А волга знает куда течёт 2часть

32. «ПРОВИДЕЦ»
 …Течет Река.…Тянет пока наше Повествование, как баржу, или плот…. Мы не думаем, что ноша эта ей в особую тягость.…Иначе, она дала бы знать…каким-нибудь необычным, волшебным, спосо-бом…
Но, надо теперь об Андрюше…
 …В канун Нового Года влез Андрюша в перепол-ненный трамвай, устроился лицом в угол вагона, иг-рал там…
Заслушались пассажиры, перестала надсаживать-ся кондукторша, а он оторвал от губ флейту, повер-нулся и сказал убежденно, с правотой пророка: «На-ступит Новый Год и музыка станет дороже!..»
-Какая музыка, Андрюша? Твоя? – спрашивали его…Он молчал…
-Не удивил, Чудо - Юдо! Все станет дороже… - Мрачно сказал один. С ним согласились, но все равно радовались – встретить перед застольем клоуна или дурака – примета хорошая…
Да и предсказание не очень ужасное, и на том спасибо! …Бывало хуже.
 … «Ты ее сейчас обнимаешь, а через год бросишь (с дитенком)!» - кричал иногда Андрюша парочке влюбленных,– и предсказания его каким-то мистиче-ским образом всегда сбывались.…Боялись его моло-дые.…Ждали благословения на чувство, – если он им сыграет что-то хорошее, то и у них все будет хоро-шо.
Предчувствовал Чудо - Юдо неприятности, как домашнее животное чует появление в жилище худо-го человека…
За день до плохого начиналась у него головная боль, которая отпускала только после того, как скверное уже произошло…
Разумеется, единственное хорошее в этом бы-ло, что боль в конечном итоге все-таки отпускала…
Само собой, что он не понимал, чем именно вызвано в нем такое его свойство, да и что бы из-менилось, знай он про то…
 Важнее, что люди про «это» знали…


33. «НАСТАВНИК»
…А как я его тренировал, братишки, как пас…. Был бы у меня такой опекун в свое время – быть мне и чемпионом мира, и олимпийским.
Я спину свою рваную всегда помнил, как с Ванькой заниматься начал.
Потихоньку над силой работал. Эти самые бревна из Волги и таскать, и пилить заставлял, хотя с другими пацанами прекратил халтуру эту…
Нашел место на берегу, где валуны здоровен-ные свалены были, прибежим туда – «Поднимай, Ва-ня, бросай в воду, чем дальше, тем лучше. А теперь доставай, да тащи обратно.…Отдохнул, бери каменюку подходящую, да начинай приседать с ним.…Устал? Отдохни, поплавай, да не просто, – а на время, на расстояние…»
 Он у меня через два года Волгу туда-сюда без отдыха переплывал.
Легкие у пацана слабоватые были, простудами страдал, так я ему велел каждый день по пять-десять минут дуть на ветки. Со всей мочи дуть, пока не закачаются. Наберет воздуха, щеки распузырит, глаза выпучит и пыхтит на отросток, что потолще – на тонкие неинтересно.
А я еще и под водой велю подольше сидеть, сколько воздуха хватит, опять на время, с подсче-том.
Мать его, когда меня увидела, говорит, забыла уже, как сынок кашляет, а он, стервец, потихоньку от меня и моржевать стал…
Ну и конечно, гири. Я ему домой комплект организовал, так он и сам, и соседских парнишек за-гонял…
Арматуру сгибал и разгибал, сначала потонь-ше, а к концу и до лома стального добрался…
 Меня на горб посадить, и трусцой по спортзалу.…
Не могу вспомнить спокойно.…Выпьем, что ли…

Ну и конечно, чисто борцовское.
Приемы отрабатывали, как алмазы шлифуют. Какой бросок освоит, я ему сразу партнера все увесистее и здоровее даю – на самом тяжеловесе получится, значит, норма.
….Всё бы ничего, да уж очень Ванька был заводным и чересчур азартным…. Пока у него всё по-лучалось хорошо, парнишка работал отлично. Но, если вдруг не вышел задуманный бросок, или кто провел против него недурной приём, – Ванька взбрыкивал.
 Глаза его гойские становились совершенно бешеными, он забывал всё, чему я учил, забывал о защите, и только пёр вперёд слепо и яростно.
И самое смешное, что происходило это не толь-ко с ребятами из секции, но даже когда со мной кувыркался…. Удержать его, успокоить, остановить даже мне, здоровому мужику было очень сложно, а с ровесниками, пацанами - всё моментально заканчива-лось дракой.
А если борец психует на ковре, - не светит ему даже до разрядника добраться…
Ломал, ломал я башку и придумал такое, что любой ребе позавидует…. Высвободил местечко в каптёрке своей, бросил пару гимнастических матов, и давай следить за конфликтами.
 Как увижу, что дракой пахнет, привожу туда соперников, и заявляю: «Вот, крокодилы, Вам место для стрелки. Хотите - боритесь, не хотите – деритесь! Меня минут десять не будет. Разбирайтесь, только предупреждаю – вот тут коробки со стеклом, вот здесь витрина с кубками-грамотами, это портреты и лозунги на демонстрацию, там макеты…. Что – нибудь повре-дите, расколотите, – я вам руки-ноги поотрываю, да из секции выгоню!»
Закончу эту речь грозную, уйду действитель-но, а вернусь, застану и морды расцарапанные, и фонари под глазками, и губы в кровь разбитые, – но зато госимущество «сверхценное» в порядочке…
И как Вы думаете, прошло месяца три, увидел я, что схватки-драки Ванькины, сменяются поединка-ми-то чисто борцовскими. Начали пацаны отношения выяснять на ковре, да ещё при бросках пытались придержать противника, чтоб не вылетел за преде-лы….
А мой Ванька, даже в просторном спортзале, не заводится, держит себя; правда, всё по сторонам поглядывает, ну, да это пройдёт…Главное – самокон-троль появился!
…Ну и как «мост» держать учил, история…
Был у нас, еще в мою бытность, борец один...
В победителях ходил редко, но славился своим уме-нием на мосту стоять. Сильные борцы, бывало, сто потов проливают, чтобы дожать его.…Не у всех по-лучалось.…Поговаривали даже насмешники, что он на ковер выходит специально не победить, а чтобы на мосту постоять…
Так вот, я к этому дружбану бывшему, на поклон ходил: поделись секретом, раскрой методу! Он, черт старый, водочку выпьет, напрозапас примет, и начинает муру болтать, что любой начинающий тренер знает.
А затащил я его в зал, показал, как Ванька работает, проняло старого. Пригласил он Ивана до-мой к себе, взял слово крепкое, что тот и мне не проговорится, и объяснил.
Так и не узнал я, в чем хитрость его была, а только месяца через три стал мой парень такой вы-соченный мост держать, что я ни у кого не видел.
А вот от соревнований берег я его, под всеми предлогами дальше области не пускал. Врал пацанам, врал коллегам, врал и ему самому. Хотя ему-то тем-нить особо и не стоило, наверно…. Не заявили его участником – ну ему и не надо….
 Он в космических противников не очень-то поверил, но и на земных соперников не стремился особо.
 И закон сухой не нарушал, и с девками ни-ни, а к чемпионству тягу не проявлял, вроде и не нуж-но ему это.
У него цель была своя – за братьев расквитаться.
…Так и шло, до ночи той самой, особенной…

34. « ИСЦЕЛИТЕЛЬ»
…Сидит Фрейдович и психоанализирует.…
С самого простого начинает: «Вот, говорят, «на душе кошки скребут»… Почему «кошки», а не ястре-бы, например. Ведь когти те же…»
И проваливается Юлий в кошмар, в сон на-яву…
  Будто, как на занавеске в квартире, повисли на нем кошки, орут истошно, словно при течке, хотят удержать его в этом сне подольше.
Он воюет с ними, сбрасывает, но не тут-то было… Их все больше и больше, и ему все тяже-лее…Пот льется с него, а эти бестии сквозь одежду уже царапают, и все сильней…
А вокруг него какие-то спокойные собаки си-дят…. Беспородные дворняги, овчарки, доберманы, бойцовые зверюги – смотреть страшно, в каждую пасть полторы мурки влезет, а они не бросаются. Собаки не бросаются на кошек?! Сидят себе, ждут чего-то, ухмыляются даже, вроде…
Вот и думай, психотерапевт, что важнее: Разо-браться с этим сном, или выслушивать жалобы оче-редного неврастеника? Да пошел бы он…
 Сейчас успокою я тебя!
-Смотреть на меня!
 Сколько ты одной водки выпил? Вагон? А, сколь-ко мяса съел?.. Рыбы – сколько?… Счеты – Считают!..
Бензину Море сжег! Кислороду надышал!
Воды – сколько использовал?
Все – не так просто! Учили тебя, Дурака! Еду варили! Развлекали Телевизором!..
Ты – комсомольцем числился, или да?.. Глаз-то не прячь!.. Тебя и так видно!..
…На Войне ни разу не был!..
А есть хочешь каждый день, пить!..
На Севере – ездовая собака – не тащит нарты…. Ее выпрягают, и на виду у всей упряжки, к забору ставят…. И в лоб, из ружья, чтоб шкуру не попор-тить…. Жестоко? А жрать даром – хорошо? Это, брат, Се – вер!..
 Долги!.. Долги-то отдают!.. То есть, надо отда-вать!..
В Зверинце, Цирке ребенком – был? Медведей – видел? Клоуна Никулина – в кино?.. А, Вицина, арти-ста?… Смотри мне в переносицу!..
Жена-то у тебя – красавица! Хоть замуж (опять)!..
А, сколькие тебе – завидуют?.. Ты-щи! Тыщи, рожа сытая! Где совесть была, там хрен здоровенный вырос! (И, с этим ты не обделен, рыжий черт!). К тому же, ты с детства куришь!..
А, бабы тебе на улицах моргают?..
Па-родистые, ведь, бабы!.. И – бил чаще ты, чем тебя пороли!.. Чудовище!
И ты мне еще на нервы жалуешься?…Я тебе сейчас!.. Я тебе такого вколю, что ты само это слово забудешь!..
Куда!…Куда!.. Стоять!
…Сбегают пациенты, не дают возможности до-вести до конца лечение…. И – довольные, ух!.. Ух, и врач, ух и молодец!.. Все как рукой снимает…
Ну, а насчёт собак и кошек что? В чём смысл? Разберёмся…

35. « ВЫДЬ НА ВОЛГУ…»
Движение, покой…Течёт себе неторопливо ре-ка, разглядывает берега, смотрит, как держатся за пристани пароходики, знает, что через пару недель её сегодняшняя вода смешается с Водой Каспия, но вдруг …
Непонятное, неожиданность, раздражение, злость…. Остановилась река перед бетонной стеной, уперлась…
Уже довольно долго видела она, как копоши-лись здесь люди, что-то делали, опускались на дно, притащили большущие машины, сыпали тяжеленные камни, всячески затрудняя её ход…
Топчется река, загородила ей дорогу плотина.
Тупик, преграда, гнев, боль…
Заставляют её подниматься выше берегов, за-держивают её скоростной бег, добиваются непонят-ного чего-то. Люди используют всяческие тормоза на своих механизмах, но она – не машина, к чему ей тормозить?
 Не любила река менять свои обычаи, нрави-лись ей привычные очертания вокруг, она и русло пе-редвигала, и берега подмывала очень не торопясь…
Надавить, разбить, разметать, сокрушить…
Не хватило силы на этот раз, ударим ещё и ещё…. Ветер! Где тебя носит, почему не помогаешь? Давай вместе навалимся…. Не получается!
Как скверно, как плохо…
 Подчиниться, смириться, вытерпеть …

36. ШАКАЛЫ
Когда настали в стране новые времена, зажил Андрюша побогаче. Перестали гонять с людных мест милицейские, а там, рядом с рынками, с магазинами незаметно и постоянная клиентура подбирается.
И народ там щедрее – есть и деньги, (если удачно продал), и настроение, (если дешево купил).
Живи, музыкант! Радуйся перестройке…
Но обернулось хорошее плохим, и очень плохим…
Шпана новейшей формации, отморозки, стали обирать флейтиста. Сначала заставляли его играть бесплатно, только для них, потом стали отнимать деньги, выхватывать у него, куски повкуснее из того, что ему давали за игру на улице.…А скоро стали забирать все… Андрюша и не возражал, он никогда не был жадным, зачем ему?..
А шакалы наглели…Они учили Андрюшу тре-бовать только деньги, играя «на заказ», и даже ус-тановили ему «план» – собрать за день на три бу-тылки водки, и на травку…
Он иногда зарабатывал и больше намного, от-давал все покорно, не умея считать и сопротивлять-ся…
Но однажды выдался у Андрюши неудачный день – погода плохая, слушателей мало, какая уж вы-ручка.… Сволочи привычно завели его в тупичок, вывернули карманы – мало!.. И озлобились зверски…
Андрюша тихо перенес побои, но когда один дуролом выхватил у него футляр с флейтой и пригро-зил сломать об колено, музыкант не выдержал. Он закричал жалобно и пронзительно и, наверное, впер-вые в жизни, решил защищаться. Замахал на обид-чиков руками…
Наверняка избили бы его подонки, справились бы впятером.…Но, видно, услышав отчаянный крик, вбежал в переулок не очень высокий, но очень ши-рокоплечий человек. Быстро оценив ситуацию, он двумя толчками разбросал нападавших, поднял с земли Андрюшу…
-Моя! Моя! – рвался к своему инструменту плачущий дурачок… Мужчина сгреб державшего флейту парня, раздавил ему запястье, вынул из руки футляр, и протянул Андрюше…
Опешившие поначалу гаврики кинулись было на заступника – получилось плохо, человек стал бить по-настоящему. Когда двое-трое свалились чуть не за-мертво, один разглядел, узнал: «Мороз это! Евреище Мороз! Бежим! Убьет!» Не стал бывший чемпион их убивать, не стал и преследовать. Уносите ноги…
Повернулся к Андрюше.…Как?.. Не слишком ли сильно отделали городское чудо-юдо?..
 -Ну, ну, ничего страшного.…Пойдем! Провожу тебя! Ты запомни, крепко запомни! Если кто тебя за-хочет обидеть, скажи: «Морозу пожалуюсь!» Понял? Морозу!.. Эх, да что с тобой толковать! Забудешь все через час!..
А вот это слегка выпивший Мороз решил на-прасно – Андрюша не забыл, и запомнил все, и по-нял.
У него появился свой Дед Мороз…
 Зимой, когда красивая елка, приходит к детям ста-рик с бородой и с подарками в мешке.…Давным-давно и Андрюше достался кулек со сладостями.…А потом приходили деды морозы всегда к другим де-тям.…Ко многим.…Ко всем…. А этот пришел к нему, к нему к одному.…И пусть он без бороды, без крас-ной одежды, и не в валенках, но он помог Андрюше, наказал обидчиков и обещал заступаться.
Деда Мороз. Мой Деда Мороз!

