И не друг, и не враг, а так... с маленькой буквы

С этой девочкой на букву Л я познакомилась сравнительно недавно, но подсчет стоит вести в форме "год за два". В друзьях моих ее нет, да и к знакомым тоже могу ее причислить с трудом. Познакомилась я с ней не нарочно, но и не случайно. Извилистые дорожки переплелись и запутались в такой клубок, что она как-то оттяпала кусок моей жизни, наврняка, сама того не подозревая. Это никак не способствует нашей с ней дружбе. Но первое впечатление нельзя произвести дважды, хоть оно и не остается навсегда.

Девочка на букву Л очень интересная и занимательная первые десять минут, потом интелектуалов тянет покурить или поесть, фантазеров и выдумщиков тянет зевать, а самых терпеливых - «О! какие интересные линии у меня на ладони». Она не перестает менять в себе какие-то темпоральные настройки, но видно мастера-ремонтники не всегда добросовестно выполняют свою работу. От этого сбои, срывы, истерики, странные сны и сгустки фантазий. Зачем, кому это все нужно, кроме ее же собственного воспаленного сознания. Несколько киллограмов перевернутых вверх ногами иллюстраций собственного бессилия перед неменуемым, перед фатумом. Зачем? Это не ко мне, это к доктору.


О радужном портрете не может идти и речи. Внешность девочки на букву Л не отличается яркостью красок и буйством эмоций. Ее приятно фотографировать для семейного архива, а не для рекламы салонов красоты. Зовут ее Лиза. Зовут на работе и по телефону. Сама себя она назыывает Лисанькой, хотя не похожа: ни хвоста пушисто рыжего, ни мягких лап. Остальные люди вокруг нее и рядом зовут ее лизочкой. Тихо так, с маленькой буквы. Маленькие женщины не созданы для громких звуков. Я же зову ее девочкой на букву Л, потому что она девочка, а не лиса, и потому что дальнейшие слоги ею выдуманого имени совершенно не нужны мне. Они мне ни очем не говорят. Ничего не говорят и ее детали лица, тела и жизни. Родилась давно, долго росла, расцветала где-то глубоко внутри себя, иногда давая росткам пробиться наружу в виде легких мыслей и творческих заморочек. Но видимо, понимает, что со всем буйством творческого расцвета ей вряд ли справиться, поэтому все внутри, в тесной своей клетке, под неусыпным контролем внутренних каких-то очень широкоплечих санитаров.

Вы скажете, что, если я с ней не знакома близко, то откуда я могу знать столько гадостей и не краснеть, выписывая их в ее портрете? Говорите, можете повторить несколько раз, от этого мое отношение к ней не изменится, а искать в ней что-то хоршо положительное мне совершенно не любопытно. Забирать у нее, то что она так боиться потерять, я совершенно не хочу. А просить и улыбаться? Отдавать и делиться - этому ее не научили ни жизнь, ни родители, ни жестокий и безпринципный социум. Что очень жаль.Когда что-то очень крепко сжимаешь в руках, ладошки потеют и это что-то может легко выскользнуть на пол. Брось, а то уронишь. Ведь то, что мы очень боимся потерять, на самом деле ничего не стоит.


У девочки на букву Л, есть одно, но большое, компенсироуещее все остальное, качество: очень четко очерченая женская интуиция. Очереченая, потому что всему есть предел, но зато очень женская. Девочка умеет чувствовать на расстоянии, даже, наверное, не чувствовать, а улавливать чувства на расстоянии, как старая радиола с пионерской готовностью ловит «голос америки». Да, я ей завидую. Мне такую интуицию растить не отрастить. А кого-то она лишним грузом болтается. Еще я бы с удовольствием поучилась у нее амебной хитрости собственного мнения. Она растекается своими мыслями по формам чужих историй и с легкостью юродивого выдает их за собственный окрас, цвет, форму. Это даже не плагиат или подделка, а очень качественная бесстыдная копия. Такие делают студенты архитектурных вузов с чужих черетежей. Казалось бы, чертеж никак по-другом не выполнишь, кроме как так, как он уже выполнен, поэтому зачем мучиться самому, когда можно пользоваться готовым, немного попыхтев для вида над парой-тройкой линий.

Лиасанька, хотя ухо режет ложь, очень хорошо организует вокруг себя гнездо. Как птица-говорун, на самой высокой скале громоздит очень уютное гнездо. Птенцы оттуда даже нос показать боятся, а уж о том, чтобы вылетеь в небо, улететь, полетать, или создать соседнее гнездо на соседней горе – это только еще больше пугает и заставляет забиться в самый дальний пушистый от уюта угол гнезда. А птица-говорун все сама в клювеке прнесет, пережует, в рот положит и еще сказку расскажет, причем чужую.

Нет, не передергивайте. Мне незачем ее любить или ненавидеть. Эти чувства больше заслужили мои друзья и враги, а ни к тем, ни другим она не относится. Я не смогу с ней дружить, потому что не умею жить в гнезде и хорошо отличаю незабудку от дерьма в форме незабудки, но и среди своих врагов я тоже бы не хотела ее видеть. Ведь даже на войне проще подорвать пару сотен танков, чем найти и обезвредить диверсанта.