На гим, на гой или как купить денег

Нагим, нагой или как купить денег.


«За сколько?»
Продавец удивленно окинул меня взглядом, и не меняя своего прислоненного к стене положения тела, только чуть поболее откинул к низу край читаемой газеты,  какое то время так же ожидающе тянул паузу. Через минуту другую газетка медленно поползла наверх, снова закрыв всё его лицо от остального мира. Весь этот бурляший «малороссийский» рынок за той, с моей стороной прилавка, интересовал его всего что ничего.
«Ну и продавец! Гнать такого в шею надо бы, да жаль работает не на меня...Пусть себе... Однако и товара у него «бедняжки» то!...Да ничего и нет у него кроме как того единственного что так «случайно» меня интересовало. Просто «почти» что пустой прилавок! Какая торговля с таким «разнообразием»?! От такого и не грех газетку почитать. Да просто стыдно должно быть вообще за таким вот прилавком стоять, окруженный разноцветием и разннообразием более «состоятельных» соседей. А запахов и сооблазнов то тут сколько?! А ты вот так стой за своим серым и неприглядным...Ндаааа.... "Скучно должно быть типу» думал я, все это время, продолжая стоять напротив его прилавка. Я постоял еще с чуток и тогда очень «вежливо» покашлял, стараясь по новой выманить продавца из за его «газетной» ширмы.
«Там» ничего не шелохнулось. Было ужасно не удобно. Так как будто бы я пришел клянчить кого то, а не покупать. Вообще то покупатель - король! Меня надо привлекать, ублажнять, а не так как оно тут происходит. Неправильно оно тут! И вообше, о чем и как нам придется торговаться, если я вот так, как попрощайка, уже минут десять топчусь перед его убогим прилавком. Значит это, что мне оно очень нужно..., а ему нет! Хотя какой то это маразм -вся эта пурга! Раз продает – значит ему и нужно! Значит и торговаться тут можно. Только...только так оно унизительно опять и опять спрашивать, и не удосужиться даже какого никаго звука в ответ. И пошел бы я сразу же прочь от «седава»,если бы этой, старой, потрёпанной и завалявшейся стопки бумажек можно было бы у других найти. Ну кому еще такое тут придется в голову продавать?! Кто представить, что такое кому то может понадобиться?! Вот и приходится мне тут у «позорного» значит прилавка асфальт протирать. Да был бы это асфальт, а то сплошная жирная грязюха, частью уже примерзшая к когда проложенному дорожному полотну. Его, это полотно, уже только археологи и сумеют, лет через триста, найти. Света изначального асфальту этому уж не видать... « Ах что бы тебе пусто было! С горечи я руганулся про себя, вдруг осознав, что я по новой «опустился» до уровня асфальтных переживаний, отвлекая себя от неловкости моего тут безрезультатного топтания на месте...
Набравшись негативного настроя и возмущения, я пошел в атаку: « Продавец. Вы ответ то соизволите дать? Вам что очки нужны, или вы еще к тому же глухой?» начинал я взвинчиваться и переходить грани дозволенного и привычного для меня «культурного» поведения.
Газетка откинулась и сложилась по линии срединного сгиба, «обнажив» лицо продавца, сияющее привтливостью и сочувственным пониманием «моих» проблем. Уставившись в мои глаза, продавец «очень приветливо и дружественно» начал по новой тянуть паузу. Через минуты две газета так же движением двух пальцев, рывком «растянулась» обратно в полный формат.
Все это приобретало исключительно оскорбительный и явно персональный характер.
В голове пронеслись возможные мои реакции. Самой безобидной из всех было- снова позвать его, и тогда плюнуть в «незащищенную» харю.
От последнего слова, стало как то не по себе. Лицо продавца было всем кроме как харей. Такого понимания и доброжелательности как у него я уж лет...да много уж лет и не встречал! И тут вот его харей обзывать...Да еше стараться плюнуть в него... Стало неудобно. Захотелось извиниться. Да извинился бы я то же...Только ведь перед кем?! Перед газетой что ли?!
Начало снежить. Мелким, но влажным снегом. Вокруг стеримительно мчались и менялись в цветах потоки довольных людей, тех кто счастливо мог считать себя покупателями, а я вот так продолжал стоять неподвижным островком перед почти что пустым прилавком и продавцом, которого невидно было из за его газеты. Я стоял один, в принципе совершенно одинокий, в таком людном месте. Стоял на границе двух миров, так стремясь занова принадлежать к одному из них, вернув себе статус покупателя.
Кто я и что я тут делаю?! Зачем оно мне это нужно?! Может пойти со всеми и ....ну потом прийти... может быть. Попозже. Продавца заменят или что то исправится в его поведении. Разговорчивее станет.... Да это конечно решение, но что он конкретно против меня имеет?! Чего это вокруг продавцы как продавцы, а он такой... другой. Хотя...разве это мое дело? Какой он есть, такой он и есть. Не я его... да Бог с ним. Мне бы купить то что мне нужно, а он уж может провалиться туда куда нибудь...  А с другой стороны....меня осенила вдруг интересная мысль. Вот если продаст то, ведь больше у него и товара то не будет! И сможет он тогда домой. Подальше от этого снега и холода. Вроде как ему это очень и может быть тоже нужно. Чего тут еще скромничать, вот спрошу еще раз и тогда все! Больше не буду! Тогда уйду!