37. « ПОДНИМАЕМ ТОНУС »
…Ну, уж это совсем зря.…Да не «алкаш» я, просто выпить люблю.…И запой у меня случается.…
 Но, какие алкаши бывают, – могу рассказать…
Двоих еще с детства помню…
 Был у нас, в Братском Саду, после войны па-вильон «Мороженое», «Этажерка» звали…Вазочки хру-стальные, ложечки, официантки обслуживали…. Сидим с папкой, с мамкой, угощаемся…
Рядом приземляется человек, получает порцию мороженого, – пару глоточков съел.…Потом достает чекушку сорокоградусной, вылил в пломбир, разбол-тал хорошенько – и давай черпать ложечкой. И не морщится.
А другой – у нас дома, в гостях нарисовался. Представьте – высокий, породистый, на носу пенс-не…Администратор Театра был…
Гости расселись, батя разливать начал, – а этот, таким баритоном поставленным, просит:- «Хозяюшка, Вы поставьте мне бутылочку водочки согреть, в чай-ничек…»
Мать не поняла было, думала горло бережет че-ловек, говорит, не холодная водка.…А он: «Нет, нет! Мне горячую сделайте!»
Ну и что вы думаете.…Принесла ему бутылку в полотенце завернутую. Он в стакан вылил - пар идет, – и давай глоточками прихлебывать. Морщи-тесь? Не кайф? То - то… Чем закусывал? Не слад-ким! Ел, что все!..
 …Выпить говорите? Можно.…Будем!.. Продолжаю.
 Еще было в Москве, в столовой. Где-то в годах восьмидесятых… Буфет там же со спиртным.
Стоим за пивом. Перед нами интеллигент ти-пичный, явно выше МНСа должностью.…Берет он, значит, на подносик, стакан коньяка, стакан вина, бу-тылку пива – и хоть бы конфетку на закуску.
Отпил коньячка – долил вином.…Опять отпил – опять долил.…Кончилось вино – давай пиво добав-лять…. Друган мой ему воблеху сует – на, закуси!.. Тот – ни в коем случае!… Допил, оправился – по-плыл дальше чисто по фарватеру…
Ладно, сели мы, первое-второе лопаем, пиво пьем.…Присаживается рядом дед. Ну, явно дореволю-ционного изготовления, длиннющий, усы-баки, как у Александра Первого, что ли…. Пальто – ну как шине-ли раньше шили…. До пят…. И покрой военный…
Посидел он, огляделся, встал и со стойки ста-кан пустой несет. Опять сел, опять осмотрелся, и дос-тает из бокового кармана бутылку, початую и черной резиновой пробкой заткнутую!.. Вы где такую пробку теперь найдете – в музее только…. Наливает дедуля стакан полный, высосал его не торопясь, палец в со-лонку, облизнул, пробку, бутылку на место, поднялся, стакан в мойку – и пошел себе.…До следующей столовки, видать…
Нет! Ты меня «пьянью» назови, – не обижусь! А только не «алкаш»!
Я же, вот в одиночку пить так и не научился, а на днях, в шашлычной сцену вижу – садится один, фирменный такой. Недалеко, столика через два, компа-ния, знакомые его… «Привет, Марик! Здорово! Как дела?» Ответил он, поприветствовался.…
Раскрывает дипломат – там пара бутылей мур-цовки по «ноль - семь». Заказал чего пошамать, сидит и глотает стакан за стаканом. Один! Понимаете, ни сам к друзьям не подошел, ни к себе не пригла-сил.…Как это?..
В одиночку пить – как брюки наизнанку,
Выпить вместе – добрый интерес…
И, тогда, не просто будет пьянка,
Будет: «Пьянка - творческий процесс!»
……Говорите, Веничка Ерофеев тоже один пил?..
Нет, мужики! Я «Петушки» читал – он не пил, он ле-чился! Он не алкаш – он пьяница, выпивоха… И я не алкаш! А дернуть – дерну, с хорошими людьми я всегда!..

38. « О, ВОЛГА, КОЛЫБЕЛЬ МОЯ…»
Ох, и красива же река ночью!..
Кто знает, какие в ней тогда свершаются таинства? Какая звучит музыка? Какие звезды в ней тонут, и кто из глубин шепчет?
…И сколько часов можно просидеть на ее берегу у костерка?.. Не обязательна бутылка, и без ведерка ухи можно обойтись…
Не требуют от тебя ничего.…Хочешь – молчи, хочешь – говори….Бежит шепоток по тихой воде, будто брошенный плашмя голыш бьется о волны, отражается, тихо отскакивает от них….Летит се-бе дальше… И не секретничает, а слов не разбе-решь….
  А может, и разберешь – ведь в начале было Слово… У нашей реки есть слово для тебя…
А еще ночью у воды появляется запах…. Ще-кочет тебе ноздри ароматное нечто, знакомое, а вот что именно – не угадаешь никак…
Да и напрягаться, думать не хочется. Поко-ряет, тащит на себя все мысли пространство руса-лочье…. Люди – остальные – кажутся (где-то) далеко, далеко…
…Ревет Белуга,
Если Ночь надзвездна…
Луна – таблетка
Для инакозрячих…
А Волга – Страх
От хохота Княжны!..
 И ночь не обязательно жаркая, летняя. Зимой еще лучше. Зимой река будто уединяется – под лед.…Скрывает нечто.…Отдыхает…Тихо справляет таинства свои…Никому не под силу овладеть ими!
Ночами лед трещит – говорят, от мороза.…
А может это Река специально в него ударяет, про-бует на прочность, – не толстоват ли чересчур бу-дет он по весне? Справятся ли с ним?…Вернее, спра-вится ли она сама…
Слышишь такое, и думаешь, – а не рвутся ли это на волю духи реки.…Бьются о лед…
А прислушайся, как идет верховый лед, или когда средний ледокол ходит туда-сюда, ломает льдины…(Реку?). Кто-то кряхтит тогда под водой, ругается, что сон нарушили.…Сломали (Его) сон…
…Вот, ледокол.…А Ледоход
Начнется не сегодня - завтра…
Жизнь завершила оборот,
 Как Леди ежедневный завтрак…
…Всё спит.…Маячит Ледокол…
Ломает Лед.…И, звуки Ночи:
 Самоуправство!.. Произвол! -
Как жук – березу, Реку точит!..
 …Весной воскреснет.…С новой силой станет жить.…Радоваться бытию.…Кормить.…Служить дорогой.…Устраивать судьбы… А, в устье станет растить розовый лотос.…Как хорошая хозяйка – цветы на балконе…
…Гонит Ветер по ночам Реку вдоль лесов по берегам.…Шумят те Леса, шумит сама Река, брыз-жет пеной.…И, есть в этом Шуме сообщение всегда и для тебя… То ли умрешь ты, то ли скоро же-нишься.…И сын у тебя родится вскоре.… Река все знает наперед, – да и как ей не знать?.. Сколько нас перемерло?.. Ровно столько, сколько и жило!.. Она знала всех!..
…Ветер веселится.…Подгоняет это Знание.… Гонит по Стремнине.…Поди, достань его!.. Луны с неба (ведь) не достанешь!.. Или звезды.…Или – еще, какой планеты…
В такие вот ночи человек равнодушный, или очень уж чувствительный, держись от Реки по-дальше! Не надо бы тебе (это), такое видеть!… Но, если видел (уж) раз это, никогда не забудешь.… И захочется этого, как грешной любви, опять….
…И, отгоняя
Сон рукой (другой),
Идет себе
Река - рекой…
А, всё - таки, ведь, правда, что многие говорят – вечность можно просидеть на речном берегу с од-ной бутылкой водки всего, и с полведёрком ухи на костерке…

39. «ЗВЕЗДНАЯ НОЧЬ ».
…Прибежал ко мне Ванька сразу после полу-ночи, спал я уже спокойненько, ни предчувствий, ни опаски, ничего…
 Услышал стук, открываю, стоит, трясется…
-«Дядя Миша, я убил гада этого…Тюрьма мне.…Попрощаться зашел…»
  В общем, так дело было…
Хотел, хотел Ваня отомстить, мечтал об этом, только где-то там, в будущем, неконкретно. Но каж-дый вечер тянуло его к особняку, где убийца жил, посмотреть, злость подогреть. Охрана его гоняла, пока еще пацаном был, а как подрос – прятаться научил-ся…
Но в этот раз, только мимо владения прошел, как засек его хозяин…. Через видеокамеру углядел, наверно. Замечал он, конечно, что Ванька на него зверьком смотрит, был к тому же поддатый, вот и решил сам проучить парнишку, без помощников.
Выскочил из дома, догнал Ваню в темном мес-те, успел и нож выхватить, и замахнуться…
Почуял Ваня изготовившуюся на него прыгнуть опасность, ощутил, как напружинились мускулы убий-цы, как зафиксировался его безжалостный взгляд. Развернулся парень, перехватил запястье одной ру-кой, другой уцепил за одежку, дернул на себя, и сбил на колени….
 А дальше, ведь Вы боевики смотрели, знаете, как шею сворачивают…
«Крутому» этому вдруг сразу очень легко ста-ло…. Показалось, поднялся он высоко над улочкой этой, где схватились они, увидел самого себя и Ива-на, который над ним склонился.
Отчего-то вдруг смешно стало ему…. Он смеялся, а двое под ним этого не слышали…
Стал понимать, что он вот всего миг назад умер, но продолжал смеяться, – в сущности, все, что он в жизни делал и чего добивался, было смешно теперь…. Никчемно…. Второстепенно…. «А тогда, за-чем?..»
…Иван поднялся с колен, посмотрел на тело под собой, растерянно сказал: «Все!..» Злость про-шла…Чего теперь было злиться?..
…Ну, выслушал я Ваньку, успокаиваю, а у са-мого только: «Что делать, что делать?..» – в голове стучит.
Водка была – выпил сам, парню первый раз в жизни предложил: - Пей, сынок, полегчает!…(Отказался он).
Как помочь, думаю.…Ведь, всего семнадцать лет ему!.. Все против – и мотив у него, и охрана или камера засекли, что бизнесмен этот за ним погнался, да и отпечатки наверняка остались, Ванька-то без перчаток башку псу этому свинчивал…
Ну, есть у меня знакомства кое-какие ментов-ские, по малому делу отмазали бы запросто, а тут – убийство…
Бежать?.. Так это с большими деньгами хо-рошо, а у нас – откуда?.. Получается, куда ни кинь, везде хреново.… Сидим, смотрим друг на друга…
И вот тут-то и НАЧАЛОСЬ.…
Расскажу – так Вы меня сразу в психа, или в брехуна пустого какого определите.… Да, и кто бы поверил?..
 Рассказ-то долгий!.. Давайте по одной примем!
(За эту сакраментальную фразу, надо здесь сказать, авторы – обеими руками! Но, если в меру, и - на здоровье!..)
…Сидим, значит, мы с Ванюшей…
 И появляются в комнате двое абсолютно одинако-вых.… Не менты, и не человечки зеленые, и не через дверь.…Говорю, прямо в доме появились…
«Вот и прилетели, - говорят, – Знаем, что жда-ли Вы нас, готовились, упражнялись…. Теперь по-ра!…. И наш борец готов! Собирайтесь, мы уже неда-леко, на берегу и место определили…»
Ванька сидит, молчит, глазами на меня, да на этих хлопает, а я очухался малость, и возникать на них начал…
-Да, вы какое время-то выбрали?… Соображае-те? Человеку не до Вас сейчас, ему «срок» грозит! Он опомниться не успел, какая, к черту, борьба? Аврал устроили!..
 …А, они – ни в какую…. Мы, говорят, больше трехсот лет ждали, назначили именно на сегодня, прилетели, – значит, сегодня…. Вам, что, Города сво-его не жалко?
Я ж тебе, центурион, рассказывал, какая ставка у них! Место это им нравилось…. Проиграет Иван, они уж придумают, в какую задницу нас заткнуть….
Ведь, для них, космачей, город наш вроде ди-рижабля, что висит над Местом. А мы все в нем вроде пассажиров временных, так – мельтешим се-бе…. Они и сбить могут, и отбуксировать куда хотят – им это запросто.
Но им интересно по-спортивному, по прави-лам своим.
  Вот именно, «по своим», и поделать против них ничего не возможно.
…Спорь, не спорь, а только, взмахнул один ручкой, и оказались мы на каком-то пустыре, у Волги…
Там уже и ковер борцовский, и кресла для зрителей инопланетных…(От наших-то я один, а этих много, болельщиков)…И противник дожидается…
Вообще-то по честному, не громила какой, а мужик комплекции Ванькиной, и вес тоже примерно такой.…Только постарше – заматерел уже, в соку са-мом.
Предупредили они – бороться до чистой побе-ды, до «туше», никаких «по очкам»…
Как начинали, – плохо помню, в тумане я был, в расстройстве полном. Опомнился, когда противник тот сумел моего ученика на ковер бросить …
Схватился я за сердце, глаза сами зажмури-лись.… Открыл – стоит мой Ванька на «мосту», а тот пришелец его дожимает…
Если скажу, что больше двадцати минут Иван «мост» держал – поверите? А ведь, так и было, не давал тот никакой возможности уйти, все хитрости знал, будто пресс давил...
Я будто ушами слышал, как трещит у Вани хребет, видел, как сосуды кровеносные вот-вот лоп-нут, дыхание его тяжелое чувствовал…
  Но, сопротивлялся парень, терпел.
Космачи некоторые, и то за Ивана болеть на-чали, орут: «Держись, Ваня!» Другие своему кричат: «Дави его! Дави!»
А борцы оба как закаменели, ждут, кто быст-рее сдохнет…. И зрители затихли, тоже ждут…
И тут, недалеко где-то, вдруг флейта запела.… Да, такое что-то грустное, траурное прямо…. Андрю-ша это, Чудо-Юдо городское, душу рвал.
Я от этой музыки ослабел враз, киселем потек, все, думаю, хана, оплакивает нас, дурачок наш, сердцем беду чует.
Да, только смотрю, Ваня-то мост еще выше поднял, аркой стрельчатой выгнулся….
 Соперник, видно, на радостях, решил перехва-титься поудобнее, и тут надежда моя, диковина моя – Иван – зарычал хищником, извернулся, опять не по-борцовски, а по-звериному как-то, - и перевел того на мост.
Возможно, растерялся пришелец, возможно, выдохся, а только, недолго он продержался.
Задавил его Иван, припечатал к ковру, вмял лопатками…
Зашумели болельщики, кто свистит, кто апло-дирует – ну совсем, как наши.
А я выскочил, схватил Ванюшу на руки, и таскаю по ковру, реву что-то, победу праздную…
Космачи понимающие оказались, мигом мне выпить поднесли, да и не один раз…
…Ладно, говорят, живите мирно, выиграли Вы честно, «Любимый Город может спать спокойно».… И вообще – «Ура!»
…Очнулся я утром у себя, на кровати…. Го-лова ясная, как не пил никогда, помню все.
На столе денег пачка небольшая, и записка: «Забираем мы Вашего Борца с собой! Не ищите!
А поединок этот мы всем сапиенсам азарт-ным показывать будем!!»
 И все, ни объяснений, ни прощаний….
  Оборвали они мне струну….
 С горя ли, с радости, а только просадил я день-ги быстро, долго ли умеючи?
Историю эту рассказывал многим.…И следова-телям, что Ваньку искали пришлось, и дружкам, при-ятелям, и так, кому ни попадя по пьяни.…Смеются, а то смотрят, вот как Вы теперь…
 Не сумасшедший я! Здоровый!
 …Вот выйду из запоя – всем докажу…

