Домики Дядюшки Тыквы ч. 2

ЧУЖИЕ

На одной из дальних южных делянок росли тыквы. На этой делянке росли, в основном, бахчевые культуры – арбузы, дыни. И тыквам там вполне хватало места. А поскольку они, сначала своими яркими цветами, а позже, осенью, красивыми оранжевыми плодами очень украшали огород, то относились к ним хорошо, – ни прикормом, ни водой не обделяли.

Семья тыкв была небольшая и дружная – Дядюшка Тыква, Тетушка Тыква, да маленький Тыковка. Дядюшку Тыкву все очень уважали, он был хорошим специалистом по лечению растений. А Тетушка Тыква учила малышей основам произрастания. Маленький Тыковка был круглым отличником в школе, победителем всех сельскохозяйственных олимпиад.

Семья была очень трудолюбивая, грядка у них была образцово-показательная, и на ней был выстроен красивый просторный дом. Тыквы очень любили свой дом, заботились о нем, обустраивали, украшали. Друзья и соседи часто приходили к ним. В этом доме всегда было тепло и радостно. Все в округе называли его Домик Дядюшки Тыквы.

Но после разделения главные овощи южной делянки стали говорить, что красивые цветы Тыкв, не так уж и красивы, а огромные плоды занимают слишком много места, так необходимого для возрождения титульных культур. Нет, и с соседями, и с сослуживцами сохранялись прежние хорошие отношения. Но как-то все изменилось. Перемен пока не было, но будто похолодало вокруг.

А перемены были не за горами.

* * *
В один из солнечных весенних дней в школу, где работала Тетушка Тыква, приехал важный начальник – Арбуз-акя. В большом зале собрался весь коллектив. Арбуз-акя рассказывал о светлом будущем Независимого огорода, о ключевых этапах реформ, проводимых в условиях независимости, о сложных задачах, стоящих перед коллективом.

– Для скорейшего приближения к светлому будущему, – оптимистично улыбаясь, говорил Арбуз-акя, – необходимо всемерно возрождать титульную культуру, взращивать молодую крепкую поросль с использованием последних достижений науки растениеводства.

– А в целях возрождения и взращивания, по постановлению Главного управления, обучение отныне будет вестись только на языке титульной культуры. Все преподаватели должны будут пройти аттестацию на знание титульного языка. Учебники на других языках будут изъяты из обращения. А в те, которые пока останутся, необходимо внести изменения в соответствии с новыми приоритетами Администрации. Кое-что заклеить, кое-какие страницы удалить. Чтобы все соответствовало!

По рядам коллектива прошел робкий шум: Как же так? Ведь учебников на титульном языке нет. Большинство преподавателей языком не владеют. Кто же учить-то будет?

– Кто-то не согласен? Есть вопросы? – Арбуз-акя строго посмотрел в зал поверх очков.

К микрофону выбежала маленькая Дынька-кандаляшка. Она работала учительницей младших классов. Особым умом Дынька не отличалась, учиться не любила, знаниями не блистала. Диплом ей купил папа – крупный торговый работник. Детишек она терпеть не могла, учила их кое-как. Да и они ее не любили и совсем не слушались. Но это не расстраивало Дыньку. Она не собиралась долго работать в школе. Больше всего на свете ей хотелось сидеть в отдельном кабинете и быть начальником. И чтобы у нее было много подчиненных, и чтобы они относились к ней с почтением. Кабинет-то ей папа купил бы, вместе с каким-нибудь шикарным зданием, но вот с подчиненными была проблема. Поэтому на начальном этапе приходилось пробиваться самой. «Сейчас – самое время, чтобы заметили», – решила Дынька.

Она подбежала к микрофону и затараторила: Как замечательно сказал наш уважаемый Арбуз-акя, как правильно указано в постановлении Главного управления, в целях приближения к светлому будущему, для скорейшего возрождения и взращивания, необходимо, как можно скорее, перейти на язык титульной культуры! Да прославится мудрость нашей новой Администрации!

Арбуз-акя одобрительно смотрел на молодого растущего преподавателя и уже видел перспективного руководителя.

Коллектив молчал. Иноязычное большинство обдумывало, когда лучше подавать заявление об увольнении.

* * *
Тетушка Тыква с трудом сдерживала слезы, когда рассказывала все дома. Дядюшка Тыква успокаивал ее:

– Ну, что ты, родная, не везде же так. Найдешь другую работу. Должны же они понимать, что от этого только вред. Это временно. Все будет хорошо.

Тетушка не выдержала:

– Почему ты не хочешь увидеть правду? Оглянись вокруг – на наших грядках продается каждый второй дом. Все уезжают. Здесь нам уже не дадут расти.

– Столько сил отдано, – заплакала она, – Обидно. И за детей страшно.

* * *
А на следующий день собрание коллектива провели в больнице, где работал Дядюшка Тыква. Все прошло по схожему сценарию. Представитель Управления Здоровья, уважаемая Дыня-ханум, рассказала о светлом будущем Независимого огорода и о сложных задачах, стоящих перед коллективом.

– Для скорейшего приближения к светлому будущему, – поблескивая золотыми коронками, говорила Дыня-ханум, – необходимо всемерно возрождать титульную культуру, укреплять ее здоровье, добиваться улучшения генофонда титульных растений.

– А в целях укрепления и улучшения, по постановлению Главного управления, вся документация отныне будет вестись только на языке титульной культуры. Совещания, научные симпозиумы тоже будут проводиться на этом языке. Все сотрудники должны будут пройти аттестацию на знание титульного языка.

По рядам коллектива прошел робкий шум: Как же так? Многие ведущие специалисты языком не владеют. Кто же лечить-то будет?