«Послушайте. Вы...продавец. Вы мне товар то продайте и тогда мы разойдемся по домам. Погода то как портится! Скоро до ниточки мокрыми стоять тут будем. Ну как? Сколько же вы за это хотите?» прощебетал я «очень дружественно», подспудно укоряя себя за такое почти виляние перед прилавком.
Продавец сделал шаг на встречу и выглянул из под навеса, взглянув озабоченно на снежные молочные облака и струи падающего уже ставшими тяжелыми ,большими снежинками, снега. Я понял что опять «несклеялось»: между нами была большая разница – он стоял под навесом , а я- нет. И вообще разница была куда по более – у него был товар, а уменя нет. У него было, а....хотя...хотя почему у меня должно быть?! Я покупатель! У меня не должно быть! Оно должно мною покупаться! Так оно всегда делалось. Продавец снова скрылся за своим чтивом.
Придется идти дальше делать круги по рынку. Опять топтать эту грязь! В который раз! И снова и снова возращаться к этому прилавку. Кружить по этому гигантскому разнообразию с одной только мыслью – «Пора? Можно? Стоит уже идти туда к прилавку или еще чуть чуть подальше от него походить?» И в который раз, еще недельку другую буду я ходить и ходить, пока терпение не кончится, а волнение не начнет захлестывать через край. И тогда с сердцем, которое будет биться где то высоко высоко в горле, я начну подходить к Прилавку Продавца. Буду подходить как будто это в первый раз. Буду делать вид обижанного и раздраженного его непониманием Покупателя, а он будет читать свою газету и изредка выглядывать на мои «возмущенные или хитромудрствующие» призывы. Ему хорошо! Он продавец! У него есть что продавать! А мне что? Что мне продавать или покупать то если с собой сюда неполучилось прихватить чего. Вот так голышом и появился на этом рынке. Конечно совсем не все тут голышом ходят...хотя есть «конечно» еще человека два три таких же...и стараемся «мы» не сталкиваться с друг с другом на наших путях кружения по рынку. Все остальные  быстро накупают...все...всего что им нужно... и вообще покупают и покупают себе...Кредит видно у них тут. А у меня его нет. Мне сразу по началу всё очень доступно объяснили, что не за что мол мне тут кредит открывать. Вот и хожу я покупателем без денег... хотя нет тут и денег. Все как то само у них зачитывается. А мне вот не зачлосьс первого дня... Да мне и товары то уже давно, уж не помню как давно, совсем и не интересуют. Мне бы денег купить, тех что на прилавке у того типа. У Продавца. Пачка такая толстенная. И ведь никому она и не нужна тут! Кому они надобны, если все тут зачитывается? Ну может быть еще тем нескольким, что голышем тут бродят? Я как то стлолкнулся с таким у «моего» Продавца. Дааааа....неприятное было зрелище наблюдать за его унижениями. Я тогда зарекся: Больше никогда тут к Продавцу этому не ходить! И долго так держался. Не срывался. Просто топал и топал себе по кругам рыночным. Однако... однако без денег нет товара, без товара нет...да чтоб я так знал чего без товара нет! Я знаю только, что без всего этого есть: нагота есть! Вот та в которой я тут живу. Наг я! И слышу я вокруг себя как покупатели говорят про меня: Нагой он! Нагой я тут! Как не верти, а нагой... И все! И единственная возможность снова в люди перевести себя – это денег купить и значит это: Продавца расскрутить, чтобы цену назвал. Я ведь заплачу! Всем что есть заплачу! Наготой своей заплачу! Ею прежде всего и заплачу! Ах Продавец ну возьми её... заметь меня.
А ведь знаю я, что все это от того, что я Его тогда ...когда то не заметил..., тогда когда я думал, что я не нагой. Тогда когда я прикрывал наготу чем то, что для меня зачитывалось, тратя на это все то что зачитвыается тут. Вот и остался я такой же нагой каким когда то появился там. Такая значит судьба у тех кто нагим приходит и становятся нагоем там... Знал бы я обо всем этом тогда! Я бы там свой кредит на мелочи не тратил....Я бы дрожал над каждой моей зачеткой...Делал бы все то, что зачлось бы и перевелось сюда.... Тут то по дольше оно и по....словом оно ведь тут по правде. Откуда мне было знать, что там разумнее было отдавать. Мне ведь тогда казалось, что я получаю, отнимаю, загребаю... а вот ведь как оно вышло! Получилось, что за все это пришло отдать чем то тем, чем тут зачитывается! Вот оно и пришло со мной сюда ровно на столько, что осталось от тогда... ровно на столько значит, чтобы еше разрешить мне тут круги ходить.... Оно конечно лучше чем....сами понимаете, но ведь тут то же скажу не сахар.... Вчера вот вроде как сын мимо проходил... Хорошо, что в покупателях он ходит...меня то и не признал...Наверное не признал. Кто же меня такого нагим признает?! Я бы сам себя не признал. Да что наверное?! Точно не увидел...зачем? Ведь рядом с сыном, вроде как бы я и шёл. Здоровый, румянный, как всегда с шиком одетый. Вместе мы вроде шли. И веселые такие! А покупок сколько было в их руках! Вот так и застыл я упершись глазами в «чужое» счастье. Отец с сыном. Зачлось видно настолько ему, что даже на меня такого ему хватило. Оба весело беседуя, прошли они медленным шагом мимо меня. Так как будто меня их счастье и не касалось,..как будто... Ах если кто мне обо всем этом... тогда еще.