40. «БАЛАМУТ»
Анатолий Усманович имел твёрдо установив-шиеся привычки относительно работы, личной жизни и выпивки.
  Золотые руки – он и мастером в училище по-бывал, и учителем труда в школе.
 Росточка был он небольшого, телосложения щуп-лого, но большой любитель женского пола. Причём избранница его обязана быть не татаркой (ни в коем случае!), старше его лет на пятнадцать, иметь габариты актрисы Крачковской, и весить больше его самого килограмм на шестьдесят.
 Когда, светясь от гордости и предвкушая семей-ное счастье, знакомил он дружков с очередной сожи-тельницей, те диву давались – и где только умудрялся он разыскивать таких грандиозных бабищ?
 Но, увы и ах, не уживались с Анатолием эти знойные женщины.
Беда в том, что когда тело Усманыча прини-мало хоть небольшую порцию спиртного, его умелые ручки выходили из-под контроля и тянулись к чу-жой физиономии. Ну, а обладатель этой физиономи-ей, натурально, должен быть детиной, крупнее нашего задиры раза в два.
Кончалось обычно тем, что получал наш за-бияка крепко. Тогда успокаивался.
 …Нынешний день оказался для Усманыча бо-гатым на приключения.
Началось все с получения хороших денег за выполненную с друзьями шабашку. Обмыть решили в шашлычной «Арарат».
Под холодные закуски выпили по паре рюмок, и тут приятели заметили, что Анатолий чересчур внимательно уставился на сидящую через столик компанию грузин.
Один из них выделялся габаритами особо, – представьте себе шерстистого носорога, причём бас-кетбольного роста…. К нему и направился Усманыч выяснять отношения, предварительно уцепив со стола вилку.
Дружки чуть замешкались, не успели перехва-тить атаку Усманыча, так что ухитрился он добежать до «обидчика» и даже замахнуться….
Громадина грузин инстинктивно выставил ру-ку…Анатолий напоролся на нее, упал, крепко прило-жившись мордашкой к линолеуму…
Его подняли, усадили за стол, конфликт лик-видировали, продолжили пить…. Один друг, хорошо знающий характер Анатолия, забрал к себе всю зар-плату, чтобы отдать назавтра, (иначе тот потеряет со стопроцентной гарантией)…. Посидели.…
Все прилично держались на ногах, поэтому разошлись здесь же, на выходе…
Усманыч направился было в свою пьяную сто-рону, но решил посидеть, отдохнуть в скверике…. Он вольготно откинулся на спинку скамейки, разбросал руки, и вдруг, увидел напротив себя двух наглецов, которые бесцеремонно приглядывались к его лично-сти, сравнивая с портретиком в руках.
Мужики были далеко не хрупкого телосложе-ния, поэтому Анатолий моментально полез в драку…
Надо сказать, что розыскниками Влад назна-чил в основном ребятишек из охраны, из тех, кто поумнее. Потому, наверное, они не очень старались – так, пару раз по корпусу стукнули, поддержали под руки, и повели в машину…
Анатолий был уверен в том, что везут в мен-товку, но привели его в какое-то учреждение, в при-личный кабинет. Там находились двое, тоже вполне приличных мужчин, один из которых сразу заявил:
 - «Не он!»
Второй развел руками, сказал: «Изви-ни!»…«Извини, браток! Выпить хочешь?»…И пока-зал на стакан и закуску…. Усманыч машинально выпил, куснул селедки…. Ему налили еще…
-А где моя зарплата, суки гребаные? – внезап-но, как всегда, вскинулся Анатолий…. Хозяева, ниче-го не понимая, не двигаясь, смотрели на него …
Президент был крупнее, пузо побольше – как раз объект для нападения…. Уже и подскочил Усма-ныч, и размахнулся, – как второй тип перехватил ру-ку, каким-то приемом крутанул, вынес за дверь….
 Там присмотрелся к драчуну, сказал охран-никам: «Отвезите дурака домой и разок, не сильно, поддайте …Он адрес скажет…Скажешь, ты, Васька Буслай!..? Прямо перед домом и отоварьте, чтоб ус-покоился…»
Влад вернулся в комнату, где Президент, дер-жась за животик, хохотал, заливался.
 - Не разучился, черт старый, получается еще, зна-чит…. Спасибо!.. Спас меня, бедного….
Твое счастье, что хлюпик этот не из моего сна…. Тот, я вспомнил, здоровенный мужичище был, он бы нам навалял обоим под завязку…
-Этот ишак точно срок схлопочет, - задумчиво протянул успокоившийся Президент. - Если в СИЗО, или в лагере сразу на перо не нарвется, - не пропа-дет…. Бугром будет. Вот послушай:
И у нас, в колонии, когда я сидел, и на свобо-де, был Николай Курловский бригадиром комплекс-ной бригады строителей.
Великолепный каменщик, монтажник, плотник, он еще весьма неплохо читал чертежи и умел орга-низовать работу.
Вкалывал самозабвенно и требовал такого же от бригады. Сачков не переносил, (да и сами лентяи к нему не шли). Все знали, что Николай за отвилива-ние от работы способен избить, изуродовать любого, не обращая внимания сильнее ли тот физически, выше ли стоит в лагерной иерархии.
Бугор моментально приходил в бешенство, хва-тал все, что подвернется под руку – кусок доски, арматурину, кирпич, и пер напролом.
Люди у него работали, бригада постоянно хо-дила в передовых, и чтобы заработать УДО, (Услов-но-досрочное освобождение), шли к нему в артель.
 И, конечно, сам Курловский свой срок до конца обычно не досиживал, освобождался значительно раньше.
Но на свою беду, Николай сохранял свой неис-товый характер и в недолгие промежутки пребыва-ния на свободе.
Ты помнишь, я просидел всего-то полтора года, так он успел и освободиться и сесть опять.
Бугор пришёл снова, через семь месяцев жиз-ни без решеток.
За это время, добывший волю зэк, успел воз-главить бригаду (чуть ли не коммунистического тру-да), в строительном тресте, сойтись с женщиной, при-обрести мебель, телевизор, холодильник в ее кварти-ру и купить катер «Прогресс».
 …В первый же выезд на природу набрался, при-ревновал любимую, нашумел, а когда его пытались утихомирить, схватил весло-багор и «нанес множест-венные телесные повреждения» окружающим.
Неоднократная судимость по статье «хулиган-ство», перевесила великолепные характеристики из треста, не помог и выделенный профсоюзом «общест-венный защитник» –передовой строитель Николай Курловский получил свой очередной «пятерик».
Лагерная администрация встретила «бугра» чуть не с оркестром. Выполнение плана одной брига-дой на ближайшие годы было гарантированно…

41. «ЛЕБЕДИНОЕ ОЗЕРО»
Развлекал как-то Андрюша на Лебедином Озере посетителей павильона …. Добрые слушатели, а иногда и официантки, угощали его там сладкой водой и вкусным мороженым.… Очень хорошее место…
А однажды кто-то сказал ему: « Смотри, Чудо-Юдо, даже лебедям нравится твоя музыка!» Поглядел Андрюша, и, правда, красивые белые птицы приплыли с середины озера, покачивают маленькими головками на длинных шеях, слушают, смотрят…
С тех пор появилось у музыканта еще и это заповедное место…
Придет он поздно вечером, когда уже стемнеет, сядет на берегу, и заиграет…Тихо, тихо заиграет, только для лебедей…
 Хорошо жилось некоторое время Андрюше!..
 Никто не обижает, не отбирает еду, не заставляет просить деньги…. Хоть и смешила людей его угроза «пожалуюсь деде Морозу», но видно знала определен-ная часть жителей города, о ком речь идет.…
Побаивались не без оснований…. Он вона, как орет по пьянке:
«А, ну, посторонись, народ!
Мороз вселенную гребет!..»
Попробуй, свяжись с таким…
А, уж как полюбил его Андрюша!..
 Нет, нет, подойти, заговорить, сыграть что-то осо-бенное для Деды Мороза, Андрюша не решался.…Но кто запретит ему провожать своего кумира издалека, смотреть на него и дожидаться с замиранием сердца – заметит его вдруг Мороз, и скажет: «Как делишки, Чудо?..»
 Застесняется Андрюша, не сможет слова сказать, уйдет даже, - но какой же он тогда счастливый!..
 …Перестали обирать Музыканта шакалы, но зло затаили…. Морозу-то не отомстишь – страшно.…А этому дурачку.…И придумал один, головастый, пус-тил слух по городу…
«Андрюша Лебедя съел!.. Приманил (флейтой) к берегу, поймал, на костре зажарил и сожрал…. Лю-ди своими глазами видели!..»
 И ведь приняли на веру, заговорили, осудили…
-«Дурак, он и есть дурак!.. И не такое в глупую башку взбредет.…Захотел есть, и приманил!.. Поме-шала птица невинная паразиту… Конечно, работать не работает, а жрать подавай!..»
 Разумеется, поверили в это не все ….
 Пересчитывали лебедей – все же на месте….
 Некоторые убеждали других, что он и мухи не обидит…Что и захочет, а поймать не поймает…Что и костра в жизни не запалит…
 …Попробуй, разубеди!..
 Дразнили и раньше Андрюшу мальчишки, бегали рядом, дурачком обзывали. Смеялись. А теперь кричат: «Ты лебедя сожрал! Лебедя! Андрюха – « Людоед!» Камнями даже кидаются…
А взрослые горожане спрашивают: «Ну, как?.. Вкусный лебедь был?.. Ты его с солью, с хлебом лопал, или так?..»
…Не может Андрюша оправдываться.…
 Сказал раз: «Я люблю лебедя!» – так они поняли неправильно, чуть не побили…. (Гад такой!.. Еще и признается, что любит лебедятинку!…)
…Нехорошо Андрюше…Обидно…Трудно…
К Озеру Лебединому и близко подойти боится он…
Есть, правда, еще одно место, в парке…
 …Аттракционщики никогда не говорили – «Чертово колесо», (это только всегда подразумевалось). Просто «колесо», будто они чего-то, (кого-то?), боялись (все время), ждали…
Ночью, уже перед закрытием, сажали они Анд-рюшу в кабину, поднимали на самую верхотуру, оста-навливали там, и ждали, когда он плакать, бояться, начнет….
 Так было раньше. А теперь ждал Чудо-Юдо, когда его вознесут, доставал флейту и играл.
 …Грустный был репертуар у Андрюши…Печально звучала флейта, наводила тоску на весь мир внизу…
И плакал наверху Андрюша, жаловался…
 На Город свой родной – жаловался…

42. « НАД ВОЛГОЙ РЕКОЙ РАСПЛЕСКАЛА…»
В летнее время жгучее солнце нагревает по-низовские степи и вызывает сильные горячие ветра – суховеи, которые прогоняют дождевые облака.
 Но уж если собрались тучи, то становятся они настолько тяжёлыми, что ветер не осиливает, не может разогнать их…
 И тогда начинается дождь.
Его голос заставляет умолкнуть гул течения реки на перекатах, шуршание волн у берегов, шум ветра в кронах деревьев. А если ещё и туман опус-тился, то даже стоя в двух шагах от воды, самой Реки не увидишь…
 Сплошные струи падающей воды смыли с зем-ли мусор, понесли его по течению, а вспененные вол-ны зашвырнули на низкие затопляемые места. Здесь влага не успевает убежать в Реку, остаётся в траве и кустарниках, задерживается между от-крытыми корневищами…
 А дождевые капли продолжают падать и па-дать.
  Когда-то палящее солнце оторвало их от родной реки, заставило подняться в страшную высоту, где ветер безжалостно погнал их по небу куда-то к чёрту на кулички, на край света. Потом им повезло, он собрал их в тучи именно здесь, над колыбелью, и вот теперь они радостно падали об-ратно, домой.
Ещё на лету они начинают рассказывать про свои «кругосветки», спешат поделиться мировыми сплетнями о том, как живёт вода на земном ша-рике…
А другие угодничают, заискивают перед хозяй-кой…. Сообщают, лепечут Реке, какая она красивая, если смотреть на неё сверху. Они частят, переби-вают друг друга, каждая хочет выложить как можно больше подробностей, старается перекри-чать.
 Всякой женщине приятно слушать болтовню о своей красоте, потому, наверное, и любит Река шум дождя….
Но, какой бы большой не был запас воды на небесах, и он заканчивается.
Солнце давало обещание, что приведёт всё в порядок, - и выполняет, сдерживает слово. Прогоня-ет последние тучки, высушивая их, как мокрые пят-на на бумаге. Ещё сильнее поднатужится светило, и со свисающих в воду веток, упадут последние тяжёлые капли, образуя в реке пузырьки и воронки, вспенивая верхушки мелких волн…. А потом зады-мится парком трава, раскроется обсохнуть на солнце земля, задышит взахлёб…
И опять над Рекой чистое небо, скачут в волнах солнечные блики, танцуют там, прячутся в пене…. Рванулись в воздух обрадованные птицы….
Обогреется природа, насытится теплом и светом, и не заметит сама, как начнёт с нетерпе-нием ждать следующего дождя.