- Кто-то не согласен? Есть вопросы? – Дыня-ханум строго посмотрела в зал.

К микрофону стремительно пронесся молодой щеголеватый Перец. Его по блату устроили работать в больницу, он был племянником Главного врача. Медицинская наука ему никак не давалась еще в институте, и его отцу, уважаемому начальнику из Автоинспекции, пришлось потратить немало средств, чтобы сын получил диплом врача. Уже в юности Перец мечтал, как станет врачом, и как больные будут с благодарностью приносить ему в конвертах деньги. Много денег. Он станет состоятельным уважаемым человеком, построит себе дом, как у дяди, купит шикарную машину. А то, что больных надо лечить, ему как-то не приходило в голову. Но сложилось все иначе. Больные не спешили с конвертами. И, вообще, пообщавшись с молодым врачом, больше не приходили, старались попасть на прием к другим специалистам. Тогда Перец решил, что он должен стать Руководителем. А уже тогда простые врачи будут приносить ему заветные конверты, полученные от больных. И он станет состоятельным и уважаемым человеком. Надо только, чтобы заметили наверху, а дальше – папины деньги помогут. «Эх, самое время сейчас», – подумал молодой Перец.

Взяв микрофон, он значительно, произнес: Как замечательно сказала уважаемая Дыня-ханум, как правильно указано в постановлении Главного управления, для скорейшего возрождения титульных культур, для улучшении генофонда титульных растений, необходимо, как можно скорее, перейти на язык титульных культур! Да прославится мудрость нашей новой Администрации! Мы, молодые, неукоснительно продолжим ее священные начинания! Мы клянемся неустанно трудиться, дабы и в дальнейшем наш Огород был известен в мире как один из самых развитых и самых демократичных.

Дыня-ханум доброжелательно смотрела на молодого врача. Она вспомнила, кем работает его отец, и мысленно прикинула, руководителем какого отделения она поставит Перца в скором времени. Уж с вакансиями теперь проблем не будет.

А коллектив молчал. Для иноязычного большинства больницы вопрос об увольнении уже был решен.

* * *
Тяжелым показался Дядюшке Тыкве путь домой. Как рассказать все жене? Ведь еще вчера он убеждал ее, что все образуется, что глупость не бесконечна, что нельзя поддаваться унынию. Что он скажет ей сегодня?

А дома ждала беда. Маленький Тыковка плакал навзрыд, уткнувшись в колени матери. Тетушка Тыква молча гладила его по голове. В ее глазах застыли боль и обида, но лицо было спокойным и решительным.

– Что случилось? – прямо с порога спросил Дядюшка Тыква.

– Она… Она сказала… А они… – пытался, всхлипывая, сказать что-то Тыковка.

– Она сказала, что мы растем на чужой земле, что мы пьем их воду, что… Она… Учительница сказала, что нам пора убираться на свой Центральный огород. А другие ребята кричали мне: «Чужой, чужой».

Из глаз ребенка опять потекли слезы.

– Я написал заявление, – сказал Дядюшка Тыква, прижав к себе Тыковку, и рассказал о собрании в больнице.

Они долго молча сидели на диване, тесно прижавшись друг к другу. Решение было принято.

* * *
Вечером в гости к Тыквам пришел Баклажон-акя. Они дружили с Дядюшкой Тыквой с самого детства, учились в одном классе, вместе становились врачами, настойчиво изучая тонкости медицины в институте, и теперь работали в одной больнице, всегда помогая друг другу в работе. Жили рядом и привыкли во всем опираться друг на друга.

– По-моему, ты поторопился с заявлением – сказал Баклажон-акя. – Все еще образуется.

– Нет, – грустно сказал Дядюшка Тыква, – ничего не образуется. Мы уедем.

Он рассказал о том, что произошло в школе. Баклажон-акя потрепал маленького Тыковку по голове и ушел.

Но через некоторое время он вернулся со своей женой. Она ничего не спросила, молча обняла Тетушку Тыкву и заплакала.

– Вот, возьмите, пожалуйста, – Баклажон-акя протянул небольшой сверток, – Это все, что мы сумели накопить. Вам понадобится на переезд.

Увидев протестующие жесты друзей, Баклажон-акя решительно сказал:

– И не смейте отказываться. Неужели наша многолетняя дружба может зависеть от обстоятельств? Неужели и мы разделимся на главных и нетитульных?

– А как же вы? – тихо спросила Тетушка Тыква.

– Мы ведь – титульные, – горько усмехнулся Баклажон-акя. – Что нам сделается.

* * *
Страх за свое будущее и будущее детей заставил тысячи семей сорваться с места в поисках лучшей доли.

Продолжение:  http://www.proza.ru/2007/01/18-258


Рецензии
Камешки в сторону Минздрава и системы образования правильно полетели.
Всё бы ничего, всякое пережили. Только, от последней фразы так горько...

Светлана Климова   19.12.2012 20:55     Заявить о нарушении
Да нет, Света, не про минздрав и не про систему образования это все. Это реалии конца 90-х в любом окраинном "огороде", ставшим независимым. Это можно было написать про любую область - про высокие технологии, например. Я выбрала врачей и учителей, потому что ключевые профессии - понятнее.
Действительно, многое можно пережить. Нужно только ныть поменьше, да "мышку" в себе включить, про которую я тебе написала, чтобы сметану - в масло. Первые годы думали - не выживем. Но, чем больше думали, тем активнее двигались. Вот и все.
Про это в "Лучшей доле".

Наталия Михайлова   20.12.2012 15:24   Заявить о нарушении
На это произведение написано 15 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.