизнью. Любовью воплоти. Впервые я прочла эту книжку в 20 лет. И не спорю, ощущение недосказанности преследует меня. Но где он теперь? Тот мальчик… та девочка, которая сидя на плечах отца шептала: "хорошо…хорошо…" "Зачем этот мальчик покончил жизнь самоубийством?" – пробубнил под нос герой совсем другой истории всё так же как и мы задаваясь одним и тем же вопросом, прочитав "Маленького принца" взрослыми.

* * *

- Щас… - Апчхи…
«Жили да были…» всегда вспоминаются неожиданно. Выводят из равновесия, чихать заставляют чаще. Вот и сейчас, шуршащие, из накрахмаленного тюля, обрывки, подпрыгнув из пальцев ног в грудь, зачесали в носу.
Антонова не выспавшаяся физиономия расплылась в ОНО, то есть смазалась в нечто не из этого мира. Троллейбус остался доволен не только слезно-морозным утром, людьми, коих отличить от сельди в бочке не имеет место быть, но и моим безответственным чихом.
Завернувшись в Почему, утеплившись от взрослого толчка с боку, выглядывая исподлобья и вязанной осенними руками шапки, смотрели на меня, словно в зеркале (но, где-то давно) глаза детства.
Нырнув под руку толстоватого, незаменяемого опекуна, маленькая, но уже вполне самостоятельная, Она криво лыбится, стиснутая. Чудная. Как мы живали, а? Карбидовые взрывы и шалаш в лесу, речка и ожоги, ленточка в подсолнухах и коленки в ссадинах, а еще море… помнишь?
- Да. Там еще водолазы ребят под воду утаскивают. Мелко и вода щекотится. А в камышах пописать можно. В доках сторож страшный, а Кузя с Одноухим совсем не злые.
- Когда это было… На чердаке солнце расчесывалось, утром творог был. Антон у калитки Машку за хвост мучил.
- Зимой мать его жалуется, залил весь порог, ночью теплынь и бабка вся в грязи на утро извалялась… А правда, что если чего-то очень хочешь, то обязательно получишь? Главное очень хотеть.
- Да. Ты или сдохнешь, или, в конце концов, получишь, чего хотелось, но все равно сдохнешь. Да о чем это я… Не хмурься, не надо. Я уж как все. Ты слушай, и ломайся. Как меня ломали и слушать заставляли. А пользы не будет, то в целях профилактики от болезней опасных. Вот не будешь слушаться и придет ОН и… Да чего там… Все равно придет. Встречай, угощай… неблагодарный… Да не толкайся ты!!!
- Злая ты… Уходи и калоши свои грязные забери. Мне тебя жалко.
- Незачем меня жалеть… заткнись… исчезни… это простуда, холодно и простуда… Апчхи-и…
- Будь здорова!
- Да пошла ты!!!
Ушла.
Ушла.
Ушла…
__________

Представьте, наверняка зная, что существует два параллельных мира. Один — натуральный, и здесь все смертно, любая простейшая эмоция, каждый миг, слова, книги, люди всё это неизбежно и ежесекундно умирает. Человек рождаясь из нечего, в ничто и уходит, Солнце мертво. И вокруг лишь смерь и рождение для того, чтобы только неизбежно умереть. Другой — духовный в нем Солнце — это теплота и Любовь, здесь смерть – это лишь начало, начало всего, все мы здесь умираем, чтобы жить, маленький мальчик, укушенный змеёй, погибает здесь потому, что он ЛЮБИТ. И ответ на вопрос, который задает тот самый герой, совсем другого произведения есть именно здесь "Он кончает жизнь самоубийством потому, что СЛИШКОМ любит" в этом, параллельном мире ищут многие свет Божественной Мудрости. "Духовное Солнце существует в атмосфере, которая есть Божественное Служение" но любовь маленькой девочки к жизни, столь явное желание обретения, пусть пока еще не уложенное в эти рамки стереотипов и не подгнившее от перестановки слагаемых времени и сменяющих друг друга стран сидит в корне неправильной постановки слов "Слишком" и "Любовь". Маленькая моя принцесса, как же так получилось, что достаточно лишь взглянуть в твои ясные зеленые глаза и тески холодного дыхания смерти сковывают. Вера в то, что есть возможность умереть для жизни столь мала и ничтожна, что до самых этих вот пор ты так и не смогла понять ту самую великую силу слова "Слишком"