43. «ХРОНОХОД»
Сотрудник городского филиала ВНИИб (Все-союзного научно-исследовательского института бума-ги), Константин Эдуардович Уфалов был мало что тезкой великого Циолковского, но еще и «косил» под него.
Он пользовался очками, похожими на те, в каких хаживал Калужский мечтатель, но и даже при-кидывался тугоухим, и ездил на старом велосипеде.
А началось с того, что ему привиделось что-то, вероятно, по пьяни, и он стал ярым уфологом.
Собирал все публикации из газет, систематизи-ровал слухи.…И разговоры интересовали его только о НЛО, о пришельцах, и о следах пребывания их на Земле…
Вычитал он где-то предположение о том, что все эти летающие тарелки – не с других планет, а наши, земные, заблудившиеся во Времени…
Уверовал, что «зеленые человечки» – это выро-дившиеся земляне, а все их похищения людей, опы-ты-операции над ними, сексуальные акты и пр. – яв-ляются попытками восстановить себя генетически…
Своими рассуждениями он достал до печенок всех знакомых, и ему даже дали прозвище «УФ», - производное то ли от фамилии, то ли от пристра-стия…
 - Заткнись, УФ! Задолбал уже, УФ! Выпей, УФ!
…Теперь сидел он перед Ахастовым, и очень хотел понравиться…
Его сняли прямо с велосипеда, причем инте-ресно, что в своих очках он был очень похож на «рисунок», а без очков – ничего общего…. Президент сразу увидел ошибку, но решил поговорить, послу-шать…
УФ делал хитрое лицо, подмигивал, кашлял в кулак застарелым приемом курильщика, и говорил, говорил…
-«О! Я столько знаю! Вот, у меня есть один Проект! Проект Спасения Человечества! Панацея от всех наших бед!» – он подмигнул Владу, тот налил.
Уфолог выпил. – « Если на Земле станет совсем плохо, совсем невмоготу – надо переселиться всем Человечеством в Прошлое, когда Планета еще хоро-ша…. Девственна и чиста! Колонии покроют Ее, Зем-лю, от Океана до Океана…Счастливые, будут дышать полной грудью!.. И хорошо кушать, и совсем не ста-нут болеть!
 Вы думаете, они из будущего к нам прилета-ют и не очень рисуются, почему?.. Да, просто, воришки они обычные, крадут у нас воду и воздух. Эти вещи с каждым столетием все дороже, и дороже будут…»
УФ на мгновение замолчал, выпил еще и про-должил: «А что сейчас, да хоть в нашей области?.. Все строят и роют…Карьеры! Карьеры! Сорок тысяч одних карьеров!..» – он сорвался на крик…
-Ну, тогда давайте за Звездное Небо! – пред-ложил Влад…
- Потом! – отозвался гость. – Есть вещи поин-тереснее…. Я вот однажды подпил, забылся, так ска-зать, и потащила меня сила какая-то в Домик Чехо-ва…
Ахастов хмыкнул, Влад насторожился, а Уфо-лог продолжил…
- Стоит Антон Павлович возле своего дома, а с ним говорят два длинных человека…Антон Палыч, говорят, мы из будущего, и всё, всё просчитали…
.. Вы – невыгодны! Сколько бумаги на Вас за это время извели, не говоря уже о театральных рас-ходах…. Сколько человеко-дней, напрасных усилий…. Земляне на тридцать лет раньше долетели бы до Марса, на те деньги, что на Вас пошли…. Но, выход есть!
 УФ протянул рюмку, налили ему и себе, выпи-ли…
- Но выход есть! – повторил Утопист. – Отре-китесь от всего, что написали, Антон Павлович! – ска-зал длинный.…И тут Чехов закричал: «Не отрекусь, подите к черту!»…Дальнейшее понятно?..
-Да, не очень-то! – заговорил Влад. –Вы то за прошлое, то на Чехова обижены, что прогресс тормо-зил.…
А те длинные, что, еще выше писателя рос-том были?.. Он же, писатель, только на школьных стенах - старикашка в пенсне, а между прочим в метр девяносто вымахал…
…Уфолог так заинтересовался этим фактом, что даже забыл, о чем шла речь…
- Да не смейтесь, Вы, как отъявленный победи-тель! Этих скептиков я уже наслышался, верить не хотят, злятся…. А я сделал Открытие!..
Левое полушарие нашего мозга отвечает за Добро(е), а правое – за Зло(е)…. И поверьте, Левое полушарие работает всегда в четверть силы всего….
А этих, из будущего, я вижу! Я их вижу, обо-няю и осязаю…. У них это полушарие вообще вот-вот атрофируется….
Уфология – религия без бога…. То есть, без Вас, без богатых! – он поднял вверх указательный па-лец, подмигнул всем опять… - А мы, бедные, однаж-ды все вместе, в прошлое… «Фить!» Заживем, по-чешетесь тогда…
-Хорошо! – сказал Президент. –Только и мы-то тоже не откажемся!.. Способ Вы уже придумали, или так, одним языком?
- Придумал…. Конечно, придумал…. Вы даете деньги, я перепрофилирую наш институт, – они под моим руководством не бумагу из камыша делать будут, а большие временные модули…
- Это не «тот!» – махнул рукой Ахастов и поднялся. Махрогин повел Уфолога к выходу.
- Ты только здесь пахан! – орал упиравшийся Утопист. – А в Прошлом ты будешь у меня сапоги лизать!.. Ничего, ничего! Они еще до Вас доберутся! А вот я! – он встал в позу и продекламировал:
…Я живу,
Как хитрый
Барин,
Энгельсу подстать…
Ты позволь,
Товарищ Сталин,
Чертиков считать!..

Стану я вселенским
Плаксой…
Дыркой можно
Стать…
Стану Лениным
И Марксом
С контрой воевать!..
 Уфолог благосклонно выслушал одобрительный смех и аплодисменты, довольно прочно держась на ногах, вышел, а потом еще долго блажил на улице, призывал проклятья, пророчествовал, грозил….
…Дня через три зашел Влад к Ахастову, дол-го мялся, а потом сказал: «Знаешь, шеф, с Уфологом этим нехорошо вышло….
 Попал он от нас в вытрезвитель, там помстилось ему, что он астероид. Что он огромный, раскаленный, и летит прямо на нашу планету.
 Кричал: «Уберите Землю с дороги, обстреляй-те меня ракетами, сбейте с Курса!»
Видно, не сбили.…Врезался он, разбил Землю и разлетелись (человеческие) души по Вселенной…. И его душа первая…. Санитары подошли – а он уже готов, без врачей видно было….
Я там похороны-поминки организовал, ну же-не, то есть, вдове его – денег подкинул немного. Не возражаешь?..»
Президент зло выругался, помолчал, еще раз отматерил кого-то, и углубился в бумаги.…Сделал вид…
 «А МЕЖДУ ТЕМ…»
А, между тем, Уфолог летел куда-то за Край Вселенной, раскинув руки, как крылья, и, отчего-то не дыша…
Он преодолевал в мгновение огромные рас-стояния, наслаждался жизнью вечной…
 Одиночество его не угнетало…
Детская какая-то радость, оккупировала все его настрадавшееся прежде сознание…. Дикий свист в ушах только веселил, и Уфолог понял, что может существовать так все Время…
Я – умер? – понял он вдруг. - Я – умер?! – по-вторил ещё…

44. «ПСИХОПРАВ»
… «Какого черта ты опять приперся ко мне?! Иди к сексологу, хлебай ложками «виагру», купи надувную бабу…. Я-то здесь при чем?
 У него, видите ли, не ладятся отношения с женщинами…. Бухгалтерский работник, шеф говорит – «незаменимый»…. Послать нельзя, лечить…»
Знал бы пациент, сумел бы прочитать мысли Юлия Фрейдовича, спрятанные за служебным, любез-но-внимательным выражением лица …
- «Успокойтесь! Примите свободную позу, рас-слабьтесь! Так, Вы говорите, после моих сеансов Вам намного лучше? Очень хорошо.… Слушать меня! За-крыть глаза! Дышать ритмично!»
…Произносит психотерапевт привычный текст, смотрит на больного. Глаза вроде открыты, а фак-тически видит он сон:
***
…Пожар в какой-то большой гостинице…. Он спускается по трясущейся железной лестнице, мимо полыхающих огнем окон…Верхом на нем сидит де-вочка лет шести, кричит, плачет, и от страха царапает ему лицо тонкими пальцами с грязью под ногтя-ми.… Мешает…
…А из окон тянутся к ним руки, почему-то в черных и белых перчатках. Руки хватают его за во-ротник, за брюки – тянут вверх и вниз.…
  Там, под лестницей, лежат в типично пляжных позах разбившиеся, те, кто выпрыгивал из горящих номеров…
…Девчонка вцепилась ему в глаза…Юлий, держась одной рукой, отодрал ее пальцы от лица, но сделал это чересчур сильно, и - не удержал дитя, сбросил с себя…
Теперь она тоже лежала внизу, раскинув руки, как большая немецкая кукла.… Смотрела вверх, улыбалась, ждала…
…Он боится ее сейчас, меняет направление, и поднимается обратно, в огонь…
***
- «Не надо! Не надо со стыда гореть! Вы не первый и не последний!»
…(А что, если я сосватаю его с Печкой? И ей приятно.…И ему – хорошее занятие)!
«Знаете, судя по вашему психотесту, Вы про-сто имеете дело не с тем типом женщин…Вам нуж-на подружка крупная, обстоятельная.… Закройте глаза опять, и представляйте, представляйте…»
…И мы глаза закроем.… Посмотрим тоже…
 ***
…Стоит он на второй палубе ресторана « По-плавок », глядит задумчиво в воду, а в руке держит полукруг хорошей копченой колбасы…
Вдруг, из воды, совсем рядом, выпрыгивает что-то большое, обитающее в реке, и выхватывает у него дефицитный мясопродукт…
Фонтаном брызг обдает его, когда это стран-ное создание с гладкой, скользкой, матовой кожей, падает обратно в воду…
 ***
…Просыпается доктор весь в поту, с испугом смотрит на пациента – у того глаза закрыты, слава богу…
Ну, и к чему такой сон? Его ограбят? Или – он сам потеряет? Несомненно, этот сон должен у него что-то отобрать.… Ведь чудовище приснилось, а не трамвай, собирающий ромашки…
…Надо запирать шкафчик с лекарствами, а то пока я в трансе, запросто сопрут наркотики…
Однако, вернемся к нашему бухгалтеру.… Счетоводу.… Ревизору нашему…
… «Послушайте, я Вам очень, очень рекомен-дую обратить внимание на нашу Диану.… Эта де-вушка подходит по всем компонентам…. Вы будете идеально дополнять друг друга.… Вам нравится эта идея? Ну и великолепненько.… Желаю успехов…»
…Иди.… Иди, дорогой.… Ты у меня с завтрашнего дня плотно за Печкой ухлестывать станешь…
Получится сладкая парочка, или нет, но ко мне Вы раньше чем через месяц не заявитесь!..


45. « НЕ ВИДАЛА ТЫ ПОДАРКА…»
Была обычная погода, чуть облачно, слабый ветерок, не жарко…Река спокойно приближалась к своему устью.
 Как вдруг, сделалось ей как-то нехорошо…Ее, как пьяного человека, замутило. Расплывалась перед глазами Картина Мира…
Что-то очень плохое для нее пролилось свер-ху с неба…
За все долгое время ее жизни такого с ней не было, а вернее такого с ней еще не проделывали. Обычно обижали ее с побережья, а сейчас…
Река как-то разом вдруг ослабела, ей стало трудно двигаться, трудно дышать, как будто нава-лилась огромная тяжесть…
Сразу улетели с ее берегов и островов птицы, поднялись с волн отдыхающие чайки, и даже не пытались хватать разбросанную первую мертвую рыбу – надо полагать, до лучших времен.
Как человеку, которого только что незаслу-женно обидели, ей захотелось забиться, затаиться куда-нибудь от посторонних глаз, и выплакаться по-детски.
Надо было бы что-то делать, но что?..
 Река не знала…
Ей вдруг стало как-то скушно жить.…
 То, что копилось в ней тысячелетиями – радость, любовь, оптимизм бытия – как-то сразу покинули ее, будто испарились.… И остался на душе, (если так можно о реке), только скверный осадок…. Только…
И река заплакала, тихо, по-старушечьи, пряча лицо в пятерню.… Не видел никто ее слез, не мог чем-то помочь.…Не мог что-то понять в ней, не мог сказать каких-то слов утешенья, да хоть попытаться это сделать…
Постарела Река сразу, потускнела, на буру-нах появились седины, волны образовали морщины, которых она не знала ранее…
Ох, не скоро, не скоро разгладятся они…
Не знала Река, что это на крупном комплексе по добыче серы, произошел выброс, – упустили люди газ.…Пролились на реку и землю дожди кислотные.
…Она еще не знала, что через пару недель заболеют жители нескольких сел, что пропадут у дачников с трудом выращенные огурцы, что повянет зелень на полях…
Рассказывали Реке ветры – шатуны, что где-то далеко, на больших морях-океанах, выбрасывают-ся периодически на берег киты…. Есть, очевидно, у них, причина…
А её богатство, её рыба. Ловят бедную сетя-ми, снастями, ловушками, глушат динамитом, губят отходами химии – так ещё и с неба отравлять на-чали! Боялась Волга, что вдруг от отчаяния и рыба решит кончать самоубийством…
Закупили в тот год немцы ФРГ весь улов судака.…На корню – закупили.…Платили хорошо, а как узнали про Выброс – отказались напрочь…. (Нельзя несчастным побежденным кушать подозри-тельную рыбу: пусть ее счастливые победители едят.).
А дожди, как на грех, все лили и лили…
Люди прятались под зонты, под крыши, а где укрыться Реке?..
Ведь всю отраву с Земли теперь смывало в ее воды, в ее легкие, в ее кровь…
Земля свои раны залижет, большая она, ей проще.…А где брать силы Реке - тоже не малень-кой, могутной – но, ведь, вытекающей-то из слабень-кого, немощного ручья…
…Пропасть спросила пропуск…
Дерево просило разрешения…
Река ждала согласования…
Небо не ставило подпись…

46. «ЭЛЕКТОРАТ»
Трудные времена наступили для компаньо-нов…. Каждый вечер встречаться с новыми людьми, и после разочаровываться…
К тому ещё Президент тяжело думал, – все это были не просто не те люди, а какие-то труд-ные.… Тяжелые по жизни…. Или чудаки.… При-чем такие, которым уже кроме своих чудачеств ни-чего не нужно.
И получалось как-то всё странно: все кандида-ты, которых приводили к нему, были своим сущест-вованием не очень удручены…. (Или так казалось?) Для чего они ему? А, с другой стороны, для чего он, Президент, всем этим людям?..
И, для чего, ради какой нежданной радости он ищет этого человека из сна?..
А вообще-то клиенты иногда поражали свое-обычностью.
*…Был однорукий. Когда-то, еще в молодости, начитался он чего-то из хиромантии, и углядел, что у него очень короткая линия жизни.…В глубины науки не вдавался, решил все проще….
Вооружился самым обыкновенным гвоздиком, и расковырял ладонь, пытаясь продлить эту самую линию…
На беду, гвоздь оказался, сказать так, «не очень стерильным», получил парень заражение…
Районный врач, лепила, схалтурил, недоглядел – и остался человек без руки.
Прошло время, приспособился инвалид жить с одной рукой, управлялся как-то…. Более того, вызывая восхищение наблюдателей, в одиночку ставил сетки, перебирал их, и даже выпутывал рыбу, помогая себе зубами…
А, вот, что стало с линией жизни, – удлини-лась, или осталась прежней – неизвестно, руки-то нет…
*…Был оригинал, называвшийся ясновидцем, т.к. «Ясно вижу, что спиваюсь», - объяснял он.
Виктору и Владу очень понравился хитрый приём, который употреблял этот человек для воспо-минания о прошлом…
  -«Я, вчера, даже пропустил раза два, отказы-вался…. А он, гад, так набрался, что утром и не помнил кого и с кем. Он же полбутылки со стола спрятал под диван, – так почти всё разлилось, без пробки-то…. Я его так матюгал, в зеркало!»
Всё это рассказывалось о самом себе, только если что-то очень уж неприглядное – местоимение «Он», если более-менее терпимое – «Я».
Пил этот клиент, практически не закусывая, причём и это объяснял по-своему: - «В каждом ку-сочке еды живут очень, очень маленькие человечки. Их жрать нельзя…. А уж если приходится питаться, то жевать надо осторожно, им ведь больно….
 Маленьких жалеть надобно!»
 *…Среди пациентов нашелся и такой тип:
Много лет он собирал в газете некрологи и сооб-щения о смерти врачей с еврейскими фамилиями.
 Ходил по поликлиникам и выискивал объяв-ления типа – «Доктор Хайкин в связи с болезнью, сегодня не принимает».
Если узнавал, что медсветило выпровожен на пенсию – ликовал и приговаривал: «Дело врачей продолжается!»
*…Нашим героям пришелся по душе клиент «стихийный юморист», выплескивающий на любую, согласную выслушать, аудиторию свои минималисти-ческие стишки, или словечки – фразочки…
-«Тюрем, тюрем, тюремок! Кто в камере жи-вёт?» - сразу начал он, когда оказался в «приёмном покое».
«Что глядите на меня,
Вытянули выи?
Гладиолухи мои,
Светики степные…»
Увидев на столе бутылку, радостно затянул «под Утесова» - «Сердце, тебе не хочется запоя?», - а, разглядев закуску, уважил хозяев – «Рупь в надёжных руках».
 Когда выпил грамм двести, его просто понесло:
«Я вас выведу из состояния невесёлости»;
«Праздничное миромприятие»;
«Ай эм, а ай пью и ем»;
«Я - народный цедитель»;
«За вином Ньютона получил поощрительный Бриз»;
«Грамм победы раздавайся!»;
«Черчили окаянные, дьяволки…»
Слушать этого трепача – рифмоплёта было приятно, болтал он безобидно, выгоды не искал. С удовольствием подшучивал и над собой – «Они мне морду набили, как колбасу фаршем»…
-«А скажите, - спросил Ахастов, - Вы не про-бовали печатать свои …вещи?»
-«Мил – человек! – ответил пришедший. - Я свои стихи печатаю… Мелом на заборах»…
-«Но ведь их смывает дождями?»
 - «Это ничего! В Китае художники рисовали аква-рели чистой водой, а затем, когда картина испаря-лась на их глазах, не огорчались.… Радовались, что где-то в Мире, в Небе, станет больше красоты…»
-«Но у нас не Китай! – высказался уже Влад, - У нас на заборах муть!»
 -«Верно, - легко согласился хохмач. - Всё баламуть – и получится муть!»…
*….Запомнился клиент, которого они наимено-вали - «Сноб»…
Войдя, он оглядел всех присутствующих с вы-ражением физиономии, которое ясно говорило – ока-зался приличный человек в обществе каких-то отра-вителей, предателей, головорезов.
Всем своим тоном старался он показать, ка-кими безнадежно слабоумными считает своих собе-седников, однако надеется, что понять его наиболее доступные мысли они имеют некоторый шанс …
Впрочем, ближе к вечеру, ему стало абсолютно ясно, что попал он к лучшим в мире людям, что каждое его слово – это гениальное открытие в фило-логии, а любое движение – образец хореографическо-го совершенства (по непонятной причине всё время завершающийся горизонтально).
 А когда они ещё и запели, то козлетон Сноба, хрип Влада и бульканье Президента, безусловно пре-взошли знаменитое вокальное трио – Паваротти, До-минго, Корерраса.…
 Если бы кто догадался сфотографировать эту сцену для потомков…
-«Ну, набрался, мыслитель…. Уходил, накло-нясь, как трава под ветром, но не падал…, - проводил и вернулся Влад. – А сначала отказывался…. Конечно, кому на халяву…»
-«Брось! – не согласился шеф. – Он же зажат всё время, а праздничка хочется.
 Я тебе, по-моему, не рассказывал.…
О том, что в любых тюрьмах - казематах, при самых строгих режимах, зэки имели возможность достать водку, кому-кому, а уж тебе-то известно.
 В колонии и дни рождения справляли, и разные даты отмечали, и просто пьянки устраивали всенепре-менно…
Но, про пару случаев вспомнить хочется.
 Недели за полторы до праздника, инициативная комиссия по торжественной встрече Нового Года, из числа наиболее предприимчивых зэков, организовала доставку двух бочек олифы натуральной, из пром.зоны - в жилую.
Стояли себе эти двухсотлитровые, облитые краской и маслом железяки, возле каптерок, на виду у начальства, никто на них не обращал внимания, а напрасно…. Заправлены-то были емкости отнюдь не малярным маслом, а великолепным клеем БФ, т.к. содержимое предусмотрительно заменили ещё когда.
…Не мне объяснять сложную технологию пре-вращения этого продукта (с помощью поваренной соли) в благородные напитки, а только отметила Зона приход Деда Мороза и Снегурочки своеобразно и очаровательно.
Достаточно сказать, что в санчасть угодили человек двадцать с легкими телесными повреждения-ми, а в тюремную больницу отправили десяток с более трудными ранениями.
И еще человек около пятидесяти валялись, где попало, то ли смертельно пьяные, то ли отравившиеся, то ли обморозившиеся…
 Лагерным медикам пришлось несладко…
А недели через две после этого, отличились и мои кадры – дневальный и уборщик вечерней школы.
Рано утром поднимает меня дежурный по-мощник начальника колонии… «А ну, дыхни!»
Я трезвый, спросонья глазами хлопаю, а он ржет загадочно – веселый… «Тебе сюрприз, идем в твою школу!»
Зашли, и вижу я такую картину:
Коридор метров тридцати длиной, буквально залит, извиняюсь, блевотиной и какой-то, похоже, сук-ровицей…. Заглядывать в классы было страшнее, чем в дворовые туалеты…
Оказалось, захотелось труженикам выпить, а среди школьных учебных пособий по биологии стоя-ли несколько цилиндров с заспиртованными лягуш-кой, нервной системой азиатского варана, зародышем кого-то и т.п.
Господи, ведь в этих посудинах спирту-то было не больше десяти процентиков! Остальное - формалин!
Но, настоящему гурману-чревоугоднику это незначительное обстоятельство аппетита не испортит, – они употребили вдвоем литра четыре этой гадости, да может, и закусывали «содержимым».
Причем, как они сами позже рассказывали, выворачивать наизнанку их начало еще после первого стакана, но - спиртиком-то попахивает, организмы продолженья требуют: «а может, в других мензурках смесь почище?»
Так и шел процесс – в себя, и - из себя, пока не отключились…. Ну, отправили страдальцев в больницу, ну назначили срочно других, ну отмывали школу – это неинтересно.
А важно другое – и оба этих «артиста», и наку-шавшиеся клея весельчаки, благополучно излечились, и никаких видимых, вредных для организма, по-следствий не получили.…Остались здоровеньки!
Главное – душа праздника просила – и получи-ла!»

47. «РАЗРЯДКА»
 «Влад! Ты специально, что ли, ко мне все это время всяких шизиков, недоумков, да алкашей та-щишь? Или меня самого уже дуриком считаешь? – так выговаривал своему другу Ахастов, после про-смотра очередного кандидата на роль звезды прези-дентских сновидений. – Я уж не рад, что затеялся!..»
 (Кстати, здесь приходится оправдываться и авторам….
 - Не слишком ли много психов и пьяниц в од-ном повествовании? – спросит читатель.
 - Официальная, даже, статистика еще хуже! – с сожалением ответим мы…).
…В последнее время, стал замечать Ахастов, что ловит он себя на нехороших, по отношению к Владу, мыслях… Вроде стал Махрогин ему завидо-вать, видно думает: «Начинали почти вместе, но один стал Президент, а другой – так, на подхвате…»
 И держится глава службы безопасности под-черкнуто на дистанции, и делает что-то не то, и не копает ли под босса?
Стыдно, самому на себя тошно смотреть после таких домыслов.…Уж если и лучшему другу пере-стаешь верить, то…
Вот и сейчас.…За что, спрашивается, на чело-века собаку спустил?
«Извини, Влад, с расстройства я.…Знаешь, ну их на хрен, и кандидатов этих, и работу. Давай, за-кажи на завтра корыто, пусть отвезут нас куда в Низовья, высадят, сами отчаливают на сутки – а мы останемся вдвоем только.…Как раньше.…Порыбачим, костерок соорудим…»
Так и сделали. И очень хорошо получи-лось.…Сидят мужики на берегу, отмачивают в воде ноженьки босые, любуются звездами над головой, и Ахастов философствует:
 «Бог и Сатана сидели тоже на берегу моря, вот как мы с тобой, тоже ночью, за ухой, и с поллитрой на двоих. Сатана-то был Ангел Зари, слышал?
 Сидят они, и мечтают, как оно все будет дальше – красиво и ладно…
И что в мир придет человек, чтобы любить…
Построит Города, и выучится петь…
Станет рисовать, играть на флейте…
Резвиться в Море, как дельфин…
Считать в Небе Звезды…
Смотреться в Облака…
Писать стихи…
Полезет в Горы, непременно…
Будет собирать цветы для любимых…
Петь колыбельные…
Спасать друзей…
Летать во сне…
Смешить детей…
  Все – чтоб любить… Только – любить…
 Хорошо помечтали…. Ну, и что же на самом-то деле вышло?
Мура сплошная! Из Рая изгонять пришлось, и Потоп всемирный организовывать, и Чистилище соз-давать.
И рассорились-то Бог с Сатаной не из-за гре-хопадения выдуманного, а потому что не получи-лось мечтаемое…
Сатана злился на Бога за то, что тот всевидя-щий, – а не увидел.
Бог на Сатану – за то, что тот свидетель его наивности, да и вообще, на самого себя, что ли, злиться? Это трудно…
Как думаешь, помирились они давно? Уж сколько лет прошло… Может, по новой все затевают, опять «каждой твари по паре»?
Не отстаёт и Махрогин, тоже рассуждает, в той же тональности:
-«Я думаю, и наши столкновения, мысли нехо-рошие (черные), нервы, – все это из-за того, что не получается что-то задуманное…
-Вот мы с тобой всю жизнь куда-то лезем, рискуем, отпихиваем, расталкиваем локтями, хапаем, тащим, себя теряем….
 А счастливыми, по настоящему, от этого ста-ли?… Вот, вот, разве только если уж очень хорошо зашибить, напиться.
А другие, ну не наши с тобой клиенты, а те, кто никуда вверх не рвались и сверху не падали….
  Жили, как трава растёт, просто…. Работали, много работали – детей-то поднимать надо….
Вечерами приходили домой, толковали про своих, да про политику, сериалы смотрели, скучали, а изменить жизнь и не пытались – и так нормально…
Так, что, это и есть нормальное счастье?… Ти-хое…. Люди понимают это, только теряя….
 А ведь ощущают себя счастливыми и они тоже, только когда хорошо наберутся…
И в чём же тогда разница итоговая?
Ты, что, хочешь, кого наследством осчастливить? «Де-ло» своё передать, как встарь говорили?»….
 Сидят друзья, пьют понемногу хорошее вино, думают хорошо друг о друге, а ночь идет мимо…
 ***
…Падали Звезды
В Реку ночами…
И для чего было
Жечь корабли?..
Черная «Волга» –
Эмблема Печали!..
Белая «Волга» –
Эмблема Любви!..
…
Были (победы) ведь песни
И в самом Начале!..
Годы! Веселые
Годы мои!..
Новая Волга –
Эмблема Печали!..
Старая Волга –
Эмблема Любви!..




48. «ПРИХОЖАНИН»
… «Я видеть, видеть его хочу! Приведите ко мне эйтого челоувека!» – повторял Президент, не-сколько перевирая слова Хлопуши из Есенинской поэмы о Емельяне Пугачеве, но сохраняя интона-цию…
Уж очень нравилось ему, как тянул Сергей Есенин эти слова, когда начитывал поэму на фоно-граф…
Ахастов, конечно, немного наигрывал, но где-то внутри уже настроился на поражение, – попробуй, найди! А вдруг «эйтот челоуек», если он существует, живет не у них в городе? Россия большая…
А если и не в России?
Поэтому он без удивления, но и без особой надежды выслушал слова Влада о том, что их со-трудник видел очень, очень похожего…. Только видел он его не здесь, а во Франции, в известном городе, где этот человек вел службу на русском языке в православном храме…
«Всю жизнь мечтал увидеть во сне русскогово-рящего попа в Париже!» – пару дней Ахастов шутил в таком ключе, а потом вдруг собрался и сказал, что слетает во Францию по делам фирмы, и вообще необходимо…
…Храм он нашел сразу, а, увидев священника, даже улыбнулся – маленький, щуплый, с седой коз-линой бородкой, батюшка действительно очень похо-дил на фоторобот, – но это был совершенно не тот человек…
Уходить сразу Виктору не хотелось. Почему-то вспомнилось, что в церкви он был лет сорок на-зад, когда бабушка таскала пасхальные куличи свя-тить, а он помогал ей …
Появилось желание потолковать с человеком и даже дать денег… «Пожертвование! – вспомнил он. - Вот, батюшка! На добрые дела! Возьмите! – протянул он пачку долларов. - Мне надо с Вами поговорить, только сразу предупреждаю – я ни в бога, ни в черта не верю…»
- «Нет, нет, сын мой, это только говорится так, пословица привычная. На деле, где-то там, в глубине, все равно бог есть.…Потому что если в Него не ве-рить, то приходится на черта уповать…. Деньги-то вот ты на добрые дела даешь…. Не говоришь: «на злые», не думаешь…»
…Они сидели у старичка священника дома, пили сладкую домашнюю наливку, разговаривали…
Старик оказался эмигрантом в третьем поко-лении и, похоже, что обрадовался земляку не меньше, чем деньгам…
…Назавтра, возвратившись из Франции и доб-равшись домой, усадил Ахастов напротив себя Вла-да, чтобы «отчитаться» о поездке…
«…Беспорядочная получилась беседа, всю об-ратную дорогу в самолете вспоминал я разные из нее отрывки…
« Ты говоришь, привык за все сам отвечать? Что мне высшие силы, так? Это Вы, новые русские, думаете о себе, что на Вас кончается род человече-ский.…Ну, и чего Вы хотите? Ваучеризацию Вселен-ной, когда каждый отвечает за свой кусочек? Без Бога-то никуда, только Он один за целое берет-ся.…Все ведь надо иногда чинить!.. И если Он не помог тебе сию секунду, это не значит, что Его нет…
…Тебе доказательства существования божьего нужны? Я теперь приведу их два.…
Первое – это наказание за совершенный грех.…Второе – это воздаяние человеку за доб-ро…Может, при жизни, может - потом, но обязатель-но…
…Вот я живу в (для тебя) Прошлом…. Распя-тием Иисуса живу.… А для меня это в настоя-щем…Что такое какие-то две тысячи лет в масшта-бах космоса.…Это даже не минута назад, а прямо сейчас…»
…- Ну, ерунду плел дед! Хрен поймешь, о чем…Прошлым он живет….
Вот тут же, у них во Франции, приятель мой бывший, пытался хоть на часок вернуть свое про-шлое, прихватила ностальгия по России…. Прилетел к нам, и прямо с аэродрома, с сумкой спортивной, в пивную, где столько бывал раз.
Ничего не изменилось, столы на воздухе, Реку видать, чешуя и шкурки вобельные под ногами, ро-жи у пьющих родные. А, как поднес кружку ко рту, – чуть не вытошнило… Вымыта плохо, пальцами по краям заляпана.… Пока разбираться ходил, сумку сперли….
 Дотащился до нас, посмеялись, – вернул прошлое?.. Хорошо еще, что кружкой по башке не получил…
Да и сам, священник этот, попик, такой же несчастненький, убогий, как все наши клиенты. Неполноценный…. В рассужденьях своих ущерб-ный.… Доказал, что Бог есть.… Да у нас любой бомж с высшим образованием доказательств таких столько наворочает….
Но наши ведь не лезут ни к кому, всё боль-ше молчат…Их философия жизни на улице, верна не головным мозгом, а спинным…. И проверена…
…Я, Влад, уже забыл, что не французский попик пришел ко мне с проповедями, а наоборот, я сам с чего-то решил искать у него смысл жизни.
Ты знаешь, я последнее время пить стараюсь мало, тем более в самолете. А тут стюардессу заму-чил, неси еще порцию, и еще….
 В общем, выключился я, забылся.… И не как во сне, а как в бреду сцену вижу – себя самого…
Вроде бы на пустыре каком зажали меня пя-теро бугаев здоровых, и по всему, отметелят они меня, а то и насмерть забьют. Драчун-то из меня никакой, всё, думаю, кранты…. И тут, невидимо для всех, кроме меня, спускается ангел божий.
 Всё чин-чинарем, и нимб, и крылышки….
И сует мне ангел этот, втихаря, нож сапож-ный, из полотна закалённого сделан, да рукоять изо-лентой обмотана.… Схватил я инструмент этот, и отбился от пятерых, да так еще лихо отбился…
И как ты думаешь, ангел этот с ножиком, - мне «воздаяние», или «наказание» за мои дела? Добрые?..
- Не знаю, шеф, я сам всё больше задумы-ваться стал…. Может, по теперешним временам, не ангелы работают, не эта худющая жертва диеты с косой…. Вдруг за мной, или за тобой, послали уже рекламного агента, с каталогом - предложением:
 - «Только сегодня!!! Специально для Вас! Скидки 60% на выбор смерти по вкусу»….
 Да ещё и стихи поэта нашего, из тетрадки его:
***
 «Ну, конечно, позавтракал плотненько,
И разлёгся в тени под оливами»…
Ученик двенадцатилетний плотника
От папаши выслушивал выговор.
(В начале страницы пропущено четверостишие)
С топором, обращаясь свободно,
Легче выжить у нас в захолустье,
Чем доказывать профнепригодность…
Как за девками подсматривать – так шустрый.
Есть заказ очень срочный от римлян –
Заготовки для ихних распятий…
Мастерством не блеснуть здесь своим нам,
Но зато очень выгодно платят.
Сними фаску на всех кромках брусьев –
Нашей фирмы продукция, значит…
Но, учти, и за кнут ведь возьмусь я,
Если что нибудь напортачишь.
Далеко где-то мирное детство,
Двадцать лет нёс своё в мир ученье. А теперь в наказанье за дерзость, Должно смерть принять в жутких мученьях.
 Удалось повернуть чуть-чуть голову,
 Кровь и соль на лице, будто маска…
 Древесина креста-то - не новая,
 И на кромках знакомые фаски.
Жизнь сюрпризов полна безобразных,
Но, чтоб так вот, в предверьи конца, Разглядеть, что орудие казни
Есть изделье твоё и отца…
 Прост сюжет, как варёный картофель,
 И мораль немудрёна, как жест,
 Но несут до сих пор на Голгофы
 Для себя уготованный крест…
49. «ЭХ, АНДРЮША!»
В этот нехороший день сидел Андрюша на своем складном стульчике недалеко от входа на рынок, играл на заказ одну мелодию за другой, раз-глядывал публику – все как всегда…
И люди сегодня симпатичные какие-то, доб-рые. Не смеются над ним, не дразнят, видно поверили, что он никогда не кушал красивого лебедя из озера.… Поняли они, какой Андрюша славный…
Только увидел флейтист, что пристроились с ним рядом и всё время пристально рассматривают собравшийся народ еще два прилично одетые парню-ги…
Причем, не просто глазеют, а держат перед со-бой картинку какую-то, и смотрят то на нее, то на людей…
Поднялся Андрюша, посмотрел на изображение, и чуть не уронил флейту.
- Дяденьки! Да это же Деда Мороз!.. И кто же это его так красиво нарисовал! Дяденьки! Подарите мне картинку эту! Дайте! Хотите, я вам денег за нее дам! Вон сколько мне накидали!..
-Отстань, дурак! Какой еще мороз? – отмахнулся от него парень, убрал фотографию, кивнул партнеру и зашагали они в сторону…
Подхватил Андрюша скамеечку и выручку, (вдруг пригодится), и за ними…
 -Дяденьки! Дяденьки! Куда же вы!.. Я эту фотку Деде Морозу подарю! Он обрадуется!
 Мужики остановились.
-Слышь, браток, а музыкант-то может, и правда этого типа знает. У них, чокнутиков, глаз бывает ой-ей.… Как там тебя? Артист! Чудотворец! Посмот-ри-ка еще раз, кто это?..
-Да он это! Деда Мороз это мой! Он большой! Сильный! Добрый! Он заступается! Я ему эту кар-точку хочу!
 Розыскники сделали вид, что сомневаются – «Где же ты найдешь его, дядю этого?»
-Я знаю! Знаю! – зачастил Андрюша. - И где он живет, знаю, и в каком магазине работает…
-Давай так сделаем! Ты проводи нас, мы на машине прокатимся к нему, там и фотокарточку подарим…Он тебя и похвалит…
Обрадовался Андрюша, уселся рядом с води-лой, дорогу показывает.…Торопит…
Подъехали к дому, показал квартиру, лестницу, а сам не пошел, постеснялся…Ждет друзей новых…
А они постучали, зашли в комнату, дверь за-крыли…
Долго что-то фотографию отдают, даже устал ждать Андрюша. Расставил стульчик свой, взял флей-ту, начал наигрывать что-то тихонько, веселое…
Заигрался дурачок, чуть не пропустил, когда вышли гости с хозяином.
Шагает Мороз неохотно как-то, на Андрюшу не взглянул даже.
Растерялся музыкант, стоит, вслед смотрит.… И тут подходит тётечка одна… «Увезли, - говорит, - алкоголика твоего! Арестовали видать…Чего ждешь-то понапрасну?»
Стоял, стоял Андрюша, и понял, что это он сам и виноват, что на любимого человека он беду навел, что опять обманули его люди…
Закричал Флейтист, тоньше инструмента сво-его извлек звук из горла – и побежал.
***
Того, что нигде нет Андрюши, хватились в Городе недели через две, три.… И, вдруг, решили до-подлинно, что не исчез он, а утопился. И утопился не где-нибудь, а в том самом Лебедином Озере.
Искали даже тело, не нашли.…
 Вдруг зашевелилась общественность, обнаружили художники, музыканты да литераторы, что потеряна достопримечательность городская.
 Тогда-то и пришла в чью-то умную голову идея похоронить Андрюшу без Андрюши.
За пустым гробом много шло народу. Шли всё больше пожилые, больные, тихие.…
И слепой учитель музучилища Белкин дер-жался за чье-то плечо, плакал и приговаривал, что такого ученика, каким был Андрюша, судьба челове-ку один раз в жизни посылает…
Все плакали…. Провожали, прощенья за что-то просили.…Набросали на могилу цветов.…Будто по-четного гражданина хоронили…
 Плохо Городу без Андрюши!..

50. «ВОЛГА, ВОЛГА, МАТЬ РОДНАЯ…»
Не приходилось ли Вам задуматься, – почему люди в своих представлениях населяют моря жут-кими чудовищами, а реки – не такими уж страш-ными?
 Да, действительно, в море обитают и спру-ты, и акулы, и скаты, - в реке таких нет….
 Но, вспомните, какими пугающими выглядят под водой обросшие водорослями коряги…. А в ка-ком ужасном виде отдаёт река своих утопленни-ков – обглоданных раками, изъеденных водными жу-ками, почерневших, полуразложившихся…. Море, или совсем не отдаёт свои жертвы, или возвращает в более приглядном состоянии.
Почему же в сказках, легендах живут в ре-ках существа пугающие конечно, но не так уж очень…
В преданиях волжского понизовья толкуют про огромного сома, живущего ещё с допотопных времён, да о персидской княжне…
Когда утопил её лихой разбойник Стенька, превратилась она в русалку.
 Много лет прошло, а не хочет верить княжна, что её обидчик давно четвертован, получил сполна за грехи свои, - она всё ещё хочет отом-стить. Потому-то и забирается ночами русалка в лодки рыбаков, в баржи, даже лезет на белые пас-сажирские пароходы, чтобы найти там душегуба… Знают на Волге об этом все речники – только вслух не говорят, помалкивают…
И всё - таки…. Русалки – тоже, далеко не по-дарок, - защекочут бедолагу, утопят, но ведь не разорвут, не растерзают…
Возможно потому не настолько устрашают речные создания, что добрую половину своей жизни российские реки скованы, покрыты льдом. Ровная, спокойная поверхность, служила ещё с древ-ности самой удобной, самой надёжной дорогой…
А сама Река? Как девчонка – скороспелка торопится скорее стать девушкой, так Река спе-шит избавиться ото льда…
Весна ещё не вступила в свою силу, но зима свои позиции уступает. Окрестности притихшие, с остатками снега и льда, но кое-где очистившаяся земля уже добирается до воды. И деревья на бере-гах уже протягивают свои ветви солнцу, гото-вятся к теплу…
 И Река готовится, она всю зиму подо льдом дремала, сквозь дремоту только слушала, что там наверху происходит, она не могла долго без людей, любопытная Река.
 Посылает она русалок пораньше, задолго до ледохода, выглянуть через майну первый раз в этом (новом) году.
 Схватит русалка губами воздух, улыбнётся первому встречному – по традиции. Теперь счастлив-цу целый год будет улыбаться удача…
-« Ну, что там наверху? – спросит её Река. - Что нового? Кто жив, кто умер за зиму?»
 Не много успела увидеть русалка, мало она расскажет, а потому торопится хозяйка с ледохо-дом, напрягает силы, избавляется от тяжеловесной крыши…
Освободилась, а теперь надо проверить зри-тельно, что понастроили по сторонам, что слома-ли…Что следует довершить, доделать ей самой.
Помни, человек разумный, Река – живая! Не мешай ей жить, хотя бы, если уж помочь не хочешь…

51. « ЭВРИКА »
…Когда к нему ввалились двое топтунов с фотороботом, на котором изображена его физионо-мия, хозяин даже не приподнялся с лежанки…
«Здравствуйте, с Вами хотел бы встретиться один человек, очень срочно…» – начал было один, но разглядел, что Мороз пребывает в состоянии тяже-лейшего похмелья…
 По собственному опыту розыскник хорошо знал, что тут не до «свиданий», тут даже мысль о необхо-димости подняться и сходить за спасительной выпивкой – и та угнетает….
Внушительные габариты хозяина тоже вызы-вали опаску, поэтому парень сменил тональность – «Не отказывайтесь, папаша, человек приглашает очень хо-роший, он уже и выпить - закусить организовал. А мы Вас и отвезем, и обратно привезем!»
 От такой заманчивой перспективы отказывается только полный болван, - Мороз таковым не был…
 Через какие-то десять, пятнадцать минут, его вы-грузили из авто и препроводили в уютный кабинетик какого-то учреждения, где сопровождающие доложили – «Владлен Антонович, вот глядите, точный портрет, один к одному…»
Влад присмотрелся к почти отключившемуся человеку в кресле, схватил трубку, крикнул: «Виктор, зайди срочно, брось все!»
 …Гость тяжело поднял голову, взглянул на во-шедшего хозяина, и неожиданно изрек: «Слышь, зем-ляк, я тебя откуда-то знаю…. А я – Мороз!» – пред-ставился он…
Президент почувствовал, что как будто тепло разлилось по его телу…
«Влад! Это он! Точно он! Не может быть! Мистика!..»
 Пораженный Ахастов и торжествующий – «Я же тебе говорил, найдем!» – Махрогин, уставились друг на друга, а Мороз хрипло спросил – «Слышь, Центурион, мне вроде выпить обещали?..»
- Ну, точно, точно!.. «Центурион», а я говорил – «Центровой», – закричал, зачастил Президент, а Влад моментально откинул крышку встроенного бара…
Не дожидаясь дальнейших команд, по свойски уже, налил себе Мороз фужер водки, уцепил вилкой грибок, выпил, поднес ко рту закуску – раздумал…. Налил еще полфужера, осушил – глотком – и только тогда зажевал…
«Ты знаешь, Шеф, - сказал тихонько Махрогин, - а гость-то у нас не простой.… Это ж борец класс-ный, чемпион России бывший….
Помню, болел за него весь город…. Правда, говорили, что спился он совсем…»
Мороз расслышал, но не обиделся, а как-то почти по трезвому, произнес: «У нас теперь вся Страна бывший чемпион. Спившийся.… Да и сами Вы, я гляжу, не газировку пьете!» – поддел он.
…Через какое-то время стали разбирать-ся…Тренера очевидно тоже поразила эта ситуация – его видели во сне, там он рассказывал о себе, о звездниках, о Ваньке….
Президент теребил его: «Дальше, дальше то, что было»? Влад требовал рассказать сначала, Ахастов сбивчиво излагал известные читателю события, а Мо-роз слушал и постепенно приходил в себя.
Сейчас уже не было желания упиться, он сдер-живал себя, и с интересом присматривался к собе-седникам…
 -«Так говоришь, во сне меня видел? А я тебя, ну не знаю, где…. В бреду, может…. Я, брат, сам по-следние месяцы вроде во сне живу.… Нет моего Ваньки, гордости моей нет, надежды.… Пропал…
А я пропиваю жизнь свою, свое счастье еврей-ское… Что, не больно жалуете евреев? Да вижу, вижу, не отбрехивайтесь, я повидал всякое…»
Эту щекотливую тему замяли, заболтали, но Мороз, когда рассказывал дальше, нарочно, чтоб под-дразнить, иногда вставлял в речь типовую «евреинку» и насмешливо наблюдал реакцию. (По правде, он сам-то знал максимум десяток слов на родном языке)…
…Практичного Влада особо интересовала судьба Вани...
-«Так и не нашел ты его? Ну, не пришельцы же, в самом деле, похитили.… Давай, я и милицию подключу, и розыск всероссийский!»
 – «И найдем, и отмажем парня, и от суда, и от крутых всяких!» – поддержал Президент.
-«А зачем это Вам? – завелся Мороз. – К чему деньги расходовать, убытки нести…. Оно ж для Вас самое неприятное слово – «убыток»…. Это Вам хуже чем «преступление, убийство, смертный грех»….
Вам дай волю.… Вот Вы, наши, местные оли-гархи, и то человека из сна, из блажи пустой добы-ли….
 А чего большие, крупные, владыки натворить могут?.. Вам же ни земли, ни воды, ни людей не жалко!»
- Ты это чего! – обиделся Президент. – Да у меня люди!.. У меня!… Я и браконьерам, еще когда, платил в двадцать раз больше государства!.. А сей-час ко мне в фирму рыбаки, работяги силком рвут-ся, просятся…. Меня Волга в люди вынесла!.. А ты…
-Чего «я»? Я знаю, что говорю.…У меня вот дружок есть, тренер молодой, ученик бывший. Так у него девушка в автокатастрофе разбилась. Всё лицо изуродовала. Он днем и ночью пашет, всё на пластиче-ских хирургов работает. Деньги отдает и радуется от одной операции до другой, будто он сам ей преж-нее, красивое лицо создает…
Не надо искать Ваньку. Жизнь Вы ему не перекроите. Он, если что, везде человек будет…
…Успокоились немного, выпили по одной, закусили.
-Ну, а сам-то теперь, Михаил Матвеич, чем заняться думаешь? Так и будешь бухать продолжать?
-Не знаю, - задумчиво ответил Мороз, - может и буду.… А может, остановлюсь.… Соберу ребяток по-здоровей, да подурней, накачаю их, натаскаю, органи-зую банду, боевой отряд….
 За рэкет не возьмёмся, а вот бить всяких паразитов богатых начнем, пока Вы нам всё не угробили!..
 …С усмешкой говорил, в шутку, вроде.…
А кончился вечер тем, что сидели они втроем на маленьком диванчике, и, обнявшись, как родные, пели песни…. Старые, народные, про ямщика, про степь, про Волгу…. Причем слова русских песен лучше всех знал евреище Мороз…
 …Когда расходились, отказался гость от машины наотрез, пошел своим ходом…
Были потом и еще встречи, и еще споры, и еще разговоры…
 Тянуло его к этим людям, тянуло и их к нему…
И еще, при обилии всевозможной, доступной в любое время дня и ночи выпивки, Мороз как-то незаметно для себя вышел из запоя.
Не всю свою жизнь пропил, выходит, Михаил Матвеич…. Оставил кое-что…

52. «ПОМОГИ, ЧЕЛОВЕК!»
 Сидит Юлий в пустом кабинете, думает своё…
 Ну, и по привычке, бредит наяву…
Каким-то образом смешались портреты всех его посетителей в одно лицо, и оказывается, что это на приём к нему явилась сама Волга.
Она жалуется на состояние своё, на жизнь, и просит помочь ей, прямо таки умоляет разобраться. У неё что-то последнее время плохо с душой!
-Может быть, доктор выпишет мне какие-нибудь лекарства? Новейший препарат какой-нибудь?… А, может, нужна госпитализация, лечение в стационаре? Мне очень нехорошо, доктор!
-Не волнуйтесь, поможем, пролечим! – успокаи-вает пациентку Фрейдович.
-Да, уж пожалуйста, уж будьте добры…
Выписывает психотерапевт неразборчивый ре-цепт: - По две таблетки на ночь, перед сном…. При-ходите через месяц…. Если что – звоните!
 -Спасибо, Доктор! – Река аккуратненько закрывает за собой дверь…
53. «КРЕДО»
«Скажи-ка, начальник, а тебя случаем не Александром зовут? Да помню, помню я, просто есть легенда про Македонского, полководца…. Ты вот, всё удивляешься, что во сне меня видал, а ведь и с ним похожее было….
Он только начинал завоевания свои тогда, и приснился ему старик в одеянии странном, и предска-зал ему тот старик победу во всех битвах.
Прошло время, подступил Александр Великий к Иерусалиму, и выходит к нему навстречу тот са-мый человек, из сна.
Оказался первосвященник Иудейский.
 Поразился завоеватель, не стал разорять богатый город… Евреи, в благодарность, стали детям своим давать это имя – «Александр».
…..Компаньоны не удивились, отреагировали как-то слабо, они уже много выпили…. Помолчали, и тут Ахастов сказал: «Устал я!»
За столом поняли, что, конечно, Президент ус-тал не от этой попойки, а… от всего.
Мороз покосился на взгрустнувшего Влада, вылил в стакан остаток из бутылки, выпил, заду-мался…
-Я расскажу о Марафонце? – спросил он…Президент кивнул…
-Знаете, магистры, когда у стайера, что бежит по дикой жаре первым, уже кончаются силы, умирает желанье, когда плюнуть на это дело хочется, вдруг возникает впереди него тот, самый лидер - Марафо-нец, и ведет его к финишу…через эту сумасшедшую усталость…
Бегун лица его никогда не видит – только спину…Спину… А когда они добегают до конца, Марафонец куда-то исчезает, будто его и не было…
 Все спортсмены знают эту легенду…
Ну, так, вот! – Мороз куснул чего-то со стола. – И у тебя появится впереди кто-то, если ты бежишь свой Марафон…Ты станешь видеть, как ходят его лопатки на спине, и его легкие ноги в кроссов-ках.…И его бритую до блеска голову.…За кем-то бежать всегда веселее, азартнее…. Легче.…Даже, если его нет.
…Только бежать нужно. Будешь просто си-деть – не то, что лидера, но и себя самого в зеркале не увидишь….
-Ну, бывайте! – сказал Мороз, встал с места и неровно пошел к выходу…

54. «РАКУРС»
 …Должность психолога завел Президент в своей фирме не по необходимости, а просто отдавал дань моде.
И, уж, конечно, не думал, не гадал, что сам ко-гда-нибудь обратится к этому «заклинателю змей» за помощью.
А вот пришел, сидит, глядит на дурацкий шар с рыбкой и, посмеиваясь над собой, излагает Фрей-довичу свое недоумение, обиду свою…
Ну, ведь сделали для него вещь почти невы-полнимую – извлекли человека из сна его, откуда-то из подсознания его, доставили перед светлые очи, мечту исполнили, блажь навязчивую.…И – что?..
Встретился с этим самым Морозом, поговорил не один раз – мужик интересный, ну хорошо с ним, и вправду.… Наяву, как и во сне было.…А дальше?.. Дальше-то что?..
Вроде хотел, хотел пить – выпрашивал лишь кружку влаги, глоток.…Получил, напился.…А теперь и ведро воды не нужно…
 Вот и ему сейчас ничего не нужно оказалось: ни «евреище этот», ни пришельцы его с гамбургскими единоборствами, ни бабы, ни процветающая фирма – скучно… Тошно…
Тяжело переводить текст с языка, которого не знаешь.… И трудно, ох трудно объяснить другому, что с тобой творится, когда и сам не понимаешь себя…
Но – удивил Ахастова психотерапевт.… Не смущал, не перебивал, вопросов не задавал, а, заго-ворив, вдруг заставил притчу выслушать …
-Родилась у человека, ну хоть у тебя, мечта: срыть какую-то Большую Гору…Хорошо?.. Хорошо!..
И тут ты понимаешь, что для этого надо (тоже) стать Большим (человеком)…
Лезешь (всю жизнь) по головам – вверх.… Дру-гие не понимают: «С чего?» А тебе, просто Гору срыть охота!..
…Добрался до самого верха: Премьер – ми-нистр, Президент!..
 Теперь, только, человека найти, который на себя твою Идею взвалит, чтоб ты его сверху поддержал…
Мол, - товарищ, верно понимает: сроем Гору, дышать станет легче; теплее дышать станет…всей Стране.…А это – экономия какая!
…Так.…Поддержать этого человечка.…Сыскать ему сторонников.…И даже под дулом не призна-ваться, зачем именно все это…(А, попросту, ты всего лишь Гору ненавидишь – по жизни этой!..)
 Ну, бывает, ну не хорька, ведь!.. Го-ру!..
Знаешь, а самое смешное, что ты эту самую Гору, в конце концов, сроешь!… Бомбу атомную на нее сбросишь, а – сроешь!.. Как ее и не было!..
…Ну, хорошо.… А что дальше?.. Жить-то как?.. Без Цели, без Мечты?..
С одной только пустотой – Горы на Месте?..
 Ну?.. И что же получается?.. Тупик, безысход-ность?..
Для многих это так и есть, а некоторые, очень немногие, перебесятся и решенье, нужное, - примут…
Спрашиваете, какое именно?..
 Да хотя бы взять и насыпать другую Гору, или Целый Хребет….
И пахать, пахать для этого столько, сколько жить осталось!

55. «ПАТРИОТ»
…- Я все хочу спросить вас, олигархи, вы го-род наш любите?.. А Волгу?
Что бизнес свой на Реке крутите, – это понят-но, а вот когда последний раз над водой с удочкой-то сидели? Пацанами еще? Нет? Часто выезжаете? Теплоходом, что ли, представительским? Катером про-стым, на острова?
Ну, молодцы, не ожидал, думал, совсем вы завалютились…
А я, мужики, без этой Реки жизнь не представ-ляю…Огольцами из воды все лето не вылазили; подросли - лодчонку, плоскодонку сколотили. Стали подрабатывать, – купили подвесной моторишко «Стре-ла»…. Плавали…
А я, женился – первым делом «Прогресс» приобрел….
Жил где – говорил Вам, прямо рядом с При-станью. Выйдешь утром на берег, глянешь – ши-рока Волга…
Это сейчас Остров пляжный разделил реку на два рукава, а ведь после Войны чисто было там, помните?..
…Сначала появилась узенькая песчаная коса, которую было трудно и заметить в блеске волн раз-махнувшейся Волги…. За два, три года коса увели-чилась, волны от пароходов уже не перекатывались через нее, а зимний лед не укрывал…. Появились там первые кусты перекати-поля и верблюжьей ко-лючки…
Но вся правобережная Трусовская сторона была видна напрямую…
И ходившему между берегами парому «Чугу-нов», коса пока не мешала, омываемая с двух сторон быстрым тогда еще течением реки….
Да и вода была чиста, – мальчишки раков руками ловили, а уж «рачней» (это обруч от бочки с натянутой на нем сеткой – на нее крепили разодран-ную лягушку для наживы) обязательно на пиво ро-дителю налавливали…
Удильщики - любители, шлюпочники – байда-рочники иногда причаливали к косе отдохнуть, по-рыбачить, но найти место, где можно спрятаться от палящих лучей не удавалось….

Мелководье кишело мальками, зачерпывай сачком - зюзьгой и укладывай в консервные банки….
 На отмели всегда были следы костров ночных…
Старалась Река, намывала песок и в высоту и вниз по ходу.… На глазах рос новый Остров…
Через пару лет выше по течению второй ост-ровок появился, вброд туда с первого ходили….
Соединились вскоре они – вот и появился пляж городской, а вроде всегда так и было…
И совсем недавно…
…Сказать, - не поверите, я ведь лет до тридцати с гаком и рыбалкой не увлекался, азарта нет охот-ничьего. А вот посидеть на воде, покачаться на вол-нах, плеск послушать, рюмашку принять…
Я ведь «Прогресс» свой только недавно про-пил, уж больно бензин подорожал, а то все держал-ся.… У меня с катером столько в памяти связано…
Посажу, бывало, Ваньку, захватим с собой бензину побольше, и - в «кругосветку»…. По всяким рукавам – протокам наугад продирались, открытия делали….
Пацану – радость, да и мне не меньше…
 Ночью сиденья разложим, завалимся на спинки мордами в небо, и песни орем – по особому самих себя слышно.
…Утром такой туман бывает, что носовой рым не видно – плывем на малых оборотах, вместо прямой вензеля выписываем…
Распогодится, - газуй по полной, да смотри на бурун за кормой, чем он длиннее, – тем лучше идешь, глиссируешь…
 …Ну, а откажет «надежный» советский мотор – тоже не страшно крепким мужам….
 Садись, выгребай дюралевыми веслами, пе-ресиливай течение! А если еще и ветер, то тяжелен-ную посудину легче волоком, по грудь в воде, та-щить…
А, разок, выбрались на Лотос, в заповедник…
Вот уж где красоты насмотрелись – что цветы, что птицы, что рыбы…
Знали наши «секретари генеральные», куда ездить надо… Сам Брежнев – приезжал специально – гусей стрелять! Подстрелит одного, - рюмка водки…. Второго – вторая…(Говорят, после девятого – ружья поднять не мог…)
Я вот иногда думаю – если я бывал за свою жизнь счастливым, то наверное тогда только, на Волге, с Ванькой моим…
…И не только в красоте одной дело….
 Река – она как большой сильный борец, что ведет бесконечный поединок со временем… Для такого единоборства надо иметь терпение и волю и веру…. Тут уж только о главном думай, всякие нюансы вроде позднего паводка, или камыша-паразита в плавнях – не важны, по боку …. Ты – в схватке с противником про свою изжогу много вспоминаешь?..
И посмотрите, как борется река.… Как отды-хает зимой в перерыве.… Как копит силы, как от-тачивает в миллионный раз одни и те же приемы…
 …А Время пытается пересилить её, вдавить ло-патками в землю, а то и под нее.… А Река, хрустя костяшками, выворачивается, уходит из захватов…
 …Но и Время иногда бывает великолепно.… Сколько уловок и специальных хитростей в его арсенале! Сколько страшных, полных драматизма, сладких часов битвы!..
 …И борются-то они весело, иначе нельзя.… Со злобой так долго не выдержать…
 …А судьей, наверное, сам Господь Бог…
 Ну, а болельщики – конечно, люди, - особо мы, живущие по Ее берегам…
Ну, а нам с Вами, за кого болеть надо? За Время, за Реку? Нет, товарищи, Вопроса! Конечно, за Волгу!
Нас всех Вторая Мировая зацепила…. А пом-ните, куда фюрер психованный дойти хотел?
По Плану «Барбаросса» до линии «А-А», Астрахань - Архангельск…. Ему земля за Волгой не больно-то нужна была.… Разбирался, сука…
Да, ведь, и космачи, когда улетали, тоже по-советовали: «Берегите, дураки, это место! Редкостное оно!» А Звёздники, они знают, что говорят, они уж надо думать повидали всяко…
…Потому и предлагаю, давайте выпьем по полной, за Реку нашу, что б была Она здорова!..
  И за людей, что Ее жалеют!..

56. «ФАНТАСМАГОРИЯ»
Слышь, шеф, похоже, и я от тебя этим самым заразился…. Да, сновидениями всякими.… Тоже, ко-торый уже день из головы сон не вылазит, занозой сидит ….
 Сон.… И ведь глупость сплошная, если вдуматься, абсурд…
 В общем, так: в Москве я, в кассах аэрофлота.
 Подхожу к окошку, говорю кассирше небрежно эдак – «На сегодня, бизнес - класс, один, до Астраха-ни».
Она смотрит на меня, по инструкции вежли-венько лыбится, и спрашивает: - « А где это»?
-Что «Это»? –Не понимаю её.
  -Ну, город этот, который Вы назвали, он где? В какой стране?
-Шутишь, красавица? – Усмехаюсь я, а она мне: - Вы что, я на работе, мне шутить некогда, да и нельзя…. Повторите, пожалуйста, будьте любезны.
-Повторяю. – Я ей уже на серьёзе. - До Ас – Тра – Ха – Ни!!! Ты в школе географию проходила?
А она чуть не плачет, не понимает…
 Я втолковываю: - У нас, у нас это, в России, на Волге, в самом устье, внизу то есть, областной город, не посёлок какой…
 -А где это «Вол – Ге»?
 Смотрю я на ту идиотку, а она глазищами хлоп, хлоп…. Чего с ней толковать, думаю, вон на стекле расписание полётов – ткну носом, пусть извиняется.
Гляжу, - нет моего рейса, и вообще, в наш город нет…
 Отошёл от кассы, не понимаю ни черта, ведь прилетел только день назад….
На стене здоровенная карта авиамаршрутов, мозаикой цветной выложена, линиями…. И там нет!
Да и не только Астрахани, я брат, вдруг ни Волгограда, ни Саратова не нахожу… Казани нет, Самары не вижу….
  Стою. С виду - размышляю, а сам бревно - бревном…
Ну, киоск Союзпечать, или как они сейчас об-зываются, рядом. Метнулся я туда, покажите, говорю, карту России, есть такие?
Дают, смотрю, а там не только городов наших волжских, но и самой Волги нет…
 Хватаю глобус, кручу его – горы, леса, реки обозначены, нарисованы четко, а ВОЛГИ НЕТ!
Взвыл я на весь зал: - «Товарищи дорогие, господа хорошие, преобразователи хреновы, это куда же Вы, гады, крупнейшую реку Европы, главную ар-терию России подевали???»
Взирают на меня люди, уставились, и вижу ясно: не понимает никто об чём речь-то идёт…
Ну, тут, и вспоминать стыдно, я, как в книж-ках про Зверобоя писали, «совсем лицо потерял».
Начал им объяснять…. Про битву Сталинград-скую.… Про Ивана Грозного, как он Казань да Аст-рахань брал…. Я и Никиту Сергеича им вспоминал, как он не захотел ГЭС астраханскую строить, сам Хрущёв пожалел Реку, а вот они, паразиты…
Пытался я им Некрасова читать – «О, Волга, колыбель моя…», пел даже, не хуже Бывалова пету-ха пускал – «Красавица, народная»…
Глазеют как на клоуна, пальцами у черепушек крутят – ну, думаю, дело пахнет психушкой, дёргать отсюда надо…
Выскочил я на улицу, остановил мотор, думал, надеялся ещё, что только Аэрофлот с ума съехал, и рванул к Павелецкому, железнодорожному, а там - То Же Самое!!!
Ох, и плохо же мне стало…
 Ты, только представь себе, шеф, НЕТ НАШЕЙ РЕКИ.
Не видно её из космоса; нет истории, что с ней была связана; нет городов, нет лесов по её берегам, нет волн, рыбы….
 Что выброшено из лексикона всё с ней свя-занное…
 Ты у одного только речку отбери, ну возьми, и пересели его куда, насильно, – и то плохо, а тут у всех….
Всё исчезнет с этой рекой.
 Парень к ней девчонку не приведёт, чтоб в самый первый…. Не будут голые тела при свете луны, да и дорожки лунной им не будет…. И белая птица не станет кричать над ними…. И не родятся их дети….
Невозможно это! Получается, – нет и тебя, и меня. Была река - были мы, а теперь нет никого…
 На людей, на дома глядеть не могу.
Да ещё и жажда, бешенная, вдруг обуяла.
 Вокруг навалом всяких там ларьков, киосков с разными колами да пивами, а мне простой, волж-ской, забортной захотелось…. Я бы тогда эту воду пил, лакал, хлебал далеко, далеко впрок…. На года…. Навсегда, чтоб вкус запомнить…
Скулил, рыдал я во сне, друг, как пацанёнок ревел…
Проснулся, поверишь, первым делом к окну метнулся – на месте ОНА, течёт….
 А сердце колотится, как молоток отбойный тарахтит…
 И думаю я, целыми ночами думаю: к чему бы этот сон? Не могу забыть…. Неспроста, ох не-спроста….

57. «ТЕЧЁТ МОЯ ВОЛГА …»
  Земля стареет, ручейки текут медленнее, ветра дуют тише, воздух тяжелее, солнце слабее, химические реакции и те, замедляются…
Проходит время и Река начинает замечать за собой, что тоже не молодеет.
Изменяются пейзажи по её берегам, исчезают в ней какие-то рыбы и появляются новые, очередной раз меняется погода и климат, уходят главы госу-дарств, и сами государства, а она всё течёт….
  Иногда Безмолвие накатывается как волны, невыносимо это …
Всех стариков тянет поговорить, повспоми-нать, пообщаться…
Вот и Река, рассказывает желающим слу-шать о старом хорошем Городе в своём устье.
 О городе, который подобен дирижаблю, завис-шему между двух потоков времени. Течёт один в будущее и омывает борт воздушного корабля, дру-гой поток – в прошлое и царапает второй бок….
 Потому и украшают город и дома купеческой кладки, и по пояс вросшие в землю развалюхи, ко-торых должно бы убавляться, а их всё больше и больше.
 А рядом с ними стеклометаллистые высотки да особняки новых хозяев жизни.
 И население там соответствующее: продви-нутые управленцы да бизнесмены, а параллельно, ка-кие-то полудикие степняки и даже не бомжи, а скорее, странники, шатуны из средневековья…
Плывёт город, сбивают его с курса встреч-ные и боковые течения, проваливается он иногда в подводные ямы – омуты, раскачивают его с борта на борт тяжёлые волны, но упрямится корабль, не тонет…
А кто же держит его на плаву, кто ему жизнь даёт?
Река, Река голубушка! (Река жизни!)
Она командует валами, годами и людьми.
 Несёт по жизни каждого волжанина…. Кого-то по стремнине самой, кого-то – ближе к берегу…. Но, всех бережёт, всех жалеет…. Такая уж у неё не-скончаемая работа. (Да и «работа» ли это, если так она нравится?)
Ещё радуется Река, что удалось ей несколько отдохнуть за годы перестроечной разрухи, когда позакрывались предприятия по берегам, почти пре-кратилось движение судов и очистились немного её воды.
 Надеется она, что теперь-то станет к ней получше относиться поумневший (хотелось бы ду-мать) народ….
А к тому же река похваливает сама себя за то, что догадалась свести вместе таких разных людей.
Она правильно сделала свой выбор, не случай-но навеяла эти загадочные сны, потому что через недолгое время, двое друзей – оригиналов, бизнесме-нов из этого города, решили вложить все свои ка-питалы для «шефской помощи» ей, великой и могу-чей….
 Спонсоры…
Они не лезут с проектами в правительство, не обращаются в прессу, а просто скупают и уничтожают вредные заводики.
Ещё нанимают технику и очищают дно, уг-лубляют русло, разводят рыбу…
 И всегда сопровождает их уже пожилой, но очень ещё крепкий человек – то ли помощник, то ли охранник.
… И счастливы они…
И будут они лечить её, Реку, столько, сколько у них хватит сил…
 А еще расскажет она, что где-то очень, очень далеко от этого незабываемого города, бродят по свету два неразлучных друга – худощавый, но очень сильный атлет с печальными глазами и, всегда весё-лый, музыкант - флейтист…
«Андрюша с Ванюшей пришли!» – радуются люди… Выбирают они удобное место, организуют скамейки-сиденья, принесут из домов тяжеленные гири, понатаскают железяки неподъёмные, усядутся рядками…
Смотрят удивительные силовые номера, вос-хищаются мощью человеческой…. Если рискнет, кто из своих, потягаться, побороться – поболеют, по-смеются необидно…
Затем долго слушают, мастерски исполняе-мые на непривычном инструменте, красивые напевы и мелодии, молчат, думают, вспоминают…
Ну а потом ведут к себе, накормят, напоят артистов, и неохотно после ночёвки отпускают гостей в путь - странствия. Знают уже, что не ос-танутся чудаки и не возьмут денег…


***
Не молчит Река. И если уж выпало счастье попасть на её берега, - найди время, выберись в уединённое место, дождись тишины, прислушайся.
Поведает, нашепчет Волга тебе эту не то историю, не то сказку….